Все цитаты из книги «Безумная звезда (пер. И. Кравцова под ред. А. Жикаренцева)»
Хорошо известно, что волшебники и герои не могут поладить друг с другом, потому что первая сторона считает вторую сборищем кровожадных идиотов, которые не умеют ходить и думать одновременно, тогда ка…
Ринсвинд посмотрел вниз. Из темноты неслышно вышел Сундук. В его крышке торчал длинный обломок лезвия от косы.
Далеко в стороне от дороги высокая трава таинственно всколыхнулась и замерла в неподвижности.
– Думаю, мы только помешаем ему, – торопливо ответил Ринсвинд. – Лично я терпеть не могу, если мне заглядывают через плечо, когда я занимаюсь важным делом.
Наверное, Заклинание за те годы, что сидело в голове Ринсвинда, как-то повлияло на его зрение. А может, время, проведенное волшебником в обществе Двацветка, который видел вещи только такими, какими о…
– Понятно, – медленно проговорил он. – И тем не менее…
– Кто? Я? – возмутился Ринсвинд. – О боги, нет, конечно. У меня еще тысяча дел.
– Ага, – нерешительно отозвался Ринсвинд.
Коэн бросил на волшебника взгляд, который позволял предположить, что он, Коэн, в это не верит.
Выше уже рассказывалось о попытке ввести немного правдивости в сочинительство на Диске и о том, как поэтам и бардам под страхом… ну, в общем, под страхом всяких страшных последствий запретили разглаг…
– Поздравить? – взорвался Ринсвинд. – Да он украл Октаво! Он вас запер!
– Все совершенно разладилось. Сегодня он предсказал восход солнца на три минуты раньше. Если ты слышал про разгильдяев, парень, так это он и есть.
Осознание пронзило мозг Ринсвинда словно ледяным ножом. Подземельные Измерения покажутся детской площадкой по сравнению с тем, что Твари натворят с упорядоченной вселенной. Люди всегда стремились к п…
Из-под ногтей вырвалось октариновое пламя. Оно окутало пораженного ужасом звезднолобого, и в конце концов тот полностью исчез в холодном шипящем облаке, которое поднялось над улицей, повисело одно до…
– Но звезды еще видны, – заметил Двацветок. – Ну, другие звезды. Маленькие. На черном небе.
Лицо Ринсвинда было похоже на маску. С подбородка стекал пот.
– Заклинание Перемены, – отметил Траймон. – Весь мир меняется.
– А я считаю, что виноваты родители, – отозвался Двацветок.
– Это значит, что такие, как он, будут толпами валить сюда, чтобы посмотреть на этот домик, – ответил Ринсвинд.
– Ну, просто обозначьте общее нежелание упасть отсюда, – сказал Белафон и, вытащив из кармана балахона большой железный маятник, сделал над костром несколько непонятных взмахов.
– Можно сказать и так, господин, – посомневавшись, уступил астролог.
Продавец неопределенно махнул рукой и умоляюще взглянул на Ринсвинда и Двацветка.
Ринсвинд с совершенно растерянным видом сновал по поляне, заглядывая за кусты на случай, если там кто-то прячется. И вскоре он споткнулся о маленькую зеленую бутылочку.
Звезда превзошла размерами солнце. Этой ночью ночи не предвиделось. У противоположного горизонта солнышко Диска прилагало массу усилий, чтобы зайти нормально. Общее впечатление, производимое красным …
Двацветок порылся в Сундуке, вытащил большой мешок и переложил в него одежду, деньги и иконограф. В конце концов Сундук полностью опустел. В последнюю очередь Двацветок переложил сувенирную музыкальн…
– Алмажы. Видишь ли, только алмажы могут шправитьшя ш камнями – и вше равно троллям приходитшя каждый год выращивать жубы жаново.
Покидая лощину, Ринсвинд и Двацветок ехали на лошадях вместе со своими пленителями. Ринсвинд сидел перед Вимсом, который, надо сказать, вывихнул себе лодыжку и пребывал не в лучшем расположении духа.…
Местность круто шла под уклон и в конце концов переходила в огромную, не меньше мили в поперечнике, воронку, в которую с полнозвучным, гулким шипением – как если бы дышал сам Диск – устремлялся бормо…
Гигантские камни черными и угрожающими глыбами выпирали на фоне умирающей зелени заката. По внутреннему кругу в свете нескольких костров взад-вперед торопливо сновали друиды, настраивая необходимую д…
У Ринсвинда даже слезы навернулись на глаза, когда он припомнил нежную игру света на куполе Храма Мелких Богов, известной городской достопримечательности, и комок подкатил к горлу при мысли о лотке с…
Уже не в первый раз она подумала, что в положении наемницы множество недостатков, не последний из которых состоит в том, что мужчины не воспринимают тебя всерьез, пока ты их не убьешь в прямом смысле…
При звуках голоса Двацветка Сундук, не ожидавший от хозяина такого предательства, громко скрипнул. Его крышка взлетела вверх, отбросив Коэна в сторону, но герой тут же вскочил на ноги и кинулся на св…
Он так и не смог освоиться с фактом, что внутреннее пространство Сундука в отличие от внешней оболочки находится совсем в ином мире. Это был всего лишь побочный продукт сундуковой необычности, но Рин…
– У меня такое впечатление, что это может оказаться несколько затруднительной задачей, – пробормотал Двацветок. – По-моему, у меня это не получится.
Мы всего-навсего скажем правду, которая экспериментально доказана. Они услышали звук, как если бы по деревянной линейке сильно ударили камертоном, настроенным на «до диез» или «си бемоль», и двух при…
– Поедем к пещерам и разожжем у входа большой костер, – сказала она. – Тролли не любят огонь.
Этот предмет обстановки исчез вместе с остальной старой мебелью, а на его месте появилось несколько низких кожаных кресел, которые кажутся невероятно удобными, пока вы не попробуете посидеть в них ми…
Горожане гордятся этим запахом. Они выносят стулья на улицу, чтобы насладиться им в погожий денек. Они надувают щеки, похлопывают себя по груди и оживленно комментируют еле заметные характерные нюанс…
Ринсвинд, как уже отмечалось, был худшим волшебником на Диске: никакие чары не задерживались в его мозгу с тех пор, как там поселилось Заклинание, – точно так же рыба предпочитает не околачиваться в …
Большая, но не особенно внушительная книга. У других книг в университетских библиотеках имеются переплеты, инкрустированные редкими каменьями и восхитительным деревом или обтянутые драконьей шкурой. …
– Ну, в общем, багажная магия – это высокоспециализированное искусство, – пояснил Ринсвинд. – Да и лепреконы вряд ли согласятся продать домик, ведь это… это… – он порылся в словах, которым его научил…
Сработал он и теперь, потому что Траймон провел слишком много времени за чтением древних манускриптов, и ему не доставало здоровой мышечной активности и витаминов. Ему удалось нанести Ринсвинду неско…
Ринсвинд с опаской посмотрел на грибы. Они действительно выглядели очень большими, и шляпки у них были красного цвета, все утыканные белыми пятнышками. По сути, эти грибы относились к той разновиднос…
Траймон смотрел на него. Что-то смотрело на него. А остальные по-прежнему ничего не замечали. Впрочем, если не считать глаз и едва заметного отлива на коже, Траймон выглядел, как всегда.
Двацветок обернулся вокруг и взял себя в руки. Итак, судьба Диска все-таки будет зависеть от него.
– Ты что, сквозь стену прорубаться собрался? – спросила Бетан.
Ринсвинд узнал его. Этот голос выдернул его из сна наяву и перенес в кошмар, который он испытывал много лет назад, сидя в душной университетской аудитории. Голос принадлежал Люмюэлю Пантеру – этот пр…
Он начал бесцельно шарить среди листьев и травы. На небе уже появилась парочка ранних звезд. Под его ногами чавкали светящиеся грибы, неприятно органические и похожие на сексуальные игрушки для гномо…
Гигантские ласты тяжеловесно поднимаются и опускаются, взбивая пространство в странные фигуры. Плоский мир скользит по небу, словно королевская барка. Однако теперь, когда Великий А'Туин покинул своб…
Шесть оставшихся в живых руководителей восьми орденов сидели за длинным, сверкающим и совершенно новым столом в комнате, которая раньше была кабинетом Гальдера Ветровоска. В данный момент каждый из н…
– Держал, да не то чтоб часто, – ответил он. – Редко.
