Все цитаты из книги «Лабиринт отражений»
Ответной любезности, увы, не будет. Но Надя на неё и не рассчитывает.
Руки мужчины дёргаются к голове, потом неуверенно молотят по воздуху. Его фигура тускнеет, оранжевый шнур гаснет. Снимаю очки.
Дик стоит рядом. Анатоль метрах в пяти, с «BFG» наизготовку.
– Дима, ты понимаешь, чем стала виртуальность?
– Тогда мы донесём… хм… твоего друга, до города.
– Заказ принят, – водитель улыбается, он вновь весел и услужлив. Машина трогается. Я смотрю в окно – мелькают жилые кварталы, набитые небоскрёбами со всякой мелкой шушерой Диптауна, огромные, роскошн…
– Не трепыхайся, – советует водитель, наблюдая, как я дёргаю ручки двери. Всё закрыто наглухо, – и я смиряюсь.
– Конечно. Там такая ситуация – ты приходишь в том или ином образе и обладаешь определённой силой. Например, боевым искусством, или мудростью, или даром врачевания. Чем дольше живёшь в их мире, тем с…
Неудачник то ли не смотрит на нас, то ли не реагирует на столь необычную процедуру обмена снаряжением.
Я закрыл и открыл глаза. Передо мной картинка – пропасть, нить над ней, здания вдали. Даже смешно… Глядя под ноги, я начал аккуратно переставлять ступни по нити.
К счастью, этот уровень – «магазинная улица» – довольно-таки лёгкий. Передышка для тех, кто прошёл предыдущую мясорубку. Длинные ряды супермаркетов и маленьких магазинчиков… если не забираться в них …
– Нет, их подход мне тоже не нравится. Мне вовсе не хочется превращаться в поток электронных импульсов.
– Одно и то же, дайвер, суть не меняется.
Мы переглядываемся, от вечерней боевитости не осталось и следа. Одно дело – бросить в виртуальном мире обманщика. Совсем другое – раненого в горах. И то, что горы ненастоящие – уже ничего не меняет.
Надо было тот, с животными, получше разглядеть. Интересно, есть ли там молодые крокодилицы и зрелые, как Мадам, лебёдушки? Впрочем, если и нет, то организуют по просьбе клиента. Хоть зелёного осьмино…
– Ты оказался в «Лабиринте» и не мог самостоятельно выйти. Так? Леонид потратил уйму времени и денег, чтобы вытащить тебя. И сделал это. Так?
Лишь знать, что он есть. Рядом, за окном. Искрящийся снег вершин, бескрайняя синь неба, камни на склонах, чёрный мох под соснами, парящие в небе птицы и снующие по деревьям белки. Мир тишины, чистоты…
– Тебя кто-то бросил, тебя кто-то предал? Ты потерял идеалы, в которые хотел верить? И опустил руки? – спрашивает она тихо. – Ты не веришь, что способен кому-то помочь, сделать хоть каплю добра? И уб…
– Вилли, давайте обменяемся информацией. Для начала сотрудничества.
– Ты ошибался, Леонид. Скоро я уйду от вас, и все изменится. Изменюсь я сам, изменится моя память.
Поднимаюсь – в брызгах красок, в калейдоскопе искр. Дип-программа работает. Своего тела я по-прежнему не вижу.
Из тех продуктов, что Вика выбросила в окно, словно в насмешку над законами физики, уцелела лишь стеклянная банка с вареньем и бумажная пачка крекеров. Остальное ухнуло в пропасть или разбилось на ка…
Я дёрнулся, встал. Перед глазами – крошечные экранчики, на них – пустыня, пропасть, статуя, город вдали. Очень неплохо нарисовано. У «Аль-Кабара» хорошие дизайнеры.
Неудачник, скорчившись, сидит возле оплавленной ограды «Русских горок»… всё-таки предпочитаю называть их «Американскими». С одной стороны его прикрывает нарядная будочка с механизмами управления аттр…
Сегодня мне не нужен «Дип-проводник». Я ещё помню маршрут вчерашнего бегства, а выход из «Лабиринта» и входной портал – в пяти минутах ходьбы друг от друга. Иду по привычно-вечерним улицам Диптауна, …
Я опять в машине. Водитель озабоченно оглядывается на меня. Я задумчиво кручу в руке револьвер – он снова заряжён. А карман оттягивает граната.
– Волк. Это Ромка, дайвер-оборотень. Мой друг…
Неужели это – основной облик Димы Дибенко? Я видел его фотографию, но давным-давно, на ней он был слишком молод. Значит, он – невзрачный и обыденный? Маленькая собачка – век щенок. Этот парень придум…
Он подходит к деревцу, с некоторым усилием срывает яблоко. Губы его при этом шевелятся – он явно произносит пароль.
Точнее, их слуги – к числу которых меня собираются приобщить.
А Вика продолжает, словно задавшись целью свести меня с ума.
Женщина подходит ближе. И я наконец понимаю смысл выражения «зрелая красота».
Непроизвольно гляжу на стеклянную дверь. За ней – тишина и пустота.
Да, надо действовать. Пока программа отбрасывала меня автономно, но на следующий раз, вполне возможно, к делу подключатся настоящие программисты «Аль-Кабара». И виртуальщики, и консерваторы.
– Вас поймают! – угрожаю я. – И тогда – вечная экскоммуникация!
Охранник приносит кофе в маленькой турке, Мадам аккуратно разливает его по чашечкам.
– Лёня, я не мечтаю о единообразии. Каждый находит развлечение по своему вкусу. Но это все – эскапизм. Бегство от жизни.
– Ничего особенного. Просто человек, считающий себя вправе судить окружающих.
Меня уже нет, тело исчезло. Я просто скольжу в воздухе.
И тогда я бью его по лицу. Бью так сильно, что Анатоль отлетает к стене.
Это нетерпение разума, эта великая и неутолимая жажда…
Он молчит – очень, очень долго. Это деньги. Живые, полнокровные, необлагаемые налогами, пришедшие ниоткуда и ушедшие никуда.
– Ты меня шлёпнул на первом уровне. Забыл, что ли?
– Извини, – она касается моей руки. – Я не права.
– Я – Кирк, – представляется мужчина. – Похож?
– Или вот, – продолжил Маньяк. – «Лабиринт Смерти» знаешь?
Останавливая следующего желающего подзаработать, я мысленно напоминал себе, что нахожусь не в виртуальности, где терпеливая Вика превратит несложную команду в понятный адрес, а в реальном мире.
Положим, я, несмотря на габариты квартиры, могу спокойно принимать гостей. А если у Ромки на ту же площадь – жена, тёща, и трое сопливых ребятишек?
В том, что говорит Кепочка – девчонкам ли в борделе, эльфам ли в Лориене – очень много правдивого. Истина – маскировочная одежда цинизма.
Кажется, она растерялась. Однако ей хватило выдержки, чтобы развести руками и неторопливо удалиться.
– Ты Стрелок? – вопрошает Гильермо. – Хочу убедиться, скажи!
Последний выстрел – огненный шар, треск вторичных разрядов… Монстры кричат, умирая, превращаясь в вихри чёрного пепла.
Тогда я делаю улицу вокруг нарисованной. Глубоко вдыхаю, расслабляюсь, и превращаю дверь в настоящую.
– Лёня, – сказала «Виндоус-Хоум». – Я должна сделать тебе ежемесячные напоминания.
В вечернем небе, затмевая звезды, вспыхивает радуга. Слышится хрустальный перезвон. Это заставка общесетевой трансляции. На моей памяти её включали раз пять-шесть.
– На третьем этаже – старушка, одна в трехкомнатной, ей тяжело живётся, я знаю. Тем более, она откуда-то с Украины, из Харькова, кажется. Телевизор включает, только когда идёт мыльная опера, и то дел…
– Парень, если ты знаешь его адрес, то лучше вытаскивать Неудачника ручками.
Окружающим я, наверняка, виден как на ладони, и это не придаёт особой бодрости.
Виртуальность – это жизнь. Но жизнь немыслима без смерти. И друзья хоронят здесь тех, кто уже никогда не нырнёт в глубину, не наденет виртуальный шлем.
И до меня доходит, что шофёр даже не произнёс традиционного приветствия. Что мы уже едем – хотя я не называл адреса.
