Все цитаты из книги «Три дня Индиго»
Может быть, сам он вообще не чувствует запахов?
— Спасибо. Я люблю масло. Только знаешь… можно ложку?
Но, как я понимал, на свои эксперименты, увеселения, приготовление лекарств для продления жизни и мутагенов они людей пускают без колебаний. Так же легко, как в деревне отрубают голову курице.
О нет, это не походило на то состояние, когда во мне активировался Высший.
Они не стали ничего говорить, и я был за это благодарен.
— Какой чудесный день! — воскликнула монах. — Я получила такие интересные знания…
Алекс насторожился, видимо, заметил что-то в моём лице. И мы изменили направление полёта, стали стремительно снижаться, приближаясь к краю Селены.
— Жаль, что здесь всё так плоско, — сказал я, когда мы зашагали к белой точке. — Было бы хорошо спрятаться.
Он, похоже, ещё и поил меня. В какой-то миг в горле совсем пересохло, я мимолётно пожалел о том, что никаких поильников тут не предусмотрено… и вдруг жажда исчезла.
— Чуть позже будут, — пообещал я. — Рана… ну, широкая довольно дыра, сантиметров пятнадцать длиной, сантиметра два шириной. Рядом валяется топор.
— Мы год назад тусили, — Серёга не то обиделся, не то расстроился, что я его не узнал. — У старшего вашего, на днюхе.
Снаружи Гнездо обросло «паутиной», из которой Изменённые делают одежду и даже строят части Гнезда, а ещё немного продают людям. Паутина не горит, не гниёт, восстанавливается при повреждениях, самоочи…
Что-то во мне обмякло и расслабилось. Я понял, что стал ниже ростом — с хранителя. Вокруг вяло шевелились стражи, некоторые уже пытались встать, но никто из них больше не нападал на меня.
Если вы думаете, что я колебался, стрелять ли в женщину, то вы считаете меня лучше, чем я есть.
Вот уж не знал, что она любит компьютерные игры!
— Расплатился. — Я открыл контейнер. Ампула с лимонной жидкостью блеснула внутри. — На двоих хватит?
— Что вам всем от меня надо… — пробормотал я. — Ещеи чужие… Инсеки, Прежние, Слуги, Продавцы…
— О, да. Это интересное замечание. Вы имеете в виду, что я обещал вам возвратный мутаген, но не уточнил сроков?
Откуда он знает, что у меня хорошая память на числа?
— Ваш коллега клал кристаллы под язык, рассасывал, это вызывало у него какие-то глюки. Наркоман он был.
— Даринка, глянь в сумке — что это за оружие? Сильно страшная штука?
У старшей стражи, между прочим, на поясе крепилось нечто вроде большой кобуры из чёрного пластика. Она была закрыта, но явно не пуста.
Даже услышав голос, я не сразу заметил Наську. Она сидела в стороне, в горе подушек, соорудив из них подобие кресла, и что-то разглядывала. Я подошёл, глянул — она выбирала из двух книжек. Рядом с не…
Ну, всё как обычно. Глухая стойка прилавка из того же непонятного бугристого материала, что стены и потолок. За ней — метра два пространства, далее плотный занавес.
Выше, дальше, быстрее — как в олимпийском лозунге.
— Я бы даже сказала, полковник, что это живая человеческая кисть.
— Угу. Они с них балдеют, — уклончиво ответил я. — Ты всё-таки поспрашивай, старший. Вдруг есть у кого?
Кто-то из жниц, наверное. Они и учителя, и обслуга.
Возражений не последовало, и у меня болезненно сжалось сердце.
— Наська, прости… — я наклонился, обнял её. — Ну прости, пожалуйста! Я думал, вдруг ты знаешь, где ещё добыть…
А может быть, он за нами внимательно и с интересом наблюдал.
— Не будете спорить? — настороженно спросил растрёпанный.
— Да, знаю. Но ты при этом как-то ухитряешься делать лучше тех, кто вокруг тебя. Удачи тебе. Скажи Любе, чтобы выписала пропуск.
На стене и впрямь висел плакат очень официального и даже бюрократического вида. Мы подошли.
— Ну, — сказал я. — И что же ты предложишь?
— Ничего, — разрешила Дарина спокойно. — Сюда.
— Присоски? Ну что ты, там такие тонюсенькие волоски, геккон ходит по стенам и потолку за счёт ван-дер-ваальсовых сил притяжения между молекулами и атомами.
— Прекрасно, — сказал Иван. — Вы, полагаю, не впустите экспертов?
Потом порвал записку на мелкие клочки. И аккуратно выбросил в оказавшуюся рядом урну.
— А для чего? Гонять по космосу на кораблях и палить друг в друга? Пиу-пиу-пиу! — Продавец снова похлопал меня по спине. — Не обижайся, я люблю земную культуру. Обожаю «Марвел» и «Дисней». Ещё я любл…
Дыхание Миланы, которое я отчётливо слышу.
Я кивнул. Я тоже считал, что бесплатный сыр либо в мышеловке, либо в клюве у самоуверенной вороны.
Он мягко толкнул дверь ногой, и мы вошли.
— Я заплачу, — сказал я. — У меня есть то, что вас заинтересует.
Секунду тот колебался, потом отпустил Наську. Она повисла у него на поднятой вверх руке, заламывая кисть.
— После разговора мы вернёмся на Землю. Я уже ничем не смогу помочь.
Если бы он ещё знал, что я не умею владеть шпагой!
— Я не стража. Говорили, что это тупиковая ветвь.
— Давайте, ребята, — кивнул Лихачёв. — Мы справимся сами, не волнуйтесь.
— Не курю, — громко сказал я, когда между нами оставалось ещё метров пять. И замедлил шаг. Мы как раз вступали под мост.
— С ними тоже было нелегко, — заметила Елена.
Да, теперь я чувствовал идущий от Продавца запах. Он не был неприятным, он вообще казался неживым, это был запах сгоревшей электроники и разлившейся химии.
А с Миланой, после секундного взаимного колебания, обнялись и даже поцеловались.
Нет, ну правда, а я действительно собираюсь ему помогать?
Обнимая Милану, я думал, что у нас, в общем-то, славная команда. Хоть и странная, и пока не вся в сборе.
Отцепившись от обезглавленного Слуги, я повернулся лицом вниз.
Словно входишь в спокойную воду температуры своего тела. Она не обжигает холодом, не согревает, она есть вокруг, но её не ощущаешь.
Это было так нелепо, что даже жуть происходящего рассеялась.
— Мне сегодня все предлагают помочь, — улыбнулся я. — Да ничего не надо, спасибо. Сегодня моя очередь помогать.
— Что свершилось ужасное злодеяние! — с готовностью ответила Наська. — Кто-то убил Продавца! И тебе надо выяснить, кто — тогда друзья покойного дадут тебе кучу всякого добра!
— Из Питера, — сказал Алекс добродушно. — А девчонки с северов.
— Когда мы вернёмся, а мы ведь вернёмся, да?
— Старый упрямый дурак, — выругалась Елена. — Максим, боюсь, помощники из нас больше никакие. На некоторое время.
— Тоже, — подтвердил Продавец. — Другие принципы расширения сущности, чем у Прежних, но… Однако речь о другом. Чего он на самом деле хотел, посылая на уничтожение Слуг обычных людей?
Может быть, он заметил какое-то движение.
Он даже вставать не стал, похлопал по скамейке рядом с собой, я сел. Обратил внимание, что у старика даже портфеля с собой не было, но задавать вопросы не стал.
— Наш не может. У Продавцов — кто ж их знает?
— Макс, самому-то не смешно такое говорить? — огрызнулся Виталий. — Я пойду. Пойду умирать, я это понимаю, но я должен попробовать. Обвешусь магазинами, взрывчаткой… у меня есть. Ну не могу я не пойт…
— Мы не можем убедить Дарину покинуть Гнездо, — продолжал Лихачёв задумчиво. — Максим, надо понять причину готовящегося нападения.
— Поговорим как разумные люди, как гуманоиды, если угодно, — продолжал Иван. — Вам неприятно, что мы жили среди вас, не открываясь? На то были причины.