Он оглянулся на стоящих у костра и ничего не замечающих напарников, которые, похоже, переругивались с кем-то у входа в пещеру. Потом оценивающе взглянул на Вимса. Его губы беззвучно зашевелились, лиц…
– Вот именно! – прокричал Двацветок. – У нас в руках волшебник, и мы не побоимся пустить его в ход!
У часов имелся очень длинный маятник, и он раскачивался с медленным «тик-так», от которого у Ринсвинда мороз пробежал по коже, потому что это было нарочито неспешное, действующее на нервы тиканье, ко…
Они еще несколько раз свернули за угол и свалились в каком-то дверном проеме. Коэн вцепился в стену и с шипением втягивал в себя воздух, пока у него перед глазами не перестали плясать синие и пурпурн…
Этот Ринсвинд, судя по описанию Траймона, был крысой, а крысы любят прятаться. Кроме того, горы были далеко от Траймона – хоть он и нанял ее, Херрена надеялась оказаться от него подальше и побыстрее.…
– Эй, вы двое, этот дом можно есть! Вот, смотрите, здесь…
– Библиотекарь, разумеется, будет наказан.
– У-ук? – с беспокойством осведомился библиотекарь.
– Похоже на то, – слабо откликнулся Ринсвинд.
Первая карта, пожелтевшая от дыма и потрескавшаяся от старости, представляла собой…
«Все, с этим надо заканчивать, и заканчивать на этом самом месте», – подумал Ринсвинд.
Траймон попытался уместить в сознании семь Заклинаний, и оно не выдержало. Подземельные Измерения, как и следовало ожидать, нашли свою брешь. Глупо было воображать, что Твари дружным строем выйдут из…
– Некромантия. Разговоры с мертвыми, – объяснил он.
Вообще-то, боги были озадачены происходящим не менее волшебников, но ничего не могли поделать. Тем более что они были заняты старой как мир враждой с Ледяными Великанами, которые некогда замылили у н…
– НУ? – вопросил Смерть (кстати, здесь надо бы напомнить, что на Диске Смерть мужского пола) голосом, пронизанным теплотой и многоцветием айсберга.
Ринсвинд начал всерьез опасаться, что боги прослышат об этих речах и так разозлятся, что выместят свой гнев на первом подвернувшемся под руку.
– В верхние погреба! – вскричал он и скачками помчался по каменным ступеням.
Содержимое Сундука было выставлено напоказ всему свету.
– Нас несколько, – откликнулся продавец, поворачиваясь обратно к столу. – Насколько я понял, этот чародей – очень нетерпеливый человек.
– Это в-земле-трясение, – выпалил он. – Давай отсюда сматываться!
Бетан уронила сук, который держала в руках, схватила Коэна за плечи, уперлась коленом в поясницу, деловито дернула на себя и отпустила.
Нечто в выражении лиц Двацветка и Бетан отрезвило его.
– Э-э, Ринсвинд. Извини, но если это действительно дом Смерти, то что здесь делаешь ты? На мой взгляд, ты не похожа на мертвую.
– Она передается от горы к песчинке с самого заката времен, – сказал первый тролль. – «Когда багровая звезда озарит небо, придет волшебник Ринсвинд и будет искать луковицы. Не кусайте его. Очень важн…
– Это озон, вот что, – объяснил Ринсвинд. – Воздух с характером, не хухры-мухры.
– Ясно, – сказал гном. – «Фантасмагорический» значит «деревянный».
Замок задребезжал. Металлические пруты согнулись в проржавевших пазах, поддались, нажали на рычаги.
Он попытался запихнуть Заклинание обратно – и мир исчез…
С другой стороны двери послышался приглушенный шепот.
Коэн пожал плечами и негромко взвыл от боли.
Солнце поднималось медленно, словно не было уверено в том, что это стоит таких усилий.
– Сударыня, кажется, вы не совсем понимаете…
На Диске не была изобретена психиатрия. Никто никогда не тыкал в нос Ринсвинду чернильное пятно, чтобы проверить, все ли у него в порядке на чердаке. Так что, описывая превращение валунов, он мог лиш…
– Тогда как я, довожу до вашего сведения, использовал и Руны, и Зеркало, и даже внутренности химеры.
– Нет, – ответил Коэн. – Он… он не должен был так реагировать.
– Чума? – поинтересовался Ринсвинд, останавливая какого-то человека, толкающего битком набитую детьми ручную тачку.
Единственной мебелью в комнате была кафедра из темного дерева, вырезанная в форме птицы, – ладно, ладно, если честно, в форме некоего крылатого существа, к которому, впрочем, лучше не присматриваться…
– Чтоб вас всех, – пробормотал Гальдер. – В конце концов, я волшебник или нет? Авиенто, тессалус! Я желаю летать! Ко мне, духи воздуха и тьмы!
– Рано-рано утром? – любезно переспросил Гальдер. – Мой дорогой юноша, если ты хочешь взять надо мной верх, тебе вообще придется забыть про сон.
– Он их всех расплющит! – добавил Яшма, прыгая вверх-вниз по Ринсвиндовой ноге.
Коэн смотрел на сундук. Он не глядя сунул дыню гному, вышел на солнечный свет и, сопровождаемый взглядом Недобора, крадучись – насколько это возможно с суставами, которые скрипят, как судно, идущее п…
– Кто, я? Нет, я… чиновник. Да. Обычный чиновник. Точно, – Ринсвинд слабо хихикнул.
– Слушай, Недобор, здесь есть поблизости место, где можно… – Коэн любовно помедлил, смакуя слова, – заказать бифштекс?
– По два человека жа раж, – пробормотала она. – Это вше. Только двоих ш лошадями выдержим.
– Главное – это достигнуть желаемого, – грубо заявил Верт. – А не то, как ты его достиг.
Ринсвинд, сопровождаемый по пятам Сундуком, прокрался по засыпанной мраморным щебнем дорожке и, зайдя с задней стороны домика, толкнул какую-то дверь.
Он что-то почувствовал. Наверное, услышал едва слышный звук шагов за спиной, а может, увидел отразившееся в ее глазах движение… Во всяком случае, он быстро пригнулся.
– Если это ты, Двацветок, то я с самого начала знал, что это ты, – сказал Ринсвинд.
Гигантские облачные ленты в несколько сотен миль длиной тянулись от Краепада к горам в районе Пупа. В холодной хрустальной тишине огромные белые спирали морозно поблескивали под звездами, неощутимо п…
– О, я все-таки надеюсь, что вы не покинете меня.
– Не бойся, – сказал продавец, стоя среди проносящихся мимо звезд.
Ринсвинд слушал его с нарастающим ужасом. «Куда подевались боги? – спрашивал Дагони. – Они исчезли. Возможно, их никогда и не было. Кто-нибудь вообще их видел? А теперь нам послана звезда…»
– А? – спросила Бетан, которая еще поддерживала бесчувственного Ринсвинда.
Попроси ее кто-нибудь задуматься, какого рода события могут случиться после того, как ее спасет с жертвенного камня для девственниц герой на белом коне, вряд ли девушка упомянула бы растирание. Однак…
Он разговаривал сам с собой. Двацветок развернул лошадь и рысью поскакал обратно, демонстрируя мастерство верховой езды, типичное для мешка с картошкой.
Ринсвинд несколько секунд открывал и закрывал рот, прежде чем нужным словам удалось выйти наружу.
Великий А'Туин неотрывно смотрел на восемь сфер, без конца обращающихся вокруг звезды, расположенной на самом берегу пространства.
Особых хлопот Заклинание не доставляло. Оно просто сидело у него в голове, как старая жаба на дне пруда. Но стоило Ринсвинду подустать или хорошенько перепугаться, как оно сразу пыталось произнестись…
Ринсвинд нырнул в сторону и крутнулся вбок, сжав обе руки в кулак, который ударил противника в живот или, возможно, в грудь, завершив свой путь удовлетворительным хрустом хитина.
– Фантасмагорический, – загадочно выразился Коэн.
