Все цитаты из книги «Камера обскура»
Магда, в коротком ярко-красном платьице, с открытыми руками, улыбаясь, взглянула в зеркало, потом повернулась на одной ноге, приглаживая затылок. «Ты роскошно живешь», – сказала она, сияющими глазами…
Кречмар поднял глаза. Окна его квартиры были нежно освещены. Он почувствовал, что теряет власть над собой, и, чтобы только не оставаться на одном месте, вошел в дом, начал подниматься. Одна площадка.…
Зегелькранцу стало неуютно: бедняга, стоит ли ему читать, он будет плохо слушать.
Вечерняя встреча выдалась довольно бурная. Весь день Кречмар пробыл дома, боясь, что Магда позвонит опять. Это следовало в корне пресечь. Когда она вышла из «Аргуса», он прямо с того начал: «Послушай…
Затем, когда зальце почти опустело и начался прилив свежих ясноглазых людей, она несколько раз проходила совсем рядом, и вблизи она была еще милее. Он отворачивался, смотрел по сторонам, так как было…
«Нет, сейчас никого, мы с Гретой поссорились. Трудно все-таки жить иногда, Магда. Я теперь служу в кондитерской. Я бы хотел иметь свою собственную кондитерскую, – но когда это еще будет…»
«Любовь слепа», – задумчиво произнес почтальон.
«Смерть, – говорил он еще, – представляется мне просто дурной привычкой, которую природа теперь уже не может в себе искоренить. У меня был приятель, юноша, полный жизни, с лицом ангела и с мускулами …
«Но как же он проник? С отмычкой, что ли? Невероятно! Пойдем посмотрим».
Как только замолк рояль и в зальце рассвело, он опять ее увидел: она стояла у выхода, еще касаясь складки портьеры, которую только что отдернула, и мимо нее, теснясь, проходили люди, уже насытившиеся…
«Хорошо, но помни, мое сокровище, я не хочу, чтобы все знали, что ты у меня живешь».
Скрипнула дверь, и вошла бонна, сказала что-то на ухо Максу, тот кивнул, она вышла. Дверь опять скрипнула, Аннелиза не повернула головы…
И вот написанное им уже казалось Зегелькранцу не литературой, а грубым анонимным письмом, в котором подлая правда приправлена ухищрениями витиеватого слога. Его предпосылка, что следует воспроизводит…
Но она опять отскочила и, увильнув от его рук, выбежала из комнаты. Он кинулся за ней. Магда захлопнула дверь и, громко дыша и смеясь, повернула снаружи ключ (ах, как колотила в дверь бедная Левандов…
«Ах, стоит ли, – сказал Зегелькранц, подумал, увидел мысленно рукопись, черные росинки букв, улыбающиеся страницы. – Впрочем, если хочешь. Я как раз последние дни расписался».
Опять все заурчали, как давеча на улице, и опять ей стало страшно.
«Ничего, ничего, – засмеялся Горн. – Я как-нибудь, с боку припека».
Очень скоро по приезде возникли новые знакомые, – итальянцы, англичане, австрийцы, – Кречмар сразу стал чувствовать гнетущую унизительную ревность, наблюдая за тем, как она тесно танцует с другим, и …
Комнату, снятую им для свиданий с Магдой, Горн обратил в мастерскую, и всякий раз, когда Магда являлась, она заставала его за работой. Он издавал музыкальный, богатый мотивами свист, пока рисовал. Ма…
«Ты мне клянешься, что ничего не было?» – хрипло проговорил Кречмар и сразу почувствовал, как слезы горячей мутью застилают зрение. Он заморгал, дорога опять забелела.
«Понимаешь ли, какая штука, – с расстановкой проговорил Кречмар, – понимаешь ли… Эх, Магда, ведь сейчас у нас, то есть у нее главным образом, – ну, одним словом, горе, мне как-то сейчас просто не оче…
«Ты с ума сошел. Я рисковать не намерена. Я обрабатываю его около года, и только теперь мы договорились до развода. Неужели я стану рисковать?»
«Ах, Магда…» – тихо произнес он и прочистил горло. Потом снова прочистил еще громче и сказал петушиным голосом: «Поздно, поздно, почтальон уже выходил».
Вечером, сидя в смугло-озаренной гостиной с сестрой и зятем, Макс не знал, как держаться, о чем говорить. Он был из тех впечатлительных людей, которые краснеют до слез от чужой неловкости. Теперь же …
«Я буду теперь запирать тебя», – проговорила она, раздраженно его подталкивая.
«Не стоит, – сильно покраснев, ответил Кречмар. – Она сама мне все сказала. Несчастная девочка, которую семья не могла уберечь. Пожалуйста, уходите», – и Кречмар приоткрыл дверь.
«Я тебя ни о чем не буду больше спрашивать, – сказала Магда, – только, ради Бога, труби перед поворотами. У меня голова болит. Я хочу куда-нибудь доехать наконец».
«Магда, пожалуйста, – протянул Кречмар. – Я умоляю тебя, я так сейчас мечтал – вот ты придешь. Я так люблю, когда ты немножко пьяная…»
Но однажды осознанная мысль уже больше не давала ему покоя. Он помрачнел, сидел весь день на одном месте прислушиваясь. Горна это забавляло чрезвычайно, и, несмотря на то, что Магда умоляла его быть …
Однажды, когда в поздний час после бала он Магду купал (так водилось у них), она, сидя в надушенной ванне и поднимая на кончике ноги набухшую губку, спросила, не думает ли он, что из нее вышла бы фил…
Выпрямив руку, он стал поводить браунингом перед собой, стараясь вынудить какой-нибудь уяснительный звук. Чутьем, впрочем, он знал, что Магда где-то около горки с миниатюрами, – оттуда шло как бы лег…
«Магда, послушай, это правда – у меня жена и ребенок, но я прошу тебя, эти насмешки лишние… Ах, погоди, Магда!» – добавил он, всплеснув руками.
«Нет, только не Гроссман», – зарычала Магда содрогаясь.
Старуху он так запугал, что она едва не отказалась от выгодного места и согласилась только тогда, когда Горн заверил ее, что слепого безумца она видеть не будет, что он тих, если его не раздражать, и…
«Нет, – ответила Магда, – такого у нас не было».
«Потрудитесь не вмешиваться!» – со взрывом гнева перебил Макс и, стоя посреди прихожей, во всю силу легких позвал: «Бруно!» – и еще раз: «Бруно!»
Кречмар почувствовал невероятное – нежное и сладкое – облегчение, а затем – жалость.
Тишина. Дверь широко открыта в прихожую. Стол отодвинут, стул валяется рядом с мертвым телом человека в бледно-лиловом костюме. Браунинга не видно, он под ним. На столике, где некогда, во дни Аннелиз…
Отто поговорил еще немного, потоптался, хмуро положил деньги в карман и ушел. Социальная потребность была удовлетворена, теперь можно было идти удовлетворить потребности человеческие.
«Перестань», – сказала Магда, не поднимая головы. «Ну что же, письмо пришло?»
На другое утро она получила телеграмму из Гамбурга: «Комната оплачена до июля прощай доннерветтер прощай». «Господи, как я буду жить без него?» – проговорила Магда вслух. Она мигом распахнула окно, р…
«Глупейшая история… Я сейчас тебе расскажу… Пойдем в кабинет, выпьем по рюмке».
«Лишнее, – ответила Магда. – Она абсолютная дура и страшно боится тебя».
Теперь она рассказывала какому-то профессору Груневальду вымышленную историю своей жизни и умоляла, чтоб он встретил ее в полночь у знаменитых вокзальных часов напротив Зоологического сада, – и профе…
«Вот именно, вот именно. Но посудите сами, – как я мог угадать, как я мог думать, что он свою жену…»
«Не может быть, – с силой сказал Кречмар. – Я сойду с ума. Открой окно, сделай что-нибудь…»
«Но встретились опять», – ответил Зегелькранц, продолжая тихо поливать песок.
«Пойдем ко мне, не будь дурой. Только на часок».
«Ах, это успеется. Мне только пятнадцать. И зачем? Все это будет так – зря, я знаю этих господ».
Через три дня он не стерпел и, чувствуя стыд, раздражение и вместе с тем какой-то смутно рокочущий восторг, отправился вновь в в «Аргус» и опять попал к концу сеанса. Все было, как в первый раз: фона…
«Куда мы, собственно, едем?» – спросила Магда, сидевшая рядом.
В последний раз, когда она видела его, он был очень неприветлив: тогда он действовал с приятелями сообща. Это была группа, организация, почти шайка; теперь же, один, он был просто старый знакомый.
«Постыдись Фриды, – пробормотал Кречмар. – Она ведь все слышит. Это катастрофа.»
«Да, это – письмо гомосексуалиста, – сказал Кречмар. – Все равно, я рад, что он отбыл. Может быть, Бог меня наказал, Магда, за то, что я тебя заподозрил, но горе тебе, если…»
Роберт Горн был в довольно странном положении. Талантливейший карикатурист, создатель модного зверька, он года два-три тому назад разбогател чрезвычайно, а ныне, исподволь и неуклонно, возвращался ес…
Магда оттолкнула блуждающую руку Горна – и ей вдруг захотелось кого-нибудь укусить или броситься на пол, забиться, закричать… Неуклюжая девица на экране ничего общего с ней не имела – она была ужасна…
Вечером, когда Аннелиза вынула теплую стеклянную трубочку из-под мышки у дочери, она с радостью увидела, что ртуть едва перешла через красную черточку жара. Ирма пощурилась от света и потом повернула…
Все было как следует: на японском подносе в прихожей лежало некоторое число записок: доктор Ламперт – Марго Денис, Роберт Горн – Магда Петерс, фон-Коровин – Ольга Вальдгейм и т. д. Недавно поступивши…
Неуверенно улыбаясь, чувствуя, что он делает что-то противозаконное, Кречмар осторожно освободил и поднял на брови повязку: оказалось, однако, что в комноте густая, бархатная темнота – не видать даже…
И он продолжал молчать. Присутствие Аннелизы в доме, ее шаги, ее шепот (она почему-то говорила с прислугой и с Максом шепотом) были в конце концов столь же условны и призрачны, как его воспоминания о…
«Ах, ты вот о чем, – сказал он наконец. – Вот о чем… Боже мой, какая же ты глупая, Магда. Поверь, что как раз это никак не может случиться. Все – но только не это…»
«Ах, это видно по твоим глазам», – сказала она и прижала к ушам ладони, так как шум поднялся нестерпимый, – забили гол, шведский вратарь лежал на льду, выбитая палка, тихо крутясь, скользила в сторон…
Отто, Магдин брат, был старше сестры на три года, работал теперь на велосипедной фабрике, презрительно относился к бюргерскому республиканству отца и, сидя в ближайшем кабаке, рассуждал о политике, о…
«Ничего, живем. А знаешь, ведь твои съехали. Они теперь в скверном квартале. Ты бы как-нибудь их навестила, Магда. Подарочек или что. Твой отец долго не протянет…»
«Нет, это все же именно так, – сказала она. – Но однажды я ему в шутку предложила. Знаете что? Я вас растормошу. Мы будем друг другу говорить нежности, и вы своих мальчиков забудете. Ах, мы оба знали…
Отто протянул руку с билетом. « Я не желаю подачек, – пробормотал он злобно. – Отдайте эти деньги безработному, коли вы не нуждаетесь в них».