Лихачёв кивнул мне. Выглядел он утомлённым, как и Елена. Они сидели за ещё одним столиком, в дальнем углу. Пили чай. На столе теснились судки с едой и тарелки — настоящие, фарфоровые, по виду дорогие…
Водитель молча кивнул. Машина вывернула на дорогу (мне показалось, что одного из самых настырных журналистов водитель нарочно толкнул крылом), противно закрякала сирена, и мы рванули по Моховой, чтоб…
Не знаю, как бы я поступил на месте Дарины. Но я всё-таки не Изменённый.
Я вовсе не шутил, говоря Милане, что нам придётся драться бесчестно.
Монахи толстые. И это скорее преуменьшение, они напоминают формой грушу — огромная задница, толстое пузо, короткие ноги… Плечи узкие, ручки короткие и тонкие.
И когда я слышал фразы вроде «разрываюсь между двумя» или в кино видел душевные терзания, не важно, у мужчин или у женщин, мне это казалось выдумкой. Всегда знаешь, в кого влюблён, а кто просто физич…
— Я вас ненадолго покину, — сказал деда Боря и пошёл к двери туалетной кабинки.
— Тебе лично никакой, — сказал Иван. — Как я понимаю, ты свой приз у Продавца заработал. А вот Виталию я кое-что обещал.
И оскалилась в улыбке, которая на глазах становилась каменной.
Жизнь вообще устроена очень фальшиво, пока не соприкасается со смертью.
Мы были уже перед дверью, а Лихачёва ещё не наблюдалось. Пробок в Москве нынче нет, слишком дорогой бензин, но ведь могло его что-то задержать?
— Пока ещё ничего, — протянула Наська. — Вот когда у меня вырастут рога…
— Знаете, кажется, Продавец ждёт меня, — сообщил я.
— Хорошо, мы готовы. Но что мы должны сделать?
Нет, не в панике. Они бежали поодиночке и по двое, крепко сжимая свои футуристически выглядящие, но всё же совершенно земные и примитивные автоматы.
— Ну почему сразу в Хайфу? Там и так избыток искусствоведов… В Германию, — ответил деда Боря.
Я глянул на Наську, взглядом велел ей оставаться (впрочем, она-то была явно в восторге от происходящего) и пошёл к двери.
А бывает наоборот, когда утром закрыл дверь, а вечером квартира кажется чужой. И не понять, почему.
Вот я не рискнул стрелять, когда она была так близко к противнику!
— Альбом «Битлов» добыл, — сказал мужчина в пространство, но глядя на меня. Был он старенький, подслеповато щурящийся, но бодрый. — Редчайший!
Перед Представительством, конечно же, была очередь. Алекс всё так же целеустремлённо двинулся в голову очереди. Кто-то попытался что-то ему сказать, Алекс негромко ответил. Я не услышал, что именно, …
Да ну нафиг такие мысли, рехнуться от них можно!
— Любопытно, — сказал Продавец. — Бунтующие Слуги? Помогающий им Кандидат? Невероятные отношения.
— Я чувствую, — сказал Геннадий тихо. — Я понял, дети там тоже хотели… почувствовать тепло…
Мы обернулись и посмотрели на корабль, из которого вышли.
— Нет, меня рядом не будет, — ответил я строго. — Я буду на кухне варить кофе. И принесу его тебе в постель.
И ведь никаких эмоций не было. Так, лёгкое раздражение от того, что нарушаются правила.
— Их пригласят потом. Ты нам более интересен.
— Стой. Ребятки, мы идиоты. Кристаллы не растворяются в алкоголе!
— Гора лекарств? Это хорошо. А то мои таблетки уже ни черта не помогают.
А снаружи уже стемнело. Вдоль набережной загорелись редкие фонари, в небе переливалось миллионами огней лунное кольцо.
— Наше поймёт, — сказал я. — Так ведь? Ты поймёшь?
Я проглотил. Вещество напоминало по консистенции подтаявшее желе, было чуть горьковатым и словно бы содержало спирт. Нёбо и горло онемели.
Я подумал о том, услышал Лихачёв перестрелку или нет. Мог и не услышать. А если даже и услышал, то что? Слуги проехали через оцепление, поубивали охрану, кинули нас в машину и умчались. Наверняка у н…
Она лежала, укрывшись простынёй, и держала в руках книжку. Кажется, какую-то новую, не те, что читала вчера. На ней был здоровенный свитер взрослого размера, в котором она ещё вчера тонула, сквозь го…
Кинув экран, я рухнул на диван. Тяжело дыша, смотрел на разгромленную кабинку.
— Конечно, согласно, — сказала Дарина. — Потому что Гнездо любит нас. А мы любим его.
Раньше мне доводилось драться всего несколько раз, ничего серьёзного, обычные детские потасовки с кровью из носа и синяками.
Я беспомощно смотрел на неё, не веря до конца, что мы остались живы. Со Слуг станется играть, будто кошка с мышью…
— Знаю, — ответил Гарри. Он сидел, постукивая носком ботинка по полу, и это раздражало. — А вы-то сами? Ведь пришли договариваться? А?
— Конечно, не поможет. Но я бы хотел знать, насколько они прочные, — свирепо сказал Лихачёв. — Мало ли…
— Для нас… — прошептала маленькая девочка, скользнув рукой по моей ладони.
— Я тебя четверть века знаю, — усмехнулся отец.
— Я постараюсь быстро, — пообещала монах, бережно открывая крышку.
— Я знаю, вы попали на Селену, — продолжала Дарина. — Там был бой, так? Они пытались убить Инсека?
— Какие именно обстоятельства изменились? — спросил я тихо.
— О чём вы хотите говорить? — спросил Лихачёв. Иван, похоже, готов был часами доказывать нам, как плохи Инсеки.
— Мы — это другое. Мы всё равно должны были умереть. Теперь мы отдаём долг. Людям и Инсекам.
— Вы на меня не обращайте внимания, — сладким голоском сказала Наська. — Я всё понимаю, это взрослые отношения.
Было девять утра. У Дарины начинался её обычный день в Гнезде. Она будет учить куколок, в чём бы эта учёба ни состояла. А мне пора приступать к своей неожиданной работе.
— А если нужен рентген, какие-то исследования?
Хотя Андреич мужик тёртый, почувствует сразу, с кем имеет дело.
— Девяносто шестой, — ответил Трофимов. И подозрительно спросил: — Чего, в коме я валялся, что ли?
— Возьмём такси, тут рядом стоянка, — сказал я Наське. — Ты в Гнездо, а я вначале к Продавцу.
Я посмотрел на Милану. Та пожала плечами.
Ясно. Приказ матери Гнезда — закон для Изменённых. Хоть они и жили тут, но принадлежат к раменскому Гнезду.
— Помню… у тебя была ксива… покажи… а, к чёрту… Заходи.
— Ну не все же пьют, наверное… — предположила Елена.
— Не люди, а Прежние! — вновь воскликнул я.
Куда больше опасений у меня вызывала сумка с оружием. Рамок металлоискателей не было видно, но на такую груду металла могли сработать и какие-нибудь совсем незаметные детекторы.
Я посидел, глядя на вывеску магазина «Армения» через дорогу.
— Макс, — старший поморщился. — Нет, мне приятно, что ты готов полезть в бой против полусотни Слуг. Значит, я не самый плохой человек, верно? Но у тебя есть родители. Дарина. Да и Милана, полагаю, ра…
— А смысл иногда появляется совершенно неожиданно, в процессе разговора.
Если в первые секунды мне казалось, что Иван откровенно надо мной издевается, то теперь я не знал, что и думать.
Значит, что-то изменилось. Резко, вот прямо вчера. После нашей атаки на Слуг?
— Сантехником он работает. А немецкий сантехник — работа мечты для молодого парня, — деда Боря хихикнул.
— Я не думаю, что мы вправе делиться этой информацией, — быстро сказал я.
— Ты не волшебник, Гарри, — сказал я. — Ты хренов пожиратель смерти.
— Инсеки собирают смыслы на завоёванных планетах. Но Земля особая, это мир Прежних. Им и сейчас достаются все порождённые людьми смыслы. Ты человек, всё равно, даже во втором Призыве, и ты порождаешь…
Серый свет полился в кабинку, экран обретал глубину. Я ждал — и вот в экране показался Инсек.