Так что она стала наемницей и преуспела в этом ремесле, сколотив скромное состояние, которое заботливо приберегала на будущее. Херрена еще не знала, каким будет это будущее, но она сделает все возмож…
Он потрогал свою спину и сморщился от боли.
Он прыгнул на соперника и ударил его головой в грудь, одновременно в отчаянии обхватывая руками. Сбив по дороге Двацветка и отшвырнув его в сторону, они разъяренным клубком покатились по камням.
– О-о, – помолчав, спокойно заметила она. – Я и не знала, что крокодилы могут так.
– Да, – горько отозвался волшебник. – Мы.
– Раньше мы обходились без всяких списков!
Ринсвинд пристально посмотрел на тисовое деревце – а вдруг это все-таки оно разговаривало? Но тис, ведущий весьма уединенную жизнь, ничего не слышал о Ринсвинде – спасителе деревьев. К тому же он спа…
– А што это жа ребята ш наришованными на лбах жвеждами? – спросил Коэн.
Двацветок с открытым ртом повернулся к Ринсвинду. Тот пожал плечами.
По сравнению с Дагони Смерть, который стоял, прислонившись к стене и поставив рядом косу, был сама душка. Он кивнул Ринсвинду.
– Где иконограф? – заозирался он по сторонам.
– Там могут оказаться чудовища. Это как раз такой лес, в котором водятся чудовища.
Звериные и птичьи когти оставляли у него на спине раскаленные добела полосы. Что-то укусило его в плечо, но он нащупал среди волос и чешуи скопление мягких трубок и сжал их что было сил.
– Я все слышу! – рявкнул Спольд. – Вы, молодые…
– О, я здесь живу, – она пристально посмотрела на него. – Надеюсь, ты пришел не затем, чтобы спасти свою погибшую возлюбленную? Папочку это всегда раздражает, он говорит, хорошо, мол, я никогда не сп…
– Неужели ты не можешь просто запомнить? – не глядя на него, осведомилась Бетан.
– Есть, только видит он не так, как другие. Можешь мне поверить. Я имею в виду… ну, помнишь юрту Конного племени, в которой мы провели прошлую ночь?
– До городских ворот, если не возражаешь, – ответил гном. – Ты ведь не злишься на меня?
Ринсвинд провожал судно глазами, пока оно не превратилось в маленькую точку. Затем посмотрел на Сундук. Тот в ответ уставился на него.
Коэн с криком триумфа вытащил-таки меч и, торжествующе взмахнув им, тяжело ранил бандита, который подбирался к нему сзади.
– По-моему, это какой-то горный козел, – ответил Ринсвинд. – В любом случае ты не можешь купить этот дом, потому что тебе не у кого его купить…
– Это всего-навсего шок от соприкосновения с действительностью, – ответил волшебник. – У тебя случаем не найдется красного колпачка?
Это был Октаво. Но лежал он на каменных ступеньках так же вяло и безжизненно, как любая другая книга, и его страницы трепетали в порывах дующего со дна башни ветерка.
– Послушай, – сказал он. – Я ждал чего-то такого с тех самых пор, как приехал сюда. Ну, это ведь приключение, правда? Один против богов и так далее…
– Нет, послушай, если я должен заткнуться, то как мне…
– Да, но надежен ли он? – заметил Траймон.
Продавец, который склонился над своим столом, равнодушно пожал плечами.
Он, ворча, скрылся за занавеской из бус и вернулся с чашкой воды.
– Ну, я… разумеется, но… он твой. Он следует за тобой, а не за мной.
Факелы на самом деле оказались не нужны. Октаво заполнял комнату тусклым, угрюмым светом, который, строго говоря, был не светом вовсе, но его противоположностью. Темнота не есть противоположность све…
– Давнее дело, – донесся сверху его голос. – Некоторые из камней не закреплены известкой. Потайной ход, понимаете? Осторожнее там внизу.
– Она не хочет, чтобы мы ее спасали, – сказал Ринсвинд.
– Замечательно, – объявил Траймон, но любой прохожий телепат прочитал бы у него в мозгу сделанную из десятиярдовых букв мысль: «А почему не ко мне?»
– Пряники – более традиционный материал, – вставил Двацветок.
– ПОКА ДА, – ровным голосом проговорил Смерть. – НО, ДУМАЮ, ГДЕ-ТО В ПОЛНОЧЬ С ВЕСЕЛЬЕМ БУДЕТ ПОКОНЧЕНО.
Несмотря на царящий снаружи сильный мороз, воздух в юрте был раскален, как под мышкой у кузнеца, и волшебник уже обливался потом. Из конского навоза получается неплохое топливо, но Конному племени пр…
– Да, не поймет. – Коэн выпрямился и закусил губу. – Видишь ли, я ишкал подарок для Бетан. Мы шобираемшя поженитьшя.
– Я сказал, надеюсь, вечеринка удалась, – громко повторил Гальдер.
Какой-то небольшой предмет вынырнул из облачного слоя, волоча за собой клочья тумана. В стратосферном спокойствии звуки перебранки были слышны ясно и отчетливо.
– Послушай, – прошипел он сквозь зубы, – а если бы он был ростом в пятнадцать футов и утверждал, что он великан, мы бы ему тоже не поверили?
– Я теперь шгибаюшь не так хорошо, как раньше, – застенчиво признался Коэн. – В моей работе не чашто вштречаешь можольных операторов. На шамом деле это жабавно. Я вштречал школько угодно жмеепоклонни…
Мост трясся под ногами несколько сильнее, чем ему следовало. По илистым останкам реки разбегались странные круги. С крыши одного из близлежащих домов соскользнуло несколько кусков черепицы.
– Был, – прервал его Ринсвинд. – Все эти заморочки с воинственными жрецами и людоедами-зомби происходили много лет назад. Все, что у него осталось с тех времен, – это воспоминания и такое количество …
– Что ж, ладно, – с сомнением сказала она. – В таком случае… чего это он ржет?
– Я надеюсь, что это ветчина, – сказал Ринсвинд. – Потому что я собираюсь ее съесть.
Ювелир медленно поворачивал золото над крошечной наковальней, загоняя на место последний очень необычно ограненный алмаз.
Это был не Сундук. Перед Ринсвиндом стояла девушка – серебристоволосая, серебристоглазая и несколько ошарашенная.
Ринсвинд посмотрел вниз. Сундук ответил ему тупым взглядом.
– Опять меня мучает проштрел. Шокровища жабирайте шами, – сказал он.
Они неохотно направили лошадей в обход сверкающего искушения и порысили дальше. Вимс боязливо оглянулся, с ужасом ожидая увидеть догоняющий их Сундук.
В надвигающихся сумерках его голос прозвучал неожиданно отчетливо и очень одиноко.
– Нет, но… – начал ученик и в недоумении запнулся.
– Полагаю, тебе будет интересно узнать, почему мы снова перенесли тебя сюда, – вступил в разговор голос возле его уха.
Коэн был вынужден признать, что полукруг каменных глыб у входа в пещеру и впрямь выглядит необычно – каждая из них превосходила в высоту рост человека, была сильно стертой и на диво блестящей. Такой …
– Бетан, – ответила девушка, полной горстью втирая в спину старика вонючую зеленую мазь.
– Что? А, это ты. Нет, скорее всего, нет. Тем более что беднягу Верта уронили. С пяти сотен футов на булыжную мостовую.
– Гм. Нет. В ткани вселенной, – объяснил Верт. – Он, должно быть, считает, что ему удастся справиться в одиночку, но…
– Не жнаю, – пожал плечами Коэн. – Но, кажетшя, я жнаком кое ш кем, у кого найдетшя карта.
– Что там сейчас делается? – спросил Двацветок, попробовав заглянуть через людские головы.
Девушка с вызовом взглянула на старика из-под размазавшихся век.
– Вот чего я не понимаю, – вмешался Коэн, которому в это время массировали спину, – так это как они ваш поймали, што мы ничего не ушлышали. Мы бы вообще ничего не ужнали, ешли бы твой Шундук не начал…
– Это «О Законах Торговли» Крючконоса, – объяснил турист. – Очень хорошая книжка, здесь много говорится об удвоении и о том, как…
– Да, не очень-то бурная жизнь у тебя, – заметил Ринсвинд.
– Ну, я был бы не против, если бы ты все объяснил нам.
