Все цитаты из книги «Пастырь добрый»
– А вы правильно боитесь; не довольно ли с вас?
– Помнишь, что говорил о коровах наш эксперт? – возразил он, успокаивающе гладя жеребца по напрягшейся шее. – Полагаю, лошади ничем не хуже. Если и впрямь здесь прячется некий демонолог, если он гото…
– Минуту… – выдавил он с шипением. – Дай минуту…
– Брат Игнациус… Вы, уж простите меня, не имеете благодати, к примеру сказать, освятить воду или…
Пристальный взгляд Ланца он ощутил затылком – так явственно, словно взгляд этот был ножом, прижавшимся к коже вплотную, острым и ледяным, будто старший сослуживец увидел его мысли…
– Выпустили бы, – возразил Курт, пройдя к скамьям, и уселся рядом, откинувшись на спинку. – Хоть сейчас – можешь подняться и выйти, если передумал. Никто не остановит.
– Не боишься, – кивнул Курт, наливая снова. – Тогда не понимаю, в чем проблема.
– Вы пытаетесь отгородиться от реальности, майстер инквизитор, своими довольно плоскими шуточками; это выдает ваше смятение, но это простительно. Вы просто боитесь задуматься над этим… А как насчет в…
И вот, все изложено, и за каждое слово готов поручиться, что оно есть истинная правда, а взявшие с меня клятву да простят меня, но ни единого из слов своих не изыму. Quod scripsi, scripsi.
– Вон, паршивец! – повысил голос обер-инквизитор, и он нырнул за дверь; отойдя на три шага, подумав, вернулся, приоткрыл створку и заглянул в комнату вновь.
Майстер инквизитор молча смотрел перед собою еще секунду, по-прежнему не двигаясь, и, наконец, медленно отвернулся от церковных дверей.
– Будут, – пообещал Бернхард торжественно. – Будет больше, будет много тех, кто услышит и примет Слово, кто ступит на путь спасения, ибо я вижу, что грядет решающий день, Господь говорит мне, что он …
Пилат, надо думать, в подобной ситуации мелочиться не стал бы, с недоброй усмешкой подумал Курт, остановясь на площадке лестницы второго этажа и переводя дыхание. Тот, нимало не сомневаясь, попросту …
– Вот, значит, как… – медленно проронил Курт. – Осведомленный… Сейчас ты сделал две ошибки, приятель. Primo. Ты подтвердил неоспоримо, что у той шайки, к которой ты принадлежишь и которая все это зат…
Подопечный вскинул голову, глядя непонимающе и настороженно, когда он, возвратившись к неподвижному телу, опустился на корточки и все так же аккуратно и медленно стал расстегивать воротник куртки Лан…
– Логично, – пожал плечами Ланц, с интересом разглядывая узкие и в сравнении с кёльнскими словно какие-то застиранные, точно грязный фартук, улицы. – Если б я сочинял такую историю, я бы также упомян…
– Стало быть, я не ошибся, – подытожил святой отец. – Это действительно свершилось.
Курт приподнялся, переменив опорную ногу и снова прислонившись плечом к решетке; Финк придвинулся чуть ближе, морщась и держась за живот ладонью – на пыльной и покрытой кровью рубашке явственно видне…
– Не бойся, – поспешно попросил Курт, покуда этот раритет рода человеческого не снесло в панику с криками и жалостливыми призывами всех святых на помощь погибающей дщери Божией. – Мы без дурных намер…
– Не посмеют, – покривился Райзе, с сожалением заглянув в свою опустевшую флягу. – Но, чую, завтра в Кёльне и впрямь будет жарковато. А, собственно, отчего бы не они? Мы по все тем же предписаниям не…
Курт размышлял мгновение, колеблясь между необходимостью зажмуриться и отвернуться, чтобы изгнать из головы это навеянное усталостью и всем пережитым краткое помрачение разума, и желанием приблизитьс…
– Вот когда будешь на моем месте, Хоффмайер, тогда и станешь поручать ему ловлю чудовищ в шкафах, – уже раздраженно откликнулся сослуживец и, перехватив взгляд Курта из-под насупленных бровей, обрече…
– Потому что оно на стороне практичности, – едва различимо выговорил тот. – Оставить меня здесь без надзора… А вдруг выживу?..
– Не знаю, – не сразу отозвался тот. – Точно не скажу. Давно. Пару недель назад, быть может.