Через день она позвонила ему снова. Аннелиза была в ванной. Кречмар заговорил почти шепотом, посматривая на дверь. Несмотря на боязнь, он испытывал большое счастье оттого, что Магда его простила. «Мо…
«Не понимаю, зачем ты откладываешь, Магда. Это случится неизбежно – нечего терять золотое время».
Если, вообще говоря, дар Горна только укрепился, то по отношению к Чипи он несомненно иссяк. Последние его портреты морской свинки были слабы. Он почувствовал это и решил Чипи похоронить. Заключитель…
Приближался крутой вираж, и Кречмар решил его взять особенно тихо. Наверху, высоко над дорогой, старуха собирала ароматные травы и видела, как справа от скалы мчался к повороту этот маленький черный …
«Понимаешь, какая штука, – сказал он, наливая коньяк, – был вор. Этого не следует, конечно, сообщать Аннелизе, но был вор. Понимаешь, он думал, очевидно, что никого нет дома, знал, что ушла прислуга.…
«Прозрачные краски, – повторил он несколько раз нутряным, дрожащим голосом. – Да, да, прозрачные краски!»
Он помог ей освободиться от кожаного пальто, причем с необычайной живостью вспомнил, как давным-давно, в дрянном кафе, он в первый раз увидел, как она двигает лопатками и плечами, сгибает прелестную …
Эта ее привычка задавать зря вопросы о предметах, не раз в ее присутствии обсуждавшихся, была следствием скорее нервности мысли, чем невнимания. Часто, задав рассеянный вопрос, Аннелиза, еще на разго…
Струйки на полу остановились. Кречмар вернулся к зеркалу и снова намылил лицо.
В автомобиле переливались пятнистые потемки, она сидела до одури близко, от нее шло какое-то блаженное, животное тепло, мимо окон проносился шумный сумрак ночного Тиргартена… «Я умру, если не буду ею…
Он еще читал долго, но уже читал зря – скрежет и шум, шум удаляется, молчание, молчание, он кончил.
Горн, глядя на него, приложил палец к губам и хотел еще показать, что сейчас выйдет к нему, но тот рванул дверь и вступил в гостиную.
«Я больше не могу быть только твоей любовницей, – сказала она, скользя щекой по его галстуку. – Я не могу. Сделай что-нибудь. Завтра же скажи себе: я это сделаю для моей девочки. Ведь есть же адвокат…
Отто кашлянул и развязно проговорил: «Мне нужно с вами потолковать о моей сестре, я – Магдин брат».
И теперь, шагая вдоль пустой улицы и проникаясь жалостью к прозрачному, невинному утру, он понимал, что начинается расплата, – и постепенно, тяжелыми волнами, приливали думы о жене, о дочери. Когда о…
«…ну, другого. Найдем уж, найдем. Ты же вытри слезы, – мы поедем ужинать и танцевать… Пожалуйста, Магда!»
Лифт мягко застонал, голова слегка закружилась, потом ударило под пятки, доехал.
«Какое письмо?» – спросил Кречмар и вдруг приложил ладонь ко рту, и глаза его расширились.
Она переехала в комнату подешевле, вечерами неподвижно сидела на краю кушетки в нарастающей темноте, подпирая виски ладонями и пыхтя папиросой. Хозяйка, пожилая, неопределенных занятий, заглядывала к…
«Знаешь, – сказал Кречмар, – я теперь боюсь тебя выпускать одну. Как же быть? Ведь не обратиться же в полицию?»
«Конечно, нет. Как ты смеешь? Он бы просто не сумел. Мы с ним даже не целовались, это уже противно».
Она тронулась, поддаваясь его нажиму. Отто повел ее за угол. Подошли, осклабясь и болтая руками, остальные двое, – Каспар и Курт. «Что тебе нужно от меня?» – спросила Магда, с ненавистью глядя на мят…
«Как? Разве не приятно посидеть в кабачке с братом и друзьями? – удивился Отто. – Ты, Магда, очень изменилась. Но главное – мы еще не поговорили о нашем деле…»
Теперь у него слезы лились по щекам неудержимо. Магда обняла его за шею и прижалась щекой к его склоненной голове.
Тут затрещал телефон на ночном столике. Аннелиза цокнула языком и взяла трубку. Кречмар, растерянно глядя на ее белые пухлые пальцы, сжимающие черную трубку, вчуже слышал микроскопический голос, гово…
Она позировала сперва в большой классной комнате какой-то женской школы, а потом в настоящем ателье, где рисовали ее не только женщины, но и мужчины, некоторые совсем молодые. Все было, впрочем, очен…
«Я понимаю, в чем дело, – проговорила Магда холодным голосом. – Ты, вероятно, все-таки женат, как я и думала сначала. Иначе ты не был бы со мной так груб по телефону».
«У меня было много несчастий, Дитрих. С женой я порвал, а девочка моя умерла».
«Да, я так и думала, – сказала Магда. – Я знала, что ты не поймешь. Ради Бога, убери эту штуку, Бруно!»
Магда встретила его холодно. Утром ее разбудил бешеный толстяк, искал Кречмара и дважды назвал ее потаскухой. Кухарка, женщина недюжинных сил, вытолкала его вон. «Эта квартира, собственно говоря, рас…
Они прошли по всем комнатам, проверили замки дверей и шкапов. Все было чинно и сохранно. Уже к концу их исследования, когда они проходили через библиотечную, у Кречмара вдруг потемнело в глазах, ибо …
«Пойдем, пойдем со мной, – сказал Кречмар. – И захвати что-нибудь почитать. Мне очень интересно, твой последний томик мне так понравился».
Как только зажегся свет, она встала и пошла к выходу. «Что с ней, что с ней?» – пробормотал Кречмар и быстро за ней последовал. Горн выпрямился, расправляя плечи. Дорианна тронула его за рукав. Рядом…
«А через год ты на мне женишься, – подумала про себя Магда, машинально продолжая всхлипывать. – Женишься, если, конечно, я к тому времени не буду уже в Холливуде – тогда я тебя к черту пошлю».
«Ах, подожди немножко, я прошу тебя. Ты понимаешь, – когда он на мне женится, мне будет как-то спокойнее, свободнее… Из дому жену так легко не выгонишь. Кроме того, имеется кинематограф, – всякие у м…
«Кольца у тебя колючие», – проговорил он спокойно и продолжал за ней идти следом, торопливо роясь в бумажнике.
«Неизвестно, но есть все основания думать, что он, подобно акуле, последовал и дальше за ними. И вот теперь вообразите: человек слеп, физически слеп, но этого мало, он знает, что кругом измена, а сде…
«А на что вам они?», – лукаво спросил Кречмар.
«Нет, я боюсь, – сказал он, улыбаясь и вытирая слезы. – И знаешь, я по правде не знаю, куда мы едем, но ведь это забавно – наугад».
Приблизительно в 1925 г. размножилось по всему свету милое, забавное существо – существо теперь уже почти забытое, но в свое время, т. е. в течение трех-четырех лет, бывшее вездесущим, от Аляски до П…
«Что у меня может болеть, когда я с тобой, – томно проговорила Магда. – Когда я думаю, что сегодня вечером…»
Буфет в столовой, хрусталь и серебро так на нее подействовали, что Кречмару удалось незаметно нащупать ее ребра и – повыше – горячую, нежную мышцу. «Дальше», – сказала она облизнувшись. Зеркало отраз…
Она снисходительно соглашалась. Она знала, что все это только временно. Воспоминание о богатой квартире Кречмара было неотразимо, но, конечно, не следовало спешить.
Однажды к ней подсел толстый старый человек, с носом, как гнилая груша, и с коричневыми точками сплошь по всей лысине, и сказал: «Приятно опять встретиться, помните, барышня, как мы резвились на пляж…
Было около восьми, легкие сумерки оживлялись нежными оранжевыми огнями, небо было еще совсем голубое, и от него кружилась голова. «Сейчас будет рай», – подумал Кречмар, летя в таксомоторе по дымчатом…
Опять затрещал телефон. Кречмар приложил трубку к уху.
«Я – друг дома», – ласково ответил Горн и, вытянув длинный прозрачно-белый указательный палец, позвонил.
Подошел вечер, обыкновенный вечер. Магда и Горн лежали рядышком на диване и курили, а в двух саженях от них Кречмар, неподвижный, как сова, сидел в кожаном кресле, уставившись на них неподвижными мут…
Магда вышла из блаженного оцепенения, поцеловала напоследок Горна в ухо и бесшумно проскользнула в ванную: комнатка была полна пара и воды, она проворно закрыла краны.
Она и туда вошла. У него было странное желание вдруг крикнуть ей: пожалуйста, ничего не трогай. Но она уже держала в руках толстую морскую свинку из плюша. Он взял это из ее рук и бросил в угол. Магд…
«Магда, отопри», – тихо сказал Кречмар. Он услышал ее быстро удаляющиеся шаги. «Отопри», – повторил он громче. Тишина. Полная тишина. «Опасное существо, – подумал он. – Какое, однако, фарсовое положе…
Девочка была сперва красненькая и сморщенная, как воздушный шарик, когда он уже выдыхается. Скоро она обтянулась, а через год начала говорить. Теперь, спустя восемь лет, она говорила гораздо меньше, …
Заказали еще пива. Магда тоже глотнула, через силу – она пива не терпела, – но иначе они бы и это выпили. «Мне можно теперь идти?» – спросила она, приглаживая акрошкеры.
«Хорошо, достану. Теперь все? Я могу идти?»
«Йоги, – сказала Дорианна, – делают удивительные вещи. Они умеют так дышать, что…»
Молча и быстро, не глядя друг на друга, они наполнили чемоданы, горничная принесла счет, мальчик пришел за багажом.