«Помню, был один парнишка, который ни на что…»
Волшебники другой категории считали, что все это болотный газ, и наотрез отказывались работать с образом, если он не был сделан из воска и утыкан булавками.
– Ага, – быстро кивнул Ринсвинд. – Ни за что не стал бы. Эта, э-э, ваша легенда… Там говорится, что вы не должны меня кусать?
– Эта звезда не такая, – произнес чей-то голос. – Великий А'Туин выбрался на берег вселенной. Это великий океан пространства.
Ринсвинд прислушался. Откуда-то снизу вроде бы доносился какой-то шум. Но шум не страшный. Как если бы куча людей барабанила в дверь и кричала: «Эй!»
Молчание расходилось от согнутой фигуры Ринсвинда, точно круги по луже. Оно каскадами спускалось по башне и расплывалось по клубящейся внизу толпе, перетекало через стены, темным потоком лилось в гор…
– Это надо отпраздновать, – наконец объявил Двацветок. – У меня есть сухари и вода. У тебя еще осталась вяленая конина?
Напрягаясь в ожидании хруста раздавленных костей, Ринсвинд осторожно взял поданную ему лапу. Но хруста не последовало. Ладонь тролля была шершавой и немного замшелой у ногтей.
– Да? – откликнулся он. – Это… это ты, Ринсвинд?
– Что это… – начал было Ринсвинд, но тут же умолк, потому что его голос эхом заметался среди молчаливых стен. – Что это такое?
– Это был сарказм, – обвиняюще заметил Ринсвинд.
– Ты вытащишь меня или нет? – намекнул он.
– Это все несколько запутанно, – пояснил Двацветок, поспешая следом за Ринсвиндом. – Во всяком случае, я не уверен, что это он творил волшебство. Голос был не его. Идем, старина.
– Да, никогда не видел менее способного студента, – согласился старый волшебник, – но ты здесь, и это единственная квалификация, которая тебе нужна. Пошли.
– Он, должно быть, пользуется большой популярностью. Именно туда все и направляются.
Он посмотрел вниз. Ему показалось, что ног там явно больше, чем должно быть.
Звук стал громче, четкий ритм, будто кто-то очень быстро ел сельдерей.
Волшебник принюхался. От плиты пахло жареным. Запах, казалось, исходил откуда-то спереди и взывал прямо к его желудку.
– Этот пассаж потребовал долгих изысканий, – согласился Гальдер. – Особенно кусок про мышей. Но на чем это я остановился? Ах да…
– Легенда? – переспросил волшебник. – Какая легенда?
– ЭТО ДРЕВНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО, ЗАПИСАННОЕ НА ВНУТРЕННИХ СТЕНАХ ВЕЛИКОЙ ПИРАМИДЫ ЦОРТА. А СЛОВО «УНИЧТОЖЕН», ПО-МОЕМУ, ВООБЩЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ НИ В КАКИХ ПОЯСНЕНИЯХ.
– Интересно, чего им было нужно? – сказал Чума.
По другую сторону от занавески находилась комната с небольшой кроватью, довольно грязной плитой и трехногим столом. Продавец что-то сотворил со столом, послышался звук, похожий на хлопок пробки, неох…
– Я ведь серьезно! – предупредил Ринсвинд.
– ТАК, – сказал он наконец. – ЧУМА, РАСПЕЧАТАЙ-КА ЕЩЕ КОЛОДУ КАРТ. Я ДОКОПАЮСЬ ДО СУТИ ЭТОЙ ИГРЫ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ СТОИТЬ МНЕ ЖИЗНИ – ФИГУРАЛЬНО ВЫРАЖАЯСЬ, РАЗУМЕЕТСЯ.
Один за другим волшебники повернулись и, сверкая в жутковатом свете яркими церемониальными одеждами, побрели в сторону башни.
– Точно! Я так и не смог снова отыскать ее. Я еще решил, что, наверное, попал не на ту улицу. На месте лавки стояла сплошная кирпичная стена, я тогда подумал, что это довольно…
– Послушай, – терпеливо сказал турист. – По-моему, ты не понял. Никто не может открыть Сундук, если он пребывает в замкнутом настроении.
– Зря, очень полезная вещь. Просто вы ею не пользовались, – звенящим от рассудительности голосом возразил Траймон.
Ринсвинд поднял глаза и посмотрел на луч неестественного света, падающий из далекого отверстия у вершины лестницы.
И во-вторых, из-за лежащего поблизости камня за происходящим наблюдала некая маленькая и одинокая фигурка. Один из величайших мифов Диска с явным интересом следил за событиями, разворачивающимися в ц…
– М-да, не очень-то разумный поступок, – покачав головой, признал Двацветок.
Ринсвинд отчаянно оглянулся вокруг в поисках путей спасения. Их не было. Двацветок стоял у алтарного камня с поднятым вверх пальцем и всем видом выражал вежливую решимость.
– И скулить, – вставила Бетан. Все посмотрели на нее. – Ну, он выглядел так, будто скулил, – объяснила она. – Мне кажется, на самом деле он довольно милый.
– Это была шутка, – уточнил он. – Более или менее. А что мы делаем в этой лавке?
Заклинание на задворках сознания чуть не чокнулось со злости, но Ринсвинд даже не заметил этого. Может, магия и вправду ослабла с приближением звезды, а может, Заклинание сидело у него в голове так д…
Но она уже остановилась перед высокой дверью, обитой пурпурным бархатом. С другой стороны двери доносились голоса – жуткие голоса, такие голоса, которые обычное книгопечатание будет не в состоянии пе…
Волшебник особенно старался, тем более что его собственное кресло, стоящее в захламленной и уютной башне, было куда более вычурным, чем кресло Гальдера.
– Пошли, – скомандовал Ринсвинд и направился к центру города.
Гальдер попытался заорать, но его голос наотрез отказался выходить наружу.
– К тому же теперь, когда все крупные местные шишки украсили собой крыльцо, наверху освободилась куча мест…
– Да, – крикнул другой звезднолобый. – Хватайте его!
– Некоторое время назад мне показалось, что мы угодили в какое-то возмущение, – припомнил друид, которого звали Белафон. – Должно быть, это были вы, – он поежился. – Сейчас, наверное, уже утро. К чер…
Траймон тем временем вытащил тяжелое стоячее зеркало на середину комнаты. «Когда я стану главой ордена, – пообещал он себе, – никогда не буду шлепать по комнате в домашних тапочках».
– Он пойдет очень далеко, если откроет книгу, – заметил один из волшебников, торопливо сворачивая сигарету трясущимися пальцами.
– Ну, – с энтузиазмом отозвался Двацветок, – очевидно, здесь проводится церемония, возникшая многие тысячелетия назад и отмечающая, э-э, возрождение луны или, возможно, солнца. Нет, я почти уверен, ч…
Волшебники побледнели, повернулись как один и бросились вверх по ступенькам.
– Прекрасная идея, – одобрил Двацветок. – Я бы тоже чего-нибудь выпил.
– Знаешь, что будет дальше? – ухмыляясь, спросил он.
– О порождение Земли и Тьмы, мы приказываем тебе отречься… – твердым, повелительным тоном начал Гальдер.
– Только не мы, – твердо сказал Ринсвинд.
Гальдер сначала с ужасом, а потом с изумлением наблюдал за тем, как она с легкостью мысли проходит через его тело.
«Чушь, – фыркнуло Заклинание, – ты сам не веришь своим словам. Я – одно из Восьми Заклинаний».
Ринсвинд чувствовал себя потерянным и одиноким, а дом был так далеко. Он…
Они торопливо пробежали по сочащимся влагой коридорам, ориентируясь на выкрикиваемые проклятья и глубокий сухой кашель, который отчасти успокаивал – все, что так сипит, не может представлять опасност…
– …Смышленый парень, повидавший мир, может… что?
– Какой у вас план? – осведомился Ринсвинд.
Предводитель отряда высунулся из-за камня и осмотрел домик.
Потом в воздухе мелькнуло некое движение и произошло то, что шаман впоследствии описал как «нечто вроде взрыва, только наоборот, понимаете?» На пустом месте возник огромный обшарпанный деревянный сун…
– Ни жвука, иначе ты покойник, – произнес у него над ухом гнусавый голос.