– Н-да… – неопределенно качнул головой Курт. – Учитывая ситуацию…
– Боялась я поначалу, – пояснила она просто. – Оно ведь как – ждешь-то ее ждешь, зовешь, а все же боишься; а уж такую, как вы бы мне дали – такой и врагу пожелать не захочется. Теперь уж бояться пере…
– Все верно, – тихо произнес Курт, приблизившись. – Это тот, кто нам еще не встречался.
– Я не могу ответить, – возразил Курт ровно, подавив в себе желание вздохнуть с облегчением. – Однажды Каспар вот так же сидел над телом умирающего следователя Конгрегации, думая, как ты, как я сейча…
– Повтори, – потребовал он мерзлым, как зимний пруд, голосом, и Курт, решившись, вскинул голову, глядя начальнику в глаза, похожие сейчас на два стальных острия, замерших в готовности пронзить на мес…
– Нет, Бруно, не знаю; однако же кое-что доподлинно известно – огонь, как говорил упомянутый сегодня наш с тобою общий знакомый, очищает все. Ignis sacer, господа.
– Слышал, – тихо подтвердил Франц. – Только не в шкафу – шкафа нет у меня, я… У нас в подпол ведет маленькая дверца, как люк, и вот оттуда, из-под нее, я и слышал.
– Сказал, – кивнул тот. – Однажды он невзначай увидел одного из тех, кто говорил с ним, на набережной. Любопытства ради остановился, следя за тем, куда тот пойдет, и…
– Вы сами едва не сказали это, майстер Мозер, – вздохнул Курт, вновь подступив к приоткрытой дверце. – «Но как же» тогда Штефан покинул дом. А все свидетельства указывают на то, что его уже не было, …
– Осталась еще свалка, – словно не слыша его, задумчиво произнес Курт, отстраненно глядя в одну точку. – Там ведь тоже есть люди…
– Resolutio «отказать в расследовании» – и в архив, – категорично подвел итог Ланц. – Вот когда в их доме начнут ездить столы, и это увидит кто-то кроме мальчишки, который по закону и показаний-то да…
– Это мое право, Хоффмайер, – болезненно прошипел Ланц. – Не дай Бог окажешься на моем месте – решать будешь за себя сам… Тяни!
На прощание мальчика никто не ответил и не сказал ему, уходящему, вслед ни слова.
– А это главное, верно?.. Ну, что ж, за мной. Оба.
– Что я сам виноват – без тебя знаю, – уже тихо и изможденно откликнулся Курт, глядя в темные доски старого стола. – Собственную репутацию поставил выше дела – вот что случилось. Побоялся показаться …
– К делу?.. – вдруг проронил подопечный теперь уж столь серьезно, что Керн нахмурился. – Майстер Райзе, а щуплых блондинок среди ваших безопасных подруг не попадалось?
Жарко, уже жарко; или это просто предощущение уже хорошо знакомой боли и пламени?..
– И что с ней теперь… делать? – неуверенно поинтересовался Бруно, не отводя взгляда от покоящейся в костяных обломках флейты – дождь смывал с нее землю, и из-под слоя грязи обнажалось светлое, словно…
– Надеюсь, – буркнул Бруно, однако совету не последовал, лишь отступив на шаг назад. – Тебе ведь не приходилось еще… самому? Без exsecutor’а?
Немногочисленные мелочи, снятые с тела Ланца, он ссыпал в его же кошелек, ощущая и сам некоторую неловкость от того, как ворочает застывающие останки, точно грабитель – труп излишне несговорчивой жер…
– Твои новые знания? – уточнил Ланц. – И что конкретно они говорят?
– …propter hoc maledictio vorabit terram et peccabunt habitatores eius ideoque insanient cultores eius et relinquentur homines pauci, сказал бы я, коли уж ты такой охотник до цитат, – отозвался Курт,…
– «Завидно», да? – тщательно скрывая оторопь и неведомо почему вдруг овладевший им испуг, пробормотал Курт, подбирая стакан, и, приблизясь к столу, осторожно плеснул в него из кувшина. – Всю жизнь ме…
– Ножки. Проехались по полу, когда дверца открывалась…
– Ешь, – буркнул Курт недовольно и вскинул руку, прося забрать блюдо. – Ты мне аппетит изувечил. Теперь пост и у меня.