Рассказывают, что его (или, вернее, ее) происхождение связано с вопросом о вивисекции. Художник Роберт Горн, проживавший в Нью-Йорке, однажды завтракал со случайным знакомым – молодым физиологом. Раз…
«А что обо мне тут говорят?» – спросила она с любопытством.
Он кивнул и жадно обнял ее. Магда, стиснув челюсти, честно попробовала покориться, но, помимо воли, вдруг начала похохатывать, будто от щекотки, и это перешло в истерический припадок. «Ты же видишь, …
«…Знаменитость – пустил моду на морских свинок. Препротивный господин. Я его раза два видел. Но при чем это все?»
«Шиффермюллер», – подсказал Кречмар с облегчением.
«И вот представьте себе: Бруно это узнает. Я не стану вам говорить, как именно узнает, – слишком страшно, художественный донос, но факт тот, что он узнает, и дальше следует неописанное, неописуемое, …
«Глупости, – сказала она, – глупости. Надоело бродить».
Магда медленно вытягивалась кверху, как разворачивающаяся змея.
Этого больше не повторилось. Магда, вкусив жизни, которую ей мог дать Кречмар, жизни, полной роскоши первоклассных фильм, их бриллиантинового солнца и пальмового ветерка, – так боялась все это мигом …
Не всегда, впрочем, Кречмар мог утешаться нравственными расссуждениями, не всегда удавалось ему себя убедить, что физическая слепота есть в некотором смысле духовное прозрение. Напрасно он обманывал …
Кречмар на некоторое время замолк. Его угнетала беспримерная тоска. Впервые, может быть, за этот год сожительства с Магдой он отчетливо осознавал тот легкий налет гнусности, который осел на его жизнь…
Он старался научиться жить слухом, угадывать движения по звукам, и вскоре Горну стало затруднительно незаметно входить и выходить; как бы беззвучно ни открывалась дверь, Кречмар сразу поворачивался в…
Каким-то чудом ничего не задев, он пробрался в переднюю, хотел было отыскать трость и шляпу, но это выходило слишком долго, слишком сложно. Поспешно поглаживая края ступеней подошвами и скользя ладон…
«Поди ты к дьяволу!» – крикнула она и захлопнула ему дверь в лицо.
Он пожал плечами, глядя вперед на белую дорогу.
Каспар, братнин товарищ с татуировкой на кисти. Он вел седло велосипеда с фиолетовой рамой и с корзиной перед рулем. «Здравствуй, Магда», – сказал он, дружелюбно кивнув, и пошел с ней рядом вдоль пан…
Она потребовала, чтобы он не присутствовал на съмках, это, мол, стесняет ее, да и сюрприза не выйдет, если все будет известно заранее. Зато дома он не раз подсматривал, чрезвычайно умиляясь, как она …
Как-то, в начале июня, Магда пешком шла от модистки и уже приближалась к дому, когда кто-то сзади схватил ее за руку, повыше локтя. Она обернулась. Это был ее брат Отто. Он неприятно ухмылялся. Поода…
Раскрылись двери в столовую. Мужчины стали глазами искать своих дам. Горн немножко отстал и озирался. Кречмар, уже взяв под руку Дорианну, тоже посмотрел, ища Магду. Она мелькнула далеко впереди, сре…
Никакого ответа. «Магда! Магда!» – крикнул он, и снежинки засохшей мыльной пены запорхали вокруг его лица.
К сожалению, нельзя было так просто установить, дурен ли или хорош Мюллер. Странное, своеобразное лицо. Матово-черные волосы были небрежно причесаны на пробор сухой щеткой, на слегка впалые щеки как …
«Это вранье, – проговорила она злобно. – Тебя хотят заманить».
Зегелькранц кокетливо засмеялся «Это не роман и не повесть, – сказал он. – Мне трудно определить… Тема такая: человек с повышенной впечатлительностью отправляется к дантисту. Вот, собственно говоря, …
После обеда она поехала покупать граммофон – почему граммофон, почему именно в этот день? Разбитый, с сильной головной болью, Кречмар остался лежать на кушетке в безобразной гостиной и думал: «Вот сл…
Им владело одно желание: во что бы то ни стало, сейчас же, разыскать Магду – судьба не имела права, посулив такое блаженство, притвориться, что ничего не обещано. Его охватило такое отчаяние, что он …
«Тише ты, – сказала Магда. – Вот уже камень».
Этот камень, большой серый камень, похожий на овцу и поросший с краю вьюном, отмечал тот предел, после которого опасно было громко разговаривать. Они пошли молча и через несколько минут уже подходили…
Через год она уже была чрезвычайно мила собой, носила короткое ярко-красное платьице и была без ума от кинематографа. Появился в супротивном доме молодой человек, кудрявый, в пестрой фуфайке, который…
На лед вылетела женщина в красном, описала изумительный круг и сделала пируэт. Ее большие коньки скользили молниевидно и резали лед с мучительным звуком.
Она выскочила на улицу и засеменила, выглядывая таксомотор, но солнечная улица была пуста. Дошла до площади – и, как всегда возвращаясь от Горна, подумала, а не взять ли направо, потом через сквер, п…
«Я тебя ударю, честное слово, ударю!» – продолжал еще громче Макс.
Она явилась из ванной бодрая, сияющая и стала осыпаться тальком. Кречмар в свою очередь пошел купаться – там было все очень мокро. Оттуда он постучал Горну. «Я вас не задержу, – сказал он через дверь…
В прихожей он замер, прислушиваясь. Тишина. Обычно в этот утренний час квартира бывала уже полна звуков – шумела где-то вода, бонна звонко говорила с Ирмой, в столовой звякала горничная… Тишина. Посм…
Наконец он добрался до дому. Магда лежала на кушетке, полуголая, размаянная, и курила. Кречмар мельком вспомнил, что ушел из дому, поссорившись с ней, но это было сейчас неважно. Она молча проследила…
«Я пойду, – сказал Кречмар. – Но только ты скажи мне, если ее увидишь, мы ее можем встретить. Тогда не мешай ей, пускай она ко мне приблизи, прибли, бли, приблитиблися…»
Минуты две Кречмар о чем-то напряженно думал.
«Ну-с, надо держать ухо востро», – подумал Горн и очень кстати вспомнил прием, которым он уже два раза в жизни пользовался, чтоб отвлечь внимание соперника.
«Здравствуй, Бруно Кречмар», – сказал незнакомый женский голос. «Кто говорит?» – спросил Кречмар и вдруг почувствовал, словно спускается на очень быстром лифте. «Нехорошо было меня обманывать, – прод…
«Сейчас будет драться», – подумал Кречмар устало. «Нет, даст, конечно, даст, – сказал он вслух. – Ты только не волнуйся так».
«Не нужно меня убивать, уверяю тебя, Бруно».
Было, когда он вышел, часов семь утра, городок проснулся только наполовину. Проходя мимо вишневых садов и голубых дачек уже поднимавшейся в гору тропой, он увидел сквозь яркую зелень человека, полива…
«Это каталог? – спросил Горн. – Можно посмотреть?»
Отто все больше взвинчивал себя и начинал верить в то, что говорит.
«Пожалуйста, оставь», – сказал Кречмар. Тогда она вскочила, отбежала к двуспальной кровати и села на край, по-детски поправляя подвязку и показывая кончик языка.
«Герман замечал, что о чем бы он ни думал: о том ли, что у дантиста, к которому он идет, седины и ухватки мастера и, вероятно, художественное отношение к тем трагическим развалинам, освещенным ярко-п…
Кречмар стоял к нему спиной, доставая бутылку коньяку из шкапа. «Ты никого не встретил на лестнице?» – спросил он, стараясь говорить спокойно.
Появляться с Магдой на улице, переходить с ней из магазина в магазин было для Кречмара сопряжено с неотступной тревогой: он боялся встретить знакомых, он еще не мог привыкнуть к своему положению. Ког…
«И не даст?» – спросила Магда, кусая губы, щурясь и медленно приближаясь к нему.
«Лишнее, – сказала Магда. – Тебе очень идет борода».
Горн и Магда, высунувшись в окно, видели, как Кречмар энергично и неуклюже атаковал последний вагон и благополучно влез. Горн держал Магду за талию. «Молодожены, – вскользь подумал Зегелькранц, – Она…
«А я сейчас в самом, так сказать, водовороте жизни, – сказал Кречмар, – Ты, должно быть, помнишь, как я мирно и хорошо жил с женой. Ты даже говорил… Эх, да что вспоминать! Та, которую я теперь люблю,…
«Да что вы, мой друг, берите», – сказал Кречмар смущенно.
«Нет, не сейчас, я хочу поскорее отсюда уехать… я тебя чуть не убил в этой комнате, и, наверное, убью, если мы сейчас, сейчас же не начнем собирать вещи»
«Какой у тебя вид, – сказал Макс. – Бедный! Я понимаю, такие вещи действуют на нервы».
«Как тебе угодно, – сказала Магда. – Только ты подумай, каково мне, – конечно, неважно, что я оскорблена тобой и твоим милым Розенкранцем. Ну, ладно, ладно, давай укладываться».
Они поселились в хорошей комнате, снятой им накануне, и, едва переступив порог, Магда с охотой, с жаром, даже с какой-то злостью предалась судьбе, осаждавшей ее так давно, так упорно. Мюллер, впрочем…
«Опять я виновата, – сказала она. – Не смей на меня сердиться. Я ему так мило пишу, а он… Прямо обидно».
«Какая-то дичь! Ирма, уходи, нечего тебе тут валандаться. Совершенная дичь. Уже десятый раз попадают ко мне по ошибке. Он пишет, что, вероятно, приедет зимой в Берлин и хочет со мной познакомиться».
Тогда он понял, что, если не хочет мучиться, должен оподлиться безусловно, безоговорочно и вымарать образ семьи из памяти, и всецело отдаться чудовищной, безобразной, почти болезненной страсти, котор…
«Ну так вот, господин Шиффермюллер, я вас видел с моей сестрой и подумал, что вам будет любопытно, если я… если мы…»
«Я немедленно везу тебя прочь отсюда, – сказал Макс. – Снимай халат и надевай пальто. Оставь это пресс-папье. Дай, я тебе помогу… Это чудовищно, что они тут делали с тобой. Вот… Бери мою шляпу, – нич…
Он стоял среди кустов на каменных ступеньках, где тропинка переходила в садовую площадку. «Магда, с кем ты там говоришь?» – продолжал он и вдруг оступился и тяжело сел, выронив трость. «Как ты смеешь…
«Нет, только не это», – необыкновенно решительно воскликнула Магда. Она почему-то боялась полиции и полицейских.
