Все цитаты из книги «Лабиринт отражений»
Наверное, правильнее всего – прошептать себе под нос «глубина, глубина…» и исчезнуть. Но не могу я это сделать после откровенности Урмана. Дырка в черепе – это и впрямь проще, чем дыра в жизненных пр…
Толпа разражается криками, когда мой дом тает в воздухе. Бедолаге Джордану ещё придётся доказывать, что это не его работа.
– Отрицательные проценты… вы очень осторожны, господин дайвер…
Наливаю себе глинтвейна в тяжёлую керамическую чашу. Вдыхаю аромат. Снежное лето? Пускай. Нет ничего лучше плохой погоды.
Мадам стоит на верхней площадке, тяжело облокотившись на перила.
– Ну, я пойду, дела, – бормочет он, и быстро, не прощаясь, двигается к автобусу. Пожимаю плечами. Если бы вы знали, граждане могучей страны, как смешны и глупы ваши комплексы…
Эта немудрёная песенка толпе нравится куда больше. Менестрелю аплодируют, кидают мелкие монетки, хохочут.
В полу рядом с судейским столиком открывается люк – выход из игры. Прыгаю туда и оказываюсь в раздевалке.
– Они вернутся на счёт «Лабиринта», – Гильермо усмехается.
Машину «Дип-проводника» я торможу, отойдя на пару кварталов. Не то, чтобы опасаясь слежки, но хорошим привычкам изменять не следует.
Они даже не пытаются разбежаться. Это не боевые чудовища, они созданы лишь для нагнетания кошмара.
Я понимаю её, очень хорошо понимаю, но ненавижу такой предусмотрительный пессимизм.
– Ты права… – шепчу я. И Вика прижимается ко мне.
Спасибо. Вот чего не люблю, это когда меня толкают в болото, а потом сердечно протягивают руку помощи.
– Ты успел уйти от того гада? – спрашивает он.
Это только иллюзия, только иллюзия, конечно же…
Иду, увязая в песке. Трое мужчин и двадцать женщин наблюдают за мной. Всё выглядит донельзя странно – словно чудовищный тайфун прошёлся по побережью, снеся отели и дома, но пощадив часть открытого ре…
Тянусь – сквозь расстояние, которого больше нет. И тяжёлый жетон ложится в мою ладонь.
– А теперь пойдём, – говорю я. – Спокойно, уверенно…
Возвращаюсь в ресторан. Часть народа сменилась, компания американцев по-прежнему хохочет над своими шутками.
– Мальчика заставили заманивать проходящих в засаду, – говорю я. – Угрожали убить его маму. Вот он и подчинился.
Алекс стоит в окружении своих бесплотных двойников, опустив штуцер. Он в остатках бронежилета, его лицо в крови. Дуло штуцера смотрит в пол, навстречу отражению.
Гильермо стоит у окна в «Лабиринт», тёмный силуэт на фоне кровавого зарева. В треугольной комнате все продумано – хозяин кабинета на фоне окна кажется маленьким, потерянным… и приковывает взгляд. Вхо…
– Держи! Ограничений по мощности нет, все трое спуститесь! Мадам, а почему ты мне не говорила, что Вика – твоя маска, я же не болтун, никому бы не сказал!
– Подожди. Сейчас мы по-прежнему в бегах. Если до тебя ещё не дошло, то объясню – из этого пространства невозможно выйти обычными методами. Может быть, выходы и существуют. Но найдём ли мы их в ближа…
– Именно вынудил человек, чьего имени я не знаю. Он предложил разобраться с ситуацией, возникшей в «Лабиринте». Деталей он не объяснял. Я лишь потом понял, что речь шла о Неудачнике.
– Ничего не забыто. Погребено под более новой информацией, но по-прежнему живо.
Пули кромсают равнодушное тело, которое начинает всплывать вверх – ранец все ещё работает. А волк бросается к нам.
– Ты до сих пор не понял? – в его голосе мелькнуло удивление.
Говорят, большинство из этих нищих – русские. Говорят, что никто из них в деньгах не нуждается. Это просто забава «новорусских», редкое развлечение. Поклянчить, побыть в шкуре нищего. Якобы, модная и…
– Может быть, я такая и есть? В глубине души?
Голубизна, белая вспышка в центре экрана, потом – разноцветье.
– Сказочную. Эльфа или гнома… Нет, лучше эльфа. Гнома сразу бить начнут.
Неудачник тоже на месте – в своём уголку.
Я сделал последнюю попытку уйти в сторону.
– Мне нужно встретиться с руководством, – начинаю без церемоний.
– Ага… – довольным голосом произнёс Маньяк. – Объявился… преступник.
– Неудобно быть дураком. Эти ребята здесь для того и сидят. На улицах спрашивай совета у людей с нашивкой на рукаве в виде раскрытой ладони, это помощники-добровольцы. Или у полиции. Ты поставил тайм…
Странно было бы надеяться, что я могу его чему-то научить. Разве что умению стрелять в людей.
В общем-то, она добрая, глубина. По-своему, конечно. Она принимает любого. Чтобы нырнуть, нужно немного сил. Чтобы достичь дна и вернуться – куда больше. В первую очередь надо помнить – глубина мертв…
– Нам плевать на твои забавы в глубине, дайвер. Воровство – это плохо, но Урману давно пора получить свой щелчок по носу.
– Это мечта из разряда самых гнусных преступлений… по нашему кодексу.
– К публичному дому «Всякие забавы»! – приказываю я. Девушка повинуется.
Ничего у меня нет, кроме той смешной ветхой морали, о которой сокрушалась Вика. А мораль – хитрая штука, она никогда не даёт ответов, наоборот, мешает их найти.
Автобус, идущий в аэропорт, был почти пустым. Какая-то сонная компания с огромными баулами, очень ярко, под очередные требования моды, раскрашенные девчонки. Я стоял сзади, глядя на уползающую ленту …
Синева сменилась панелью терминала. Я вручную подключился к шестому, устоявшему компьютеру-роутеру, и снял свой доступ. Потом аннулировал временный адрес в Австрии.
Певец поворачивает голову, смотрит на меня. Кажется, он начинает петь громче. Но я всё равно не слышу. Я скован глубиной, спеленут. Я беспомощен.
Мы усаживаемся вокруг тела Неудачника, и Анатоль начинает рассказ. Я слушаю, отстраняясь от деталей и запоминая основные факты.
– Ты, пришедший в облике волка, запомни его судьбу!
На тридцать первом уровне меня берут в оборот монстры. Здесь их сотни две, начиная от тупых и слабых мутантов, и кончая летающей, прыгающей, зарывающейся в землю и асфальт нечистью.
– Что ты сказал? – Вика стоит рядом. Та Вика, которая живая… почти…
И зачем я сегодня зашёл с основного адреса, установить по которому мою личность – задачка для дилетанта?
Водитель кивает, этот адрес ему известен. Едем быстро, пара поворотов – и перед нами странное здание – частично каменное, частично деревянное, частично из соломенных циновок. Захожу в давно знакомый …
Ни один настоящий бар или ресторан не сравнится с виртуальным. Здесь всегда вкусно готовят. Здесь не приходится ожидать официантов. Лошадиная доза спиртного не вызовет похмелья.
– «Сублимация аномальных поведенческих реакций в условиях виртуального пространства».
А дайверы закончат свои попытки спасти Неудачника.
Что-то у них тут неладно с географией… Впрочем, ерунда. Ещё бы узнать название сервера.
Подвергаться воздействию чужой мимикрирующей программы – небольшое удовольствие. Я едва успеваю шепнуть: «Вика, замри!», чтобы заботливый «Виндоус-Хоум» не воспротивился перевоплощению.
Он налил себе ещё пива. Я сочувственно кивнул. Внепрограммный выход – это неприятно.
Любит Маньяк красивые эффекты. Сейчас компьютеры охранников по горло заняты невероятно важной работой – вычислением числа «пи» с точностью до миллиона знаков после запятой. У них даже не осталось рес…
– А вы об этом не знали? – не удерживаюсь от язвительности.
Когда леди Винтер получила от кардинала Ришелье указ «Всё, что сделано этим человеком, сделано во благо Франции», это было несколько менее круто.