– Эльфийскую. Мы орков с гномами бить идём!
Вдвоём с Викой мы устраиваем под старой елью подстилку из веток, укладываем Неудачника, вручаем мешок с трофеями. Во фляжке – лёгкое спиртное. На настоящем морозе им греться не стоит, а вот в виртуал…
Нет, этого не может быть… В банках работают профессионалы. Меня не могли проследить.
Он всё-таки подозревает меня, но подтвердить подозрения не в силах. Я киваю, делаю ещё шаг. И вижу Алекса.
– Можно? – ко мне подсаживается девушка. Светлые волосы, чистая, чуть бледная, матовая кожа, простой белый костюм. На груди медальончик на золотой цепочке – наверняка, какая-то программка. Симпатична…
Как велит Кодекс, они подали на меня жалобу. Я вторгся в их рабочее пространство. Применил оружие.
– Стрелок, – он подходит ближе. – Извините, что задерживаю… Вы установили восемь рекордов уровней, да?
Вначале я сходил в туалет. Слава богу, провода от костюма и шлема достаточно длинные. Потом добрёл до тахты, упал на постель, отшвыривая подушку. В виртуальном шлеме и так голова задрана. К утру зане…
– Что ты так прилип к этому хакеру? – спрашиваю Неудачника в лифте. Но он молчит.
– Да хоть папа Карло! – отвечает он. Второй жгут быстрее, и пытается уворачиваться. На конце его щёлкают маленькие зажимы. Ловлю жгут почти у самого канала, и с удовольствием сжимаю. «Перчатки» безот…
Я протиснулся в узкую щель, дверь немедленно захлопнулась.
В глазах хоббита ужас. Он косится на огненную плеть, уже не сомневаясь в печальной судьбе, постигшей эльфийское войско.
– Нет. Полных карт не существует. «Лабиринт» меняется постоянно и самостоятельно. Ведь это не фильм, не книга, Стрелок. Это целый мир, мир чудес! А чудо не может быть неизменным.
Я весь в слюне, и та шипит на бронежилете. Обтираюсь пучками жёлтой, высохшей травы. Подхожу к Неудачнику. Тот вновь расслаблен, вял и едва жив.
А пародии не бывают лучше оригинала. У них иная задача – высмеять, показать нелепость и несуразность первоисточника.
Никогда мне не нравились дураки и камикадзе.
– Видите? Он сам не выйдет! Отслеживайте канал!
Он растворяется в воздухе, бокал падает на пол, катится, звеня и подпрыгивая.
Здесь в моде стиль «ретро». Массивная мягкая мебель, широкие столы с пузатыми графинами, блюда с фруктами. Бородатый молчаливый мужчина в углу смотрится деталью меблировки. Бог его знает, может, и вп…
Горная хижина пуста, лишь ветер из открытого окна треплет короткие занавески. Облокотившись на подоконник, долго смотрю на горы.
– Пусть! Тогда – тем более! Он в нашем мире, и здесь – наши законы! Мы должны понять, кто он.
Слишком трудно объяснить, почему мне больше не мешают закрытые двери. Отмахиваюсь и досасываю напиток.
Я ещё помню тот мир, ещё живу в нём. В чужом далёком сне…
– Вы давно играли? У вас сохранились записи?
– Тогда тебе легче. А к нам приходят сопляки, которым не терпится стать мужчинами, мужчины, которым надоело ими быть, затюканные подругами парни с желанием покуражиться… Порой приходят, пробуют все а…
Я и впрямь идиот. Клинический случай. Что ж, все польза, Вика может разрабатывать новую тему.
– Так не бывает, – замечаю я. – Разве что он сам этого добивается.
Я кивнул, хоть и не представлял толком женщин, помешанных на виртуальном сексе. Мужчин – представлял. На этом многие рехнулись, потому и я не спешил. Одно дело – эксперименты с жаждущими приключений …
Зачем мы идём спасать Неудачника? К чему весь этот долгий и утомительный процесс?
– Не по теме! – лениво, но с глухой злобой говорит модератор и вскидывает оружие. Присутствующие затихают, наслаждаясь зрелищем.
А здесь был короткий привал. Слева от дороги снег утоптан, справа – едва примят. Ну да, эльфы, они ведь так легко ходят, что не проваливаются. Значит, здесь две части армии получали инструктаж у свои…
Быстро. Качаю головой – и в этот момент кресло напротив перестаёт быть пустым.
– Светящееся дерево, – сообщает программа.
Радуга, сияющая над Диптауном. Ослепительные всполохи, похожие на дип-программу. Только эта радуга сложена из уступов, это библейская лестница, уходящая в небо. Я иду по ней, словно Компьютерный Маг …
– Понятно. Но неужели тебе не нравится это место?
– Информация, – отвечаю я. По квартире начинает гулять ветер, на подоконнике зацветает горшок с комнатным гранатом, стопка компакт-дисков на полке принимается наигрывать все песни одновременно. – Он …
Трико валялось в тазу для стирки. Я надел его поверх виртуального костюма, провод скатал и заткнул за пояс, прикрыв сверху курткой. Ничего, нормальный мужик получился, только слегка опухший.
– Там, у реки, я не выходила. Первый раз в жизни. Правда.
– Биолог. Может ещё и тапочки Зукины на волю отпустишь? Лёня, давай сейчас вынырнем. И сходим в какой-нибудь ресторан. Ты был на «Розовом Атолле»?
Мне не нравится, когда девушки курят. Даже в виртуальности.
– Абсолютно. Он остановился здесь, чтобы передохнуть. А теперь собирается продолжить путь среди звёзд.
Я прекрасно понимаю Вику. Одно дело – полюбить друг друга в виртуальном мире. Другое – встретиться наяву. Страшно говорить о себе.
Я неожиданно протрезвел. С чего бы Ромке искать меня – и так срочно? Письмо он написал этой ночью. Интересно, сам – или под диктовку… Человека Без Лица, например?
– А у меня маленький и законный бизнес! Что вы хотите?
– Индивидуальное пространство для нас обоих. Допуск для человека, назвавшего код «серый-серый-чёрный».
Из багровых туч падает вниз серебристое кольцо. За ним – темнота. Словно исполинский стакан накрывает тридцать третий уровень. Я мог бы подумать, что именно так выглядит капсуляция «Лабиринта», если …
Там, куда упало зеркальце, возникает и начинает стремительно расширяться пруд. Часть охранников влетает в него и «тонет», исчезает бесследно. Остальные беспомощно останавливаются на берегу.
Я стою на сцене, за тяжёлыми полотнищами занавесей. На сцене – человек с гитарой, он неподвижен, словно скован невидимыми цепями. Он поёт, но до меня не доносится слов. Между нами – глубина, ожившая,…
Нехорошо, конечно, но лучше позвоню вечером.
– Хорошо, ты получаешь пять очков храбрости, – великодушно решает он.
Это бывает. Всем дайверам знаком миг, когда хочется стать таким, как все.
– Ясно. В какой личности будешь пользоваться вирусом?
– А какой переполох вчера был в одном борделе, – сменил тему Маньяк. – Ты не слышал по сетевым новостям?
Он кивает, и я вспоминаю о правилах вежливости из кодекса дайверов.
Специалисты всех мастей будут исследовать его, снимать энцефалограммы и замерять мыслимые и немыслимые параметры. Неудачника будут усаживать перед компьютерами разных типов, подключать и отключать мо…
– Нет. Уже давно нет, Лёня. Изучать было интересно полгода, год. А сейчас – все они на одно лицо. И Кепочка, и остальные подобные ему. Все патологии едины, и если ты знаешь одного психопата, то можеш…
Как можно жить без спрессованного глубиной времени, мгновенных перемещений из прохлады ресторана на раскалённый песок пляжа, без нарисованных джунглей и придуманных гор, без бесконечного, кипящего по…
– За перемирие! – провозглашает очкарик. – Между Стрелком – и всеми нами!