«Не знаю, как быть, – продолжал он возбужденно. – Это не дело, господин Шиффермюллер. Представьте себе, что у вас есть любимая невинная сестра, которую купил и развратил…»
«А у тебя есть подружка?» – спросила она улыбаясь.
Тут со стуком потух свет, и Магда, прислонясь к стенке лифта, зарыдала снова. Она плакала о том, что он тогда бросил ее, о том, что она могла бы теперь уже больше года быть с ним счастливой, если б у…
Отто двинул плечами. «Я не принимаю подачек от бар. У меня есть своя гордость. Я … «
«Что ты хочешь сказать?» – спросила Магда привстав. – «Разве она до сих пор не знает, что ты хочешь развода?»
«Одно могу вам сообщить, – произнес наконец Макс, глядя в окно, – Аннелиза едва ли выживет. Вы… Она…» Макс осекся, и черный крест на его щеке несколько раз подпрыгнул.
«Магда, перестань», – беспомощно бормотал Кречмар.
«…А потом застрелюсь…» – быстро подумал Кречмар.
Она рожала очень долго и болезненно. Кречмар ходил взад и вперед по длинному белому коридору больницы, отправлялся курить в уборную и потом опять шагал, сердясь на румяных шуршащих сестер, которые вс…
Он тряхнул ее так, что затрещал стул. Она схватилась за решетку кровати и стала смеяться.
Зегелькранц нашел место в тетрадке и прочистил горло. «Я из середины, в начале нужно многое переделать. А вот это я писал вчера, и оно еще свежее, и кажется мне очень хорошим, – но, конечно, завтра я…
«Так ты, может быть, и жила с ним в шутку? Пакость какая, Боже мой!»
Все было очаровательно, все было весело – кроме ночевок в гостиницах. Кречмар был тягостно настойчив. Когда она пыталась отбояриться, ссылаясь на усталость, он, чуть не плача, говорил, что ни разу за…
Уже за омаром разговор в том конце стола, где сидели Дорианна, Горн, Магда, Кречмар, Марго Денис, сделался громким, но каким-то разнобоким. Магда сразу выпила немало белого вина и теперь сидела очень…
Мужчины, смеясь, переглянулись, Кречмар подмигнул.
«Ты все это говоришь наобум, – с достоинством произнесла Магда. – Дело обстоит иначе, чем ты думаешь. Мы жених и невеста, вот что».
«Ты мне ответишь?» – И Макс хотел его схватить за лацкан. Кречмар вяло шлепнул его по руке.
«Ты спишь?» – тихо спросила Аннелиза. Он притворно зевнул и открыл глаза. Аннелиза, в голубой ночной сорочке, сидела на краю постели и читала письма.
«Умоляю тебя больше не плакать! – воскликнул Кречмар. – А то я сам зареву».
В первое время совместного житья он и Магда были очень осмотрительны, хотя позволяли себе всякие невинные шутки. Он ходил либо босиком, либо в войлочных туфлях. Перед дверью своей комнаты, в коридоре…
Однажды она стояла на углу своей улицы; к панели, резко затормозив, пристал несколько раз уже виденный молодой мотоциклист с зачесанными назад бледными волосами, одетый в необыкновенную кожаную куртк…
«Ах, ерунду всякую… Судачат. Это понятно. Я же всегда считаю, что женщина вправе распоряжаться своей жизнью. Ты как – с твоим другом ладишь?»
Так он проснулся зимним утром после ужина у Кречмара. Первая мысль его была о Магде, вторая: нужны деньги. Состояние его души было как раз обратным тому, какое было у него при отъезде из Америки. Тог…
Стул ее оказался пустым, на него пересела чернобровая, армянского типа Марго Денис и обратилась к Горну: «Я вам ничего не скажу о Чипи – Чипи, должно быть, набил вам оскомину, я это очень хорошо пони…
Он женился не то чтоб не любя жену, но как-то мало ею взволнованный: это была дочь театрального антрепренера, миловидная, бледноволосая барышня, с бесцветными глазами и прыщиками на переносице – кожа…
«Ах, конечно, конечно. И больше, если хотите. И само собой разумеется, что вы должны назначить мне цену на иллюстрации».
Во Франции пошли вдоль дороги тополя, в гостиницах горничные не понимали Магду, и это ее раздражало. Весну было решено провести на Ривьере, затем Швейцария или Итальянские озера. На предпоследней до …
В последнем вагоне сидел Кречмар и думал о Зегелькранце. Они учились вместе в университете, затем встречались реже, Дитрих говаривал, что когда-нибудь опишет его и Аннелизу, когда захочет выразить «м…
Он открывал в ней все новые очарования, а то, что в другой показалось бы ему вульгарным лукавством или грубым бесстыдством, в Магде – только трогало и смешило его. Еще полудетское очарование ее тела …
«Обними же меня, – произнесла она жмурясь, – уж так и быть – я тебя утешу».
Он почти не выходил из дому, боясь встретить знакомых, и отпускал от себя Магду скрепя сердце, и то лишь утром – на охоту за чулками и шелковым бельем. Его удивляло в ней отсутствие любознательности …
Он вдруг запнулся, и как это с ним не раз бывало, почувствовал, что происходит какое-то чудовищное недоразумение, и он так покраснел, что все затуманилось.
«Там будет видно. Сперва я хочу кое о чем тебя, Бруно, спросить. Скажи, ты уже начал хлопотать о разводе?»
На другое утро Аннелиза проснулась оттого, что бонна вошла в комнату, держа в руке градусник. «Ирма больна, сударыня, – объявила она с улыбкой. – Вот – тридцать восемь и пять». «Тридцать восемь и пят…
Утром у нее было сорок и три десятых, и доктор, которого тотчас вызвали, велел немедленно облечь ее в тугой компресс. Аннелиза вдруг почувствовала, что сходит с ума, что судьба просто не имеет права …
Он оглядывал гостиную, и его поражало, что он, не терпевший безвкусия в вещах, полюбил это нагромождение ужасов, эти модные мелочи обстановки, которыми без разбора пленялась Магда. На все падал отсве…
«Благодарю покорно, для меня женщина – только милое млекопитающее, – нет, нет, увольте!»
Каспар кашлянул и сказал: «Но это, как-никак, твоя семья, Магда. Ведь твою мать выжили отсюда, и на новых местах ей не сладко».
«Я сегодня утром послала тебе письмо, – сказала Магда, глядя на него с любопытством. – Я так рассчитала, что ты с вечерней почтой получишь его и сразу придешь».
«Толстого?» – переспросила Дорианна Каренина. – «Нет, не помню. А почему вас это интересует?»
«Молчать! – заорал Кречмар. – Это с самого начала – пошлая ложь, шулерское изощрение!»
Магда села и жалобно улыбнулась. Слезы на редкость красили ее. Лицо пылало, мокрые глаза лучились, на щеке дрожала чудесная грушевидная слеза.
Первой мыслью Кречмара на другое утро было: «Так дальше невозможно. Следует взять для нее комнату – без тетки. Так устроить, чтобы ей не служить. Мы будем одни, мы будем одни. Обучать арсу аморису. О…
Он подошел; сокрушенно мотая головой, сел на край кушетки.
Он повертел коробку перед собой, потом бросил ее на стол.
Дорианна усмехнулась: «Нет, настоящая актриса никода не бывает довольна».
Берлин, майское утро, еще очень рано. В плюще егозят воробьи. Толстый автомобиль, развозящий молоко, шелестит шинами, словно по шелку. В слуховом окошке на скате черепичной крыши отблеск солнца. Возд…
Взгляд Кречмара опять вернулся к ней. Она как-то по-детски наклонилась к соседке – художнице Марго Денис – и, странно улыбаясь, со слезами на глазах, необычайно быстро говорила что-то. Он сверху виде…
Он ушел, очень довольный. Судьбой Кречмара он распорядился как нельзя лучше и вообще героической поездкой в Берлин искупил свою невольную вину. И кто знает, быть может, не сегодня, конечно, и не завт…
Он хотел обнять ее. «Не тронь! – крикнула она отскочив. – Я не желаю прозябать с тобой на задворках и смотреть целый день, как ты боишься выходить со мной на улицу. Нет, не смей меня трогать… Я все о…
Автомобиль остановился. Он выпрыгнул. Близ палисадника знакомый почтальон, расставив ноги хером, говорил с толстяком швейцаром. «Мне есть письма?» – задыхаясь, спросил Кречмар. «Только что отнес к ва…
Минут через двадцать замелькали огни Ружинара. Поезд остановился. Кречмар поспешно покинул вагон. Ему было досадно, он смутно боялся недоразумения, следовало поскорее объяснить Дитриху. На платформе …
Погодя она приподнялась и замерла в сидячем положении, обхватив колени. Теперь он видел ее голую спину, перелив позвонков, блеск приставших песчинок. «Постой, я смахну», – сказал он. Кожа у нее была …
«Да, все хорошо. В среду мы едем в Цюрих к специалисту. Ты возьми, пожалуйста, три спальных места. Только себе ты возьми в другом вагоне – как-никак безопаснее».
«Что случилось? – раздался неожиданно голос Макса. – Что случилось? Ты заперт» (Боже мой, ведь у Макса был ключ от квартиры!). Дверь открылась, Макс был очень красен. «В чем дело, Бруно?» – спросил о…
«Самое удивительное, как они не устают так бегать по льду», – сказал Макс.
«Магда, полно, – сказал с мольбой Кречмар. – Не юли так. Отсюда не слышно, кто-нибудь может прийти. Все это страшно рискованно».
«Под Цюрихом, – ответил Макс. – Я случайно знаю, у нас с ним общий банк. Совершенно ослеп, больше мне ничего не известно».
«Чего тут дурака валять, – быстро подумал Кречмар. – Этому остроглазому человеку наплевать на условности». «Моя любовница», – ответил он вслух, впервые назвав так Магду в разговоре с посторонним.
Он вышел, шагнул, но, не совсем рассчитав направление, сошел одной ногой в бездну, нет, не в бездну, а просто вниз, на следующую ступеньку лестницы, и невольно сел. «Правее, гораздо правее», – прошеп…
С полчаса он просидел в темноте, выпуклыми глазами уставившись на экран. Она приподняла для него складку портьеры. «Взгляни!» – подумал он с некоторым отчаянием. Ему показалось, что губы у нее легонь…
Макс принял его у себя в конторе. «Вряд ли вы помните меня, – сказал Зегелькранц. – Я встречал вас лет восемь тому назад у Бруно, у Кречмара. Скажите, ради Бога, он здесь? Вы что-нибудь знаете о нем?»
«Знаешь что? – через несколько дней сказал Кречмар, – мне бы хотелось как-нибудь покалякать с этой Эмилией».