– Подобные неприятности случаются со мной все время, – объяснил Ринсвинд. – То я падаю с Края света, то оказываюсь внутри книги, то попадаю на летучую плиту, то смотрю, как Смерть учится играть в Лос…
– И все же есть одна вещь, которая тут закончилась, – твердо сказала Бетан.
– Несколько штук растет вон там, около старого тиса, – произнес рядом чей-то голос.
– Уверен, все мы осознаем важность надлежащим образом организованного руководства, – объяснил Траймон. – А Вард, он… э-э, в своем роде, разумеется, он достойный человек, но…
Он исчез, оставив после себя соломинку от коктейля и обрывок серпантина.
– Ну ладно, – вспылил продавец. – Да, она волшебная, да, передвигается в пространстве, нет, я не скажу, каким образом…
Коэн поймал его за пояс и, бесцеремонно дернув, поставил на ступеньки.
На глазах пораженного ужасом гнома Сундук выпустил маленькие ножки, весь подобрался и с разбегу бросился на ближайшую стену. Во все стороны брызнули глиняные кирпичи и пыльная известка.
– Ты можешь пролететь пятьсот футов в темной, хоть глаз коли, башне и врезаться в камни внизу, которые там точно есть, – изрек турист.
Сундук втянул маленькие ножки и уселся наземь.
– Похоже, ты произвел на нее впечатление, – сказал волшебник.
– Я говорю, хорошо, – повторил Двацветок. – Я совсем не прочь снова повидать Анк-Морпорк. Полагаю, большая его часть уже восстановлена.
Самый голос Коэна излучал уважение – такое его количество, какое можно излучать, не имея зубов, что составляет примерно столько же, сколько и с зубами, но звучит гораздо менее внушительно.
Ему удалось захлопнуть дверь как раз вовремя.
Ринсвинд, прищурившись, вгляделся в темноту.
– Чуть-чуть? – удивилась Бетан. – Чуть-чуть волшебная?
– Безнадежно, – сказала Бетан. – Нам ни за что не проникнуть внутрь. Куда это ты?
Они посмотрели на слово. Оно упорно не желало менять цвет.
Где-то здесь, подозревал он, присутствует абсолютно логичная связь. Сначала человек готовится умереть, свалившись с Края света, и вдруг этот самый человек оказывается висящим вверх ногами на дереве.
– Это неповиновение, Ринсвинд. В конце концов, я выше тебя по положению. Я был избран верховным главой всех орденов.
Несомненно было одно: Ринсвинд не мог смотреть на Траймона. Ему сразу захотелось удрать куда-нибудь подальше – желудок от страха скрутила резкая боль.
– Где здесь? – полюбопытствовал Двацветок, подзывая к себе Сундук и откидывая крышку.
– Мы кое-что пережили вместе, а? – сказал Двацветок, подталкивая его в ребра.
– ТОЧНО. РОББЕР, – сказал Смерть. Он посмотрел на новую звезду, ломая себе голову над тем, что она может означать. – ДУМАЮ, У НАС ЕСТЬ ЕЩЕ ВРЕМЯ, – немного неуверенно повторил он.
Ринсвинд поднял голову и сквозь пурпурную дымку боли увидел за спиной Траймона Двацветка, который держал меч самым что ни на есть неправильным образом.
Там, наверху, был сад с плодовыми деревьями, клумбами и маленьким черным домиком.
– Ясно, – повторил Недобор, который ничего не понял. Не надо было Коэну торчать под палящим солнцем с непокрытой головой… – Думаешь, он должен был убежать?
– Очень нужная штука, – начал обороняться Двацветок. – В нем можно хранить сигареты.
– Они наводнили весь Диск, приятель. Не спрашивай меня почему.
– Я всего-навсего сказал, что сейчас жуткий холод и… – принялся оправдываться Двацветок.
Послышался хруст дерева. Крышка Сундука захлопнулась на лезвии.
– А вообще, как вы сюда попали? – спросил друид. – Мы сейчас летим на высоте пятисот футов, если только я опять не перепутал руны.
– Возможно, в этом что-то есть, – заметил Траймон. – Мой, э-э, покойный предшественник довольно тщательно изучал Октаво.
– Я не мог не заметить, что они, э-э, пребывают в иной географической точке, нежели твой рот.
– Ага, – сказал самый младший волшебник, – но кто с нами постоянно разговаривает? Я слышал, что это магический лес, здесь полно гоблинов, волков и…
Собеседник Коэна полуобернулся, ища поддержки у своих коллег.
– А теперь я хочу посмотреть, что скрывается у него под одеждой.
Двацветок выудил из глубин Сундука коробку. Большую и черную, с рычажком и маленьким круглым окошечком спереди. А еще у коробки был ремешок, на котором Двацветок мог повесить ее себе на шею, что он и…
– О боги. А ты, случайно, не назвал его «милостивый государь»?
Ринсвинд открыл глаза. Не то чтобы это ему помогло. Если раньше он не видел ничего, кроме черноты, то сейчас он не увидел ничего, кроме белизны. Как ни удивительно, это было намного хуже.
Слегка выбитый из колеи, Гальдер вызвал в зал процессию младших волшебников, которые внесли разнообразные магические принадлежности.
– О нет, – замахал руками Коэн. – Что ты, парень, не так!
Ринсвинд замешкался, отчаянно пытаясь понять, куда клонит турист.
– Может, следует посоветовать Великому А'Туину увернуться от нее? – предложил он. – Пусть Он обойдет ее стороной…
В воздухе пронесся наилегчайший из всех чистых звуков, высокий и пронзительный, словно разбилось мышиное сердечко.
Гость прервал очередную неудачную попытку прикурить.
– И что ты предлагаешь делать? – осведомился чей-то звонкий голос.
Траймон прислушался. Вдалеке он различил звук приближающихся шагов и препирающихся голосов. Но он подготовился к этому.
– Понимаешь, – добавил Двацветок, – прошлой ночью мне пришло в голову, я подумал, в общем, путешествовать – это, конечно, прекрасно, но можно получить массу удовольствия от сознания, что ты где-то по…
Вдруг волшебник, который шел замыкающим, остановился.
– Э-э… прекратить поиски? – догадался он.
– Надеюсь, здесь продаются ножи, потому что, сдается мне, я с удовольствием отрезал бы себе голову, – пробормотал Ринсвинд.
И так далее. Однако все это сотворило Заклинание, которое сидит в Ринсвиндовой голове, а не он сам. Он начинал по-настоящему ненавидеть Заклинание. Он был уверен, что, если бы оно не отпугнуло осталь…
Астролог ухмыльнулся как человек, который, отплясывая чечетку на зыбучих песках, вдруг почувствовал под ногами твердый камень.
– Это уже дурь какая-то, – объявил он. – Почему вы на меня не набрасываетесь?
– Тот из волшебников, кто вернет Заклинание, принесет великую честь себе и своему ордену, – продолжал Траймон. – Остальные пустили в ход сапоги и всевозможные заклятия. Что намереваешься использовать…
С одной стороны полянки зарделись три крошечные точки алого света, и послышался сдавленный грудной кашель.
Внизу что-то заскреблось. Из узкой щели между кулаком и землей, точно змея, выползающая из норы, неуклюже выбрался Ринсвинд.
Ринсвинд, спотыкаясь, подошел к Верту и осторожно постучал его по груди. Сплошной камень.
– Да, да, – кивнула Бетан, мрачно опускаясь на землю. – Знаю, что не видишь. Ринсвинд, во всех лавках выбиты окна и двери, а на другой стороне улицы целая куча людей расхватывает музыкальные инструме…
С подстриженной бородой и в темную ночь старик спокойно мог сойти за семидесятилетнего.
– На это мало шансов. Они развели костер прямо у него во рту.
– Как и моего Сундука, – вставил Двацветок. – Хотя это не одно и то же.
– Что, часто такое бывает, да? – слабо поинтересовался Ринсвинд, шагая рядом с ней по затянутому черной тканью коридору.
Бетан выронила Октаво, и он, кувыркаясь, полетел на плитки крыши. Но не долетел.
– Что ж, дискуссия о том, как избавиться от этих пут, будет весьма кстати, – Ринсвинд подергал веревки, стягивающие ему запястья.
– О боги! – изрек Ринсвинд. – Сколько ж тебе лет, если точно?