Мы, вместе, обмениваясь ничего не значащими фразами, выходим из сада. Дверь стоит прямо в траве, напоминая сцену из какого-то старого детского фильма. Вика открывает её, первая выходит в коридор борд…
Он улыбается, протягивая мне портсигар. Воротник красного комбинезона полурасстегнут, из кармана выглядывает колпачок шариковой ручки и уголок блокнота. Ручаюсь, их раньше не было. Лицо открытое, рас…
Договора положено скреплять пивом. А у меня шесть свободных часов. Я киваю. Остаток делегации подтягивается к нам, и мы тесной группой выползаем из колонного зала. Оглядываюсь – Алекса среди моих спу…
– В бою с орками меня предательски ранили тисовой стрелой! – восклицает Вика. Она по-прежнему избегает обозначать свою половую принадлежность. – Если бы не чудесная сила Элениума, ты не видел бы меня…
– Дайвер Леонид тоже должен уйти, – соглашаюсь я.
Дибенко проводит ладонью по отсутствующему лицу, словно стирая плевок. Но он не столь брезглив. Его пальцы зачерпывают горсть тумана, комкают, словно грязный городской снежок.
Народ одобрительно шумит. Про самую примитивную из трехмерных игр большинство только слышало.
В глубине мы строим себе дворцы. А в настоящем мире?
В виртуальности нет возраста. И солидный пожилой бизнесмен, и безусый пацан, дорвавшийся на работе до компьютера с модемом – все равны.
– Вилли, он не собирается с нами общаться! Совершенно. Мы ему не нужны.
Мне немножко грустно. Что-то изменилось в наших отношениях. И слишком резко. Может быть, со временем это пройдёт…
Пластичность… пластичность психики. Я смотрю на Ромку, и думаю, что среди моих друзей дайверов, слишком уж азартно рассказывающих пошлые анекдоты, или постоянно подчёркивающих свою крутизну, наверняк…
Смотрю на прощание в мутный туман его лица.
– Никак не обойти? – беспомощно поинтересовался я.
Я стираю ладонью кровь с его лица, поднимаюсь.
– Только десять минут, – покорно говорит «Виндоус-Хоум». – Но я вновь обращаю твоё внимание, что уровень поставленных задач не всегда соответствует объёму моей оперативной памяти. Желательно расширен…
Впрочем, мне не с чем бежать – я пришёл абсолютно безоружным.
– У них принято переобуваться. Семья большая, четверо детей, натаскали бы грязи. И полы холодные…
Неудачник энергично мотает головой. Но объяснять причины своей неприязни ко второму дайверу не пытается.
В него входит целая очередь, и он оседает. Монстр перезаряжает винтовку, ловко, сноровисто… а я стою, оцепенев, не в силах осознать случившееся.
Перекидываю тело через бортик дрезины, под насыпь, на груду таких же тел. Это я там должен был оказаться, по плану Алекса.
Иду к нему и сажусь рядом. Все как в первый раз. Опущенная голова, вялый взгляд из-под маски. Неужели он и впрямь дайвер? И сидит сейчас за чашкой кофе с бутербродом, поглядывая на экран, готовый в л…
– Не спрашиваю, как ты вырвался, Лёня, – произносит Дибенко. – Я понимаю, ты всё-таки получил свою награду…
– Ну, слушай, ты перебарщиваешь… – отвечает Кепочке тот, кто сидит с ним рядом. – Надо же молодёжи развлекаться…
В воздухе волк переворачивается, и превращается в человека. Молодой мужчина в скромном сером костюме и лакированных ботинках. Мой приятель-дайвер как всегда элегантен. Едва упав, он поднимается, прыг…
– Допустим, – говорит за моей спиной Вика, – что ты не лжёшь. Ты и впрямь чужой. Пришелец со звёзд, например. Не имеющий ничего общего с людьми. Тогда расскажи мне…
В «Виндоус-Хоум» набито около тысячи ключевых слов. Порой с компьютером можно вести очень забавные беседы… почти разумные.
– Ну… ты нормально шёл… – отворачиваясь говорит Анатоль. – Я слышал рассказы. Даже если половина – гонево, все равно…
– Наверное, боюсь увидеть тех, кто приходит к нам… увидеть их такими, какими они могут быть. Весёлыми, добрыми, славными людьми.
Одним ударом челюстей волк перерубает охраннику шею и прыгает на оставшуюся парочку. Оборотень слишком увлечён, чтобы имитировать чисто волчьи повадки – он рвёт врагов зубами и по кошачьи молотит лап…
Оказалось, что у меня болит голова. Пиво, однако…
– Мы ценим работу дайверов, – произносит Вилли. – Но наши постоянные сотрудники справляются с ней. Надо время, небольшое. Мы предложим вам интересное дело. Да?
– Прекрасно! – оживляется Дик. – Так какого… – он глотает ругательство и устало машет рукой.
– Это байка… родившаяся на стыке времён, когда «Интернет» и «Фидонет» превращались в единую виртуальность. Сейчас её уже мало кто помнит. Всего пять лет прошло – а сколько забыто?
Глубина-глубина, я не твой… отпусти меня, глубина…
– Я – Хардинг! – пряча кинжал сообщает хоббит. – Вы не видели здесь Конана? Такой высокий, с огненным мечом!
Сажусь рядом с ним на корточки, протягиваю руку и осторожно отбираю пистолет. Неудачник не сопротивляется.
Бедная девушка, не подозревая о своей тяжёлой судьбе, хохочет, обнимаясь с подружкой.
– Не дам! – твёрдо говорит Неудачник и прячет оружие за спину.
– Это единственный внешний канал, – немедленно сообщает мой компьютер. Голос плывёт и теряет интонации… и впрямь надо память докупать… – Все прочие линии «Аль-Кабара» открываются лишь по внутреннему …
Хоббит ошалело мотает головой и прижимает руки к животу.
Дьявол, ведь предупреждал же – остановиться!
– Да? – слышится в ответ, и я вздрагиваю, потому что узнаю голос.
– Направо ванная-туалет, кухня. Налево комната и балкон, – любезно сообщаю я.
Останавливаюсь у двери, жду. Эльф косится на меня, потом сует руку за пазуху, извлекает сигарету и зажигалку. Затягивается, выпуская струю дыма.
– Мне очень жаль… – тихо говорит Неудачник. – Я… я не собирался доставлять вам такие проблемы…
– А почему я без храбрости остался? – возмущаюсь я.
– А ты мне нравишься, – говорит парень, почёсывая облезающий от загара живот. – Блин, точно нравишься! Ха-ха! Испугался? Не, я тут не работаю, то есть работаю, но не так. Ты тем двоим, у воды, не пон…
И вот тут меня разбирает хохот. Я валюсь на пол, утыкаясь шлемом в ногу Неудачника. Колочу рукой по зеркальному стеклу.
– Привет! Я знал, знал… – Гильермо косится на оплавленный асфальт, цокает языком: – Круто. Жарко было. Да?
– Если я могу оказать какую-то помощь… – сдавленно говорит Алекс. – Оплатить время, которое вы затратили…
Его ладонь тянется ко мне. А я молчу, я не в силах её пожать.
– Ну и прекрасно. Потрать четверть часа на беседу с портье. Сэкономишь куда больше. Счастливого плавания.
Конечно, к чему оформлять графически процесс перекачки денег с одного счета на другой, а тем более их «отмывания». Но вот моё умненькое подсознание, привыкшее к картинкам, постаралось на всю катушку!
Это же так просто! Сотня фраз, произносимых когда удачно, а когда невпопад. Программа, обучающаяся на твоих собственных словах, возвращающая тебе твои собственные мысли. Послушно идущая вслед за наив…
Маг вздыхает, мечтательно смотрит на море.
– Тогда ты нашёл лучшее место, для того чтобы появиться на Земле, – киваю я Неудачнику. – Свобода и невмешательство. Все краски жизни, от белой до чёрной.
Идём к зеркальному лабиринту. Оружие Неудачнику я так и не даю. Мне вовсе не нужен фокус с падающими и стреляющими винчестерами.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Ты живой. Ты не порождение компьютерного разума.
И не будет у него выхода – никакого, кроме как уйти с уровня.
– Ну… я так здорово отдохнула. Нечасто получается…
– Кто ты? – ревёт монстр, хватая тень. Я едва уворачиваюсь от движущихся пальцев, ползу по крепко сжатому кулаку, прыгаю на нить…
– А ты и впрямь важная птица. Если уж Димка Дибенко готов отдать за твою шкуру своё главное сокровище.