«Однако», – сказал Горн, когда он с Магдой завернул за угол. «Однако», – повторил он. «Признаюсь, – добавил он через полминуты, – что никак не надеялся так легко тебя разыскать.»
Через несколько дней она опять вернулась к этой теме, причем выбрала минуту, когда у Кречмара ясней работала голова. Он порадовался ее любви к кинематографу и, думая ее заинтересовать, стал развивать…
Врач, обыкновенно лечивший у них с тех пор, как родилась Ирма, оказался в отъезде, и Аннелиза не обратилась к его заместителю, а вызвала другого доктора, который в свое время бывал у них в гостях и с…
Магда семенила рядом, плотно запахнувшись в котиковое пальто. Горн взял ее под локоть и заставил ее остановиться.
«Пускай посидит дома два-три дня, – сказал Ламперт. – Как у вас с кинематографом? Кончили сниматься?»
Кречмар сел на постель и стал соображать. Если постель была бы открытая, то тогда понятно – животик заболел, она сейчас вернется. «Подождем все-таки», – пробормотал он. Погодя он вышел в коридор и пр…
Он вздохнул и принялся за письмо. Вдруг – звонок. Из разных дверей выбежали одновременно в прихожую Кречмар, Магда и кухарка. «Бруно, – сказала Магда шепотом, – будь осторожен, я уверена, что это Отт…
Было это и впрямь невероятно – особенно невероятно потому, что Кречмар в течение девяти лет брачной жизни не изменил жене ни разу, по крайней мере действенно ни разу не изменил. «Собственно говоря, –…
Горн осторожно пересаживался на диван, брал Магду к себе на колени, она разворачивала газету и читала вслух, и Кречмар сокрушенно кивал, медленно поедая невидимые вишни, выплевывал в ладонь невидимые…
«Хотите, я помогу вам перейти?» – предложил приятный женский голос у самого плеча. «Ради Бога, автомобиль», – сказал Кречмар.
«Нет, сегодня ничего не будет, – тихо возразила Магда. – Оставь, оставь, я сегодня не могу»
«Ты… ты всегда так рано встаешь, Дитрих?»
«Маленькая столовая, маленькая гостиная, маленький кабинет», – объясняла Магда, водя его по комнатам нижнего этажа. Кречмар трогал мебель, ощупывал предметы, старался ориентироваться.
Кречмару открыла растрепанная женщина с красными глазами, но цепочки не сняла, говорила с ним через щелку. «Я хочу узнать новый адрес фрейлейн Петерс, – сказал Кречмар. – Она тут жила со своей теткой…
«Что я делаю, стоп, стоп», – как-то сказал он себе, вспомнив, что накануне обещал финансировать фильму, затеянную режиссером средней руки, при условии, что Магде дана будет вторая женская роль, роль …
«Успеется, автомобиль не убежит, правда, фрейлейн Петерс?»
Она хлопнула по книге и слегка привстала.
«Оставь мой локоть», – тихо произнесла Магда, опустив ресницы.
«Вот что, Магда, – проговорил он минуту спустя, – я ужасно оброс, вели парикмахеру прийти из деревни».
«Счастье мое, счастье», – бормотал Кречмар.
Звук шагов и отворяющейся двери. Но ничто не изменилось – за дверью было тоже темно.
Магда вдруг обиделась. «Какие дурацкие шутки!» – воскликнула она.
Они стали спускаться по тропинке, но через несколько шагов Кречмар вдруг повалился в глубоком обмороке. Макс едва успел его поддержать. Подоспел запыхавшийся шофер. Он и Макс понесли Кречмара в автом…
Он чувствовал мертвую зыбь во всем теле – и есть хотелось, и вместе с тем поташнивало, и все было какое-то чужое; неуютное прикосновение белья к коже, нервное ощущение небритости. Не диво, что был он…
«Нет, нет, это ошибка, это глупое недоразумение», – уговаривал он себя, глядя на спокойное лицо Кречмара, читавшего журнал, на его мягкие домашние туфли, на тщательность, с которой он разрезал страни…
Она усмехнулась и ответила: «Прекрасно. А у тебя как?»
Он двинулся дальше. Горн спокойно за ним последовал («забавная штука, это упустить нельзя…»). Макс отлично слышал шаги за собой, но его душила мутная злоба, он боялся что не хватит дыхания дойти, и п…
«Бруно, приободрись, – говорила она ему неделю спустя. – Я понимаю, что все это очень грустно, – но ведь они все тебе немножко чужие, согласись, ты сам это чувствуешь, и, конечно, твоей дочке внушена…
«Нет, – сказал Кречмар. – Нет. Я сперва должен с ней поговорить – она должна подойти ко мне вплотную, вплотную. Сейчас вернется, подождем ее. Я хочу, Макс. Это продлится одну минуту».
Аннелиза задумчиво взглянула на него, потом обратилась к дочке: «Спать, спать». «Ах, нет», – сонно сказала Ирма. «Что ты, полночь. Как же можно!»
«Ах, он не успел, – сказал Кречмар. – Все это произошло мгновенно, я его спугнул».
Они вышли из ложи. Магда вдруг покраснела и сдвинула брови. На нее смотрел толстый темноглазый господин – взгляд его выражал отвращение. Рядом с ним сидела девочка и, уставившись в огромный черный би…
«Но-но, потише», – произнес Кречмар с бессмысленной угрозой.
Но, не обратив внимания на ее странный взгляд, на румянец, на подергивание губ, он еще больше сгорбился и поспешно протискался к выходу.
«Что тут понимать! – крикнул Кречмар. – Что тут можно объяснить!»
Он открыл дверь. На пороге стоял юноша с грубоватым неумным лицом – и все же очень похожий на Магду. На нем был довольно приличный синий костюм воскресного вида, конец лилового галстука уходил, сужив…
«Ты пойми, – продолжал Кречмар, – это ведь тебе неловко, а не мне. Мне-то, конечно, все равно, я условностей не люблю, так что ты, Магдочка, опять, как прошлый раз, сделай, пожалуйста, для себя же».
«Клянусь, – сказала Магда. – Я устала клясться. Убей меня, но больше не мучь. И знаешь, мне жарко, я сниму пальто».
Магда подошла к нему вплотную и – обвила его шею руками.
«Стоп, стоп, – решительно прервал Кречмар. – Я все это отлично понимаю,но, право же, говорить нам не о чем, все это вас не касается. Уходите, пожалуйста».
«Я только тогда буду счастлива, – сказала она, тяжело вздохнув, – когда ты с ней разведешься. Но я боюсь, что ты теперь увидел, как у меня ничего там не вышло, в этой мерзкой фильме, и бросишь меня. …
Левандовская поблагодарила, степенно возразив, что сегодня устала и остается дома. «Можно вам сказать два слова?» – недовольно проговорил Мюллер и встал со стула. «Выпейте еще чашку», – спокойно пред…
Невозможно было встретиться с Кречмаром, следовало покинуть на время очаровательный Ружинар, и так как Зегелькранц был человек истерический, он покинул Ружинар в тот же день и больше месяца провел в …
«Садитесь, – сказал Кречмар. – Вот что. Я хотел попросить вас сделать несколько рисунков – тут была интересная выставка, – мне бы хотелось, чтобы вы сделали несколько карикатур на те или иные картины…
Он резко затормозил, только потому, что невдалеке появился автобус.
Он обнял ее, нежно защекотал, она стала тихо смеяться (как просто удалось оставить брата в дураках).
Впрочем, он сам чувствовал уже изнеможение. Магда уложила его. Когда он уснул, она перешла к Горну. Еще не изучив акустики дома, они говорили шепотом, но могли бы говорить громко: оттуда до спальни К…
«Нельзя тебе жить без друга, – спокойно сказала Левандовская, попивая кофе. – Ты – бойкое дитя, ты – попрыгунья, ты без друга пропадешь. Он скромный человек, провинциальный житель, и ему нужна тоже с…
«Ладно», – сказала Магда с улыбкой и, кивнув, вышла.
«Поведи меня по всем комнатам и все рассказывай», – произнес Кречмар. Ему было все равно, но он думал этим доставить ей удовольствие – она любила новоселье.
«Она читает все мои письма, ты ведь это знаешь…» – проговорил он, глядя сквозь дрожащий туман на носок своего башмака и легонько топая им по расплывчатому узору на ковре.
«Ох, это длинная история», – ответила она с улыбкой.
Прежде всего следует установить, живет ли она у Кречмара или только ходит к нему ночевать. Горн посмотрел на часы. Полдень. Горн посмотрел в бумажник. Пусто. Горн оделся, вышел из дорогого отдельного…
«Брось, – сказал он. – Ответь мне что-нибудь! Как тебе удобнее – ко мне или к тебе? Да что ты, право, как немая?»
Сознание полной слепоты едва не довело Кречмара до помешательства. Раны и ссадины зажили, волосы отросли, но адовое ощущение плотной, черной преграды оставалось неизменным. После припадков смертельно…
«Ты стыдишься меня», – сказала она, глядя сквозь пальцы на Кречмара.
Та вынула из ящика колоду карт, столь сальных, что из них можно было сварить суп. Появился богатый брюнет, потом козни, хлопоты, какая-то пирушка… «Надо посмотреть, как он живет, – думала Магда, обло…
Сам Кречмар открыл ему дверь и не сразу узнал вчерашнего гостя в этом убеленном снегом человеке. Но когда тот, вытерев ноги о мат, поднял лицо, Кречмар обрадовался чрезвычайно. Ему вчера не только по…
Она дернула плечами, взяла книгу и повернулась на бок. На левой странице была картинка: Грета Гарбо, гримирующаяся перед зеркалом.
«Там детская. Ты все уже осмотрела, пойдем в кабинет».
«А ты еще говоришь о браке, – сказал Горн, идя за ней вниз по лестнице. – Никогда он не женится. Поедем сейчас ко мне, ну на полчасика. Не хочешь? Ах, ладно, ладно. Я просто так. Я тебя отвезу, тольк…
На двери была ее визитная карточка. Угрюмая бабища с красными, как сырое мясо, руками пошла о нем доложить. «Уже кухарку завела, – восторженно подумал Кречмар. – Вот мы какие». «Пожалуйте», – сказала…
«Мы останемся здесь долго, долго, – сказала Магда. – Мне здесь страшно нравится». В действительности ей нравилось только одно: расположение комнат.
«Гулять, гулять», – сказала Магда собаке, – та сползла на пол и потом, в коридоре, затрусила, держа тело бочком, как это делают все старые таксы.
«Ты с натуры?» – невнятно спросил Кречмар.