– Хорошо, хорошо. С того самого дня, когда ты впервые открыл Октаво, мы знали, что можем доверять тебе.
Коэн бросил на него свирепый взгляд, но потом его плечи опустились, и знаменитый герой показался Двацветку очень маленьким и старым.
– Это был поистине странный… сон, – проговорил он. – Что это за место? Почему я здесь?
– Понятия не имею, – отозвался Свирс. – Старая бабка Недоумка занималась сладостями, и все тут. Видел бы ты ее меренги…
– Да? – откликнулся Ринсвинд, пытаясь поспеть за своими спутниками.
– Но не пытайся снова упасть с Диска. Мы действительно не можем это позволить.
До нее он не долетел. Вместо этого нож свернул в сторону и начал быстро вращаться по кругу – так быстро, что у Гальдера словно металлический воротник появился. Волшебник повернулся. Внезапно Траймону…
Остальные волшебники в хлопающих шлепанцах и развевающихся ночных рубашках ринулись за ним, спотыкаясь друг о друга в страстном желании оказаться последними.
Мешок был из толстой оберточной бумаги, с веревочными ручками.
– Вытащи Ринсвинда на лестницу, – быстро вмешался турист.
– Подожди, – торопливо перебил Гальдер. – Именем Челилики, Оризона и так далее, что ты имеешь в виду под словом «уничтожен»?
Это был слабенький, писклявый голосок, и доносился он из иконографа, висящего на бесчувственном теле Двацветка.
– Странные письмена. Они все время меняются. А что эта крокодилообразная штука делает с осьминогом?
Но Коэн его не слышал. Он сидел перед сундуком – если принять доску с замочной скважиной за перед – и смотрел на него не отрывая глаз. Недобор попятился. «Чудно, – отметило его сознание, – но эта про…
Некоторое время они молча ехали по неровной, бугристой равнине, где вдоль дороги стояли огромные блоки известняка.
– Хорошо, хорошо, с камнями все в порядке, тогда, значит, во вселенной что-то разладилось?
– Ну и что? – сурово спросил Ринсвинд и впился в туриста взглядом.
– Ну и? – в конце концов не выдержал волшебник. – Что дальше? Что ты ищешь в женщинах сейчас?
– Да, потому что вы развели костер у него на языке.
– Я не хочу об этом говорить, – огрызнулся Ринсвинд.
– Нет, – сказал продавец. – Не совсем. Я всегда говорил, что дом – там, где ты вешаешь свою шляпу.
И вот сейчас, по мере того как огромный темный силуэт проплывает мимо, подобно бесконечной расческе из черепашьего панциря, мы можем наблюдать результаты последних деяний этих философов.
– Ладно, наверное, это уже не важно. Сознание одного человека не способно вместить все Заклинания. Оно распадется на части и оставит дыру.
– Сундук, – сказал Двацветок, – это Ринсвинд. Ты теперь принадлежишь ему, понял?
Неподалеку лежал валун. Но здесь повсюду были раскиданы валуны – кости Диска подходили в этом месте очень близко к поверхности.
– Конечно! – заплетающимся языком заверил Ринсвинд. – Ноги! Бегите быстрее! Эй, смотрите, они послушались!
В Сундуке вроде бы лежало чистое белье, от которого слабо пахло лавандой. Почему-то это было самым устрашающим зрелищем, которое когда-либо видел волшебник.
– Эй, не уходи, – крикнуло ему вслед дерево, но быстро осознало тщетность уговоров.
– Плевать на то, какая она древняя! Я хочу ощутить под ногами надежную булыжную мостовую, хочу почувствовать старый знакомый запах выгребных ям, хочу туда, где много народу, очагов, крыш, стен и тому…
Однако Квимби все равно кончил плохо. Он был убит одним недовольным поэтом в ходе эксперимента, проводившегося в дворцовом парке. Поэт горел желанием доказать оспариваемую справедливость поговорки «п…
– Но если бы Война с самого начала сдал козырь, они не добрали бы две взятки?
– По-моему, там есть еще сухари, – еле слышно подсказал Двацветок.
Она взглянула на Ринсвинда и нахмурилась.
Траймону нужно было многое организовать. Организация… Самое любимое его занятие.
– А, тогда ты смог бы побить только одну Черепаху вместо двух, – с энтузиазмом ответил Двацветок.
Ринсвинд услышал прямо у себя под носом сухой шелест.
– Это случайно не те Твари из Подземельных Измерений, о которых ты нам рассказывал? – спросила Бетан.
– Звезднолобые закрыли все харчевни. Они говорят, что грешно есть и пить, когда…
– Не беспокойся, – сказал он. – Не исключено, что Коэн еще жив.
Плита сбавила скорость, скользнула в облаке снега вбок и зависла над кругом. Внизу один из друидов нарисовал двумя пучками омелы сложный узор, и Белафон искусно, с едва слышным стуком, установил масс…
Ринсвинд попытался подыскать более верные слова.
– О, это легко, – откликнулся Верт. – Все советуют нам прочесть Октаво. Это советуют постоянно. Плохой урожай? Прочтите Октаво. Болен скот? Прочтите Октаво. Заклинания все поправят.
Пару секунд они молча смотрели друг на друга.
– Нет, я имею в виду, ну, я имею в виду физически, суть в том, как насчет, ну, понимаешь, разница в возрасте и все такое прочее, это ведь вопрос здоровья и…
– Вряд ли я смогу продержаться хотя бы еще немного, – добавил волшебник более низким и настойчивым голосом.
Бетан пихнула его локтем в живот и указала на Заклинание.
– А-а, – неопределенно отозвался Ринсвинд.
– Не знаю почему, – сказал наконец Ринсвинд, пожалуй, несколько громче, чем нужно, – но с тех пор, как я познакомился с тобой, я, похоже, провожу уйму времени, качаясь на кончиках пальцев над страшны…
– Такой высокий? – уточнил он. – Светлые волосы, похож на хорька?
Ринсвинд дрался так, как дрался всегда, – неумело, нечестно и без всякой тактики, но зато с напором и энергией вихря. Эта стратегия не давала его противнику осознать, что на самом деле Ринсвинд вообщ…
– Плевал я на это, – он одним плавным движением подхватил ее на руки, слегка пошатнулся, выкрикнул что-то про артрит и свалился наземь.
– В кухню! – проревел он, скользя по крему к следующему лестничному пролету.
– Я считаю до трех, – дружеским тоном сообщил он. – Один. Два.
– Забавно, но я не смог заснуть, – отозвался Ринсвинд. – Я вышел подышать свежим воздухом и обнаружил, что никто не знает, что делать. Тогда я вроде как собрал народ, – он указал на библиотекаря, кот…
В небе поднялось собственное солнышко Диска. Звезда уже уменьшилась в размерах и не могла соперничать с ним. Добрый надежный свет Плоского мира разливался по восхищенному пейзажу, словно море золота.
– А ты уверен, что там люди? – нервно спросил младший волшебник.
– Я рад, что ты жив, – объявил Двацветок.
К великому удивлению Ринсвинда и, несомненно, к своему собственному, девушка послушалась.
Толпа хлынула вперед. Двацветок умиротворяюще поднял руки.
– Как ты это сделал? – поинтересовался Двацветок.
Скатившись с сена, он приземлился на Сундук.
– А-а, – сказал Двацветок. – Понял. Через стену и в таверны – пить, петь песни, читать вслух стихи, так?
Гальдер, не обращая внимания на тлеющие участки своей бороды, уставился на образовавшуюся дыру и драматически ткнул в нее пальцем.
А в Скундском лесу Двацветок и Ринсвинд устраивались закусить пряничным камином и с тоской думали о маринованном луке.
– А ты не помнишь, где ты читал, когда появился неправильный цвет?
Полдюжины облаченных в ночные рубашки волшебников по очереди заглядывали внутрь комнатки сквозь небольшую решетку в двери. Поспишь тут, когда вокруг творится такое – аккумулирующаяся сырая магия волн…
Далеко в заснеженном поле светилось в темноте с полдесятка красноватых точек.
Гальдер рассеянно кивнул. Он с сожалением подумал о ритуале изгнания, который начинался словами «Изыди, мерзкая тень» и содержал несколько довольно впечатляющих пассажей, в произнесении которых волше…
– Естественно, уверен, – огрызнулся предводитель. – А ты кого думаешь найти? Трех медведей?