— Спать, — призналась Милана. — Если честно, я как в тумане.
— Этой ночью, когда я… вернулась… со мной связалась мать раменского Гнезда. Она потребовала… в общем, я не могла согласиться. Тогда она сказала, что мы вредим всем Гнёздам. Что так не может и не долж…
Потому что вторая печать изменяет необратимо.
— Прости меня, я дурак, — сказал я с раскаяньем. — Так удачно получилось, этот кристалл очень помог, и я вдруг подумал — не мог же он появиться случайно… вдруг ты умеешь кристаллы творить…
Виталий почему-то в разговор не вступал. Вообще, окинув помещение взглядом, опустил голову и теперь молча смотрел в пол.
И через пару минут мы, вместе с другими посетителями, вырвались из кондиционированной прохлады в тёплый апрельский вечер. С набережной доносились сирены пожарных машин, а мы, не сговариваясь, пошли в…
Где-то около полуночи окончился курс лечения, и мы вышли наружу.
— А, про отношения… — Наська ответила совсем без огонька. — Она любит его, он любит её, но всё равно все страдают. Это как в жизни, да?
— Заплачено уже, — смущённо ответила официантка.
— Так что выбора нет, ты мой старший брат, — решила Наська.
Почему они так легко смешивают мужской и женский род? «Монах», но при этом «она».
Алекс каким-то образом управлял гравитацией.
— Моя уязвимость, — продолжала Ника, — твои возможности. Очевидно, Призыв дал тебе больше, чем мы думали. Я решила оставить девушку живой, пока не станет ясно, убил ли тебя Алекс. И это было правильн…
— Мне кажется, Иван, для вас в этом вообще проблем нет, — сказал я.
Из-за ступени вышла Ника. Как я её не видел раньше?
— А вот если что сломать или кого побить — это мы! — Наська с грозным рычанием понеслась вперёд, размахивая руками и начисто выходя из образа хорошей девочки.
Надо будет заглянуть к памятнику Высоцкого, куда собирался отправиться поэтический бомж.
— Стражи и жницы из раменского Гнезда уйдут в полночь. Же просила передать.
Он, крякнув, перебрался через стойку. Подошёл, забрал у Миланы свои сигареты, тоже закурил.
А глоток человеческой крови при встрече — это прекрасный тест на «свой» и «чужой». Подтверждение того, что они высшая раса. Ну, после Прежних, конечно…
— У нас есть козырь в рукаве, — сказал я.
— Подожди, надо понять, что делать, — сказал Лихачёв. — Убитый Продавец — уже плохо. Но его соплеменники хотя бы разрешили вести следствие и проводить вскрытие! А тут — убитый Прежний. Я не знаю, что…
Милана помолчала, размышляя. Машина начала выезжать, накренилась, мы сели на пол.
— Маленькая ещё, — согласилась стража важно. — Ей же всего десять лет.
В конце концов, ведь Иван был во всё посвящен. Так что разрешение Продавца формально касалось и его.
— Уже лучше, — сказал я, осторожно садясь. И почему-то засмеялся.
Я вытер лицо, мокрое от влаги в воздухе и выступившего пота.
Без остановки я, впрочем, к Дарине не дошёл. На полпути на меня из коридора выскочила Наська — единственная куколка, уцелевшая при разгроме Гнезда. Молча, будто атакующий доберман, запрыгнула на меня…
Мелькнула мысль: а не зайти ли самому, оставив Наську снаружи? Но если она уйдёт и заблудится?
Она широко взмахнула оружием, засмеялась.
— Я не спала, — сказала Милана. — Честно говоря, хочется.
— Может, скажете, что мне делать? — спросил я.
Я тоже улыбнулся в ответ, хотя мне было невесело на него смотреть. Или всё-таки на неё?
Получилось как-то слишком интимно. Милана быстро и виновато убрала руку.
Алекс молчал. Нет, вряд ли всё так просто…
Прошёл к столу, окинул его быстрым взглядом. Потом взял кувшин и принялся аккуратно, бережно разливать красную жидкость по рюмкам. По чуть-чуть, грамм по тридцать.
Большая ценность… ключ к Гнезду… даже ко всем Гнёздам, как сказал тот же самый монах…
Гарри схватил меня за грудки и принялся трясти. Мы с ним были одного роста, и я совсем не хилый, но он всё же был крепче.
Лихачёв полез в карман, достал записную книжку. Полистал. Потом показал мне через прилавок.
— Я сварю суп. Молодёжь вечно забывает, что надо есть суп!
Я всё понял. Ну, почти всё. Бросился за ним.
— Я тебя слышу, — сказал я, выпрямляясь. Милана тоже начала двигаться, с недоумением обернулась, выискивая глазами Нику.
— Что? — спросил я с жадным любопытством. Мой голос оказался неожиданно тонким.
— Учёба, — неубедительно сказала Милана. — Дел по горло, да… — И тут же, испортив даже эту отмазку, спросила: — Как у вас с Дариной, всё в порядке?
— Не спеши, — попросил я. — Вовсе не обязательно тебе превращаться в мать. Я уверен, что договорюсь с большим Гнездом.
У меня ничего не получилось. Теперь я падал головой вниз. Впрочем, сошедшая с ума вестибулярка уже ни в чём не была уверена. На несколько мгновений мне почудилось, что я завис в пустоте, а на меня св…
— Нет… — тихо ответил Продавец. — Слуги знают слабые места своих творений. И Слуги тоже бывают разные… Сколько у нас времени? Вы говорите, что битва сегодня?
— Да, насаженная на штырь! — резко ответила Елена. — Я коснулась нерва, и мышца чуть сократилась. Словно в глубоком наркозе.
— У неё избыток энергии, — пожаловался я страже. — Реактивная девчонка!
Я всмотрелся в проглядывающую сквозь рваную фольгу теплозащиты поверхность бака. По нему тянулась тонкая, змеящаяся трещина.
Виталий Антонович кивнул, и я встал из-за стола.
— Нормально, — ответил я. — День хороший.
Осмотревшись, я обнаружил две кучки песка и смятую одежду. Что ж, два-ноль в нашу пользу, если девушка-Слуга выживет.
Потом подумал, что неприятностей, связанных с Иваном, будет куда больше.
— Особенно, когда во втором классе получил шрам на лбу, — продолжил Гарри. — И носил очки всё детство, родители не разрешали сделать операцию.
— Ага! Андрей сказал, что ты моешься. Я решила не заглядывать, тут подождать.
Они же разные, я их никогда не видел, почему сейчас я вижу и различаю каждое лицо — отпечатанное в Гнезде в миг Изменения?
— Эмоции у нас на месте. Ты имеешь в виду эмпатию? Обычно её сами отдают. Те, кто поумнее. Дураки оставляют себе сопереживание людям, но они долго не живут.
Возле дверей кучкой стояли раменские волонтёры — четыре жницы, две стражи. Напротив, такой же маленькой группой, куколки Гнезда.
А может быть, он вообще меня не слышит? Скафандр транслирует его слова, но не мои ответы?
Они были абсолютно уверены в том, что обороняться станут куколки и неполноценный хранитель.
— Жена, двое детей и два внука, — Лихачёв вздохнул. — Тебе всё-таки стоит поспать. Милана, ты уж присмотри за ним!
— Значит, так, — начал он. — Во-первых, у меня нет к тебе каких-либо претензий. Лелеять обиды вообще не в моём стиле. К тому же ты меня и не обидел, ты был куклой, в которую вошёл Высший.
Протянув руку, я потрепал куколку по голове.
Нельзя не понимать, что именно ты наливаешь. С томатным соком не спутаешь.
— Не хотелось, — уточнил я. — Это скафандры, наверное. Мне кажется, они нам что-то вводили. Жидкость уж точно… наверное, питательные растворы…
— Пусть только попробуют! — воинственно сказал консьерж, нахмурился и похлопал рукой по дубинке на поясе.
— Ты понимаешь, что это большая ценность?
Я остановился у таксофона рядом с метро, вставил карточку в аппарат и набрал номер отдела «Экс». Хорошо помнить числа — это очень удобно, не нужно таскать с собой блокнот.