«Ах, это довольно сложно. Видишь ли, дантиста я взял, у которого был давным-давно. Но он был не дантист, а мозольный оператор. Но вот, например, в приемную я целиком поместил группу людей, которых сп…
Макс стоял в передней, продолжая стучать тростью. Горн вынул портсигар. Из гостиной послышался взрыв голосов. Горн предложил Максу папиросу. Макс, не глядя, отпихнул портсигар локтем, и папиросы расс…
«Как, как ты меня видишь? – спросил он заикаясь. – Я не… Моментально зажги свет. Слышишь? Моментально!»
За дверью вода продолжала литься. Она лилась громко и непрерывно. Кречмар тщательно водил бритвой по щеке. Лилась вода, причем шум ее становился громче и громче. Внезапно Кречмар увидел в зеркало, чт…
«Ах, пожалуйста! Он тебе скажет то же самое. Только, знаешь, выйдет немножко глупо».
Одевалась она потом с чрезвычайной быстротой, подскакивая на одной ноге, кружась, поднимая в зеркале бурю. «Чего ты так спешишь?» – сказал он лениво. – «Подумай, нынче последний раз. Неизвестно, как …
«Ты как будто знала, что я сегодня приду, – прошептал он, сдерживая смех. – Спроси, как я выюлил твой адрес».
С трудом оторвав взгляд от щек и плеч Магды и нервно покусывая ноготь большого пальца, он отошел к окну. Была оттепель, автомобили расплескивали лужи, на углу виднелся ярко-фиолетовый лоток с цветами…
Сели. Магда живо вспомнила, как она с братом и вот с этими загорелыми молодцами ездила за город купаться. Они учили ее плавать и цапали за голые ляжки. У одного из них, у Каспара, была на кисти и на …
«Никто меня не посылал! – крикнул Зегелькранц. – Почему вы такой тон со мной берете? Странно, право. Вы ведь не знаете самого главного. С ним путешествовал его приятель, художник, фамилью в данную ми…
«Какой-нибудь старичок», – заметила Магда и поцеловала собаку в лоб.
Горн сжал ей руку. Она вздохнула и, так как жара ее размаяла, положила голову ему на плечо, продолжая нежно ежиться и говорить, – все равно французы в купе не могли понять. У окна сидела толстая усат…
«Какая чушь. Неужели ты думаешь, что он женится на тебе!»
«Ну, здравствуй», – сказала Магда, протягивая руку с несвойственной ей ленивой томностью.
«Я не встану, – ответила Магда, свободной рукой спуская с ноги чулок. – И вообще, отстань – у меня страшно болит, все присохло».
«Замолчи!» – крикнула Магда и швырнула в него подушкой. «Да постой, Магда, выслушай. Я же все готов сделать, только бы моя девочка была счастлива. Я знаешь что сделаю? Ведь фильма-то моя, я платил за…
Он поправил ковер и тихо пошел в кабинет. Там, на бюваре, лежало несколько распечатанных писем. Какой детский почерк у Магды. Драйеры приглашают на бал. От Горна – пустые любезности через океан. Счет…
Погодя он замолк, закурил и, отдирая прилипший к яркой, словно воспаленной губе кусочек папиросной бумаги, сказал: «Идея, госпожа Левандовская. Возьмите на мой счет автомобиль и поезжайте в оперу – у…
«Почему меня не позвали раньше?» – тихо сказал Кречмар, подняв брови, и так и остался с поднятыми бровями, а потом покачал головой и стал трещать пальцами. Все молчали. Тикали часы. Откуда-то появилс…
«Хорошо, хорошо, – сказал он. – Я в понедельник поговорю с моим поверенным».
«Вот что, – сказал Отто, когда появились на столе четыре кружки светлого пива. – Ты не должна стыдиться своей семьи только потому, что у тебя есть богатый друг. Напротив, ты должна о семье заботиться…
Кречмар был несчастен в любви, несчастен и неудачлив, несмотря на привлекательную наружность, на веселость обхождения, на живой блеск синих выпуклых глаз, несмотря также на умение образно говорить (о…
«Я бы с удовольствием, – нервно сказал Зегелькранц, – но дело в том… Мое здоровье расшатано, мне страшно вредны такие вещи. Я и так поступил Бог знает как опрометчиво, покинув теплый юг. Я не предста…
«Придется, – хмуро ответил Макс. – Я только боюсь, что, может быть, вы – как бы это сказать? – преувеличиваете немного или точнее…»
«Он не женится», – сказал Горн убежденно.
Большую часть дня она проводила в каком-нибудь случайном кресле – иногда даже в прихожей – в любом месте, где ее настигнул туман задумчивости, – и тупо вспоминала ту или иную подробность супружеской …
Теперь она так боялась каждого своего появления, что вся слабела и не могла, как прежде, хватать и щипать назойливую руку Горна. Она дохнула ему в ухо горячим шепотом: «Пожалуйста, перестань, я перес…
«Убьет… – усмехнулся Горн. – Тоже скажешь».
«Не может быть», – проговорил он тихо и раздельно.
«Я не знаю, насколько вам это удобно, – общая ванная, – проговорил Кречмар. – Ведь Магда купается как утка».
«Теперь ты понимаешь?» – вдруг спросила Магда, сама едва зная, что спрашивает.
Кречмар остановился в двух шагах от постели, лишь смутно видя пуховый платок и бледные волосы жены, зато с потрясающей ясностью видя лицо дочери, ее маленькие черные ноздри и желтоватый лоск на кругл…
Он потянул нижнюю губу двумя пальцами по скверной своей привычке и прошел в свою комнату, предполагая, что найдет там записку. Записки никакой не было. Недоумевая, он спустился в холл. Молодой чернов…
Но Аннелиза, трицатипятилетняя мирная Аннелиза ни разу не подумала о том, что муж может ей изменить. Она знала, что у Кречмара были до женитьбы мелкие увлечения, она помнила, что и сама, девочкой, бы…
Она слегка вздохнула и отошла к зеркалу, томно разглядывая свое отражение.
Аннелиза получила телеграмму из Цюриха во вторник, а в среду, около восьми часов вечера, услышала в прихожей голос Макса, стук чемодана о косяк, шаги, движение. Дверь открылась, Макс ввел Кречмара. О…
В этот день Магда вышла из ателье розовая, смеющаяся; съемки подходили к концу, и нынче ей не было сделано ни одного замечания, и она играла, как еще никогда. «Знаешь что? – сказал Кречмар. – Я Дориа…
Думать было поздно – уже договор был заключен, – и скоро начались репетиции. Магда первое время возвращалась крайне злой и раздраженной, жаловалась, что ее заставляют повторять одно и то же движение …
Окно было открыто. Сиял мокрый весенний день, по желтой стене дома напротив струилась тень дыма из теневой трубы. Кречмар высунулся по пояс, опираясь пальцами о подоконник. «Боже мой, следовало ей тв…
«Если ты не понимаешь…» – начала она («когда же, собственно, он наконец заговорит о разводе?»)
«Мы сейчас поедем», – сказал Кречмар, заикаясь, и ушел в гостиную.
Первое время Магду забавляла новая должность. Было, правда, немного обидно начинать кинематографическую карьеру не актрисой, даже не статисткой… К концу первой же недели ей уже казалось, что она всю …
«Ах, Магда, что ты понимаешь в этом… Так было заведено, так было всегда… Особенно по вечерам. Были всякие смешные письма… Как ты могла… Я просто не знаю, что она сделает теперь. Ведь не может быть та…
Макс старался занять Аннелизу как умел, приносил ей журналы и новые книги, вспоминал с нею детство, покойных родителей, старшего брата, убитого на войне. Однажды, в жаркий летний день, он повез ее в …
«Отвяжись!» – крикнула она. Те двое подступили совсем близко и, урча, затеснили ее. Ей сделалось страшно.
Любовные свои приключения Горн вспоминал без неги. За эти пятнадцать лет, то есть с тех пор, как он, юношей, накануне войны (очень удачно избегнутой) прибыл из Гамбурга в Америку, за эти пятнадцать л…
Точно так же, как он теперь никогда не говорил ей об искусстве, в котором Магда не понимала ни аза, Кречмар не открыл ей мучительных чувств, которые ему довелось испытать в первые дни жизни с ней в к…
Они шли вверх среди благовонных кустов. Затем их окружили сосенки, на стволах сидели сплюснутые цикады и трещали, трещали, пока то у одной, то у другой не кончался завод.
Всем прикосновенным к этому делу было в конце концов важно только одно – побольше пошуметь: о картине и об актрисе писали, помаду покупали, а Чипи, уже теперь тоже – увы! – нуждавшаяся в рекламе, даб…
«Он проживает там огромные деньги, – задумчиво сказал Макс. – Вероятно, на какое-нибудь особенное лечение. Или же… – да, он совершенно беспомощен. Навестите его, узнайте, как он живет, – мало ли что …
Он повертел головой, досадуя на то, что завязаны глаза. Слуховых впечатлений было набрано за это время сколько угодно, а зрительных никаких – так что в конце концов не известно, как выглядит палата, …
«Хорошо, – проговорил Кречмар. – Да-да, дам тебе высказаться, а потом застрелю».
Она близилась, он лежал ничком и наблюдал, как передвигаются ее маленькие ступни. Магда нагнулась над ним, и весело крякнув, игривым берлинским жестом хватила его по хорошо набитым трусикам.
«Да, но я же вернулся. Не реви. Посмотри, как она пляшет. Ты давно с ним?»
«Поведу тебя в очень зеленое, красивое место, – сказал он. – Там мы почитаем под журчание воды. Как поживает твоя жена, почему ты один разъезжаешь?»
Молодожены сели, блаженно друг другу улыбаясь. Зегелькранц вынул из кармана черную записную книжку.
«Ах, я могу тебе пересказать. Дорогой, любимый Бруно, гнездышко свито, и я жду тебя. Только не целуй слишком крепко, а то у твоей девочки может закружиться голова… Все».
Старуха, собирающая на пригорке ароматные травы, видела, как с разных сторон близятся к быстрому виражу автомобиль и двое велосипедистов. Из люльки яично – желтого почтового дирижабля, плывущего по г…
Он вскочил на велосипед и до следующего угла быстро ехал за автомобилем. Магда ему помахала рукой, он плавно, как птица, повернул и стал удаляться по боковой улице.