– Именно поэтому, – все так же негромко сказал Ланц, – мне и хотелось бы знать, что из привычных мне вещей на самом деле не имеет смысла. Что именно из полагаемого мною бесспорным в действительности …
– И не думайте даже, брат Игнациус, – возразил отец Юрген строго. – Неужели вы полагаете, что я возьму у вас хоть медяк?
Разведя огонь, Бруно еще минуту сидел подле очага, глядя в пламя, а потом протянул к нему руку, осторожно коснувшись пальцами рвущихся вверх языков, и неловко усмехнулся.
– Ведь, если я правильно понял майстера эксперта, эта бойня тоже… смердела?
– Замолчите, – коротко оборвал Курт, и Хальтер осекся, глядя на него с потерянным изумлением. – Поймите, – продолжил он чуть мягче, – что «польза дела» в вашем случае – это наказание виновного. Я соч…
– Извини; уже въелось… Но – да, вроде того. Я заранее прошу простить за то, что подниму болезненную тему, но, кроме тебя, я не знаю, с кем говорить. Понимаешь ли, все мы в Друденхаусе – пришлые, даже…
– Не трудись, – откликнулся Курт, не обернувшись и не придержав шага. – Я дорогу знаю.
– Знаешь, – неторопливо проговорил Курт, не ответив, – именно в эту камеру меня и посадили одиннадцать лет назад. Именно отсюда меня и забрали в академию; к чему бы такие совпадения…
– А абориген нынче ты. По какой-то, мне неясной, таинственной причине никем не было упомянуто о том факте, что – парень, ведь это твой город, и здесь твой дом. Он ведь не сгорел и за пределы стен не …
– Далее, – послушно кивнул он, – следует отметить причину, по которой обитатель свалки, по характеру любопытный, как отмечает владелец «Кревинкеля», не задержался подле них и не постарался рассмотрет…
– Ты слышал? – вдруг проронил тот негромко, схватив его за локоть и не дав пройти дальше.
– Здесь все определенно не в порядке, – кивнул Курт и, когда курьерский, вспрядывая ушами, резко встал у границы сухой травы, недовольно нахмурился.
– Вы сами придумали? – уточнил Курт и, увидев напряжение в глазах, повторил: – Я ни в чем вас не буду обвинять, ясно?.. Так что же? Вы придумали ее сами?
Курт приподнял лицо к небу и, щурясь, оглядел непроницаемый пласт сизых туч.
Возражений не было. Было молчание – глубокое, плотное, словно морская глубь, и такое же холодное, и ему почудилось что – недоверчивое.
Итак, «я», отметил Курт, сдвинувшись еще на полшага в сторону. «Мне», «я»; не «мы». Стало быть, кроме них двоих здесь нет никого, а это значит, что можно смело оставить инструмент не слишком покойног…
Курт не договорил и в протянутую к нему ладонь подопечного оружия не вложил – ухватив его вместо этого за запястье, рывком отшвырнул себе за спину и поднял арбалет, наставив на Ланца.
Тот вздрогнул, обернувшись так резко и почти испуганно, что майстер инквизитор, не сдержавшись, изволили сострадающе улыбнуться и заполучить еще один недовольный взгляд от Бруно.
– Хочу быть сиротой, – пробормотал подопечный; Курт скосился в его сторону, покривив губы в непонятной гримасе, и молча тронул курьерского шагать быстрее.
Курт не возразил – ни утверждению старшего сослуживца, ни его решению; аргументов против подобных подозрений у него не было, да и, говоря по чести, его самого подозрения эти посетили не раз. Что же д…
– Дай догадаюсь, – вмешался Бруно насмешливо. – Чтобы очиститься и обновиться.
– Такую и я сделаю, если потерплю маленько. Чего это нынче инквизиторы разъезжают в этаком свинском виде?
Утро наступило внезапно, явившись в комнату вместе с все тем же Ланцем – бледным, как никогда собранным и похожим на родича у гроба покойного.
– Слабак, – бросил подопечный, оседая по ту сторону ямы; Курт покривился, приподняв голову, но даже на традиционное «отвали» сил не нашлось.
– Нет, уйти он не сумел, – ответил Курт, выдержав этот взгляд почти спокойно. – Поверь мне, тому, кто это сделал, было плохо. Очень плохо.