– Хорошо. Но не более. Через десять минут мне понадобятся все ресурсы.
Всё-таки иногда мой разум пасует при общении с настоящими компьютерщиками. Может быть Шурка спутал реальный мир и глубину, где цена на пиво вполне символическая?
– Даже не знаю, где правда, а где ложь, – говорю я. – Может быть, он пришелец со звёзд, может быть – гость из параллельного мира. А может быть порождение компьютерного разума, или мутант, входящий в …
Машина останавливается. Я открываю дверь, отхожу от лимузина на шаг. Водитель покорно ждёт. И я тоже – просвета на дороге. Зачем нам свидетели? Вот, наконец-то…
– Вот и мой дворец… добро пожаловать… – отпирая квартиру, говорю я. И добавляю, уже одному Неудачнику: – Ответный визит?
– Да, знаю. И значит, есть надежда. Если они сумели стать такими – значит, сумеем и мы.
«Mortal Combat» – ещё проще и незатейливее. Это мордобой в виртуальном пространстве. Можно надеть одну из сотен готовых личин, или придумать свою – и принять участие в многодневном турнире за право с…
– У нас есть проблема, – начинает Вика. – И эта проблема – ты. Возможно, ты не совсем понимаешь возникшую ситуацию… что ж, я попробую её конкретизировать. Если я где-то ошибусь, поправь, ладно?
Роман морщится, и вдруг нервно снимает очки.
Или моя родная полиция, при всей готовности обменять российского гражданина на десяток списанных портативных радиостанций, ещё не научилась работать быстро?
А полотнище все полыхает, не собираясь гаснуть, как положено честной, законопослушной дип-программе…
Первый миг – самый трудный. Комната та же самая, но я знаю – это морок, мираж.
– Мне придётся уйти. Этот образ засвечен, а Стрелка здесь видели.
Я не вдаюсь в мелкие детали, вроде той маленькой дайверской афёры, с розыском и осаживанием рэкетиров, спёрших у хозяина ресторана подлинные финансовые файлы. Если бы я не переубедил ту шайку недоуче…
Туннель начинает сужаться, словно диафрагма фотоаппарата. В последний момент в него протискиваются, хлопая крылышками, летающие тапочки Компьютерного Мага.
Мне вдруг стало не по себе. Вдруг к Вике – той, виртуальной, кто-то пришёл? Я представил себя, учиняющего разборки в несуществующем борделе и улыбнулся.
Девушка за соседним столиком кивает, но Тина протестующе вскидывает руки.
Такси проносится мимо – словно моя поднятая рука больше ничего не значит в Диптауне. Я дёргаюсь вслед машине, вновь машу рукой…
– Это проблема? – Агирре становится серьёзным.
– Я помогу, – говорит Вика. – Но ты не прав… мне кажется.
– Ясненько, в глубине. А я заходил. Пива хотел с тобой выпить.
Я снял шлем, потянулся к мышке. Запустил «Биоконструктор», торопливо выбрал из меню окошечко «Одежда», потом «Головные уборы», отыскал что-то среднее между беретом и кепи. Залил серо-стальным цветом.…
Улица Диптауна – лица прохожих, капот такси, рекламная вывеска «Лишь поработав на…
Мне ещё не доводилось видеть «медаль вседозволенности» воочию. Я знаю, что в своё время такую же получил Дмитрий Дибенко – за создание самой глубины.
Интересно, каким чудом владельцы ресторана ухитрились придать несуществующему пиву такой вид, что оно воспринимается как крепкое?
– Мне захотелось с тобой посидеть. Чуть-чуть, – я невольно начинаю оправдываться. – У тебя… всё в порядке?
– В глубине – да. Я потому и позволила тебе прийти, что ты угадал.
– Кто ты? – ревёт он так, что закладывает уши. По-русски, между прочим!
– Страшно. Дорога очень сложная, – вздыхает Вика. – Если привязать верёвку к окну, то на вон ту тропинку можно выбраться запросто. Но по северному склону полгода как прошёл оползень. Тропинку наверня…
Насколько проще было бы, не затягивай глубина так сильно, думал я в такси по дороге к дому. Насколько правильнее и легче.
– Пять минут назад девушка из Ростова добавила ещё один. Очень интересный. Рискнём попробовать?
К Вике и Неудачнику я возвращаюсь в наилучшем расположении духа. Разговор они слышали, пересказывать не требуется.
– Я сделаю для этих гор птиц, – шепчу я. – Если всё-таки удастся отстроить твою хижину…
– Что он тебе обещал за Неудачника? – спрашивает Вика.
И всё равно маньяковская супруга обиделась…
– Он шутить не умеет, – подтверждаю я. – Ты не можешь выйти из глубины?
– Господи… спор о развитии технологий… Леонид, ты ведь в борделе.
Молчу. Начальник службы безопасности «Лабиринта» мне по-прежнему симпатичен. Это очень обидно.
– Но ты вывел меня. А мне было очень плохо… там.
– Спасибо. У вас надёжные системы безопасности?
Он смотрит мне в глаза. Я не отвожу взгляд. Наши лица рядом.
– Тогда пошли. Аттракцион ещё тот… – начинаю я. Но, видно, сегодня мне не суждено выступить в роли экскурсовода.
– Вика… – я ложу руку на её плечо. – Не стоит загадывать, не стоит переживать. Глубине – пять лет. Она ещё ребёнок. Хватает всё, что попадается под руку, говорит глупости, смеётся и плачет невпопад. …
Ветер усилился. Я ёжусь, отступая от обрыва. У меня мокрая голова, и стоять тут не очень-то уютно.
Лавочник по ту сторону прилавка видит, что я замер над витриной, и оживляется. Подходит, тычет пальцем в стекло, за которым лежит меч.
– Штирлиц вышел из дома… – начинает парень.
Но, кажется, я знаю кандидата на «отражение пустоты».
Хочется закрыть глаза. Это нормально. Цветной калейдоскоп, блёстки, искрящийся звёздный вихрь – красиво, но я знаю, что стоит за этой красотой.
– Кроме того, в очередной раз обращаю твоё внимание, что уровень поставленных передо мной задач не всегда соответствует объёму оперативной памяти…
– Хорошо, – Урман встаёт. – Я ожидал подобного ответа. И ценю вашу позицию.
Он явно ожидает ещё одного выстрела, но я недвусмысленно показываю ему на тела – застреленных мной, и убитых при взрыве машин. Собирай оружие… Стрелять в меня он теперь не решится. Та скорость и метк…
В конце концов – информация не бывает лишней.
Только ровно гудел компьютер и мерцали свечи на экране.
Рука разжимается, монстр каменеет. Я лежу, глотая воздух. Двойник неподвижно стоит на краю ладони.
– Послали Анатоля, – Гильермо разводит руками. – Он умеет это делать… выводить к концу уровня…
– Я тебе не сэр! – ору я. – И уж точно – не добрый! Я… – приходит вдохновение, – Конан! Отважный киммериец Конан!
– Признаю, – говорю я, обоими руками водружая на грудь трубу гранатомёта. – Признаю. Надо было ждать, пока ты меня застрелишь. Доволен?
Я описываю круг над дворцом «Микрософта», огромным, чудовищно расплывшимся зданием, обильно усыпанным окнами. Снижаюсь, пытаясь определить направление на эльфийский сервер.
– Хочешь, я попрошу его встретиться с тобой?
– Это моя костюмерная, – говорит Вика. Я молчу. Я и так это понимаю.
Весь день я старался не думать о человеке без лица и медали вседозволенности, лежащей на складе. Но теперь, в темноте, когда виртуальность приближалась все ближе, они не выходили из головы.
– И как ты вошёл в виртуальность, непонятно… только ведь это не показатель человека, а совсем наоборот…
Всё, что было придумано за годы существования глубины, самое проверенное и самое секретное – все по мою честь…
Вначале я сходил в туалет. Слава богу, провода от костюма и шлема достаточно длинные. Потом добрёл до тахты, упал на постель, отшвыривая подушку. В виртуальном шлеме и так голова задрана. К утру зане…
– Мы сейчас ляжем спать. Потом вынырнем, не разрывая канала. Перекусим. У тебя дома найдётся еда?