Мало-помалу, однако, эти припадки стали реже, он часами молчал, неподвижно лежа на спине и слушая звуки провансальского дня, но вдруг он вспоминал утро в Ружинаре, с которого все, собственно говоря, …
«Глубокоуважаемый господин Кречмар. Мой поверенный сообщает мне о том живом и беспристрастном внимании, которое вы уделили делу о нарушении моих прав. Я предполагаю…»
«Но ведь это же чудовищно! – вдруг крикнул Макс, впервые с минуты прихода посмотрев на него. – Где ты подцепил ее? Почему эта паскудница смеет тебе писать?»
«…это ужасно, что ты вернулся. Ты же, по сравнению с ним, нищий. Боже мой, теперь я знаю, все будет испорчено».
Черная увесистая вещь, сокровищница смерти, лежала в глубоком кармане пальто, завернутая в шелковистое кашне. Запершись в уборной вагона, он переместил браунинг в задний карман штанов, а затем, когда…
Утром она вышла в сопровождении Кречмара – надо было накупить легких летних вещей, а также мазей против солнечных ожогов: Сольфи, адриатический курорт, намеченный Кречмаром, славился своим сияющим пл…
Улица не изменилась. Вот булочная на углу, вот мясная, на выставке – знакомый золотой бык, а перед мясной – привязанный к решетке бульдог майорской вдовы из пятнадцатого номера. Вот кабак, где пропад…
«Прямо не верится, – сказал швейцар, когда те прошли, – прямо не верится, что у него недавно умерла дочка».
«Может быть, солнца нет… Магда, может быть, когда будет солнце, я хоть что-нибудь увижу… Хотя бы мерцание… Может быть, очки…»
Когда врач ушел, Горн вернулся в гостиную и продолжал небрежно рисовать, посвистывая сквозь зубы. Кречмар стоял рядом и смотрел на ритмический ход его белой руки. Потом он пошел к себе в кабинет допи…
Тогда он метнулся в Ментону, но в госпитале узнал, что Кречмара любовница увезла не то в Швейцарию, не то в Германию. Зегелькранц был теперь в таком состоянии нервного ужаса, что ему казалось, что он…
«Да, я тебя люблю, такого большого урода, – но ничего не поделаешь…»
Макс проводил ее взглядом: у добрейшего этого человека чесались руки. Он подивился, кто ее спутник, и где Кречмар, и долго еще поглядывал с опаской по сторонам, боясь вдруг увидеть не только Магду, н…
Кречмар шагнул к Горну, который, по-видимому, не зная, кто здесь хозяин, потирал руки, как будто их намыливал. «Я очень рад вас видеть у себя, – сказал Кречмар. – Знаете, я вас представлял совсем не …
Через пять минут он опять вошел в ту комнату, в которую недавно входил с таким счастливым трепетом. Магда лежала на кушетке все в той же позе застывшей ящерицы. Книга была открыта все на той же стран…
Зегелькранц ошибался, думая, что Кречмар, коли еще жив, вспоминает о нем с отвращением и ненавистью. Кречмар не вспоминал его вовсе, ибо запрещал себе возвращаться к той нестерпимой минуте изумления,…
Как-то в марте (за неделю до разговора о морской свинке), Кречмар, направляясь пешком в кафе, где должен был встретиться в десять часов вечера с деловым знакомым, заметил, что часы у о него непостижи…
Она вырвалась и быстро пошла назад, к углу. Горн последовал за ней.
«Ах, мы часто так играли, – развязно проговорила Магда. – Правда, ничего из этого не выходило, но было очень смешно. Я не отрицаю про ванную. Я сама ему сказала, что если мы были бы влюблены друг в д…
Она бросилась на диван. Ей удалось зарыдать. Кречмар, опустившись на колени, осторожно касался ее плеча, которым она дергала всякий раз, как он приближал пальцы. «Чего же ты хочешь? – спросил он. – А…
Он жаждал поскорее привести ее в кабинет, сесть с ней на диван; вернись жена, все было бы просто: посетительница, по делу…
Когда же он говорил о войне, о том, как он мучился в окопах, она удивлялась, почему он, ежели богат, не устроился в тылу. «Какая ты смешная! – восклицал Кречмар, целуя ее в шею. – Господи, какая ты с…
«Послушай, Магда, ты все-таки когда-нибудь собираешься ко мне прийти? Очень, конечно, веселы эти мои визиты, но что же дальше?»
Горн хотел было ответить, но тут вся исполинская зала затрещала рукоплесканьями. Он завладел под столом ее маленькой горячей рукой. Магда почувствовала опять, как тогда, на улице, приступ слез, но ру…
На другое утро температура слегка понизилась. Зато Макс был очень красен, поминутно сморкался, однако отказался лечь и даже поехал к себе в контору. Бонна тоже чихала.
«Мерзость. Свинарник», – проговорил Макс.
«Если бы я была ее теткой, – сказала она подмигнув, – то, вероятно, я не знала бы ее адреса. Тетки, – добавила она, – никакой, собственно, у нее нет». «Пьяна», – подумал с тоской Кречмар. «Послушайте…
Горн хотел выпрямиться, но в тот же миг заметил, что шелковое кружево на плече у Магды захватило пуговицу на его обшлаге. Магда быстро принялась распутывать, – но шаги уже приближались, Горн рванул р…
«Вы совершенно мокрый», – сказала она с улыбкой, он взял из ее руки зонтик, и она еще теснее прижалась к нему, и сверху барабанило счастие. Одно мгновение он побоялся, что лопнет сердце, – но вдруг п…
«Я…Я…» – судорожно набирая воздух, начал Кречмар и, набрав воздуху, стал равномерно кричать.
«Но это глупо… И главное, вообще эти неприятности можно было бы избежать».
«Какая ты все-таки дрянь», – проговорил он неопределенно.
«Значит, поедете, – радостно перебил Зегелькранц. – Ах, как чудесно. Теперь я спокоен. Мне этот разговор был очень тяжел, поверьте. Вы не знаете, что я пережил за последнее время…»
«Ты их знаешь? – пробормотал он. – Бруно, постой, куда ты…»
«Нет, это было уморительно, – продолжал Кречмар, не слушая ее и с нарастающим чувством наслаждения глядя на эти подвижные губы, которые он сейчас поцелует. – Это было уморительно… И ты очень гадкая, …
«Не помню, на днях, кажется, когда мы с тобой встретились, – я тут часто разьезжаю. Эти двое черт знает как миловали друг друга – удивительно, что когда иностранцы…»
Был канун отъезда. По дороге домой из магазинов она забежала к Горну и повисла у него на шее. Присутствие маленького мольберта у окна и пыльный сноп солнца через комнату напоминали ей, как она была н…
Оттого он никак не мог понять в себе острое пристрастие к Магде. Он старался его обьяснить физическими свойствами Магды, чем-то таким в запахе кожи, в температуре тела, в особом строении глазного рай…
«Вот именно! – вскричал Зегелькранц. – Совершенно ослеп. В некотором смысле это случилось через меня. Мы в прежние годы были с ним так близки. Боже мой, мы сиживали, бывало, часами в кабачках, – как …
Драма подходила к концу. Герой, покинутый вампиром, шел под сильным дождем в аптеку покупать яд. Невеста в деревне играла с его незаконным ребенком, младенец к ней ластился. Вот она почему-то провела…
«Разве он к вам в отделение не попал? Ладный такой, изящный. Артистическая прическа, мой старый друг…»
Ей было едва четырнадцать лет, когда, подружившись с приказчицей из писчебумажной лавки на углу, Магда узнала, что у этой приказчицы есть сестра натурщица – совсем молоденькая девочка, а уже недурно …
«Обернись, – сказала Магда своему спутнику. – Видишь этого толстяка и девочку, вон там, видишь? Это его шурин и дочка. Понимаю, почему мой трус улизнул, жалко, что я не заметила раньше. Толстяк меня …
Горн извинился, что явился незваный, и Кречмар, смеясь, усадил его в кресло. «Должен признаться, – продолжал Горн, – что вы – один из немногих людей в Берлине, с которым мне хочется поближе познакоми…
Теперь, когда они выехали из Ружинара, где улочки были полны народу, где приходилось трубить, судорожно запинаться, косолапо вилять, теперь, когда они уже свободно катили по шоссе, Кречмар беспорядоч…
Отто подбоченился. «Как ты мило одета, – проговорил он, оглядывая ее с головы до ног, – прямо, можно сказать, дамочка».
«А вот и они», – задумчиво проговорил Горн.
Днем она уходила на часок гулять вместе с Горном. Шли на почтамт за газетами или поднимались к водопаду. Как-то они возвращались домой, поднимались уже по крутой тропинке, ведущей к шале, и Горн гово…
«Что она в самом деле… потоп… – пробормотал он и подскочил к двери, постучал. – Магда, ты утонула? Сумасшедшая ты этакая!»
«Ну, пожалуйста, я слушаю», – сказал Кречмар, глядя в небо и думая о том, как мог бы он рассказать Дитриху куда больше, чем писатель может выдумать.
Вечерами были танцы в казино. Море принимало зеркально-лиловый оттенок, и появлялся в направлении к Рагузе уже освещенный пароход. Кречмар старательно с ней танцевал, ее гладко причесанная голова едв…
«Ты лжешь, – зашептал Кречмар. – Ты лжешь, все оплевано, все исковеркано… Ты и этот негодяй…» Он оскалился, верхняя губа дергалась – заикался и не мог попасть на слово.
Он опустил руку в карман. Магда поморщилась, села на стул, стоящий близ кровати, нагнулась и стала расшнуровывать белую туфлю. Он видел ее затылок, загорелую шею. Невозможно стрелять, пока она снимае…
«Отчего так долго?» – спросил Кречмар. Он уже был в пижаме.
«Завтра в пять, фрейлейн Петерс», – сказал Горн.
Тишина продолжалась. Он знал, что он с Магдой один в этой комнате, откуда только один выход – тот, который он заслонял. Комнату он словно видел воочию: слева – полосатый диванчик, у правой стены – ст…
Он пустил мотор, тронулись снова. Ему показалось, что теперь машина идет свободнее и послушнее, и он стал держать руль не так напряженно. Излучины дороги все учащались – с одной стороны отвесно подни…
Он слышал, как закрылась дверь, как трахнула задвижка, как шумно потекла вода.
«Магда, не надо!» – воскликнул Кречмар опешив.
«Ах, вот как,– сказал Отто, насупившись.– Вот как. Ну, хорошо».
Магда судорожно обернулась и сказала: «Ах, здравствуйте!» (к чему эти ахи, ведь об этом не раз говорилось…) Горн поклонился, сел и спокойно обратился к Кречмару: «Я читал вашу превосходную статью о С…
Он нагнулся к ней, но вдруг стукнула дальняя дверь, послышались шаги.
