И Петр Дмитриевич обнял меня и неумело ткнулся губами куда-то в висок.
– Разведка, – небрежно ответил Петр. – Вы из отряда Глеймана?
И что показалось мне интересным: основные силы уже пошли вслед за ударной группой – подразделения выходили на маршрут по мере снабжения их топливом и боеприпасами. Но выходили не через Лозовую, а через Грушевку – саперы оперативно починили мост через ирригационный канал, убрав с него сгоревший немецкий танк. Атаковать оттуда было бы неудачной идеей – фронт немецкого заслона у Лозовой, как и был, развернут в ту сторону. Но зато после уничтожения преграды передвижение по этой дороге экономило больше пятнадцати километров. Да, прадед все-таки знатный тактик, что неудивительно на фоне предшествующих событий – создания из окруженцев сплоченной группы, не растерявшей боеспособность даже после многодневного отрыва от своих войск.
– Конечно, товарищ комиссар! Всё как положено – такую же пайку, как всем. Многие из новеньких по два-три дня не ели. Им дополнительно отвара хвойного принесли.
Последняя или предпоследняя из «тридцатьчетверок» взяла левее, подставляя борт, но тут же выровнялась, избегая пары снарядов, и, стреляя на ходу, разогналась. Выпустив два осколочно-фугасных, «Т-34» замолчал – видимо, кончился боеприпас. Но скорость танк набрал приличную.
Совсем засмущавшись, Марина отвернулась, и было видно, что краска залила не только ее щеки, но и шею.