Да уж. Попробуй, докажи, что «Варлок» просверлил для нас лазейку и мирно умер, как и положено приличному вирусу из числа разрешённых к применению. Даже если предъявить полиции исходники вируса, всё р…
– Тогда не дёргайся! – я легонько встряхиваю Вику. – Верёвки в комнате есть?
Белая пена на камнях, холодный ветер, полный бокал в руке, сизые тучи, клубящиеся над головой. Завтра наверняка пойдёт снег. Но в виртуальности не бывает «завтра».
– А… – Маньяк кивнул. Наверное, он решил, что «Варлок» пробил проход прямо на сервер ролевиков. – Только не обижай их, ладно? Они народ смешной, я к ним забредал пару раз.
– Подожди, не все так просто. Ты какими программами пользуешься для создания облика?
Он начал помещать в сумку какие-то баночки, колбы, сушёные листья, отыскивая их в каталоге аксессуаров.
– Чего вы так боитесь, дайвер? – во взгляде Шеллербаха любопытство.
Я смотрю на Мадам, куда более спокойную и мудрую, чем Вика. И если подходить непредвзято – гораздо более красивую.
– Смотря в какое зеркало смотреть, дайвер.
– Все, теперь мне нужна помощь. Ищи тайник, код «Иван».
Это компьютерам вредно отключаться. С людьми все наоборот.
– Лёня, ты прерываешь погружение? – спросила «Виндоус-Хоум».
Трофеи приходится собирать минут пять. Теперь я обмундирован по высшему разряду. Пистолеты, винтовка с оптическим прицелом, штуцер, гранатомёт, аптечки, гранаты, бронежилет. Мой пленник тоже неплохо …
А спусковая скоба тугая, я едва ухитрился нажать её.
– Успокойся. У меня уже пять заявок на покупку «Варлока» по этой цене, – Маньяк довольно захохотал. – Крутизна! За такую рекламу я Джордана готов пивом угостить. Весь «Диптаун» шумит.
Минут пять я выслушивал лекцию о новейших разработках в области «железа». Потом Маньяк отправил меня готовить завтрак, а сам продолжил чистить машину.
Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой игрок вошёл в «Лабиринт», и оборвать связь – ничего не изменится. Человек повиснет в пустоте, или мир вокруг него замрёт, как фотография, это…
Наверняка я невидим для окружающих. Мчусь над головами прохожих, быстрее, чем машины «Дип-проводника», переключаясь с сервера на сервер.
Подлинная виртуальность требовала слишком мощных компьютеров, неимоверно качественных линий связи, титанического труда миллионов программистов. Город, подобный Диптауну, строили бы не один десяток ле…
– Потому, что это проклятье. Право судить и право властвовать. Право на истину. Легко разобраться с дураком или зверем. Гораздо труднее с тем, кто считает себя сверхчеловеком. Умным, чистым и непороч…
Листаю ещё быстрее. Страница, другая, третья…
Ведь это так просто – они все полны недостатков. На каждого из них можно злиться, каждого – презирать. Нет, не то… Не злиться, а просто – не любить.
– Вы согласитесь на дальнейшее сотрудничество?
– Вы, очевидно, хотели получить славу, свою долю в дележе технологий, которые он мог дать…
Потом наступает короткий миг, когда пространства сливаются воедино.
– Глупость – это прикрывать тебя от выстрела?
– Маг, сколько у нас времени? – Мадам деловито оглядывает хижину, вешает на плечо Викину сумочку, потом начинает доставать из буфета банки и пакеты и движениями баскетболистки швырять их в окно. Сомн…
Анатоль морщится, словно ему велели съесть пригоршню пиявок. Но подчиняется.
– Пожалуйста… давай не доставим этим сволочам радости схватить нас!
Яркий свет. Жмурюсь, разглядывая внутренности каземата сквозь полуприкрытые веки. Мрачные тяжёлые стены, поверх стен – решётки, крошечные оконца – из зеркального стекла. В центре помещения – стол, кр…
Получается сбой. Компьютер обрабатывает действия Неудачника, но не знает, откуда они взялись, и куда посылать результаты. Это может отразиться на показателях сервера? Должно. Но на очень специфически…
Стою над остатками своего странного проводника. Что теперь? Ориентиров больше нет. Закрываю глаза – и слышу слабый, далёкий звук.
Я поднялся с запорошённой снегом земли. Куда ни глянь – плоская как стол равнина. Горизонта нет. Небо – в скользящих, переплетающихся оранжевых нитях, сквозь которые струится голубой свет.
Я дожидаюсь Мага за столиком, стоящим чуть в отдалении от других. Ни к чему девочкам слушать наш разговор.
Колонны, опоясывающие бассейн, пока прикрывают меня от чужих взглядов, но долго это продолжаться не может. Одетый в бане – фигура заметная. Поворачиваюсь к стене – двери уже нет.
Охранники за спиной – они почему-то решили заглянуть вслед за мной в зал, шумно задышали.
Урман очень серьёзен – разговор принял деловой оборот. Но о возможностях пока не спорит и крутизну «Аль-Кабара» не доказывает.
– Верю, – девушка кивает бармену, потом протягивает мне руку. – Надя.
Нищий опрятен, но оборван и тощ. Его фигура слегка просвечивает и дёргается рывками – таким способом пытаются продемонстрировать низкую скорость модема и слабость программного обеспечения.
Но Неудачник, наверное, утратил связь с реальностью основательно. Он начинает палить. Три выстрела – три мутанта. Они пытаются отбиться, метают в нас огненные шары, но Неудачник быстрее и точнее.
Вика входит первой. Мнётся у порога, словно размышляя, стоит ли разуваться. Конечно, не стоит, и она это понимает.
– Викочка, а тебе тысяча с половиной поцелуев! – продолжает Маг.
Значит – правда. Человек, вошедший в виртуальность напрямую?
– И всё-таки отследите его канал… – говорю я.
Она такая же, как на фотографии. В короткой юбке – не сексапильно-короткой, а просто в удобной летней одежде. В блузке дымчатого шелка. На ногах серые босоножки, тёмные волосы стянуты на лбу ленточко…
Он знает моё имя и адрес. Знает, где я живу в виртуальности.
Паренёк отключил компьютер и уснул прямо на стуле. Пришедшие на работу сотрудники увидели, что все тело у него покрыто синяками.
Это здесь все настоящее – чистый воздух, живая вода, кофейная гуща на дне чашки, заботливый взгляд Вики. Снаружи – заброшенная пыльная комната, сырость, гнилая вода из крана.
– Извини, – пожимаю плечами. – Я понимаю.
– Вика! – говорю я. – Вика! Выход из виртуальности! Вика, я прерываю погружение! Выход!
– Обнаружен неизвестный вирус, – тревожно шепчет «Виндоус-Хоум». – Внимание! Включаю «веб»!
– Лёня, твоя жалоба компании «Поляна» проигнорирована!
– Эй, Иван-Царевич, я спешу! – кричит волк.
Оборотень косится на включённый компьютер, на экране которого – строчки простенькой программы…
– Я не знаю его адреса, – говорю я. – Можешь поверить? Это просто клиент. Мне поручили его спасти.
– Я всё равно не в силах ничего объяснить, – говорит Неудачник.
Чёрный бархат, бездонная пропасть, пронизанная разноцветными нитями. Маленький шарик Земли, примерившей новый наряд. Глубина ждала. Я видел искры самолётов, взлетающих и заходящих на посадку, водовор…
Я смотрел на трехмерную сетку нортоновской таблицы, на ровненькие строчки директорий и поддиректорий. Три гигабайта, и все заполнены под завязку. Служебные программы, вирусы-антивирусы, кусочки Викин…
Закрываю альбом, отодвигаю к углу стола. Пусть дожидается садистов-мазохистов.
– Лёня… Кепочка всегда берет красный альбом. Это особая группа, в которой разрешено все. Не просто цепи, плети и мелкие радости садистов, а любые зверства. Убийства, расчленение тела… можно не продол…
Может быть и потребуется… может быть, и получу. Роман – мужик контактный, а в узком кругу дайверов-оборотней – признанный лидер.
– Объясните, о чём вы? – неубедительно вопрошает господин директор.