«Знаешь что, – сказала Магда, – увези меня отсюда. У меня голова трещит от этого гула, я не могу. Он, видно, уже не вернется, а если вернется, черт с ним».
Кречмар поспешил ответить, что уже принял меры к снятию квартиры.
«Ах да, я и забыл. Это когда же? Сегодня разве?»
Есть множество людей, которые, не обладая специальными знаниями, умеют, однако, и воскресить электричество после таинственного события, называемого «коротким замыканием», и починить ножичком механизм…
Все это не относилось к чувствам, возбужденным в нем Магдой. Тут и в художественном смысле живописец в Горне торжествовал над зубоскалом. Он даже стыдился своей нежности к ней и, собственно говоря, б…
Аннелиза постучала к Максу, который брился. Так, с намыленными щеками, он и вошел к Ирме. Макс постоянно умудрялся порезаться – даже безопасной бритвой, – и сейчас у него на подбородке расплывалось с…
«Скажи, как ты вынюхала, что у меня нет денег?»
«Я прошу тебя остаться», – тихо повторила Магда.
«Что ты за мной, идиот, все повторяешь? Нет, пожалуйста, прежде чем лезть ко мне, объясни толком».
Кречмару было неясно, когда и как он узнал, распределил, осмыслил все эти сведения: время, которое прошло от виража до сих пор (несколько недель), место его теперешнего пребывания (больница в Ментоне…
Магду занимало главным образом, сколько стоит такая картина.
«Красавица ты моя, не плачь же. Я тебе еще кое-что скажу. Вот завтра ты пойдешь выбирать автомобиль – весело же! А потом мне его покажешь, и я, мо-жет быть (он улыбнулся и поднял брови на лукаво раст…
«Наверху? Отчетливо? – удивленно повторил Кречмар. – О чем ты?»
«Ты только не выходи в прихожую, когда она прикатит. Я одна к ней выйду».
«Есть еще время сбежать, не пустить», – подумал он, но вместо этого вышел в прихожую и, когда услышал ее легкий шаг на лестнице, бесшумно открыл дверь.
Когда он успокоился, Магда сказала, что поедет обедать, поцеловала его в щеку и быстро засеменила по теневой стороне улицы. Она вошла в маленький прохладный ресторан и села за мраморный столик в глуб…
В этом духе они говорили битый час. Магда крепилась, крепилась, но наконец не выдержала, с ней сделалась истерика. Она лежала ничком на постели, в своем белом нарядном теннисном платье, босая на одну…
«Ну, как тебе нравится, Бруно?» – сказал он, отцепив очки.
Но Макс вытолкнул его на веранду, затем в сад и, увидя оттуда на дороге свой автомобиль, заорал и замахал, призывая шофера. «Только чтобы она подошла ко мне, – повторял Кречмар, – совсем близко. Ради…
«А это – приглашение в „Палитру“, придется пойти. А это – из Америки».
Днем он сидел в гостиной и вспоминал, какое это было счастье утром, и гадал, через сколько дней оно повторится. Вдруг он явственно услышал, как кто-то коротко откашлялся – это не могла быть Магда, – …
Магда хлестнула перчаткой по краю стола, встала и с искаженным лицом вышла вон. В том же доме была еще одна фирма. Там ее просто не приняли. В третьем месте ей сказали, чтобы как-нибудь отделаться от…
С той минуты как Аннелиза прочла Магдино письмо, ей все казалось, что длится какой-то несуразный сон, или что она сошла с ума, или что муж умер, а ей лгут, что он изменил. Ей помнилось, что она поцел…
Кречмару показалось, что кто-то, не Магда, а как бы около Магды, гнусаво усмехнулся.
«Вот неряха», – сказал он, намыливая кадык.
«Пойдемте ко мне в кабинет», – сказал Кречмар, не глядя на Горна.
Они вчетвером вошли в темный трактир. У стойки несколько людей хрипло и громко о чем-то рассуждали. «Сядем сюда, в угол», – сказал Отто.
«Ох, слава Богу, кончила! – ответила Магда, томно запахиваясь. – Но скоро будут нам фильму показывать, я непременно должна быть к тому времени здорова».
Она подошла к окну, пока вносили чемоданы. Синева, огоньки, черные купы деревьев, звон кузнечиков… Но она ничего не видела и не слышала – ее разбирало счастливое нетерпение. Наконец она осталась вдво…
Магда, впрочем, лишь смутно понимала, чего именно добивается. Далеко-далеко маячил образ фильмовой дивы. Господин в нарядном пальто с котиковым воротником шалью подсаживал ее в лаковый автомобиль. Он…
«Я иногда не понимаю тебя, Бруно. Ведь нужно это все как-то оформить. Или ты, может быть, думаешь через некоторое время бросить меня и вернуться к Лисхен?»
«Развод? – подумал Кречмар. – Нет-нет, это немыслимо».
«Почем я знаю. Завела молодца ему в подмогу, вот и все. Мне, знаете, стыдно, когда другие жильцы смотрят на эту… (нехорошее слово). А ведь приличный господин, сам-то, и богат, – мог бы выбрать себе п…
Ее звали Магда Петерс, и ей было вправду только шестнадцать лет. Ее родители промышляли швейцарским делом. Отец, контуженный на войне, уже седоватый, постоянно дергал головой и впадал по пустякам в я…
«В приемной, где Герман сел у плетеного столика, на котором лежали, свесив холодные плавники, мертвые белобрюхие журналы и где на камине стояли золотые часы под стеклянным колпаком, в котором изогнут…
В спальне был многозначительный беспорядок. Желтое платье жены лежало на постели. Один из ящиков комода был выдвинут. Со стола исчезли портреты покойного тестя и дочери. Завернулся угол ковра.
Горн ушел сразу после обеда, прикинул мысленно, чем заняться, и отправился в игорный клуб. Через день он позвонил Кречмару, и они вдвоем побывали на выставке картин. Еще через день Горн у него ужинал…
«Не все ли равно куда? – думал он. – Куда ни поезжай, от этой муки не избавишься. Как мерзко зеленеют эти холмы. Они черт знает как миловали друг друга…»
«Попробуй она у меня захотеть, – улыбнулся Кречмар и нежно ущипнул Магду за щеку. – Посмотрим, посмотрим, как ты играешь», – продолжал он, натягивая перчатку.
«Ах, вот оно что», – проговорил он, с удивлением узнав подъезд, из которого они только что вышли.
Профессор, знаменитый окулист, долго, при помощи особого зеркальца, осматривал дно его глаза, и, судя по жирному и маленькому его голосу, Кречмар представил его себе карапузистым старичком, хотя в де…
Он позволил себе роскошь медленного подступа, осторожных и ласковых взглядов, даже вздохов. Левандовская, получившая только небольшой задаток, а заломившая неслыханную цену, не отходила ни на шаг. С …
«Ну, это дело вкуса», – сказал Кречмар и продолжал, щеголяя широтой своих взглядов: «Конечно, я не осуждаю вас. Это, знаете, часто встречается среди людей искусства. Меня бы это покоробило в чиновник…
«Будет видно?» – повторил за ним Кречмар с угрюмой усмешкой (какой каламбур).
Господин, о котором шла речь, не был ни провинциалом, ни скромным человеком, ни даже Мюллером (фамилия, под которой он представился). С Левандовской он познакомился через двух темпераментных коммивоя…
Швейцар, разговаривавший с почтальоном, посмотрел на Кречмара с любопытством.
К чести Магды следует сказать, что она прилагала все усилия, чтобы оставаться Кречмару совершенно и безусловно верной. Вместе с тем, как бы часто и основательно он ее ни ласкал, Магда уже давно чувст…
«Отто в отъезде, в Билефельде, кажется, работает».
Кречмар молча вынул перочинный нож и открыл его, сломав себе ноготь. Карикатура продолжалась.
«Все женщины, женщины, – с нарочитой брезгливостью произнес Горн, разглядывая репродукции. – Мальчишек совсем не рисуют».
«Тогда будет месть, – ответил Отто спокойно, – О, мы все знаем про тебя… Невеста – скажите пожалуйста!»
«Ударить его палкой?» – подумал Макс. – «Ах, не все ли равно… Только бы скорей вернуться».
«Я не знаю, Кречмар, чем я был больше ужален – тем ли оскорблением, которое Вы мне нанесли Вашим внезапным, беспричинным и крайне неучтивым отьездом, или бедой, приключившейся с Вами. Несмотря на оби…
«Нет, не целуй меня, Бруно. Ты должен все знать. Я бежала из дому. Я служила сперва натурщицей. Меня эксплуатировала одна страшная старуха. Затем у меня была несчастная любовь – он был женат, как вот…
Она схватила его за руку: «А если я поеду с тобой вместе?»
«Что, он меня дурой, что ли, считает,» – подумала она с чувством сильнейшей к нему неприязни. «Бруно, – проговорила она тихо. – Ты не понимаешь…» Она глубоко вздохнула, потом села и закрыла лицо рука…
Он говорил далее о ранней страсти к живописи, о работах своих, о ценных находках, о том, как чистят картину – чесноком и толченой смолой, – как старый лак превращается в пыль, как под фланелевой тряп…
Он посмотрел на часы. Надо было ехать. Он бросил шарик на стол и быстро пошел в спальню поглядеть в последний раз, как Магда спит. И остановившись у постели, впиваясь глазами в это детское лицо с роз…
«Во-первых, говори тише; во-вторых, я вижу, что ты будешь доволен только тогда, когда начнутся всякие ужасные неосторожности, и он меня убьет или выгонит из дому, и будем мы с тобой без гроша».
«Ах, господи, никогда ничего сразу не понимаешь. Ну вот этот самый, карикатурист, из Америки. Этот самый Горн…»
Он помолчал и вдруг стал издавать тот глухой звук, полустон, полумычание, которым у него всегда начинался приступ ужаса перед стеной темноты.
«Как у моей красавицы глаза блестят, – бормотал он, дыша на нее вином. – Какая она у меня усталая, пышущая…»
«Зачем ты ходил туда? – произнесла Магда недовольно. – Ведь я же написала тебе мой адрес. Справа наверху, совершенно отчетливо».
«О краже не может быть и речи, – злобно сказал Отто. – Это деньги не твои, а деньги, высосанные так или иначе из нашего брата. Ты эти фокусы оставь – насчет кражи. Ты…» Он сдержал себя и заговорил ти…
«А если я женат, – спросил Кречмар, – ты со мной больше не будешь встречаться?»
«Ты дура, – сказала Левандовская с раздражением, – я тебе рассказываю не о шалопае, а о добром, щедром человеке, который видел тебя на улице и с тех пор только тобой и бредит».