– А в свободу не надо верить. Когда она есть, ты сам это чувствуешь.
Вика осторожно заглядывает в комнату. Её взгляд бегает по выцветшим обоям, задерживаясь на столе с компьютером, тахте, холодильнике, шкафе. Наверное, она разочарована. Ещё бы.
– Мы услышали призыв пресветлого Леголаса и пришли на помощь! – кричу я.
– Вика, погружение, – приказал я. – Личность номер семь… Лекарь.
Мы садимся рядом с зелёнкой, сдвигая несколько столиков. Приближается официант – тоже монстр, летающий алый шар с выпученными глазами.
Прежде чем ответить, я ещё успеваю обрадоваться.
– Иван-Царевич, а ты, часом, не Иван-дурак? – спрашивает волк.
– Цифрами! – уточнил Маньяк. – Я сам все настрою.
– Автоматически добавляют всем входящим, – объясняет Вика. – Я слышала про такое.
Смотрим друг другу в глаза. Говорят, они зеркало души. Вот только есть ли души у наших виртуальных тел?
– Продали… яблочко? – интересуется Урман.
И всюду мелкие отметины шумной, бестолковой, суетливой жизни.
– Игра опустилась до потребностей быдла. Потеряла свою развивающую роль. Пункты силы, менестрели, фокусники… Хрючество! Подумай об этом.
Джордан качает головой. С лёгким сочувствием во взгляде, но с непреклонной решимостью.
Я тоже смотрю на будочку – укрытие модератора. В каждом клубе есть человек, наблюдающий за порядком и за соответствием разговоров разрешённой теме. Вопрос лишь в том, на месте модератор, или отреагир…
– Тогда идите туда! – эльф мрачно машет рукой и набрасывается на мужика с мечом: – Как точишь? Ты как точишь? Это что, столовый нож? Не засчитаю мастерство!
А ещё через четверть часа я вошёл в ирландский пивной бар «Молли», что на улице Рубинштейна, тридцать шесть. Днём тут не очень людно, и это меня спасло. Мордовороты у входа были расслаблены и при вид…
Шесть пуль – шесть разных вирусов. Это слабое оружие, но я надеюсь на разнообразие зарядов. Возможно, защита похитителя не выдержит.
Пиво густое, тёмное, не «Гиннес», но что-то похожее. И очень крепкое.
Я надеваю тапочки. Крылышки возбуждённо подрагивают и молотят по пальцам. Смешно: для Мага Мадам – это маска Вики. Для меня – наоборот.
Но Урман может быть кем угодно, кроме дурака. Он простой миллионер, извлекающий для «Аль-Кабара» прибыли отовсюду – из земных недр, космических спутников-ретрансляторов и простуженных носов.
– Хозяин этого ресторана – романтик, – говорит Надя.
– Конечно. И собирание марок, и игра в покер, и большая политика, и маленькие войны с соседями – все является бегством от жизни. Не существует общих ценностей в мире. Приходится искать маленькие-мале…
– Да он вышел из глубины, как ты не понимаешь!
Впереди – свет, перекрытый её силуэтом. Вика сдвигается куда-то вбок, и я выхожу на её место. На последних шагах всё-таки задеваю телом Неудачника о камни, и тот тихо стонет.
– Ничего, ни боли, ни радости. Великая тишина. Повсюду. Вечное Ничто. А у Ничто нет границ. Я… не удержался.
– Очень жаль. Я ещё свяжусь с вами, – обещаю, кладя трубку на рычаг.
– Нет, нет, Стрелок! Я вовсе не уверен, что вы виноваты в наших бедах. Может быть, виной были недоразумения с «Аль-Кабаром»? А?
– Данного адреса не существует, – огорчает она меня.
– Он чужой, Вика. Он пришелец. Он не с Земли.
Вдоль граней-стен стоят компьютеры. Выход!
Мне же приходится вначале забираться на гранитный фаллос чудовища. Слышу, как волк хихикает. Блин. Ему смешно…
– Психолог. Кандидат наук, если тебе интересно.
– Парень, мне плевать, кто ты. Человек или программа. Я согласен и с тем, и с другим!
На него жалко смотреть. Я так не люблю жалость – она убивает не хуже ненависти, но Дибенко хочется пожалеть.
Глубина. Её называют «дип», но мне кажется, что по-русски слово звучит правильнее. Заменяет красивый ярлычок предупреждением. «Глубина!» Здесь водятся акулы и спруты. Здесь тихо – и давит, давит, дав…
– Ты смотри, Вику не обижай! – предупреждает он. – А то… она девчонка славная, я за неё любому морду набью.
– В «Doom»? – иронически спрашивает очкарик.
– Ах, да, фотографии… – до меня доходит. – Конечно. С удовольствием.
– Дик считает, что это его карма, – говорит Анатоль. – Чем-то он заслужил такую участь. И что бы мы ни делали, вытащить его невозможно.
Туннель медленно сужается, но ещё можно успеть. Прыгнуть вслед Неудачнику – и увидеть, откуда он пришёл. Сорвать с чуда маску.
Я повесил трубку, смущённо посмотрел на Людмилу Борисовну.
– Как вы, – эхом откликнулся Неудачник, и в голосе его была печаль.
Портал, через который «Лабиринт» сообщается с остальной глубиной, красив. Это исполинская, уходящая в небо арка из чёрного мрамора. По ней скользят сиреневые искры, а от камня идёт неприятный низкий …
– Я тоже. Любое изменение общества – техническое, социальное или комплексное – как глубина, никоим образом не меняло индивидуальной морали. Постулировалось всё, что угодно – от презрения к холопам до…
– И что с того? Больно не мне настоящей. Больно мне нарисованной.
– Только не надо цитировать «Властелина Колец» наизусть. Так вот, это виртуальное пространство, созданное его поклонниками, ролевиками. Они тут собираются, одеваются в тела персонажей книги, и разыгр…
– Добрый день, Кристиан, – сказал я. – Можно пять литров пива?
И два профессионала, ведущих Неудачника к выходу, тоже не смогли уберечь его от случайностей?
Пауза. Долгая. Я не вру, и Урман оказывается в дурацком положении. Как хорошо – не врать. Да и зачем? В мире так много правды, что ложь просто не нужна.
– Жди. Жди меня и я вернусь, – говорю я. Делаю шаг к проёму, но не выдерживаю, оборачиваюсь.
– Ты хорошо играл, – говорит Дик. – Но все непросто.
…Я стою у дверей католического собора, роскошного и давящего, великого и нелепого. Можно пойти и помолиться древнему богу, которого, всё-таки, нет. Можно вернуться домой и пожать Неудачнику руку на п…
Землетрясение, вроде бы, кончилось. Поднимаюсь, выглядываю в окно. По склонам ещё сходят лавины, речушка внизу перегорожена оползнем и медленно разливается, отыскивая новое русло.
– Не трепыхайся, – советует водитель, наблюдая, как я дёргаю ручки двери. Всё закрыто наглухо, – и я смиряюсь.
– В последний раз! – простонал я, поднимаясь. Надел шлем, воткнул разъём костюма в порт. Положил руки на клавиатуру.
– Неудачника невозможно спасти, – говорит Дик.
Известная фирма. Стоит предложить им услуги дайвера – работа несложная, а заработок постоянный.
Она не отводит взгляд. Она привыкла считать это работой.
И тишина, мёртвая тишина, почти та, о которой говорил Неудачник…
Хозяйка борделя прижимается к моему плечу, долго смотрит на фотографию.
– Вика… – я трогаю её за плечо, она вздрагивает, но не просыпается.
Краем глаза я вижу, как по улице приближаются люди. Простые граждане Диптауна, теперь, когда оцепление повержено, они могут удовлетворить любопытство.
Квартиру стоит сменить. Купить нормальную двухкомнатную в центре, в хорошем кирпичном доме, с видом на Неву. Не в этом, гнилом и продуваемом насквозь пролетарском районе.
Рубашкой всё-таки приходится пожертвовать, а пиджак на голое тело – полный моветон. Мы укладываем ногу Неудачника в самодельный лубок.
Он едва уловимо кивает мне. Значит, пугали?