– Да… если вам понравится фотография, и захочется разглядеть её детальнее – потрите изображение пальцем.
Скидываю с плеча винтовку, отдаю Неудачнику. Тот меланхолично берет оружие.
– Давайте не будем валять дурака, – говорю я. – Вы решили, что я дайвер? И притащили к себе для допроса. Боюсь, вы будете разочарованы.
Оборотень кивает. Ему не надо называть «Лабиринт» и «Аль-Кабар».
– Итак, господин дайвер… Вам приходилось играть в «Лабиринт смерти»?
– Простите… – отчётливо шепчет малыш, – они сказали, отпустят маму, если я…
– Кажется, я уже знаю вашу информацию, – Вилли хитро подмигивает. – А?
Что творится в «Аль-Кабаре»! Улицы заполнены народом, по ленте уже бегут другие охранники, а из одного здания выползает что-то огромное, змеистое, неприятное. Нет желания всматриваться.
– Было бы кого впечатлять, – я вытягиваю руку. – Вика, впереди – тропа. Надо выбираться туда и искать людей.
– Сегодня утром я попробовал этот способ, – говорит Анатоль. – Не стал тащить Неудачника через уровень, а просто стал у начала, и принялся его убивать. Тринадцать раз подряд. Потом ещё два раза, реши…
Я вышел вовремя. На часах – без четверти десять утра.
Я вспомнил свой сон – в котором был певец на сцене и бедолага Алекс. Вещий сон, в какой-то мере. Вот только почему я представил Неудачника певцом? В жизни у меня не было знакомых музыкантов, а уж сам…
Кирк жуёт свою сигару, не в силах понять, шучу я, или и впрямь не знаю столь выдающегося города.
Когда-то я думал, что компьютерщики из телесериалов – это придуманные характеры. Если бы! В жизни они тоже есть.
Иначе настанет день, когда не удастся вынырнуть.
Я вновь смотрел на виртуальный мир, но пока он условен, как дешёвый мультик. Зернистое изображение, красивый, но грубоватый рисунок. Большего компьютер вытянуть не может.
Мы пьём коньяк, Неудачник тоже присоединяется к нам. Его лицо невозмутимо, словно он пригубил чая.
– Это на любителя, – говорит Неудачник, отодвигая чашку. – Наверное, на любителя.
Зал за спиной ревёт, аплодирует, свистит, топает ногами.
– Я часто вас здесь вижу, – сообщает девушка.
– Говорят, куда безвреднее алкоголя и табака.
Но мой партнёр в волчьей шкуре это умеет.
С противоположного конца сцены, из-за занавеса, появляется ещё один человек. Он в маскировочном комбинезоне, с винчестером в руках. Усмехается, глядя на меня, поднимает оружие. Это Алекс.
– Нет ничего полезнее случайностей. К тому же у нас есть правило – гость должен хотя бы пролистать альбомы.
Огненные искры перед глазами. Да, злоупотребляю я сегодня отключениями-подключениями подсознания. Завтра обеспечена головная боль, сердцебиение, разбитость. Но ничего. Дожить бы до завтра…
– Возьми своего друга за руку, когда будешь входить. Тогда для него тоже сделают привилегированный статус. Я попрошу Мага.
– Ну, почти взломали, потом их защита наглухо все каналы отрубила. Бой был ещё тот, если Зуко не заливает…
– Я должен был помочь, – очень серьёзно ответил он. – Хотя бы попытаться. Ведь ты меня спасал.
– Садись! – киваю стволом на «форд». Игрок, похоже, меня не понимает. Лица из-под маски не видно, да и не скажет ничего о национальности игрока нарисованное лицо. Но, похоже, он не русский.
Что за бред? Маньяк никогда бы не выпустил такого вируса!
– Гонит, – качает головой очкарик. – На «тройке» в виртуальность не войдёшь.
– Я устал. Я слишком долго был один, – Неудачник то ли извиняется, то ли убеждает её. – Мне нужна была эта память… город и люди, вкус кофе и запах костра. Это было чужим, но теперь останется навсегда…
Я добываю штуцер, гранатомёт, бронежилет и немного боеприпасов. И, не ввязываясь в стычки, пробираюсь к выходу.
– Лёня… – Вика берет меня за руку. – Ты давно был в реальном мире?
– Здесь, в глубине, мы все в масках. Может быть, это и лучше, правдивее. Не знаю. Когда ты выйдешь в реальный мир, то можешь оказаться очень неприятным типом. Но здесь и сейчас я считаю тебя человеко…
Монстр снова каменеет. Я выжидаю ещё секунду, потом встаю. Тело медленно собирается воедино. Нормальный пользователь дип-технологии сейчас очнулся бы в реальности, перед укоризненно верещащим компьют…
В снежных недрах морозильника я нашёл окаменевшую сосиску. Из консервов осталась банка килек, купленная не то в период полного безденежья, не то из ностальгических соображений.
– Не совсем спёр. Но в общем – да, это было встроено в файл…
И мы топаем к стене, опоясывающей Лориен.
– Тогда отложим его до встречи. Маг, пожалуйста, задержи их, сколько сможешь. Ну… заболтай, что ли!
– Ваши сервера держат в виртуальном пространстве тысячу тридцать шесть человек. Включая меня. И все, кроме меня, подключились через ваши собственные каналы?
– Пока ещё нет. Мы прошли свой путь, но это лишь половина дороги. Дай ей поверить в нас.
Имени он не называет – программа остановила такси анонимно.
Перепрыгиваю через бортик, скатываюсь под насыпь. До вокзала пусть доезжают самоуверенные новички. Я лучше ножками… потихоньку.
Он хитровато и доброжелательно улыбается.
Я раскрыл окошко терминала и непонимающе уставился на мигающую строчку.
– Только не морочьте голову девочкам, Стрелок.
Мы блуждаем по зеркальному лабиринту минут двадцать, и, наконец, выходим в большой зал.
– Количество обитателей виртуальности – в каждый момент времени. С точностью до человека. По районам, зданиям, пространствам в пространстве, вроде нашего.
– Он устроил облаву на дайверов. А я… немного подставился.
Многое отдал бы, чтобы узнать – кто он, Человек Без Лица.
– Хотите подержать меч? – любезно предлагает мне торговец.
В пять утра он прошёл игру до конца. Чудовища были повержены. На каменной стене перед ним проступило игровое меню, и он с воплем ткнул дуло дробовика в слово «выход».
– Убейте этих двоих, – приказывает Человек Без Лица.
Нет, я не склонен считать, что меня на самом деле нет.
– В «Лабиринте» возникла проблема… и эти двое с ней не справляются… – Человек без лица перегибается через стол, берет бумажку, ручку, пишет короткий адрес. Правильно делает, что не пытается дать визи…
Двери уже разблокированы. Теперь функцию машины выполняют стены этого помещения. Связи с Викой по-прежнему нет.
Темноту экранов расчертили падающие звезды, радужная спираль закрутилась перед глазами. Стирая реальность, уводя меня к небоскрёбам Диптауна.
Вот те раз. Он сам из полиции. Как минимум – комиссар, раз имеет радужный жетон.
Вика, нанизанная затылком на крюк, молчит.
– Вначале даже подумала, что ты какой-то шпион, хакер или дайвер, что ты выяснил мою личность…
– Действуем так, – решаю я. – Через мост я иду сам. Потом выношу трофеи, и сматываемся.
– Шикарная штучка! – заявляет он. – Сладкий-сладкий! Настоящий кюрасао!
Убить сторожевые программы без уничтожения текста оказалось невозможно. Пришлось их просто оглушить, привести в нерабочее состояние. Потом я занялся внутренним сюрпризом. Разрезал файл на два десятка…
Чего-то ещё не хватает в той длинной цепочке условий, которые позволят ему говорить.
– Так ему и надо… – бормочет Вика, уже соглашаясь.
– Это тебе решать, – отвечает Неудачник. В нём единственном нет сейчас ни капли страха. В нём, да ещё в Дибенковских мордоворотах, но у тех это проистекает из другой причины.
– Вы обвиняетесь в незаконном проникновении в чужое информационное пространство, в применении оружия, повлекшем значительный материальный ущерб, в сокрытии информации, жизненно важной для Диптауна, –…
Слухи – враг дайвера. Но сейчас они несут страх, и это работает на меня.