– Вряд ли они хотят записаться на вечерние курсы, – отозвался Ринсвинд.
– Ринсвинд родился под знаком Занудной Группки Тусклых Звезд, которая, как ты знаешь, лежит между Летающей Мышью и Веревочкой С Узелками. Даже Древние не могли сказать ничего интересного об этом знак…
Траймон спокойно пошел по коридору в обратную сторону, не обращая внимания на яростные крики коллег, только что обнаруживших, что в помещении, которое построено так, чтобы не пропускать никакую магию…
– Ты живой? – спросила она голосом, который ассоциируется с пляжными зонтиками, маслом для загара и прохладными напитками в длинных бокалах.
Полнейший ужас подобной перспективы привел Ринсвинда в такое смятение, что он почти не почувствовал, как его ноги коснулись земли. По крайней мере, подобия земли. Он решил, что это почти наверняка не…
Воздух в комнате искрился от крошечных вспышек – это частички пыли воспламенялись в потоке сырой магии. Печать Застоя начинала пузыриться и закручиваться по краям.
Астролог посмотрел в глаза, серые и неумолимые, как сталь.
– Извините? Вы не могли бы развязать нас и отпустить на свободу? Здесь довольно сыро и очень дует. Извините еще раз.
– Правильно. Для нас очень важно, чтобы ты…
Лестница здесь была гораздо более широкой и лучше освещенной. К тому времени, как задыхающиеся, пропахшие ананасами волшебники – те, что повыносливей, – поднялись наверх, огненный шар уже достиг сере…
– О-о. Но вы там? – как можно вежливее уточнил Ринсвинд, сам тем временем ухмыляясь, словно некрофил, забредший в морг.
– Я не переживаю. Я просто зол, – огрызнулся волшебник. – Дай-ка мне эту треклятую штуковину!
Астролог мысленно застонал и опустил голову.
– Это не одно и то же, – спокойно возразил Двацветок.
– А теперь – в Главный зал, братья. Пропустите-ка меня вперед…
Где-то неподалеку раздался громкий рев целого оркестра бронзовых труб. Ринсвинд оглянулся вокруг. Рядом медленно двигалась колонна друидов, которые несли длинные серпы, увешанные пучками омелы. Далее…
– Ну, надеюсь, что да, – ответил Ринсвинд, гадая, хорошо ли его железы, где бы они ни были, проводят сейчас время. – Хотя иногда я в этом сомневаюсь. А что это за место?
Коэн ничего не ответил. Он просто стоял, держа дыню в руках и разинув рот.
– Ну, потому что сейчас жуткий холод, а мы не знаем толком, где находимся, Сундук куда-то исчез, да и темнеет с каждой минутой…
– Это всего-навсего огоньки, – критически заметил Коэн. – Он даже голубя из рукава достать не может.
– Только и слышишь: «Когда я был жив…» да «В наше время мы действительно знали, как дышать…», – она положила ему на руку маленькую белую ладонь и одарила его улыбкой. – Они настолько непоколебимы в с…
– О нет, – продавец был шокирован до глубины души. – В лавку встроены всевозможные предохранительные приспособления. В конце концов, зачем переноситься туда, где у населения нет свободных средств? Ну…
– Извини, – вежливо вмешался Двацветок. – Кажется, твой завтрак горит.
– Наверное, они здесь очень жесткие, – сказал он, вгрызаясь в корку.
– Спрячьтесь где-нибудь, – рявкнул он, и голос его почти не дрогнул. – Вас это тоже касается, – бросил он Двацветку и Бетан.
Сундук не бросился на помощь Двацветку. Он стоял, закрывая собой Ринсвинда. Волшебник, как грелку, прижимал к груди Октаво и казался обезумевшим от страха.
– Зато мы спокойно унесем часть его содержимого! – крикнул Ганчия и прыгнул к Сундуку.
К вечеру они выехали на гребень холма, и перед ними открылась широкая долина, расположенная в верховьях Смарла, самой длинной реки на Диске. В этом месте Смарл достигал в ширину половины мили и нес в…
– Как ты думаешь, это люди со звездами? – спросила Бетан.
– А без них ты просто жить не можешь, да? – спросил Ринсвинд.
– Ты будешь жариться в этом огне до конца своих дней, если мы отсюда не выберемся!
Свет вспыхнул и погас. Ужасающий шум умолк, словно ему пережали горло.
– Лавка, – траурным тоном отозвался Двацветок.
– Нам его ни за что не унести, – намекнул Вимс. – Он слишком тяжелый.
Он всегда утверждал, что паника – лучшее средство выживания. В древние времена, как гласила его теория, людей, столкнувшихся лицом к лицу с проголодавшимся саблезубым тигром, можно было легко раздели…
– И деревья, – добавил из ветвей дружелюбный голос.
– Я, как видишь, из породы гномов, – продолжил ювелир. – Считается, это одна из волшебных рас. Звезднолобые верят, что звезда не уничтожит Диск, если мы отвернемся от магии. Они, должно быть, собираю…
– Вообще-то… – начало дерево, но быстро заткнулось, поймав на себе Ринсвиндов взгляд.
– Ну, может быть, понадобится еще пара сухариков.
Подкованный железом каблук гномьего сапога врезался в стенку сундука. Коэн содрогнулся. Ничего не произошло.
– Бесполезно. Я чувствую, как моя рука соскальзывает!
Но она была слишком рослой, чтобы стать воровкой, слишком честной, чтобы пойти по тропе наемного убийцы, слишком умной, чтобы выйти замуж, и слишком гордой, чтобы избрать единственную оставшуюся обще…
Траймон, задумчиво поглаживая бороду, сделал несколько шагов и задержался на стыке Купца Окджока и Небесного Пастернака.
– В начале было слово, – сообщил сухой голос прямо у него за спиной.
Высоко вверху, на фоне круга красного неба, что-то шевельнулось и медленно упало вниз, переворачиваясь и покачиваясь из стороны в сторону. Предмет ударился о лестницу в одном витке над волшебниками.
Поспешно сев, волшебник схватил туриста за рукав.
– Похоже, воротам пришел конец, – заметил Ринсвинд.
– Ага, их самых, – подтвердил Ринсвинд, но опомнился и, резко замолчав, мрачно уставился на дождь.
– Это хуже, чем все, что мы можем представить, – вставил Пантер.
– Так, может, бросим их, отыщем лошадей и поедем дальше? – предложил Ринсвинд.
– Октаво, по сути, здесь, по сути, нет, – медленно проговорил голос.
– У нас нет времени делать картинки! – прошипел он.
На какое-то время человек и Сундук замерли в полной неподвижности – петли против сухожилий. Рано или поздно либо то, либо другое не выдержит.
– Я бы его победил, – спокойно произнес он. – Даже ешли бы ты его не отожвал, я бы вше равно победил его.
– Ну, тогда все. – Двацветок протянул ему руку. – До свидания, Ринсвинд. Я пошлю тебе открытку, когда вернусь домой. Или еще что-нибудь.
– Да, наверное, ему стоит почаще выходить из дома и встречаться с людьми, – кивнул Ринсвинд. – А я покамест пойду хлопну пару стаканчиков.
– Все так говорят, пока не услышат тихие шажки за спиной…
Деревья неоднократно пытались завязать с ним разговор, но Ринсвинд, пребывая в полной уверенности, что для деревьев такое поведение ненормально, не обращал на них никакого внимания.
Возможно, он испытал бы некоторое удовлетворение, если бы знал, что и Гальдер, и Скрельт Переменикорзин ошибаются.
На камнях, которые зловеще выделялись на фоне залитого зеленью неба, свет факела рисовал возбуждающие и эффектные узоры. Над Пупом замерцали и засверкали среди звезд переливчатые полотнища «аврора ко…
Ринсвинд, разинув рот, посмотрел на нее, после чего перевел взгляд на дверь. Дверь и впрямь была очень прочной, замок таращился на Ринсвинда с самодовольным видом.
– Под какими напастями? – не понял Ринсвинд.
– За это? – переспросила Бетан. – Да я бы не купила его, даже если бы мне предложили в придачу целую шляпу рубинов и…
– Ну и что это за дерево? – спросил турист.