В реальности такую груду железа не утащить. Но здесь все мы немножко Рэмбо.
– Нет, – ответил я. Почему-то не было ни капли сомнений – польский сервер больше не соединит меня с Человеком Без Лица.
– Ниже этажом живёт парнишка, меломан. Он из Подольска. Иногда он увлекается и включает свой магнитофон так громко, что приходится стучать в пол. Но он неплохой парень, он сразу делает тише. У него о…
– Тысяч десять, – несколько завышаю цену.
– Сидел полтора суток, – зло сказал Маньяк. – Нас там целая компания собралась… идиотов. Раз по десять нас пристрелили, потом мы просто забаррикадировались, сидели в одном подвальчике, песни пели, от…
– Извини… Понимаешь, Неудачник, мы упали в мир чистой информации. Мир вседозволенности. Можно воевать, распутничать, хулиганить. Не готовы законы, а самое главное – не готова человеческая психика. На…
Пожимаю плечами. Может быть и побываю. Но в глубине много интересных мест. На все не хватит жизни.
– Когда не в шутку занемог… Стрелок, все русские дайверы знают наизусть лишь Пушкина?
– Вилли, он не собирается с нами общаться! Совершенно. Мы ему не нужны.
– Ерунда, – легко отмахивается Вика. – Я продаю реальные оригиналы. А эти – остаются у меня. Они лучше.
Я успеваю выпить две чашки кофе и две рюмки коньяка, прежде чем моё время и впрямь кончается.
Накатывает страх – лишая воли, гася силы. Может быть там, в настоящем, за моей спиной уже стоят угрюмые омоновцы в чёрных матерчатых масках?
Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.
За второй дверью – лес. Дремучий, первобытный, северный. Холодный ветер пронизывает до костей, я ёжусь. Мой спутник к холоду совершенно равнодушен. Может быть, у него более простой шлем – без кондици…
– Значит, так, – решаю я. – Сейчас будем спать. Просто спать, и не морочить друг другу голову. Мы с Викой вынырнем, нам надо поесть по нормальному. А ты… как знаешь. Утром решишь, чего ты в конце кон…
– Отслежен первый роутер, – сообщает «Виндоус-Хоум».
– Боюсь вас огорчить, – стараясь не думать о предложенной сумме, говорю я. – Но кодекс дайверов прямо запрещают подобные договорённости.
Я положил ладони на клавиатуру, локтем скинул пустую коробочку из-под йогурта, чтобы не мешала.
– Слушай, урод… тебя тоже когда-нибудь вытаскивать придётся! Отвяжись! Чайник загнётся ведь!
Я ныряю все глубже, я падаю в эту цветную пропасть, в бесконечную череду фальшивых отражений, в цветной лабиринт, в безумие и беспамятство.
Вот уж радость. Вертеть несуществующий шлифовальный круг, чтобы получить несуществующее умение.
– И правильно! – поддерживает меня Кирк. – Сходство должно быть внутренним!
Впрочем, на это всегда не хватает времени.
– Хорошо, – решает Дик, опуская оружие. Он говорит по русски, очень чисто и почти без акцента. – Д-дайверы… вашу мать.
– Ага. Он любит растворимые напитки, «Зуко», «Сприм», прочую химию. Его так девчонки прозвали, он очень обижается.
– Если он самоубийца, то очень-очень хитрый, – не соглашается Дик. – Всё выглядит случайностью. Только их слишком много, случайностей.
– Не знаю, Лёня. Я только что проснулась, а его уже не было.
Мы выходим в рекреационную зону, и девочки под зонтами приветствуют Мадам одобрительным визгом. Гей, бултыхающийся в воде у самого берега, торопливо встаёт и машет рукой. Из-под стойки бара высовывае…
– Скажи «люблю», – повторяет Вика. – Ты умеешь.
– Вика, если человеку – хорошему человеку, грозит беда… Если он навсегда может потерять свободу… ты согласилась бы ему помочь?
Все лица – такие разные. Столько некрасивых, столько усталых и озабоченных. Этого нет в глубине, и может быть – зря…
– У меня карман не резиновый! – отвечаю я. – Сами морду ему намылите…
Ты славный мальчик, Ромка. Ты ухитрился прийти к правильному выводу неверным путём. Словно шёл Зеркальным Лабиринтом, тычась в стекло – и всё же прошёл его до конца. Я ещё не могу понять, почему ты п…
Последний изгиб лестницы, останавливаюсь на миг перед дверью, сложенной из алмазных зёрен. В каждой песчинке – моё крошечное лицо. Одно из многих лиц, которые я надевал в глубине.
Я мотаю головой, с силой тычусь в жухлую листву.
– Потому что знаю! – Дибенко заглядывает мне в глаза. – Не мог я случайно создать дип-программу! Это всё равно, что с завязанными глазами стрелять – и попасть в тысячу мишеней подряд! Я никакой не ге…
Экран слегка померк, изображение размазалось. Потом компьютер замигал индикатором твёрдого диска, перегружаясь. Машина у меня несерьёзная, «пентиум», но менять её на более совершенную руки не поднима…
– В темноте очень плохо видно, – изрекает Неудачник поразительную по гениальности и свежести мысль.
Вика поправляет волосы, таким же жестом, как и во сне.
– Пойдём, – я беру её за руку, веду к реке. Столик накрыт словно бы для банкета. На большом блюде – фирменная жареная свинина «По-поросячьи». Есть и мой любимый глинтвейн, и приличный набор вин.
– Для этого существует реальность, – она смотрит мне в глаза.
– Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с момента входа в систему.
Сегодня я стал смертью, а смерть стала мной.
Я сбрасываю тапочки, повисшие передо мной, поднимаюсь, жадно глотая воздух и потирая ушибленный бок. Неудачник со стоном садится на корточки.
Я принимал как должное возможность общаться с «Виндоус-Хоум» из глубины. Принимать и перекачивать файлы, выходить из глубины, интересоваться свободными ресурсами машины. Если бы всё было так просто… …
– Я – Кирк, – представляется мужчина. – Похож?
Под одним из белоснежных деревьев разведён костерок и установлен шлифовальный круг. Здоровый волосатый мужик под присмотром эльфа пытается заточить на круге меч.
Пришлось ждать минуты две, пока он снял трубку. Это мне повезло – он вполне мог болтаться по виртуальности, безучастный к звонкам, пожарам, наводнениям, и прочим досадным мелочам жизни.
Я встал и заправил постель. Вымыл пол, вытер пыль, затем выгреб из шкафа всю одежду и минут пять рылся, выбирая хоть что-нибудь поприличнее. Трудно следить за своим гардеробом, когда привык рисовать …
– Леонид! Поднимите руки и приближайтесь! – раскатывается над улицей голос. За стеной охраны, в радужных отсветах иллюминации – группа людей. Урман, Вилли, Человек Без Лица, комиссар Джордан Рейд.
– А ты и впрямь важная птица. Если уж Димка Дибенко готов отдать за твою шкуру своё главное сокровище.
– Вика сухое шампанское любит, – говорит парень. – Только не бери французского, возьми «Абрау-Дюрсо», оно где-то слева под стойкой… Ты здесь первый раз? Я тебя не видел раньше. Сегодня день пустой, в…
Видимо, я делаю пару лишних кругов на винтовой лестнице, и поэтому спускаюсь в холл. Давешних посетителей нет. Наверное, уже вкушают радости жизни.
– Купи Гальке женский комбинезон, – предложил я. – Затащи в глубину… и ноу проблем!
А ведь как я гордился им при покупке… пентиум! Два мегабайта видеопамяти! Шестнадцать мегабайтов оперативки!
– Полагаете, вытащить Неудачника из «Лабиринта» – так легко?
– Я ничего тебе не дал, Леонид. Ничего, кроме неприятностей. Извини. Но я не вправе делать такие подарки.
Но Дик склонен винить во всём меня. Он срывает винтовку – и я реагирую, не думая. Плеть бьёт его по шее, обезглавливая с энтузиазмом безработного палача.
Но, кажется, я опять попал не туда. Мрачноватое безлюдное помещение, по центру идёт ряд чанов, в которых шумно плещется вода. Вдоль чанов ползёт лента конвейера, из отверстий в потолке сыплется в чан…
– А все просто, Вика. Очень просто. Когда отбрасываешь невозможное, то истиной становится невероятное.