Нарисованная стена, нарисованное окно – я пробиваю их рукой, шагаю – и оказываюсь над городом. Здания, рекламы, пешеходы, машины…
– Нет, что ты! Спецы ещё те работают! Но ничего, все пишется, такой протест заявим – будь здоров! Мадам где, я без её приказа активные системы не запущу!
Щедрый и безграничный, шумный и безалаберный. Человеческий. Он станет лучше, изменится вместе с нами, только надо верить в это. Не блуждать в лабиринтах, когда выход рядом. Не влюбляться в отражения,…
И в этот туман медленно, как загипнотизированные, идут люди. Нескончаемый поток. Может быть, и не все из них – настоящие, часть просто создана сисопами «Лабиринта» для большей торжественности. Но все…
Последняя зеркальная грань, и уже настоящий балкончик с двумя монстрами. Они залиты зелёной кровью, «BFG» изрядно посек их чешуйчатые тела. А моя броня ещё держится, помятая, раскалённая, но по-прежн…
Впрочем, если в хижину ещё не ворвались – значит, защита не так уж и плоха.
Вот где Крейзи зарабатывает себе на пропитание…
Голос идёт отовсюду. От него не укрыться в уютном нутре машины или за стенами домов.
Я вижу этот мир, и мне смешно наблюдать за мальчишками, точащими нарисованные мечи, изучающими гномий язык и торгующими пустотой. Но это ещё не совсем то… Надо сделать лишь один шаг… маленький, совсе…
Туристы разбредаются. Семейные пары – в рестораны, одиночки – большей частью в увеселительные заведения для взрослых. Паренёк на коляске в сопровождении седой старушки и негра укатывает к книжному це…
– Очень интересная история. Вот только при чём тут я?
– «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь, – простенький код открывает доступ к служебным адресам «Дип-проводника». Я мог бы и не бить водителя, но тогда в файлах компании осталась бы информация о п…
Падать было не так, чтобы высоко, но ему не повезло. Даже сверху я вижу, что его правая нога распухла, и Неудачник сидит, стараясь не дотрагиваться до неё.
Семьдесят семь – мой номер. Братья-дайверы в гневе…
Наверное. Смотрю не на Гильермо – на сотню своих недавних жертв. Их взгляды не сулят ничего хорошего.
– Да. Вы живёте по другим законам. Не мне судить, какие лучше.
Я бегу. Всё остальное – от лукавого. Ромка следил за мной – и как ухитрился? Бросился в бой, чтобы дать мне шанс.
Наконец я решаюсь и просто приказываю двери закрыться. Щёлкает собачка замка, начинает мигать огонёк охранной сигнализации. Неудачник вскидывает голову – кажется, он почувствовал.
Монстр неподвижен. Я мёртв, давно мёртв… Осторожно ступаю на волосяной мост…
Мы делаем привал в тени разрушенной пиццерии.
Неудачник протягивает руку, кладёт на наши с Викой сцепленные ладони.
– Я хочу снова тебя увидеть. Просто увидеть.
У Дибенко красные, словно от недосыпания, глаза. У него мятое лицо. Он втащил меня в чудо – которому я не нужен, он расправляется с дайверами, как со слепыми котятами. Но он создал этот мир, и я обяз…
– Нет… Если проникновение спланирует большая группа профессионалов, они успеют войти, прежде чем охрана заработает на всю катушку. Только кому это надо, а?
– Хорошо, – я тоже встаю. Все очень неожиданно… никогда не предполагал за серьёзными бизнесменами таких широких жестов. – Я обещаю, что приду. А теперь, простите…
Почему мне так хочется верить – вопреки всему?
– Коньяк? – спрашивает Вика. Наливает мне маленькую рюмочку «Ахтамара».
– Он ведь сумел… как-то… изменить меня. Я не нашёл бы твой след без новых способностей. Я не знаю, вправе ли молчать и прятать его.
– Парень, я допускаю такую возможность, – говорит Вика. – В конце-концов, полтора кило мозгов – куда большая загадка, чем грамм кремния в микросхеме. Я могу представить человека, который смог войти в…
Возможно, потом он нанял бы киллеров, чтобы рассчитаться со мной. Но в глубине был бы предельно вежлив.
– Слишком тихо… – бормочет он. – Этого заранее не поймёшь, никогда. Звуки стали мёртвыми, краски выцвели. Секунды – как века. Миллиарды веков. Меня предупреждали, но я не верил.
Решено, справлю Вике новоселье. Не стыдно будет друзей позвать.
Бывают исключения – и тогда игра живёт годами. Появляются новые, куда более совершенные и красивые игры, но и старая сохраняет толпы приверженцев.
Господи, да они же боятся! Боятся меня! Одного против всех, затравленного, с древним компьютером за спиной и пустыми руками!
– Тогда я буду выбирать, Неудачник. Очень придирчиво. А теперь – уходи.
– Простые были уровни, – бросает какой-то парнишка из нашей группы. Я молчу. Его бы на этот уровень, даже без всякой виртуальности. Посмотрел бы я на подвиги юного поколения. Единицам удавалась пройт…
Сам я не курю, но дома всегда валяется пачка-другая сигарет для заходящих хакеров. У них курение – профессиональная черта.
Вот только голос, голос у него не тот. Так может унижаться прославленный актёр в трагической роли…
– А может быть, она уже осознала? – говорит Вика насмешливо. – Ожила. Как в фантазиях людей, никогда в ней не бывавших? Может быть, среди нас ходят люди, которых нет в реальном мире? Отражения пустот…
Мне делается смешно – Вика испугалась за меня.
– Браво, дайвер, – произносит Человек Без Лица.
Спать хотелось до отупения, но я всё же разогрел несчастную сосиску, взял консервный нож, выставил перед собой две бутылочки пилзенского «Урквела». Ужин при свечах – свечи как раз трепетали на монито…
Отступаю от стены, квадратики сливаются, превращаясь в коричневые прямоугольники. Кирпичи. Смотрю в небо – тёмная синь с редкими звёздами. Вдоль улицы – дома и дворцы, похожие на детские рисунки: чёт…
Я присаживаюсь рядом, вопросительно киваю.
– Помиримся, – согласился Маньяк. – Надо будет хоть сегодня оттянуться…
Идём по сужающемуся каньону. В какой-то миг я вскидываю голову, оценивая высоту скал. Они явно выше, чем виделись нам из долины.
Он послушно встаёт, я отдаю ему пистолет. На тридцать третьем уровне это оружие чисто символическое, тем более в его руках. Но зато Неудачник почувствует себя увереннее. Очень хочется в это верить.
Мне уже совсем горько и мерзко. Так может себя чувствовать провинциальный спортсмен, которого включили в олимпийскую сборную и велели бороться с чемпионами. Не моя это судьба…
На берегу стоят белые столики под зонтами, за столиками люди. Все живые, не программные муляжи, я сразу это чувствую. В основном девушки, лишь за тем, что ближе всех к берегу, двое мускулистых парней…
Неужели человек без лица ошибся? Я начинаю чувствовать себя идиотом.
– Она будет вас ждать на этом столе, – говорит человек без лица. – Вы получите её… если справитесь.
Меня разбудил телевизор. Я лежал, кутаясь в одеяло – отопление ещё не включали, и было холодно, слушал болтовню дикторов. Политика, экономика, курсы валют… Интересно, попадёт ли вчерашний переполох в…
По счастью, юный старец то ли не знаком с фармакологией, то ли имеет чувство юмора.
Туманные зеркала под нашими ногами – мы разбиваем их в падении. Лица в зеркалах – как тени, пространства – как бледные акварели.
Помогаю Неудачнику подняться. Мы вывалились на сервер какой-то игры. Неплохо.
Да. Человек без лица осведомлён лучше, чем начальник службы безопасности «Лабиринта».
Семь с половиной метров. Простыни тут не помогут. Ну ничего, в борделе наверняка есть верёвки, хотя бы в тех комнатах, что предназначены для садомазохистов.
– И впрямь «Гиннес»… – признал Маньяк, рисуя пальцем на густой пене букву «М». – Это ж надо…
Какая честь для меня! Куда податься бедному дайверу? Официальные и неофициальные властители глубины сошлись у его дома!
