– А ты и впрямь важная птица. Если уж Димка Дибенко готов отдать за твою шкуру своё главное сокровище.
Отлепившись от стены, я вхожу в стеклянные двери борделя.
Анатоль морщится, словно ему велели съесть пригоршню пиявок. Но подчиняется.
– Не знаю, Лёня. Я только что проснулась, а его уже не было.
Я теперь не просто вор, стойкий к гипнозу глубины. Я – сама глубина. Часть её…
Она заглядывает мне в глаза – и я вижу её сквозь обличие эльфа, под золотыми кудряшками и бледным аристократическим лицом.