— Ты оперируешь понятиями, которые и среди людей не работают.
— Ничего… — выдохнула Дарина, обмякнув. — Информации по Продавцам очень мало, в основном — запросы и получение мутагенов и прочих товаров. Что-то есть для уровня хранителя и матери, но тоже немного. …
Каменистая равнина уходила вниз кажущимся бесконечным склоном.
Но мне кажется, что прошло около часа, прежде чем пространство перед глазами неуловимо изменилось. Словно мигнул кадр на экране: вот я в очередной раз взмываю вверх, передо мной плоская унылая равнин…
— Меня попросил об этом Продавец, — сказал я. Похоже, всё-таки придётся делиться информацией. — Сегодня ночью сообщил, что Продавец этого Комка убит. Утром я приехал, Продавец действительно мёртв. Де…
— У меня тоже так было, — призналась Милана. — Я занималась в библиотеке. И поссорилась со своим парнем. Он начал с одной девчонкой флиртовать. Обычно я не обращала внимания, а тут поругалась и ушла.…
Тут было темно, на окнах глухие чёрные шторы, стояла одна-единственная кровать, рядом столик. На столике лампа с прикрученным до минимума светом, полуторалитровая бутылка воды. Ещё несколько пустых б…
Внутри было совсем темно и людно. В конце комнаты — тускло подсвеченная стойка бара, где разливали пиво и какие-то алкогольные коктейли, у входа вешалка — кое-кто пришёл в верхней одежде. Я плащ сним…
— Шпага, рапира, если угодно — меч. Рапира — облегченная версия шпаги. «Меч для одежды». Ей обычно не рубят, только колют… но это старая, классическая боевая версия. Видишь — на клинке есть лезвия, т…
— Нет! Тут вы в безопасности! Милана, спасибо тебе, спасибо! Я только на то и надеялась, что ты с ним!
Я врезался в толпу, расшвыривая стражей. Они прочные и быстро регенерируют, это хорошо, я не боялся их убить.
Вздохнув, я отсалютовал страже и вышел из Гнезда. Прикинул, как лучше добираться и повернул к Тверской.
— Принеси нам коньячку, милая, — попросил Иван. — Ты будешь, Максим? Нет? А ты будешь, Виталий. Я не хочу пить один.
Но, к моему удивлению и радости, в дверях появился Лихачёв. В расстёгнутой у ворота рубашке, с красными сонными глазами, с рукой на кобуре… Несколько мгновений он смотрел на нас, потом расплылся в ул…
Она уверенно пошла ко мне, шагая твёрдо, будто на Земле. Тоже искусственная гравитация.
— Бред какой-то… — Геннадий помолчал. — Вроде как… говорили мне… думал, на том свете уже… Что я умер. Но могу ещё пожить. Только по-другому. Всё будет как сон. Буду как сон смотреть… волшебный… фанта…
Связь была устроена потрясающе. Я слышал голос Миланы очень отчётливо, но словно бы издалека.
— Вы не помощники, — ответил я. — Вы друзья.
— В этом нет абстрактного гуманизма, как можно подумать. В этом есть здравый смысл. Каждый должен быть уверен, что его не бросят в беде. Что за него рискнут, будут биться до конца.
— Фу, — меня аж перекосило. — А ещё что-нибудь?
Я чувствовал, что это ничем хорошим не кончится.
В кафетерии стоял леденящий холод. Кондиционеры шарашили на полную мощность, и я подумал, что кто-то ведь должен был ими заниматься все годы после Перемены. Чистить фильтры как минимум.
— Кино, — вздохнул я. — Слушай, наверное, Инсек понимал, что нам предлагает. Наверное, это как-то работает… как-то. Меня смущает оружие.
— Есть и другой путь. Если вы поможете мне уничтожить Прежних и дождаться прилёта кораблей — мы установим над Землёй иную форму протектората, гораздо более мягкую. Изменение станет доступным всем жел…
У неё всё было сложно. Она сражалась с Никой, и похоже, что женщина-Слуга холодным оружием владеть умела. Быстрые, чёткие движения, она дралась так, словно в руках у неё была спортивная рапира. Тольк…
— И умерли бы, — сообщил я с удовольствием. — Когда он стал рассасывать этот кристалл, ему поплохело, и Воробьева умерла. Я думаю, что ее убила ваша система безопасности, она сработала, но с запоздан…
— Меня как-то Милана научила, — неловко сказал я. — Смотреть не на то, что есть, что видишь. А на то, чего нет. Очень хорошо помогало в разных случаях. Но сейчас… я не знаю, как это использовать. Вро…
— Мне-то что? Несчастная любовь — это двадцать процентов моего дохода.
Она рациональная и безжалостная, будто Слуги.
— Максим, ты самый-самый лучший! — выпалила Наська. — Не пожалеешь, зуб даю! Вот, держи!
— Всё, что нам нужно, это любовь, — мрачно сказал Виталий Антонович.
— Вы даже можете этого дождаться, — сказал Инсек небрежно. — Технологии, позволяющие Прежним жить почти неограниченно долго, нам известны. Мы передадим их Земле. Понимаете? Ваш мир станет свободным. …
— У него не присоски разве? — удивился я.
— Здравствуйте, полковник! Привет, девочки! Приятно видеть знакомые лица. Но говорить придётся через порог. У вас стульчика не найдётся?
Ракетку я с тех пор в руки не брал. Но дурацкое ощущение, что от тебя ждут то, чего в тебе нет, запомнил.
На негнущихся ногах я подошёл ближе, взглянул в лицо Виталия, пока оно ещё не превратилось в камень.
— Таблетки не наркота! — оскорбился Серёга. — У меня дед — диабетик. Лекарство экспериментальное, восстанавливает поджелудочную, прикинь? Говорят, никакого инсулина больше не надо.
Из пола выросла, вытянувшись к потолку, тонкая и прозрачная плёнка, разделила отсек на две части, изолировав нас от Инсека. Как ни странно, но казалось, что плёнка из того же металла, что и всё вокру…
— Челноки, — задумчиво сказал Лихачёв. — Какой сейчас год, помните?
— Боже, какая банальщина… Глок… Вот за это я и не люблю Слуг, сплошная показуха.
И что породило этот гринк? Вряд ли радость, я почему-то не мог соотнести зелёный цвет с радостью. Тоска? Она ведь не зря называется зелёной? Вожделение? Скука?
Мужчина всё не уходил, видимо, собирался поспорить, что-нибудь сказать о молодёжи, не понимающей классическое искусство, и прочие положенные глупости. Но тут, к счастью, вышла покупательница, женщина…
— Может быть, ты убьёшь всех нас, — согласилась хранитель. — Но мы пойдём на смерть.
Мимо стайки детей, бежавших на занятия. Мимо экскурсии китайских туристов, идущих с гидом на выставку социалистического реализма. Мимо пожилой сотрудницы, спускающейся по лестнице со стопкой бумажных…
— Как? — спросил Продавец с иронией. — Прилетели, завоевали планету и стали там жить? Зачем? Любая планета при правильном использовании позволяет жить сотне миллиардов особей, к чему страдать, привык…
— Да. Это случается редко, но иногда, за особые заслуги, нам даётся шанс. Но… всё изменилось. Прав стало меньше, возможности исчезли. Служить и ждать… надеяться, что Инсек сдохнет и всё вернётся на к…
Иван небрежно нажал какую-то кнопку на подлокотнике, и стеклянная перегородка потемнела.
— Догадываюсь, почему они захотели вас уничтожить, — заметил я. — Нет, всё понятно. Один вопрос — а нам какая выгода?
— Что? — поразился я. — Нет. Не думаю. Вот только… если я вдруг не вернусь из кабинки, а вы потом проверите и меня там не будет… не удивляйтесь. Считайте, что я и не приходил.
Каким бы странным ни был разум Гнезда (а может, это и не совсем разум, а какая-нибудь нематериальная нейросеть на основе личностей всех Изменённых), но мой настрой он уловил. Гнездо отозвалось не сра…
— Поболтаем. Скажи, как так получается, что, если поссоришься с девушкой, тут же другие начинают с тобой знакомиться?