Ринсвинд со страхом уставился на свою ладонь.
Его рука невольно опустилась на рукоять меча, отполированную до блеска хваткой десятилетий.
– В СКУНДСКОМ ЛЕСУ, К КРАЮ ОТ ОВЦЕПИКСКИХ ГОР.
– О да, – саркастически откликнулся Коэн. – Шейчаш попрошим ражвяжать наш и тут же очутимшя на швободе…
Двацветок вытянулся по стойке «смирно». По крайней мере, по стойке «смирно» встало его сознание – у его тела это никогда не получилось бы. Двацветок выставил вперед несколько своих подбородков.
Им следовало бы наброситься на него. Вместо этого один из них, чувствуя себя в безопасности, потому что у него был меч, начал бочком подбираться к герою.
Все города были покинуты жителями и находились во власти праздношатающихся банд безумных почитателей левого уха.
Двацветок повернулся кругом. Там, где располагались дверь и витрина, теперь стояли стеллажи, битком набитые коробками. Причем вид у стеллажей был такой, словно они стояли здесь испокон веков.
Только что перед ним лежал обычный валун, как вдруг несколько трещин на нем приобрели четкие очертания рта и заостренного уха. Еще мгновение – при том, что на самом деле абсолютно ничего не изменилос…
– Ты просто смотрел на огонь так, словно увидел привидение, – сказала Бетан.
– Мне нужно все, что имеется у нас по пирамиде Цорта, – сказал волшебник. Поскольку он пришел подготовленным, то сразу вытащил из кармана банан.
«И меня это вполне устраивает», – подумал он, сел и посмотрел на деревья.
На лице Херрены отразилось недоумение. Такого, по идее, не должно происходить. Как-то принято, что когда кто-нибудь орет команду вроде «Взять его!» или «Стража!», люди действуют, а не рассиживаются, …
Магия! Так вот на что это похоже! Неудивительно, что волшебники не особенно увлекаются сексом!
– Ага, Ага, чудненько. Только пошли, – успокаивающе отозвался Двацветок, осторожно таща его за руку.
Потом похожие на пучок сырных палочек пальцы зажали ему рот, и исключительно острое лезвие впилось в его адамово яблоко.
Выражение Сундука точно описывалось словом «деревянное».
Он сунул книгу обратно Двацветку и, спотыкаясь, побрел вверх по ступенькам.
Сундук был страшно озадачен. Он удивился еще больше, когда Коэн, сделав глубокий вздох, начал отжимать крышку вверх. На костлявых руках героя вздулись мускулы, похожие на набитые в чулок кокосовые ор…
– Назови хотя бы две, – пробормотал он и прыгнул.
– Пойду-ка я займусь вашей отправкой, – сказал он и, просочившись мимо девушки, выскочил за дверь.
Двацветок схватил нож и поспешил к алтарному камню. Несколькими неумелыми взмахами ему удалось перерезать веревки, которыми была связана девушка. Поднявшись, юная особа села и залилась слезами.
Толпа предвкушающе зашевелилась. Похоже, церемония вот-вот начнется.
Бетан побледнела. Даже Двацветок, который чувствовал опасность примерно так же, как Ринсвинд умел летать, выглядел встревоженным.
Единственным звуком был хриплый шепот Ринсвинда, переворачивающего страницу за страницей.
Стрела издала звук, который не поддается описанию, но который для полноты изложения можно упрощенно представить как «чпок» плюс три дня напряженной работы в прилично оборудованной радиотелефонной мас…
– Во всяком случае, что бы это ни было, мы отчетливо помним начало.
– Всем известно, что тролли стараются держаться подальше от огня, – парировала Херрена.
– Ладно, когда увидишь их, передай вот это, – продолжал Двацветок, протягивая ему мешочек. – Я, конечно, понимаю, что новый дом дорого стоит, но…
Как всегда в подобных случаях, в его голове всплыло Заклинание.
Не осталось даже струйки маслянистого дыма.
Ринсвинд посмотрел на налитую в чашку жидкость. Возможно, до того как оказаться там, она была чистой. Однако сейчас, выпив ее, он устроил бы геноцид тысячам и тысячам невинных микробов.
– Эти твари что, демоны? – поинтересовался Двацветок.
– Вот именно! Мы пускаем в ход те способности, которыми наделил нас Создатель, мы опускаем взгляд – и что же мы видим?
– Что? – отозвался Ринсвинд, не отрываясь от созерцания неба.
Двацветок, башня и багровое небо исчезли. Время потекло медленнее, а потом остановилось.
Все разом подумали о сотнях поджарых, голодных тел, прыгающих сквозь ночь.
Двацветок заглянул в мешок и вытащил его содержимое наружу.
«Только не оглядываться, – вспомнил волшебник. – Возможно, вид отсюда не очень впечатляющий».
– Это что, книга советов, как не связываться с ними? – спросил он.
«В один прекрасный день, – думал он, – я вышвырну этот хлам вон. Начиная с треклятого аллигатора». Костяшки его пальцев побелели…
Но Ринсвинд был вымотан до предела и находился не в том настроении, чтобы терпеть пререкания. Он холодно уставился на Заклинание и ткнул метафорическим пальцем себе за спину.
Он не мог точно сказать, где сейчас находится его настоящее тело, но, опуская глаза, Ринсвинд видел тонкую голубую нить, тянущуюся от того, что он, ради сохранения здравого рассудка, все еще называл …
– Ладно, – перебила Бетан. – Выкладывай свой план.
– Ну хорошо, – сказал он. – Звучит гороскоп так: «Сегодняшний день идеален для того, чтобы заводить новых друзей. Доброе дело может иметь неожиданные последствия. Не выводите из себя друидов. Вы скор…
Коэн угрожающе махнул в их сторону мечом, повернулся и бросился прочь. Недобор с трудом поспевал за ним.
– Здесь не только люди со звездами, – заметил Двацветок. – Здесь все подряд!
Четыре лошади посмотрели на него, оторвав морды от торб с овсом. Они были теплыми и живыми – пожалуй, самые холеные лошади, которых Ринсвинд когда-либо видел. Большой белый скакун стоял в отдельном д…
– Нет, – негромко сказал Ринсвинд. – Все было не так, там был дом, девушка и…
– Я его куплю. Сколько? – спешно вмешался Двацветок и начал рыться в карманах.
– Мы убили всех наших волшебников, – сообщил один из звезднолобых. – Некоторые убежали, но большинство мы убили. Они размахивали руками, однако у них ничего не вышло.
Траймон торжествовал. «Итак, – думал он. – Они делают то, что я им говорю. Может быть, только сейчас – но этого мне вполне достаточно».
Он повернулся и пнул Сундук в бок, оставив на дереве скверного вида вмятину.
Заколоть тролля можно, но овладение соответствующей техникой требует практики, а еще никогда и никому не удавалось попрактиковаться больше, чем один раз. Люди Херрены увидели, как из темноты, подобно…
– Они все исчезли! – воскликнул Ринсвинд, подбежав к опушке поляны. – И лошади тоже! Даже Сундук!
Сундук прижался к полу в центре круга и открыл крышку.
– Не надо, – сказал Ринсвинд. – Как будто мне больше беспокоиться не о чем.
Далеко на холмах виднелось крошечное пятнышко, которое могло быть костром.
Смерть костлявой рукой выхватил книгу и начал ее листать, совершенно не обращая внимания на обоих приятелей.
Ринсвинд смотрел на него застывшим взглядом и постепенно начинал понимать, что на свете существует нечто худшее, чем Зло. Все демоны преисподней с удовольствием потерзают вашу душу, но именно потому,…
– Вообще-то, с виду с ними все в порядке.
– О-о, – протянула она, почувствовав неясное разочарование.
– Может, мне и предстоит погибнуть, но хотелось бы надеяться, что меня убьет воин, который умеет владеть клинком, – сказал он.
Тем не менее все подоспели вовремя, чтобы увидеть, как огненный шар оккультной потенциальности исчезает в потолке, проникая в вышележащую комнату.
Следует отметить, что в настоящий момент Великий А'Туин чувствовал себя очень довольным и счастливым, а такие чувства, заполняя мозг размером с несколько крупных городов, не могут не излучаться наруж…