– Иди, – закидывая хоббитский мешок на плечо, говорю я.
Я иду по улице, не поднимая руки на радость «Дип-проводнику». Это знакомый вдоль и поперёк русский район, дойду и пешком. Мне надо понять Неудачника до конца. Прежде чем он уйдёт навсегда. Надо успет…
Но Неудачник вздрагивает и приподнимает голову.
Наверное, ролевики договорились считать это действием заклинания…
Интересно, сходят ли с ума в глубине? Может быть, я буду первым?
– Каким образом? Вкус в виртуальности – это лишь память о том, что мы пробовали в настоящем мире! Если ты – не человек, то…
Один из геев встаёт, быстро идёт между столиками. Обнимает Тину за плечи, что-то шепчет, усаживает обратно. Вопросительно смотрит на Вику.
– Подумывал, – спокойно признается Алекс. – Но я ведь тогда ещё не решил. А ты меня убил.
– Я пойду? – полуспрашивает, полусообщает она. – Надо собраться…
– Пусть! Тогда – тем более! Он в нашем мире, и здесь – наши законы! Мы должны понять, кто он.
Делать нечего, жду. Монстр неподвижен, лишь глаза поблёскивают, обшаривая меня цепким, почти физически ощутимым взглядом. В прошлый раз были цветочки – меня пропустили в мышеловку, будучи уверенными,…
– Вот и делай выводы. Мы уже опростоволосились, ты нашумел на весь «Лабиринт», но тоже облажаешься. Тогда придёт дяденька со стороны, вытащит Неудачника и получит контракт.
– Ты говоришь так, словно они все извращенцы.
Она чувствует, что на этот вопрос придётся дать ответ.
А вот и встречающие – уже в нормальном человеческом образе.
– Ладно. В заведении я в ваши дела не вмешиваюсь.
В холле я озираюсь, ожидая увидеть Мадам, но она так и не появляется. Ловлю машину, называю адрес – «Три поросёнка»… Вика медленно остывает. Мне очень хочется расспросить её про красный альбом и про …
Я стою, прижимаясь лбом к стене. Нарисованной стене нарисованного дома.
– Кто знает? Но ты мне нравишься. Хочется, чтобы все само собой так совпало. Удивительно и красиво.
– Спасибо! – от души говорю я. Мадам устало отмахивается и идёт к лестнице на второй этаж. А охранник кивает на маленькую дверь, рядом с которой стоит.
– Знаешь, – борясь с искушением повернуться, сказал я, – мне однажды показалось на миг… только на миг… что ты Мессия. Понимаешь?
Он всё-таки подозревает меня, но подтвердить подозрения не в силах. Я киваю, делаю ещё шаг. И вижу Алекса.
– И мне кажется, – задумчиво говорит Урман, – что он был прав. Пловец – работа для вас. Главная работа вашей жизни. И я могу помочь с ней справиться.
Заминка – то ли Человек Без Лица думал, то ли где-то на линиях случился сбой.
Но это невозможно. Виртуальность жестока к неосторожным.
– Я рад, что у тебя все нормально, Ромка.
Залпом осушаю бокал и щёлкаю пальцами подзывая бармена.
Выбираюсь из «Трех поросят», секунду колеблюсь – не поймать ли такси? – потом иду пешком. Потихоньку сворачиваю с центральных улиц, подхожу к русским конференц-кварталам.
– Как я ценю ваш юмор… – Тёртый садится на третий стул, вопросительно смотрит на меня: – Урожай созрел?
– Видал, какая иллюминация? Им на модемы прёт столько ненужной информации, что любой компьютер захлебнётся! Ну, кроме хорошего… Вика, так где Мадам?
– Я слышал, что один дайвер… – я отвёл глаза, – при этом бормочет глупую фразу.
Где-нибудь в виртуальности подобная шутка меня бы не удивила. А вот в настоящем мире…
Ифрит отрывает от песка каменные ноги, делает шаг, другой. Мост-волос натягивается и звенит, но пока не рвётся. Что-то новенькое – за прошедшие дни программисты «Аль-Кабара» добавили сторожевой прогр…
Квартал «Аль-Кабар» невелик. В виртуальности он занимает не больше квадратного километра. Это, впрочем, ничего не значит. Некоторые фирмы – тот же «Микрософт», например – предоставляют сотрудникам дл…
Слишком трудно объяснить, почему мне больше не мешают закрытые двери. Отмахиваюсь и досасываю напиток.
Что я говорил Неудачнику, как он мне отвечал? Я напряг память.
– Ты представить не можешь, – говорит Дибенко, – сколько сил я на это положил! Чем рискнул… положением в совете директоров «Аль-Кабара», агентами в «Лабиринте»… Ты не поймёшь, вы, в России, до сих по…
– Пиво, пиво и ещё раз пиво… – отключив телефон сказал я. Впрочем, будет ли у меня возможность это пиво поставить – неизвестно.
Церковный квартал – золочёные купола православных храмов, соборы католиков, скромные синагоги и мусульманские минареты. Кружево храма александровцев, чёрная пирамида сатанистов, и как самая великолеп…
Мы идём по белым дорожкам, наслаждаясь окружающей благостью. Воздух свеж и сладок, лёгкий морозец пощипывает кожу. Снега нет, видно, эльфийская магия разгоняет тучи. Едва-едва, на пределе слышимости,…
– Вика, вернись в прежнее тело, – оглядывая могучие габариты Мадам, прошу я. Подхожу к Неудачнику – тот все ещё липнет к стене.
Здесь в моде стиль «ретро». Массивная мягкая мебель, широкие столы с пузатыми графинами, блюда с фруктами. Бородатый молчаливый мужчина в углу смотрится деталью меблировки. Бог его знает, может, и вп…
– Сам напросился, – говорю я, стараясь не паниковать. И вынимаю револьвер.
– Учту, – благодарит волк, быстро оглядывается и спрашивает: – Что у тебя на третье, богатырь?
– Спасибо, Вилли, в этом нет необходимости.
– Неудачник, осторожно! – предупреждаю я, машинально называя его придуманным Гильермо прозвищем. Неудачник не протестует.
Не слишком ли много падений для сегодняшнего дня? Тем более в китайском комбинезоне, с его слабыми ограничениями силы удара?
Кофе допит. Заглядываю в джезву… гляди-ка, опять полна! Волшебный кувшинчик из «Тысячи и одной ночи». Наливаю вторую чашку, придвигаю к себе альбом в чёрном бархате. Тут, видимо, негритянки?
Надо же. Этот малыш умеет быть храбрым. По крайней мере, когда за его спиной беспомощный человек.
Главным преимущество дип-виртуальности была простота. Не надо детально прорисовывать здания и дворцы, лица людей и детали машин. Лишь общие очертания и мелкие, узнаваемые детали. Коричневая стена, по…
Горная хижина пуста, лишь ветер из открытого окна треплет короткие занавески. Облокотившись на подоконник, долго смотрю на горы.
Можно смело предположить, что мои услуги им не понадобятся.
За моей спиной оставались трупы и развалины. Я немного задерживаюсь на шестом этапе – он совсем-совсем новый и непривычный. Потом застреваю на двенадцатом, похожие я встречал, но арена – это всегда а…
– Мы ценим ваши попытки помочь… значительно ценим.
– Ну, слушай, ты перебарщиваешь… – отвечает Кепочке тот, кто сидит с ним рядом. – Надо же молодёжи развлекаться…
– Я хотел бы сообщить господину Гильермо Агирре, что осведомлён о маленькой проблеме, возникшей на днях, и о том, что сотрудничающие с вами дайверы не смогли её решить. Я намерен предложить свои услу…
– Мы не сковываем инициативу служащих, – с достоинством отвечает Гильермо. – Ситуация пока не критическая.
– Болит? – с любопытством настоящего врача спрашиваю я.
Семьдесят семь – мой номер. Братья-дайверы в гневе…
Я молчу. Я вспоминаю Неудачника, который убивает монстров из пистолета, но никогда не стреляет в игроков. Который не говорит своего имени и адреса. Который уже двое суток висит в виртуальности – но у…
Зелёная поляна, по которой носится, одурев от восторга и энергии, маленький щенок. Тявканье вслед…
– Руководство решило сообщить вам, что вы не вправе претендовать на объявленные призы… да? Поскольку работаете по контракту с нами.