В ожидании мы спустили тело Продавца на пол, поставили плитку и вскипятили на ней чайник. Мы сидели в Комке, который сам по себе был чудом, продуктом инопланетных технологий, но хозяева не предусмотр…
— Но я предупреждал, что если откажешься, то я сотру тебе память о разговоре, — напомнил Иван.
— Печать Гнезда, — продолжала монах воодушевлённо, — это очень сильная и опасная вещь. Она даже для самого Гнезда опасна! Если её снимет кто-то чужой, то он получит полный доступ к Гнезду… к любому Г…
— Нет такого. И было бы — не дал. А со Слугами ты справляешься, как мы убедились. Работай, Максим. Труд сделал из обезьяны человека, а из того — суперчеловека.
— Точно! — она не стала дальше спорить. — Ну… надо что-то сказать, да?
Мне показалось, или шпага и впрямь вытянулась сантиметров на двадцать?
Руки у меня, впрочем, растут из правильного места. Но глядя, как Лихачёв управляется с «болгаркой», я понял, что полковник не только бумажки перебирает и пистолет чистит.
И мы по-прежнему живем, не зная, что Земля — заповедник, где Прежние набирают своих солдат. В этом мире мой отец все еще работает крупным чиновником, может быть, и до министра дослужился. Или сидит в…
— Наверное, это и впрямь трудно… — прошептал я. — И вы обещаете провернуть такую операцию всего лишь за то, что мы убьём несколько Слуг?
— Многие бы просто тебя не поняли… Итак, они не уйдут. И достанут крутые стволы. Тупик… Ты можешь поговорить с Изменёнными из Раменского?
— Это мы знаем. И до момента, когда вас утащили в экран — тоже знаем. Тут была перестрелка… — Лихачёв помедлил. — Они убили двух полицейских, охранявших Представительство. И ранили несколько человек …
Я понял, что, если прижмёт, — Инсек предлагает делать свои дела прямо в скафандр. Конечно, это звучало довольно противно. С другой стороны, яхтсмены в гидрокостюмах поступают точно так же. Причём у н…
Я действительно отправился в душевые. Они оборудованы в подвале и это, мне кажется, единственное помещение, которые Изменённые всерьёз переделали в здании Минкульта, а не просто завалили мягкой рухля…
Тот, кого я убил, медленно, будто в воде, опускался на лунный грунт. Окружавший его воздух улетучивался: странно, пузырями, похожими на мыльные, которые уплывали в сторону и лопались, рассеиваясь. Ли…
— Куда-то торопишься? — спросил Иван. Глотнул коньяка. — Таня Воробьёва была моей креатурой и протеже. Умная женщина. Сама пришла к выводу о нашем существовании, сама вышла на контакт, проявила себя …
— У нас быстро заживает, — ответил он без иронии. — Если хотите поострить, Максим, то выговоритесь. А потом будем говорить.
А потом сверху пронеслась голова, будто стремясь догнать тело — и вдруг вспыхнула, стала на миг ослепительно ярким шаром и исчезла…
Я когда-то видел передачу, где рассказывали о силе тяжести на поверхности Селены и Дианы. На Диане вообще был какой-то мизер, а вот на Селене около одной десятой земного притяжения. Неравномерно, ибо…
— Технически он не умер, — терпеливо повторил Продавец. — Существование как человек он прекратил по причине отделения головы от тела. Но к этому моменту ему оставалось жить несколько минут. Если вы п…
— Как-нибудь потом, — сказал я, чувствуя себя довольно нелепо. — Помылся? Ну так иди, уроки сами себя не сделают.
А ведь тут всё моё, знакомое и любимое. Даже к мебели, оставшейся от прежних хозяев, я привык. Даже книжки из их библиотеки почти все прочитал (большую часть, кстати, никто и не открывал до меня ни р…
Три недели назад это Гнездо было убито. Выжили жница Дарина и куколка Наська. Потом стали появляться новые Изменённые, но они пока ещё оставались куколками — почти неотличимыми от человеческих детей.
— Я не боюсь умереть, — спокойно сказал Лихачёв. — Не хочу, но и не боюсь. Но там я ничего сделать не смогу. Это не Инсек и не Прежний, в которых я готов стрелять. Там одни искалеченные детишки проти…
Родители ничего не заказывали, но я знал, что они будут рады продуктам. Когда я вошёл, мама сидела перед телевизором и шумно комментировала ток-шоу.
Лапа на миг остановила движение, когти задёргались, будто пальцы, ловко переворачивая меня спиной к экрану. Сознание плыло от раскалывающей голову боли. Словно в тумане я видел пятерых Слуг, прижатых…
Я зашёл в «свою» кабинку. Огляделся. Покрытие на полу заменили, оно было новенькое, одним большим куском. Мебель вернули. На стене в паре мест оставались едва заметные вмятины. Может быть, их заштука…
Тот, чью голову он носил, был пожилым, лет пятидесяти, мужчиной. Лицо скорее худое, острый нос, цепкий внимательный взгляд, вообще он выглядел очень умным и собранным. Интересно, это качества… донора…
— Значит, у Инсека были основания предложить нам именно это, — сказал я с напускной уверенностью, опуская шпагу. — Давай залезем в скафандры. Тут должны быть застежки, наверное…
— О, редкий выбор! — порадовался парень, подсветил себе фонариком, выбирая с листа, где были наклеены стекляшки, прозрачный. — Ага, вот… ничего, если вторгнусь в ваше личное пространство?
— Хорошо. Тогда я принимаю твоё предложение. Я уйду и сниму контроль над скафандром девушки. Вы меня не преследуете, возвращаетесь на корабль.
— Давайте так, — Иван развёл руками. — Вначале я чуть-чуть расскажу про нас. Про то, что вообще происходит. А то я уверен, тебе уже каждая сторона конфликта наплела всякого-разного, да ещё и наград п…
— Земля тоже пострадала. Потопы, извержения, катаклизмы… цивилизация была разрушена, люди впали в дикость. И мы были вынуждены сделать неожиданный ход. Превратить родную планету в собственную колонию…
За столом сидели куколки. Наськи я не увидел, но все остальные, похоже, собрались тут. Большей частью куколки были такие мелкие, что забрались в кресла с ногами. Только у троих, похоже, началась фина…
А правая стегнула шпагой по рёбрам Слуги. Окружающее его поле удерживало воздух, но металл не отражало — я распорол рубашку, и брызнула кровь. Мы сцепились и упали — я почувствовал нормальную земную …
— Нет, — Алекс покачал головой. — Девушка нужна. Мы знаем, что у вас был краткий, но бурный роман, она вам небезразлична. Если вы не захотите исполнить нашу просьбу, мы станем её пытать на ваших глаз…
Что, всё-таки, Инсек имел в виду под смыслами? Открытия, изобретения? Ну так тут мы безнадёжно отстаём, никому не нужен дважды изобретённый велосипед…
— Попрошу, — он облизнул губы. — Ты убил двоих наших. Мы не знали, что у тебя есть петрификационные патроны. Это наша вина, мы лишь хотели поговорить. Сейчас уже не время, отпусти… мы свяжемся.
Я попробовал суп. Да, это был типичный супчик из рыбных консервов: жиденький, с разваренной рыбой и макаронами. Будь там картошка, получилось бы вкуснее. Но с картошкой в мире плохо, изменение климат…
— Теперь мы знаем, где находимся, — заметил я. — Это Море Спокойствия. Мы на самом краю конуса Селены, до обрыва всего-то километров тридцать…
Сегодня, в солнечный и тёплый день, Москва была красивой и даже праздничной. Хотя что отмечать-то — День дурака? По Москве-реке проплывали прогулочные теплоходы, на палубе одного что-то праздновали, …
— Я готова помогать, — решила Милана, покрутила головой, ища куда бросить окурок. — Если так, то я готова. Я как-то сразу перестала её жалеть!
Мы ещё минут пять стояли, лаская друг друга, я держал Милану на руках, целуя в лицо, а она то улыбалась, то заглядывала мне в глаза.