Следы, отошедшие чуть в сторону. Две горки табачного пепла. Так и представляются два старика-предводителя, отошедшие выкурить по трубочке, пока мимо марширует войско. Один, наверное, был магом, с пос…
Понятно. Наиболее хорошо защищённое место в виртуальном пространстве корпорации. Отсюда не убежишь, как из беседки.
– Армию… – задумчиво говорю я. – А! Помню. Была…
– Цель появится, – без особой уверенности говорю я. – Опять-таки, дай срок… дай глубине осознать себя.
– Ситуация уже полностью ясна, – вещает Кепочка. – Я предпочту посмотреть, найдёшь ли ты адекватное решение…
– Информация не может менять законы природы, – быстро говорю я.
Стоит ли играть в благородство, укрывая Неудачника?
Правильно. Если он верит в происходящее, то стрелять по людям не станет. Славный он человек.
Я понимаю, что иного ответа и ожидать было смешно. На любой щит находится свой меч.
Кем бы он ни был, Неудачник, он старался помочь мне.
– За узел пять-ноль-восемьдесят три, двести семь… – сказал Маньяк.
– Знаешь, так и в коммунизм захочется верить.
Я толкаю дверь, даже не допуская мысли, что она может быть заперта, и вваливаюсь в комнату. На стенах – портреты полуодетых красавиц, у стены – столик, заставленный напитками. Странно как-то всё выгл…
– Проехали, – обрезаю я. В конце-концов, я понимаю, что такое боязнь высоты. Сам не смог пройти по аль-кабаровскому мосту в глубине.
– Конечно, дайвер на то и дайвер, что его невозможно поймать в виртуальности, – говорит человек без лица. – Что для вас программные барьеры? Сосредотачиваетесь – и шмыг домой… отключаться вручную.
А ведь в глубине – что «Бавария» в банках, что «Гиннес» из бочки – почти нет разницы в цене…
– Парень, не морочь мне голову. Ты двое с лишним суток в глубине. Ты должен загибаться от жажды и голода.
Он глотает воздух – и тянет руку к огню. Пламя касается его пальцев.
– Неудачник! – вопит Анатоль. Явно собирается пнуть тело в иллюстрацию своих слов, но вовремя останавливается. – Сват, брат? Кто он? Ты что, без бабок сидишь, что нашу работу взялся делать?
Кажется, я понимаю, где нахожусь. Вон тот безликий серый купол невдалеке – это «знаменитый, прославленный» книжный центр. Он носит имя какого-то американского президента, субсидировавшего его построй…
Ой-ёй-ёй! Это ж надо – так мимолётно найти себе работу! Дип-психоз в разгаре. Мужчина просто не хочет нас видеть – это не укладывается в стереотипы простенькой стратегической игры, в которую он погру…
– Ты будешь грустить по своему дому? – спрашивает Вика. Как здорово, когда не нужно ничего объяснять.
– Перелом голени, – ставит она диагноз. – Кажется, без смещения. Как ни странно.
Туман над воротником чёрного плаща колышется.
Я так потрясён, что выскакиваю из виртуальности, даже забыв пробормотать стишок про глубину.
Интересно, бывают ли галлюцинации в глубине?
– Тебе сколько лет, Ромка? – спрашиваю я, прозревая.
Он смотрит мне в глаза и я принимаю вызов.
Запускаю в него револьвером, тот проходит насквозь, падает у стены.
Порываюсь поднять звезду, но Вика останавливает меня.
– Да… шарился тут у одного типа на компе… еле ноги унёс, – Маньяк был немногословен. Запер дверь, покосился на канистру, сочувственно спросил: – Что, на мели?
На перестрелку откуда-то выползает исполинский паук и начинает поливать нас очередями из вросшего в морду пулемёта. Мне приходится вмешаться. Две ракеты – коту под хвост… точнее пауку под жвалы. Наст…
Я быстро разделся, покидал одежду на кровать, пошёл в ванную. Постоял немного под холодным душем.
Взмах платка – медленный, словно под водой, и сверкающая плоскость света прорезает засыпающий мирок павильона. Одни зовут эту программку «прилипала», другие – «дорога». Оба определения верны. Програм…
Только не так долго. Не двое суток без малого.
– Случайно. Был в глубине. Сидели с ребятами в «Радуге», пиво пили с копчёной рыбкой… Ну, у меня рыбка кончилась, взял с тарелки у Макса…
– Я просто не могу тебя принять, – он отводит взгляд. – Это… семейные проблемы.
Гильермо молчит, но не ради театральной паузы – ничего необычного на экране нет. Просто раздумывает.
– Мадам поблагодаришь. От неё всё зависит.
– Да, – говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему он считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за…
Мадам улыбается, протягивает руку, касается моей щеки.
Никогда не задавался вопросом, способна ли виртуальная одежда рваться на части. И не хочу проверять – горное солнце злое. Поэтому оставляю мысль разорвать рубашку на жгуты, и отдаю Вике чёрный шейный…
– Если он не из будущего? А из другого мира?
– Не пытайтесь скрыться в реальность, – предупреждает он. – Мы запросили «Интерпол» о вашем физическом аресте.
Я знаю три Ромкины личности. Включая волка, даже четыре. Но сегодня он пришёл в новой – тощенький очкастый юнец с всклокоченными волосами. Тот стоит у стойки, таращится по сторонам, и аккуратного Ром…
– Ты думер, верно? – спрашивает Анатоль. – Ещё из старых…
Вхожу в стену. Баня, это здорово, но мне интересно другое. То, что вообще не имеет выражения в виртуальности…
Заскакиваю на волка, оглядываюсь в последний раз. С ленты спрыгивают охранники, над пропастью реет крылатая тень.
– Места красивее не видал я в своей жизни… – странным тоном произносит оборотень.
– Ты прибил не сам вирус, а ложные отражения, которые он создал. Специально, для усыпления бдительности. Массовые программы открытку пока не обнаруживают – слишком редкая штука.
У меня дрожь проходит по телу, и не потому, что Дмитрий сказал о тишине. Просто и мне это чувство знакомо. Ужас творца, который не понимает, как и что он создал.
Как жаль, что ты всё-таки прав, Неудачник. Мир судят не по лучшим его качествам. Иначе фашизм стал бы расцветом техники, вёрткими самолётами и могучими моторами, а не трубами концлагерей и мылом из ч…
Я хлопаю глазами. Крейзи Тоссер – один из старейших и уважаемых дайверов. Пожилой весёлый толстяк… в таком облике он является на сходки.
Комната выглядит как горная хижина. Окно распахнуто, из него доносятся порывы холодного ветра. Шумит река. Вика сидит перед окном на простом деревянном стуле, разглядывая лицо в маленькое зеркальце. …
Я издал звук, похожий на скрип старого дисковода.
– Пробивают только стены лбом, – наставительно сказал Маньяк. – Что случилось?
– Это кто? – спрашиваю я, опускаясь на стул. Тихий шорох волн кажется неслыханным благодеянием.
– Спасибо, – бросаю я. Доброе слово, оно и чайнику приятно.
– Такси! – ору я, вытягивая руку. Через мгновение рядом останавливается машина, я впихиваю в неё Неудачника, забираюсь сам. Водитель – молоденькая кудрявая негритянка – с улыбкой поворачивается к нам.
– Само собой. Я им дал твой адрес. Тот, который самый дохлый.
Настроение не то чтобы плохое, но странное. Я бреду вдоль клубов. Сквозь зарешеченные стекла «Боевых искусств» виден хрупкий парень азиатской внешности, демонстрирующий какие-то сложные движения. В л…
Передо мной легендарная «медаль вседозволенности». Право на всё, что только можно совершить в глубине.
– Блевать, – говорит крепыш за моей спиной. – Дешёвка. Бульварщина. Полное вырождение во всём.
– Х-хардинг, добрый сэр. С-сэм родил Фродо, Фродо родил Холфаста, Холфаст родил Хардинга…
Я иду по гостиничному коридору, улыбаясь Ромкиным словам.
– Я пришёл помочь тебе! – Слышу шум за спиной, оборачиваюсь. Какой-то мужик с плазмоганом ошалело смотрит на меня.