– Неудачник, какой язык для тебя родной? – интересуюсь я.
Несколько атак – уже куда менее массированных.
В глазах хоббита ужас. Он косится на огненную плеть, уже не сомневаясь в печальной судьбе, постигшей эльфийское войско.
Вика не отвечает, и я продолжаю, уже понимаю – ошибся, и не надо было показывать ей эту пустую квартиру, а тем более – говорить о других, ей не понять эту странную блажь, этот бред, который я строил …
Может быть александровцы и правы. Мы превратили виртуальный мир в пародию на реальную жизнь.
– Твою мать! – хрипит Анатоль и стреляет в себя повторно.
За нашей спиной – маленький каменный домик, так выглядят «Три поросёнка» с этой стороны. Идём по тропинке, помаленьку отхлёбывая из бокалов.
Когда возникала глубина – её знаменем была свобода.
Впрочем, руки его заняты не показухой – достают из кармана маленький пульт, и начинают набирать какие-то команды.
Машу рукой, иду к ним, а Вика бежит навстречу.
Почему я ещё здесь, почему остаюсь в виртуальности, а не снимаю шлем перед серым дисплеем убитой машины?
Главное, что я вытащил его из «Лабиринта»! Под носом у двух могучих фирм!
– Допустим также, что оба хакера делят полученную сумму пополам. И вот это уже становится интересным, друг мой. Трансфер денег из одного банка в другой – событие в Диптауне ежесекундное. Но вот транс…
– Тогда мы донесём… хм… твоего друга, до города.
Охранник легонько хлопает меня по плечу и удаляется. Из полуоткрытых дверей его о чём-то спрашивают шёпотом, но он хранит молчание.
Выбор несложен, и я врываюсь в вертящиеся стеклянные двери.
Я поднимаюсь, ползу по вставшему на дыбы полу. Это не землетрясение. Это рушатся стены борделя. Это взламывают защиту, которую наивно нахваливал Компьютерный Маг.
– Значит, так… – говорю я, когда мы проходим мимо превратившегося в каменную статую усатого старичка со стопкой каких-то рекламных листков в гранитных пальцах. Старичок печально наблюдает за выходящи…
– Да, Лёня. Мы получили грант на исследование сексуального поведения людей в виртуальном пространстве. Западники были немножко на этом повёрнуты… как-никак треть информации в сети касалась секса. Вот…
– Сваливай, – разливая остатки коньяка, предложил Шурка. – Мне будет очень обидно, если мы не сможем выпить вместе пивка, но… если ты будешь мёртв, то это ещё обиднее… Дьявол, да что, что ты такое тв…
Мы идём, чинно взявшись за руки, словно воспитанные дети на прогулке. Коридор кончается винтовой лестницей, мы поднимаемся вверх. Насчитываю семь витков, прежде чем дорогу преграждают тяжёлые бархатн…
– Не положено, – водитель скалится, небрежно руля.
Я не знаю. Я самый обычный человек, случайно наделённый дурацкой стойкостью к дип-программе. На этом я зарабатываю свой кусок хлеба, а изредка – толстый шмат масла с икрой. Но не мне спасать мир, не …
Неудачник кивает. Самое главное, когда давишь на человека, предоставить ему возможность возражать. Якобы предоставить…
Она ложится рядом, и я сдвигаюсь на одеяле, чтобы нам хватило места.
– Не хочу менять горы, они свободны! – сразу противится Вика.
– Я всегда говорю то, что думаю. Говорю истину, – безапелляционно заявляет Кепочка. И я вдруг понимаю – это не фигура речи. Не оговорка. Он ведь и впрямь так считает. Не разделяет себя и истину.
Молчаливый охранник ныряет в дверь. Я прохожу к диванчикам, сажусь. Мадам с улыбкой устраивается напротив.
Я старше его лет на пятнадцать, но подростки держат меня почти за сверстника. Возможно, потому, что я не женат, а в моём мусоре преобладают пустые пивные банки.
Она просыпается. Недоуменно смотрит на меня, потом улыбается.
Оглядываюсь на пылающее здание. Поиск? Как бы не так. Консервация. Заморозка. Перенасыщение каналов информацией. Сможет ли Неудачник отразить атаку – или даже его сил не хватит?
– Склад, где мы беседовали в первый раз, расположен на Ньюкем-стрит, сорок два. Иди, и возьми то, что тебе было обещано.
– Виртуальность не должна быть эрзацем реальности, – убеждённо говорит Надя.
– Ничего, – отводя глаза ответил я. – Все в порядке.
– Куда теперь идти? – своей фразой Вика возлагает на меня командование. Очень приятно такое доверие… оправдать бы его. Я пытаюсь вспомнить карты ролевых пространств, но сразу отказываюсь от своей зат…
Это может продолжаться бесконечно долго, а мне сейчас не до игр… Я сажусь в машину, водитель – улыбчивый парень с безупречной причёской и в накрахмаленной рубашке, поворачивается ко мне. Предпочитаю …
– Питаться будешь? – покосившись на пакет, спросил Шурка.
– Жди! – велит ифрит. Искры на его ладонях гаснут, и Вика отключает «веб».
Экран тухнет, мужчина прижимает к лицу ладони и замирает, раскачиваясь.
– Надевать внешность известных людей – это дурной тон. И признак новичка. Постарайся сконструировать свою собственную личность… возьми, например, «Биоконструктор», и повозись немного.
– Ты должен был увидеть, – говорит Мадам.
– Россия! – Кирк приятно удивлён. – И у вас есть Санкт-Петербург?
– А бог его знает… – изучая статую говорю я. – О мосте меня предупредили…
Впрочем, зачем мне две комнаты? У меня и так кухня пустая, холодильник и микроволновку я давно перетащил в комнату, а воду ближе в ванной набирать.
Она долго возится с ногой Неудачника, мрачно качая головой, когда он стоном отзывается на лёгкие прикосновения руки.
– Вика, а чего ты ждала? Воплей – «какой ужас»? Я не ханжа. Восторгов? Тоже причин не нахожу.
Наверное, он и впрямь алкоголик и наркоман…
Мир нырнул. И возвращаться на поверхность не собирался. В глубине было куда интереснее. Пусть она оставалась доступной не всем, но интеллектуальная элита присягнула на верность новой империи.
– Не знаю. Может, наших геев отпугивает, может, по жизни такой.
– Лёня, на имя компании «Поляна» поступила жалоба от квартиросъёмщика номер один.
– Случайно. Был в глубине. Сидели с ребятами в «Радуге», пиво пили с копчёной рыбкой… Ну, у меня рыбка кончилась, взял с тарелки у Макса…
Его тело дрожит, расплываясь. Каскады разноцветных искр срываются с кожи. На мгновение мне кажется, что я вижу – вижу того, кто приходил в наш мир.
Разум – имитация разума… Где граница между ними? Мы уже разговариваем со своими компьютерами, они здороваются с нами и желают приятных снов. Многие – я например – большую часть жизни проводят в вирту…
Киваю. С его снаряжением и опытом – это возможно.
– Да. Если хочешь узнать небо, стань небом. Хочешь познать звезду, стань звездой… – Неудачник косится на меня, и улыбается: – Хочешь познать глубину – стань глубиной. Я стал человеком, насколько это …
Хорошо идти по зимней дороге, если перед тобой протопало целое войско.
А Вика продолжает, словно задавшись целью свести меня с ума.
Охранник приносит кофе в маленькой турке, Мадам аккуратно разливает его по чашечкам.
Я плюхаюсь на узкую кровать, прямо на покрывало. Закрываю глаза. Но перед тем, как позволить себе уснуть, всё-таки выхожу из виртуальности и приказываю «Виндоус-Хоум» разбудить меня через два часа.
Не знаю, возможно ли это. Я не знаю своих сил. Даже не знаю, откуда они появились.
– Пока нет. Копаются в исходниках. Лучше скажи, ты где был час-полтора назад?
– Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся и стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повёл Неудачника. Их убили. Анатоль пошёл второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль о…
Женщина подходит ближе. И я наконец понимаю смысл выражения «зрелая красота».
Оборотень косится на включённый компьютер, на экране которого – строчки простенькой программы…
– Я иду ва-банк, – серьёзно говорит Урман. – Жертвую очень перспективной разработкой. Можете отдать её господину Шеллербаху, и передать большой привет от меня лично. Прошу лишь одного – после этого п…
– Чего вы так боитесь, дайвер? – во взгляде Шеллербаха любопытство.
Но лапа вдруг прекращает ломать мне ребра, ослабевает, и я падаю с трехметровой высоты прямо в жадно раскрытую пасть.
– Я? Ничего. Вы просили меня о встрече, очевидно, у вас есть какие-то предложения?
Звук становится громче, но не делается отчётливее. Так может журчать лесной ручей, или шуметь далёкий прибой, или потрескивать пламя свечи. Да всё равно, пусть хоть я слышу эхо Большого Взрыва – мне …
– Да. Вы живёте по другим законам. Не мне судить, какие лучше.
Да, надо действовать. Пока программа отбрасывала меня автономно, но на следующий раз, вполне возможно, к делу подключатся настоящие программисты «Аль-Кабара». И виртуальщики, и консерваторы.
Так ты тоже приходишь в виртуальность с разовых адресов, Ромка?
Я могу выйти из виртуальности, и проверить те два десятка контрольных фотографий, что хранятся на компьютере. Посетители бара за последние два месяца, всегда полезно запомнить новые лица.
Гильермо испытующе смотрит на меня, потом садится за стол. Выписывает чек. У него в руках золочёный «Паркер», кредитная книжка выдана «Чейз Манхэттен». Сумма не потрясает меня так, как это случилось …
Я дёрнулся, встал. Перед глазами – крошечные экранчики, на них – пустыня, пропасть, статуя, город вдали. Очень неплохо нарисовано. У «Аль-Кабара» хорошие дизайнеры.
Честно говоря, процедура практически невозможная. Даже для профессионального канатоходца. Мост – это именно нить над пропастью. Башни «Аль-Кабара» вдали заманчивы и недосягаемы.
– Слушай, чего привязался? – спрашиваю, подстраиваясь под лексику гостя. – Я работаю!
Представляю. Уровень будет изолирован, а, возможно, и весь «Лабиринт Смерти» очистят от игроков. Будут спешно прорублены прямые проходы на тридцать третий уровень – то, что их пока нет, вовсе не озна…
А спусковая скоба тугая, я едва ухитрился нажать её.
– Угу. Лёня, ты едва не вляпался в крупные неприятности.
Разумеется, подписи под фотографией нет. Даже если несчастный красавчик, никогда не страдавший гомосексуальностью, предъявит к борделю иск, доказать что-либо будет сложно. Фотография на самом деле сл…
У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о другом задании.
– Ты оказался в «Лабиринте» и не мог самостоятельно выйти. Так? Леонид потратил уйму времени и денег, чтобы вытащить тебя. И сделал это. Так?
– Босс-невидимка – это сказка тех же времён, – говорит человек без лица. – Босс – более старшая ступень в иерархии сети «Фидонет». Именно к нему обращались желающие стать пойнтом, приобщиться к вирту…
Дик стоит рядом. Анатоль метрах в пяти, с «BFG» наизготовку.
– Вилли, давайте обменяемся информацией. Для начала сотрудничества.
Голова отзывается болью, но – плевать! Я пролетаю между копьями, падаю на пол. Сверкающая лента змеится по улице, руша все на своём пути. Осыпаются здания, с грохотом разлетается стена. Лента перемах…
Впрочем, иного выхода у нас всё равно нет. Полуодетый, под снегопадом, я его пять миль не протащу.
Что я, собственно, ищу? След битвы, которая отшумела пару часов назад? Виртуальное время сжато, уже не отыскать концов. Но я всё-таки должен это сделать.
Положим, я, несмотря на габариты квартиры, могу спокойно принимать гостей. А если у Ромки на ту же площадь – жена, тёща, и трое сопливых ребятишек?
Её основное поле называется незатейливо – «Лабиринт Смерти». Это действительно лабиринт – пятьдесят уровней, часть из них расположена в зданиях и подземельях, часть – на улицах Сумеречного Города, эт…
– Ага, – соглашается Анатоль. – Ориентировку он не потерял. Но с человеколюбием у него заскок.
Что будет, если я возьму с конвейера пару миллионов? Почему-то уверен, они окажутся на моём счёте. Может быть, я подключусь к изолированной банковской сети и, сам того не ведая, отстучу на клавиатуре…
Это нетерпение разума, эта великая и неутолимая жажда…
Мне очень интересно, что она сейчас сделает.
– Или вот, – продолжил Маньяк. – «Лабиринт Смерти» знаешь?
Я открыл вторую бутылку пива, взял банку, вышел на балкон и вывалил её содержимое в чахлый палисадник. Бродячих кошек ждёт пир этой ночью.
Мы стоим слишком тесной кучкой, и охрана не начинает стрелять. Видимо, Неудачника велено оберегать любой ценой. Двое в воздухе продолжают парить, а те трое, что стоят на земле, бросаются к нам.
Секундная пауза – машина ворочает диски, подгружая в память «тени» всё, что известно об «Аль-Кабаре». Потом двойник шагает на мост. Конечно, это ничего не даст. Кроме времени.
– Хозяев нет дома, но квартиры живут, – шепчет Вика. – Рубашка на спинке стула, игрушки, разбросанные по полу, капающий кран и мусор, заметённый холостяком под диван… Так?
Ныряю к нему, пробиваю плоскость схемы, чувствую асфальт под ногами. Никаких больше усилий, никаких стишков и просьб к глубине. Я ведь не прошу своё тело дышать!
– Оборудование подключено, – скорбно согласилась программа.
Только что с того, если я обнимаю Вику, и между нами нет стены…
Вот так. Я тоже сглупил. И, подобно Вике, не заметил своей оплошности.
– Парень, если ты знаешь его адрес, то лучше вытаскивать Неудачника ручками.
Останавливая следующего желающего подзаработать, я мысленно напоминал себе, что нахожусь не в виртуальности, где терпеливая Вика превратит несложную команду в понятный адрес, а в реальном мире.
– Стрелок, нет времени для игр. Я стою у главного входа. Но на этот раз я опережаю конкурентов лишь на пару минут. «Аль-Кабар» смог проследить ваш маршрут. Выходите.
– Джордан… я даю вам десять секунд… – шепчу я. – Вам, всем. Десять секунд, чтобы убраться.
– Мочи его! – подзуживают модератора, но тот сегодня добродушен. Закидывает плюсомет за спину, и уходит в свою будочку, похожую на дачный сортир.
– Вы изначально повели себя нечестно, – говорит Алекс. – И вот… печальный итог. Знаете, дайвер, ведь так всегда происходило. С сотворения мира. Вся история – живой пример!
Меня уже нет, тело исчезло. Я просто скольжу в воздухе.
Мы выпили, и наполнили бокалы по третьему разу. Канистра ополовинилась, на душе похорошело.
Я готов обманываться и дальше. Видеть город и людей, а не смесь детского рисунка и примитивного мультика. Я не судья этому миру, не равнодушный сторонний наблюдатель. Я часть глубины, плоть от плоти …
– Я не обещал отдавать вам парня. Из «Лабиринта» я его вывел, а остальное – наше дело.
И до меня доходит, что шофёр даже не произнёс традиционного приветствия. Что мы уже едем – хотя я не называл адреса.
– Лёня? – голос «Виндоус-Хоум» глух и скучен. Машина перегружена, у программы не осталось сил на красивости.
Но ведь я теперь не нуждаюсь в «Дип-проводнике»…
– С отцовского. Мне влетало всегда, если заставали в виртуальности. Отец думает, будто тут сплошной разврат и мордобой. Вот и пришлось как-то так входить… чтобы замечать, что происходит в квартире. Е…
– Понятно, – говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника все равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать Гильермо бесполезно. – Вы можете вызвать ваших дайверов?