А в следующий миг всех разметало по кабинке. Невидимая сила прижала нас к похрустывающим и прогибающимся стенам, помещение заполнил тёплый, пахнущий озоном воздух. Я не мог пошевелить ни рукой, ни но…
За дверью оказалась ярко освещённая узкая комната с окном в конце. Не знаю, для чего её изначально предназначали, может, просто под кладовку. Сейчас тут стояли не только шкафы и стеллажи, но ещё и па…
— Вакуум — это теплоизолятор. Человек в скафандре, словно в термосе. А люди тёплые. И теплу надо уходить, а в вакууме это сложно. В скафандре не нагреватель должен быть, а система отвода лишнего тепл…
Им ведь не нужны красивые или умные. Таких, наверное, они использовали иначе. А вот глупые, уродливые, затравленные, живущие без любви, без дружбы, в беспросветной череде нелюбимой работы, без перспе…
Алекс шёл впереди, девушка с красивым именем Ника взяла меня под руку, один из мужчин так же придерживал Милану. Ещё двое шли сзади. Уже совсем стемнело, но здесь прохожих было немало. Алекс, однако,…
Теперь сотовой связи нет, телефонные будки вернулись в города (говорят, какой-то древний завод на этом озолотился), но надо платить за звонок.
— Это разумно, — кивнул Иван. — Поговорите. Потом сообщите, принял ли он моё предложение. Но ещё одна война никому не нужна, поэтому уверен — примет. Да! Передайте ему мои соболезнования.
Силой потащить назад? Ну, во-первых, это вызвало бы подозрение окружающих. А во-вторых, если Наська упрётся — я её и с места не сдвину.
— Ни одной женщине такой правды на самом деле не надо, — сказала Милана спокойно. — Особенно совсем юной девчонке… Мой бывший ко мне подошёл неделю назад. Покаялся. Сказал, что я была права, что он и…
Свет был неярким, но сейчас казался мне ослепительным. Я щурился, прикрывая глаза ладонью, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не застонать. Меня пошатывало, хоть я и сидел, такой низкой была сила тяжест…
— Дарина, я не буду рисковать. Это вроде частного расследования. Приду, посмотрю, попытаюсь понять.
— Же, если начнётся драка — отвлеки его, — сказала Дарина.
Во-первых, света хватало, но не солнечного. В чёрном звёздном небе, высоко над горизонтом, сияла Земля — огромная, бело-голубая. Снизу и сверху над ней сверкало, прячась за планету, Лунное кольцо. Од…
— Я подожду, — ответила Милана. — Ты долго?
— По телевизору показывали! Ты что, Дарина? Решила оборону усилить?
Конечно, это были не настоящие кристаллы, обычные стекляшки. Скорее прикол, чем реальный контроль за входящими и выходящими.
— Скорее живы, — сказал я. — Во всяком случае, не разлагаются.
— Что с вами делать-то? Будете здесь сидеть — примчится Иван. Начнёт допытываться, что и как. Отправить вас домой… — он осёкся. — По домам?
Это было так страшно, что я сделал усилие и открыл глаза.
— Ничего себе! — воскликнула монах, косясь на нас. — То, о чём я думаю?
Продавец смотрел на меня с улыбкой. Очень странно было видеть его таким… слегка человеком.
— Уверен, что ни в одной армии мира ни уставы, ни правила не требуют самоубийства! — сказал я. — Ты не защитишь Гнездо, вы все умрёте! Все мы умрём, я ведь тоже останусь! Давай уйдём, это как раз буд…
— Тебе стоило сообразить, что твой скафандр ничем не отличается от скафандра подруги. И не позволять мне тянуть время.
Милана зажала ладонью рот, явно давя крик.
— Нас бы всех убили, — прошептала Дарина. — И её тоже.
Продавцы не любят отвечать на вопросы. Но он ответил. Значит, дела у него и впрямь неважнецкие.
Мне даже неловко стало от его слов. Я кивнул, прошёл сквозь молчащую рамку и двинулся между раскрытыми настежь дверцами кабинок. Выключенные экраны в серо-синей окантовке застыли на стенах, будто окн…
— От тех, кто отправил вас ко мне. От Слуг. Я не знаю, действуют ли они по собственной инициативе или выполняют приказ кого-то из Прежних. Но в любом случае они не остановятся. Для того, чтобы миними…
Остаток мгновенно втянулся в рукоять, будто почувствовавший боль червяк.
Наверное, оттуда же, откуда рабочий график Елены Филипенко.
Вернулся я минут через двадцать. Елену я вызвонил быстро, и она сразу, ничего не спрашивая, ответила, что приедет. Декан биофака тоже не спорил после того, как вскрыл конверт, но его минут десять не …
— Призыв не ушёл до конца, — понимающе кивнул Лихачёв.
А с другой стороны, ну сказал бы он по-другому. Можно ли ему верить? Они только что перестреляли как минимум пятерых охранников. Им на людей плевать, и в честности они тоже не замечены. В клинике эст…
Две девчонки с полупустыми бутылками пива что-то курили на террасе. На нас они внимания не обращали. Мелкая, ничуть их не смущаясь, достала самокрутку, зажигалку и протянула мне.
— Так, — я начал закипать. — Сейчас я поеду в Раменки. Поговорю с их хранителем. Потом в Представительство и поговорю с Инсеком. Он мне обязан!
— Не будет Изменения! — сказал я с уверенностью, которой вовсе не испытывал. — Лучше про кристалл расскажи.
— Ну, из нас только ты у него был, — усмехнулся Лихачёв.
— Заходите в кабинки в индивидуальном порядке, — сказал он. — Не задерживайтесь, как экран погаснет — сеанс закончен.
— Что вам здесь нужно, Иван Егорович? — спросил Лихачёв сдержанно.
— Совершенно верно. От Прежних я помощи не получу. Они не пускали нас на Землю, не позволяли наладить столь полезное торговое сотрудничество с людьми… В результате мы помогли Инсекам взять контроль н…
Нет, разбираться в отношениях придётся самому. Никто мне ничего не подскажет. Ни «настоящий полковник», ни родной папа, ни маленькая умная куколка.
Милана шагнула вперёд. Помедлила, видимо убеждаясь, что нога «приклеилась» к камню так же, как и к металлу корабля.
Всё это заняло какие-то неуловимые секунды.
— Я приняла лишь первую фазу, — сказала Наська. — Изменение лишь началось.
— Не просри свой шанс, — посоветовал Гарри. — Такое раз в жизни бывает. Ты чем-то Нике приглянулся.
— Разумеется! — Иван нахмурился. — Но он погиб! Я не могу его воскресить. И кому нам возвращать несчастного мальчика? Он и без того достаточно слаб интеллектуально и эмоционально, по сути — начал себ…
Мне даже не пришлось шевелить пальцами — лезвия сами сошлись, захватывая шею Слуги и мягко, будто секатор — сухую ветку, разрубая шею.
— А женщина носится по кораблю и орёт, — даже эту фразу Ника ухитрилась сказать без всяких эмоций. — Отдашь её мне.
Мы сбежали по лестнице. Я подумал, что и сумку, и сеткомёт мы оставили где-то наверху, и это улики, но ведь мы всё равно наверняка попали на видеокамеры, и когда их просмотрят, нас опознают и найдут.
— Она психопатка, — жаловалась Милана, пока мы шли. — Я бы справилась с ней, уверена, но она сломала скафандр. Потом стояла рядом и говорила гадости… в основном о том, что мне отрежет и что я почувст…
Застёжек на виду не оказалось, но костюмы разошлись на спине, когда мы взяли их в руки. Я вспомнил, что, когда люди ещё летали в космос, космонавтам как-то похоже приходилось забираться в российские …
Мне словно оплеуху дали. Да что я делаю, насел на девчонку, ей же и так плохо! Отдала бы она все кристаллы на свете, даже сомневаться не стоит…
— Он, конечно, не столь крут, как Высший, — продолжал Продавец. — Прежний не может существовать вне материального мира, и даже суть его ещё материальна. Это не кварк-глюонная плазма при планковской т…
— Конечно. Прежних мало, у вас будет шанс справиться. Вселенная огромна. Разойдёмся с миром.
— Конечно, — ответил я. Голос Гнезда и впрямь сделался сильным и тревожным. — Наверное, наше состояние чувствует.