– Не знаю, – Анатоль отводит глаза. – Нет, наверное. Извини. Но тебя тоже подставляют. Кто заказал тебе спасение Неудачника?
Девчонка рядом со мной свистит и запускает в парня пивной бутылкой. Я её вполне понимаю. Девяносто процентов анекдотов, которые здесь рассказывают – старьё. Это клуб, который обожают новички в виртуа…
Мир вокруг немного успокаивается. То ли буйство красок обрело систему, то ли я присмотрелся, привык к происходящему. Будем считать, что изумрудный дождь падает сверху – уже есть ориентир. Попробуем и…
– Парень, да ты с катушек съехал! – говорю я. – Мститель, мать твою… Зорро недоделанный… Я – дайвер! Понимаешь? Парнишка, которого ты шлёпнул, двое суток в глубине! У него таймер отключён! Он загнуть…
– Пока нет. Копаются в исходниках. Лучше скажи, ты где был час-полтора назад?
Из стены начинают выдвигаться зазубренные острые копья. Сторожевая программа «Аль-Кабара». Прыгаю – в отчаянной попытке проскочить между копьями.
Отлепившись от стены, я вхожу в стеклянные двери борделя.
– Не знаю, Лёня. Я только что проснулась, а его уже не было.
– Разве? «Восьмёрка» – это просто очень крутой «686»… – я намеренно называю «пентиум-про» непринятым именем. – Ничего нового не родилось за последние пять лет. Топчемся на месте.
Конечно, полно и офисов фирм по продаже мебели, жратвы, недвижимости, туристических агентств, транспортных компаний, клиник… Мало-мальски жизнеспособная компания стремится открыть в Диптауне своё пре…
Он был – и есть – лучше, чем многие настоящие люди.
Багрово-чёрное кружение, низкий гудящий рёв, серная вонь и блеск стали во тьме…
Значит, за нами следит один из дайверов «Лабиринта»? Не вмешиваясь, не предлагая помощи, но и не мешая.
– Сотым будешь, – говорит квадратно-подбородковый. – Я – Толик.
Я готов обманываться и дальше. Видеть город и людей, а не смесь детского рисунка и примитивного мультика. Я не судья этому миру, не равнодушный сторонний наблюдатель. Я часть глубины, плоть от плоти …
– Слушай, у тебя свои резоны его спасать… пробуй. Но вначале подумай – он двое суток в глубине. Видал таких орлов раньше?
Вика улыбается, разглядывая Неудачника, а у меня холодеет в груди.
Следующая личность была безобидной и даже жалкой. Оборванный старичок-нищий… может его никто и не тронет, но и тащить Неудачника пять миль он не сможет. Тут уже вето наложил я, не объясняя причин.
Объяснять ему логику создателей уровня бесполезно. Он явно принимает происходящее всерьёз.
– Минуту назад ты назвал меня человеком, – говорит Неудачник. – Даже добавил, что хотел бы быть моим другом. Это была правда?
Яблоко в моих ладонях. Тяжеленное – мегабайта два будет. Пытаться скопировать его бесполезно, надо уносить с собой. Сую яблоко за пазуху – то есть пристёгиваю файл к своей виртуальной оболочке. Смотр…
– Вызови мне такси, – говорю я, и выхожу из квартиры. Спускаюсь в чистеньком светлом лифте, открываю дверь подъезда.
– Дик у нас фаталист, – усмехается Анатоль. – Ладно. Садись, я объясню.
– Счёт за спасение я тебе пришлю, – отрезаю я. – Выходи, живо!
Очарование Лориена как-то слегка рассеивается.
– И получил бы мечом по голове от какого-нибудь старожила.
Смешной вопрос, конечно хотел бы. Вот только не верю я в такие дела.
Узнаю голос Урмана – точнее интонацию его переводчика. Поворачиваюсь, стараясь не таращить слепые глаза.
Больше вопросов не возникает. Встаём на дрезину, начинаем качать рычаг. Старая колымага быстро ускоряется, едем сквозь рассеивающийся туман.
Учитывает ли сторожевая программа «Аль-Кабара» существование дайверов?
Вот только что необычного могло случиться в пространстве «Лабиринта»?
– Я полагал, что Анатоль – русский. Он украинец?
– Ты стираешь свои следы? – интересуется Вика.
Кидаю взгляд влево – лицо Неудачника абсолютно спокойно. Он смотрит на пропасть под нами с радостным детским любопытством. Вот кому надо было надевать крылатые тапочки.
Так ты тоже приходишь в виртуальность с разовых адресов, Ромка?
И в маленькой расщелине, через которую мы легко перепрыгнули при свете догорающего дня, нахожу Неудачника.
Но разве я виноват? Я и сам не знаю, почему так происходит, какая ошибка сознания, а ведь это именно ошибка – мы в меньшинстве, – делает из человека дайвера. Не пользоваться своей способностью глупо.…
Бармен в «Молли», к счастью, англичанин. Что ни говори, а в чём-то они нас здорово превосходят. Он улыбнулся и вопросительно уставился на меня.
Значит, Неудачник не убедил её. Ни в чём. Для неё он – человек, хитрый хакер, морочащий всем голову…
– Добрый день… дайвер, – произносит он. По-русски. Голос неестественный, пропущенный через программу-переводчик.
– Добро – вопреки злу? – интересуется Неудачник.
Ладно, платье мы ещё рассмотрим. Взвешиваю на руке зелёный альбом. Что ещё осталось, из подвластного могучим эротическим фантазиям? Дети, конечно. Открываю альбом. Ага. Малолетний миллионер, киноактё…
– Мы его каждый час водим! – вопит Анатоль. – Я семь раз его вёл! Дик – восемь! Понимаешь, дубина? Мы тут каждый угол знаем! Нюхом чуем, когда что меняется! Понимаешь?
Оборачиваюсь. Голос был слишком настойчив, валять дурака дальше бесполезно.
Интересно, сколько метров я смогу пройти, не выходя из глубины?
– О, русский сказочный герой! А вы сами – русский?
Он рассказал о случившемся, и, разумеется, ему никто не поверил. Только к вечеру, вспоминая случившееся, он вспомнил о медитационной программе Дибенко и заподозрил неладное.
Остаются три альбома – белый, зелёный, жёлтый. Открываю белый, почему-то терзаемый мыслями о эльфах, ангелах и прочих эфирных созданиях. Не угадал. Просто женщины. Как и положено, на первой странице …
– Он хоть что-то тебе сказал? Хоть намекнул… откуда? Год, век, тысячелетие?
– Это падает звезда, – очень серьёзно говорит Вика, и я понимаю, что всё-таки сплю.
Отважный эльф Макрель тоскливо смотрит на меня.
– Я знаю. Не беспокойся, это просто журналистка.
Лёгкий шум среди туристов – надо понимать, что они заулыбались.
Подхожу к мужчине. Ступеньки трона сделаны из хрусталя. Это скользко и дьявольски неудобно.
Главное – не ошибиться и ударить вовремя. Оно уже определено, то время, когда я смогу превратить барьер в миллионы хрустальных звёзд. Оно почти пришло, время…
– Что? – она смотрит на меня, и отступает на шаг. – Что с тобой?
Ветер за окном не утихает ни на минуту, нитку раскачивает, но я всё-таки вытравливаю её до конца. Когда грузик касается склона, смотрю на нить: каждый метр её отмечен полоской красной краски.
Я снял шлем. Тело было ватным, разбитым. Отоспаться бы. Потянувшись, я вырвал кабель костюма из порта.
– Тебе будет очень трудно, Стрелок, – Неудачник запнулся. – Ты привык бороться с глубиной. Сила и напор. Ты хороший пловец, ты всегда выныривал из водоворота. Но сейчас это не сработает.
– Главный приз – полмиллиона долларов. Эти деньги получит тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь часов пятьдесят девять минут, – в голосе Гильермо начинает зву…
И, конечно, есть ещё «Doom». Та самая игра, с попадания в которую началась виртуальная эра.
– Медленно снижай скорость. После третьего моего выстрела – останавливайся.
Нет, мои попытки привести квартиру в порядок результата не дали. Застарелый холостяцкий бардак только подчёркивался чистым полом и убранным с глаз долой хламом. Что ж… предстанем во всей красе. Если …