– Ну… ты нормально шёл… – отворачиваясь говорит Анатоль. – Я слышал рассказы. Даже если половина – гонево, все равно…
Перекидываю тело через бортик дрезины, под насыпь, на груду таких же тел. Это я там должен был оказаться, по плану Алекса.
– Тогда поднимитесь на этот мэлорн, – эльф кивает на одно из деревьев. – Всего шесть часов физических упражнений на лестницах – и вы получите по семь очков силы и выносливости!
– Ты что, боишься высоты? – запоздало спрашиваю я.
Дверь и впрямь хороша. Она расположена между хоботом слона… то есть дулом танка, и самурайским мечом. Есть и замочная скважина, и ручка, и даже петли.
– Энергетическая форма жизни… – очень вежливо, любезно, словно общаясь с больным, повторяет Гильермо. – Да. Интересно.
Вправе ли бить себя в грудь и кричать: «Мы добры!»
Качаю головой. На самом деле руки устали держать Неудачника. Но сейчас не до мелочей.
– Хорошо, Анджей, – соглашается она. – Спасибо.
И я исчезаю, проваливаюсь в нарисованный асфальт, в давно затянувшийся канал связи.
Заморозка. Все. Мой друг вышел из игры – он уже дома, стягивает виртуальный шлем. А перед оскаленными мордами дракона стоит его копия, вместе со всеми добытыми программами… если бы они, конечно, у не…
– Смотреть завидно. А в людей ни разу не выстрелил. Когда я его тащил во второй раз, то на этом и прокололся. Был уверен, что он поможет…
– Ага. Так вот, дружок, не гневи судьбу, постой у окна тихонечко!
Внутри помещение куда больше, чем снаружи. Огромный павильон, в центре бассейн, где медленно плавают сонные, блестящие рыбы. Рядом столик с двумя креслами. Очень много цветов, я даже начинаю чувствов…
– Любой хакер помрёт от смеха, слушая тебя, – говорю я деревянным голосом.
– Мне снился плохой сон, – сообщает Вика.
– Ладно, – я касаюсь её руки. – Договорились.
– Что ты попусту похваляешься, на богатырский меч нарываешься? – импровизирую я. – Лучше службу сослужи!
Анатоль скашивает на него глаза, отлипает и коротко бьёт меня под рёбра. Я перевожу дыхание и пинаю его в пах. Теперь очередь Анатоля корчиться от боли.
Будь проклят миг, когда я купился на Медаль Вседозволенности и пошёл тебя спасать!
– Заведения! Это не бордель, а Заведение! Нет, нельзя.
– А в кипящих котлах прежних боен и смут… – шепчу я. – Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Оборудование… слишком незнакомое, чтобы можно было его опознать. Несколько человек за столами. У одного в руках пробирка. Ха, химические опыты в виртуальном пространстве! Что-то новое. Имеет смысл, л…
– Убери… стошнит… – я отпихиваю его руку.
– Вот и все, – говорит Мадам своим низким, грудным голосом.
– Два человека, один из которых – дайвер, обвиняются в применении вирусного оружия запрещённого Московской Конвенцией типа. Это полиморфный вирус, содержащий метку «Варлок-9000», с неограниченной спо…
Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.
Дьявол, ведь предупреждал же – остановиться!
– Я и сама пиво любила выпить. Только разве ж на пенсию полакомишься?
Не могут рядовые виртуальщики ходить по этому мосту. Что-то не так…
– Знаешь, что было потом? – в голосе дайвера прорывается злость. – Он уронил винтовку. И та шарахнула его прямо в лоб!
– Вика, ручей! – командую я, сообразив, что он задумал. Но бывший волк уже хватает меня за плечи и с криком: «Времени нет!» швыряет через пень.
Я чувствую её, эту Великую Тишину, о которой он пытается сказать. И хорошо, что он теперь молчит. Слова беспомощны, они царапают покров Тишины, не в силах пробить его и лишь мешая понять.
– Тогда не дёргайся! – я легонько встряхиваю Вику. – Верёвки в комнате есть?
– Не темните, – прошу я. – Дело серьёзное.
Я протиснулся мимо жизнерадостного пса и побрёл вниз.
Что ж, хоть чего-то торговец добился. На сцену выходит ещё один жаждущий юмора.
Но гостю моя реакция не нравится. Он вытягивает руки, и ко мне тянется гибкий мерцающий шнур. Точнее – не ко мне, а к моему каналу.
Слизь, хитин и осколки железа. Искать нечего.
У меня пустой гранатомёт, у Неудачника винтовка с десятком патронов. Хорошо мы снаряжены. Чудесная прогулка. А когда я замечаю краем глаза, что метрах в ста стоит человек, наблюдая за нами, настроени…
На меня укоризненно смотрела сотня рыбьих головок.
– Эльфийскую. Мы орков с гномами бить идём!
– Одно и то же, дайвер, суть не меняется.
Оглядываюсь на дверь. Надо спешить. «Варлок» оставил следы, их рано или поздно найдут. А у бедолаги-императора наверняка включён таймер…
– Алкоголик, – бормочет Роман. Кто бы говорил! Судя по его стойкости к спиртному… – Лёнька, ты в курсе, что влип?
У Маньяка я просидел до позднего вечера. «Гиннес» сменился «Балтикой» номер шесть, а на десерт Шурка откопал банку рождественского «Кроненбурга». Ни ирландское, ни питерское, ни французское пиво не п…
Из багровых туч падает вниз серебристое кольцо. За ним – темнота. Словно исполинский стакан накрывает тридцать третий уровень. Я мог бы подумать, что именно так выглядит капсуляция «Лабиринта», если …
Урман недоуменно хмурится, пока программа-переводчик пытается понять, что я говорю не о погоде.
Вот оно что. Вика рисовала с натуры… только существуют ли в реальности такие горы?
А потом один украинский паренёк посмотрел на цветные переливы дип-программы, пожал плечами и начал играть в свою любимую игру – «Doom». Нарисованные коридоры и здания, отвратительные монстры и отважн…
Оглядываюсь в поисках бара. Он далеко, на другом конце сквера. Девчонка молча протягивает мне бутылку пива.
Впрочем, он русский, наверное – российский гражданин. Если кинуть информацию о Неудачнике в открытую сеть – или соответствующим органам…
Встреча с нищим развлекает меня, и к порталу «Лабиринта» я подхожу уже совсем в другом настроении. В боевом.
Я смотрел на трехмерную сетку нортоновской таблицы, на ровненькие строчки директорий и поддиректорий. Три гигабайта, и все заполнены под завязку. Служебные программы, вирусы-антивирусы, кусочки Викин…
Там, куда упало зеркальце, возникает и начинает стремительно расширяться пруд. Часть охранников влетает в него и «тонет», исчезает бесследно. Остальные беспомощно останавливаются на берегу.
Из окна хижины бьёт густое, оранжево-чёрное пламя, бревенчатые стены занимаются мгновенным жарким огнём.
– Дайвер Леонид тоже должен уйти, – соглашаюсь я.
– Лабиринт, – говорю я. – Лабиринт отражений.
– Вначале даже подумала, что ты какой-то шпион, хакер или дайвер, что ты выяснил мою личность…
– Зато я могу в любой момент встретиться с Неудачником, и пообщаться с ним. А?
Сегодня мне не нужен «Дип-проводник». Я ещё помню маршрут вчерашнего бегства, а выход из «Лабиринта» и входной портал – в пяти минутах ходьбы друг от друга. Иду по привычно-вечерним улицам Диптауна, …
– Н-нет, – бормочу я, быстро удаляясь. Ещё из одной двери высовывается абсолютно голая девчонка. Но стеснения у неё нет и в помине.
– А, вот к чему такой маскарад… – волк снова хихикает. – А что в яблочках?
– Преступления были, есть и будут. Я не Христос, и на абсолютную праведность сам не претендую. У меня иные задачи.
– Пытаюсь избавить тебя от долговой ямы, – стирая программы откликнулся Маньяк. – «Варлока» реабилитировали. Чистый, не размножающийся, не стирающий информацию вирус. Разрешённый к применению в вирту…
– Ты давно здесь? – осторожно спрашиваю я. Интересно, он ещё не утратил счёт времени?