— Предлагаешь устроить бой в центре Москвы? — поинтересовался Лихачёв. — Полиция против стражи… ах да, стражи, вооружённой инопланетным оружием…
— Вы достаточно разумны, чтобы понять — это вам не поможет?
Наська испытующе и с подозрением смотрела на меня.
Ощутил себя лежащим на одеялах и коврах, бьющимся в судорогах и кричащим — крик был нескончаемым, словно я мог кричать и дышать одновременно.
Маленькая фигурка мгновенно оказалась у подошедшего курильщика. Я едва успел заметить серию ударов. Наська била абсолютно безжалостно: в пах, в живот, в сердце, в горло, потом отпрыгнула — и метнулас…
— Энергия, материя, пространство — всё это не является предметом конкуренции. Во Вселенной этого много, а имея любую из трёх составляющих, можно сотворить недостающее. Материю из энергии, пространств…
— Ёшкин кот… Через эти экраны и впрямь можно улететь к звёздам?
— Найду, — ответил Виталий, не уточняя. — Ты патронов добудь, главное.
— Загляну к вам в машину, — сказала Милана.
Но тогда мужчина оказался бы в самой гуще надвигающихся событий.
Да ладно, чего врать. Я решил его наказать.
— Сяду и буду сидеть на скамейке, — сказал я.
Очень медленно и осторожно я пополз к телу Алекса. Даже не знаю, почему я хотел удержать его останки от падения в бездну.
Мелькнули подошвы туфель — ровные, в аккуратный мелкий рубчик на носках. И тело исчезло.
— Плохо, — Продавец снова вздохнул. — А органические части? Голова, кисти рук?
Я не стал спрашивать, но она ответила на незаданный вопрос.
— Гель под большим давлением, — вяло ответил Продавец. — Если пробить корпус, то гель выплеснется и выгнет металл наружу. Но топором? Невозможно. И почему не сработала защита? Знаете, что будет, если…
— Мать твою! — завопил я, когда наш полёт прервался.
Хоть бы автоматы какие-то дал, раз уж они работают у Слуг!
Голос внутри меня стих. Гнездо отпрянуло, отхлынуло, унеслось куда-то в свои структуры, спрятанные вне нашего привычного пространства. Словно я стою на стремительно обмелевшем берегу, вся вода отхлын…
— Исследование начнём с имитации биологических тканей, — продолжил он. — Работу выполняет заслуженный врач Елена Филипенко.
В Гнезде сильно не хватало жниц и куколок.
— Как вы меня сюда притащили? — спросил я.
Ещё там имелась койка: металлическое основание, голый белый матрас из гладкого поблёскивающего пластика. Койка была узенькая, Продавец мог на ней поместиться, но вряд ли это было ему удобно. Хотя зач…
Через пятнадцать минут я вышел из Комка. Слегка ошарашенный и задумчивый, но по крайней мере у меня появилась надежда.
— Высший был правильным, — кивнул я. — В компьютерных играх таких называют «законопослушные нейтральные». Это куда лучше, чем многие другие варианты… Но он не вернётся. Мне показалось… — я замялся, —…
Не хотел я сейчас с ними разговаривать. Сразу почувствуют, что со мной что-то не так.
— Нас сколько было? Шестеро. Слуг сколько было? Двое. Юра погиб. Мы разменялись один на двое.
— Вы с ума посходили! — я вскочил, недопитый кофе разлился по столу. — Она ребёнок, а ты её хочешь превратить в мать Гнезда! Я видел, что это такое!
— Трудно тебе, да? — Наська, скосив глаза, с любопытством смотрела на меня.
— Нет… Или не только… — я сжал ладонями виски. Ощущение было таким, словно череп сейчас лопнет. — Мне что-то дали выпить… я отравлен или заражён… или взорвусь…
— Чё говорить? — возмутилась Наська. — Слушай, зачем пытаешь больного ребёнка, маньяк? Мне и так стрёмно…
Стилет слабо ткнулся мне в спину, сжимавшая его рука ослабла. Я по-прежнему давил на спуск, вывернув локоть и водя стволом по телу слуги. Отдача ощущалась на удивление слабо. Во все стороны летели кр…
— Подожди, — прервала меня Дарина. — Ты не понял.
Иван даже захрюкал от восторга, прижимая ладонь ко рту.
Он принял из рук монаха тонкую твёрдую пластину из серебристого материала и скрылся за шторой. Интересно, что это — ведь явно не кристаллы… Какой-нибудь чек? Обязательство выплаты?
— Прекрасно, — сказал Алекс. — Тогда садитесь обратно в машину.
— Хорошо. На вскрытии я сегодня побывал, моя очередь браться за слесарный инструмент.
Впрочем, я бы ничуть не удивился тому, что этот шнур — живой.
— Я тоже, сестрёнка, — согласился я, за что заслужил ослепительную улыбку. — Пусть такими вещами занимаются специально обученные люди.
— Думала, может, врут… — она вздохнула. — Купишь мне пива?
— Поговорить, — признался я. — Возможно, прийти к соглашениям.
— Объясни, — попросил я. — Ведь все Гнёзда шлют солдат Инсекам?
— Вот так всегда, — вздохнула девушка. — Ладно, у меня есть.
Если наши скафандры имели хотя бы какую-то материальную основу, пусть и выглядящую совершенно несерьёзно, то их защищало силовое поле, удерживающее вокруг атмосферу.
— Ты на этого… так смотрел. Если бы мог убить — застрелил бы. Хорошо, что он не понял.
— Стол для вскрытия нужен, — сказала наш доктор. — Я напишу сейчас список. Да, звучало убедительно.
— Ты очень сильный, но молодой и не понимаешь, — сказала хранитель. — Мы не отстанем, мы придём снова. Ты убьёшь нас. Придут другие. Все Гнёзда. Со всего мира. Тебе придётся убивать всех. Ты не справ…
— Я не чувствую притяжения. Скорее, нога прилипает.
Лихачёв мгновенно успокоился, поднял руку, останавливая Наську.
Он вдруг повернулся, уставился на дверь кафе. Оттуда мгновенно выскочила официантка, подбежала к столику. Лицо у неё было взволнованное и испуганное, будто в кафешку заглянул президент и попросил пож…
Милана должна была спросить, убил ли я «этого козла». Или «прикончил ли гада».
— Спасибо, — сказал я, подумав. — Тогда я могу идти?
Десять? Чуть меньше или больше? Кажется, меньше, но в школу я уже ходил…
— Я получил инструктаж от Продавца, — пояснил я. — И ещё от монаха. Совершенно неожиданно… в общем, мы плоховато себе представляли расклад.
Вообще-то дурацкий поступок. Жница может убить человека голыми руками.
Я махнул рукой — она уже напоминала человеческую, и пальцев снова было пять.
Я кивнул. Не нашёл, а получил в подарок, конечно, но разница невелика.
— Можешь, если у тебя есть двухцветный кристаллик. Или трёхцветный.
— И ещё по одной, но самой важной причине, — лицо Ивана стало серьёзным. — Которую я изложу тебе после выполнения задания. Поверь, это будет интересно.
Если Инсеки и впрямь лишены обоняния — в этом есть свои плюсы.
Мы собрались быстро и с тем ощущением неловкости, которая появилась сразу после окончательной смерти Трофимова. Вроде бы он и умер, и задача, поставленная Продавцом, неожиданно разрешилась, а вот нел…
А что-то несозданное, а лишь осмысленное?
— Слуги всего лишь звери-прислужники, — спокойно ответила Дарина. — Их такими специально создают, мерзкими и максимально ненавидящими людей. Сваливают на них самую отвратительную работу. Знаешь, что …
— У вас есть внук? — почему-то удивился я.
— Максимка, как тут здорово! А мы увидим Инсеков, да?
Милана обнимала меня, то ли желая помочь, то ли от страха — рядом с нами стоял Инсек.
— Мы не видим для себя достойного будущего! — выпалил ободрившийся светловолосый. То ли чужие слова, то ли умеет по-взрослому формулировать…
Я прикрыл дверь. Постоял, ожидая чего-то.
Нет, только не подумайте, что я этого хотел!
— Да ладно… — сказал Виталий с негодованием.
Победить Прежнего, если дело дойдёт до схватки, никто не рассчитывал.
— Продавец сказал, что вылеченное остаётся вылеченным.
— Мы действительно не хотели такого развития событий. Мы приносим свои извинения.
— Лишнее забываю, — отмахнулась она. — А со стихами очень трудно. Не всегда сразу понятно, что лишнее, а что нужное.
— Согласна… Хорошо. Тогда ты можешь привлечь деда Борю, Елену, Виталия, Василия, Милану, Лихачёва.
— Тебя по голове ударили, — пояснила она. — Нет, ничего. Череп цел.
Ну и чем мне поможет его рассказ? Даже если у повара целый гарем?
Дарина спала слева, уткнувшись в моё плечо.
— Я несу… — прошептал я. — Они хотели, чтобы я попал сюда… я поздно понял… Я — опасность…
И только увидев за столиком Ивана и Виталия Антоновича, понял, что пришёл сюда не по своей воле.
— Мы пешком дойдём, тут же рядом, — сказала Милана.
— Да я не о том! Не подумай, что старый пень завёл молоденькую секретаршу, — Лихачёв ухмыльнулся. — Излагай, Максим. С момента, как я отправил вас в Гнездо.
— Топор, — сказал я. — Мы же вроде не в Питере… Так, Наська. Говоришь, у вас дисциплина?
— Это чаучжоу, — сказал Продавец. — Надеюсь, вам понравится. Говорят, он бодрит.
— Она совсем другая станет… даже хранитель немножко человек… мать очень добрая, её все любят… — Дарина всхлипнула… — но она как… как робот. Словно запрограммирована всех любить и всем управлять… не ч…
Это был странный бег, в котором одна нога всё время касалась поверхности. Наверное, технически это даже нельзя было назвать бегом, скорее — большие быстрые шаги, при которых её всё время тянуло вверх…
— Развлекаю вашу даму, — сказал он при моём появлении. — Рассказываю историю этого старинного особняка…
— Да что ж такое! — возмутился полковник. — Только след показался… И всё-таки, мне кажется, что-то крутится вокруг кристалла. А? Чуешь, Макс?
— Без обид, — сказал я и вошёл в Комок. Добавил: — Вряд ли вам стоит ждать, это может затянуться надолго.
— Прилипнет, не оторвать, — согласился я. — Да всё в порядке, ты выглядишь самой обычной человеческой девушкой.
— Ничего! — хором ответили девушки. Даже стража кивнула. И я понял, что лучше помалкивать.
И только увидев серое кепи чуть ниже на эскалаторе, понял, что зря.
— Да, — сказала Милана. — Максим, ты расскажешь?
Но я вдруг подумал, что в любом случае рад тому, что увидел. Слуги, убивающие сами себя… редко когда справедливость торжествует так явно и так ярко.
— Это не к тому, что я предлагаю знакомиться.
— Расстегнешь? — Милана повернулась спиной.
— У тебя совсем другая биохимия крови, изменились тонкие нейронные структуры, активировались спящие фрагменты ДНК… много всего изменилось. Я думаю, твои ногти растут в два-три раза быстрее, и ты не с…
Я понял, что не удивлюсь, если на это идут добровольно. Совсем не удивляюсь.
— В кино после этого люди меняются к лучшему.
Теперь стало понятно, почему. За первой шторой на расстоянии метра оказалась вторая.
Мы выбрались из машины. Начинался ветер, и паутину, которой обросло Гнездо, полоскало в рассветном полумраке. Машина стояла на месте до тех пор, пока мы шли к Гнезду.
Она обняла меня, и мы постояли так несколько секунд, чтобы запомнить друг друга навсегда.
Налево я увидел две двери туалетных комнат, направо — выход на широкий балкон или, скорее, маленькую террасу. Терраса нависала над захламлённым и грязным двором-колодцем совершенно питерского вида. Д…
— Дарина! — выкрикнул я, рванулся к ней, но круговорот призрачных фигур уже отнёс её в сторону, скрыл за другими Изменёнными.
Пришлось позвонить нашему консьержу, Виктору Андреичу, бывшему военному, человеку крепкому, не расстающемуся с дубинкой, и после одного происшествия очень не любящему молодых ребят, идущих ко мне в г…
Ради призрачной надежды, что Иван спасёт его сына?
— Совсем аккуратно это не получится, — сказала Елена. — Но… нервы у вас крепкие?
Но даже похожий на гигантского муравья Инсек или киборг Продавец казались мне куда более человечными, чем такой обычный с виду Прежний.
— О да. Теперь — да… Неважно, Максим. Повторю — ничего личного, а значит, мы можем договориться.
— Посмотрите место соединения штыря и кисти, — попросил Лихачёв.
Ни Продавцов, ни Прежнего, ни Слуг… ни Миланы…
Кстати, о «залить» — в туалет мне больше не хотелось. Видимо, я сильно испугался.
— Мы утром поспим немного. У нас занятия.
Виталий как-то совсем стушевался, опустил голову.
Честное слово, в какой-то момент я взмыл в прыжке, оттолкнувшись от воздуха, ставшего твёрдой опорой!
— Можно подумать, ты веришь! — обиделся Иван. — Будешь кушать? Заказать тебе?
— Ну, если американцы не обманули весь мир… — я задумался. — Лет шестьдесят, да? Что-то вроде того… Нет, Милана. Давай ты. Первая женщина на Луне!
Мы взлетали всё выше и выше, в чёрное звёздное небо, где на фоне Лунного кольца застыл у горизонта бело-голубой шар Земли. Наша траектория начала изгибаться, мы мчались к горизонту на высоте нескольк…
— А вы? — спросил я. Как-то меня смутила его неожиданная разговорчивость.
— Видела на одной картинке, думала, такое разве что Супермен может сделать. Но здесь, мне кажется, получится.
Я не знал, что на него нашло, почему он так беззаботно делится со мной информацией. Я слушал.
— Ха-ха, — ответил Продавец, будто робот из детского мультика. — Утешили. Хоть подержал бы в руках, это большая редкость, раз в несколько лет находят.
Серёга не обиделся, видать, понял, что перегнул.
— Прежние — прошлое, но Инсеки — тоже прошлое, — продолжал Алекс. — Их мало, понимаешь? Думаешь, мы собираемся занять место Прежних? Править, как они? Нет, это глупо.
Развернувшись, он рванул через дорогу. Очередная проезжающая машина возмущённо загудела.
— Вы — это вы. Две человеческие особи, находящиеся сейчас рядом со мной.
— Землёй над нашими головами, — подсказал я.
Я молча расплатился, потянул через соломинку коктейль. Сладко и крепко. Достаточно сладко, чтобы не было понятно, насколько крепко.
Несколько секунд я, не дыша, смотрел в экран. По морде Инсека прочесть что-нибудь было не легче, чем по муравьиной.
— Верно. Но и это лишь повод! Что так взбудоражило Изменённых?
— Тогда, выходит, мы нашли убийцу… — прошептал я.
— Я зайду, — сказал я. — Спасибо. Я всего два раза видел монахов.
— Вода, — сказала Милана с восторгом. — Вода и чай. И печеньки!
Он побрёл обратно к памятнику, недовольно отмахнувшись от бибикнувшей и притормозившей машины.
— Дарина! — выкрикнула кто-то из куколок постарше, на грани перехода в стражи. — Их надо убить сейчас! Это минус шесть!
— Даже мне было бы трудно. Стража смогла бы. Но тут… — она легко и умело откинула от раздутого ствола казённую часть, где обнаружился барабан на три широкие цилиндрические гильзы, — тут сеть с разряд…
— Раменские разозлились и решили прекратить эту самодеятельность? — предположил я.
— Инсек недоволен нашей ролью в недавних событиях. С его точки зрения мы… развлекались. И тем самым довели ситуацию до опасного уровня.
— Разве я согласился на сотрудничество? — спросил Инсек.
Топор лежал на прежнем месте, но похоже было, что его осматривали.
— Что ты задумала? — спросил я с подозрением.
— Половина первого, — сказал я и зевнул. — Я рано ложусь.