– Да, да, помню. Мы против тех, кто против всех. Типа, не зазорно. Колдунов ловим… Слыхал, как тебя нынче в городе зовут? Hammer. Типа – Гессе Молот Ведьм. Так что – с тобой-то все ясно, у тебя все п…
Несколько серых фигур у края толпы, неслышно шелохнувшись, внезапно опали, осыпавшись пылью под ноги своих собратьев, и тихой быстрой поземкой унеслись прочь, вскоре исчезнув за поворотом каменной ог…
– Вот это видите? Больно крови мало для таких ран; понимаете, к чему я это?
– И тем не менее, – возразил подопечный вновь, – как ты себе вообразишь это? «Дети мои, на случай, если возжелаете отрыть косточки вашего сумасшедшего дедушки, то могила его – вот, я вам на карте кре…
– Я проводник силы Господней, – продолжил чародей, бросив на Бруно укоряющий взор. – Врата произволения его. Abneget semet ipsum, сказал Господь…
Теперь же должно мне сделать некоторое digressio a proposito в моем повествовании, дабы описать того, чьи деяния переменили житие нашего многострадального града, сделав неузнаваемым лице его и посели…
– О, Господи… – повторил он, невольно рванувшись, и дымчатые плети сжались, едва не раздирая мышцы. – Хоть этого оставь в покое, скотина! – прикрикнул он зло, плохо видя благостно-возвышенное лицо вн…
– Кроме этого, – бесцветным и безжизненным голосом договорил Штойперт, приложившись к горлышку в очередной раз, – отметить могу лишь пустырь у стены… но и там, убежден, дело не в недавности произошед…
– Ветра здесь нет, – повторил он, четко выговаривая слова, и вздрогнул, когда серая поземка шелохнулась у ограды дома за спиной подопечного, всего в трех шагах, и все тот же шепот, летящий, казалось,…
– Satis! – оборвал Курт, воспрещающе вскинув руку, и встряхнул головой, отгоняя невнятный морок, пробирающийся в мысли вслед за словами. – Вылезай из дебрей и меня туда не втаскивай. Сейчас не время …
– Намерен, – кивнул Курт решительно. – По представлению инквизитора процесс беатификации упрощается, я все верно помню? Если то, что он сделал, не чудо, если его деяние – не проявление святости, то ч…
– Грубо работаешь; а я-то ожидал высоких традиций – игл под ногти…
– А если ты такой охотник до жареного мясца – попросту заглядывай почаще в кёльнские коптильни; удовольствие получишь, и следующего расследования дожидаться не надо.
– Я просто не мог, – решительным шепотом отрезал тот. – Не мог – и все.
– Трое, – подтвердил его догадку сослуживец. – Заплатили ему сразу, всю сумму, что мы нашли. Как он утверждает, ему и в голову не пришло, что эти трое связаны с убийствами; заподозрил, разумеется, чт…
– Значит, – нетерпеливо возразил кожевенник, – крючок он снял утром!
– Отдышись, – разрешил Курт снова, – я подожду минуту.
– Кажется, сегодня ты будешь истязать двоих, – на миг вернув усмешку, но все так же глядя в сторону, заметил чародей.
Сразу отметя в сторону те дела, в которых упоминались явно вымышленные истории или проделки капризных детей, Курт выложил перед собою три стопки сшитых вместе листов. Первое расследование проводилось…
– Если вам угодно, – уже почти спокойно, почти хладнокровно проговорил Курт, – то запрос в попечительское отделение о проведении расследования касательно моих действий я могу написать сам.
– Но ты ведь говорил – его стихия вода, и огонь…
– Сгниешь на лежачей, если дальше так пойдет, – откликнулся Курт разозленно, обернувшись назад, где у втоптанных в землю костей Крысолова остался Бруно; сослуживец повторил его взгляд, посерьезнев.
– Чего ты хочешь? – спросил Курт обессилено, чувствуя, что руки вот-вот опустятся, что усталость почти достигла предела, что близок момент, когда надо будет решаться на что-то, решаться на то, о чем …
– Равно как и, будь ты Крысоловом, – возразил Курт, – ты вправду вышел бы через них же по той же причине.
– Да, побеседовал. И если судить по тому, что я услышал от обер-инквизитора и от него, ты не выглядел сомневающимся, когда докладывал о случившемся. Сожалеющим, несколько унывшим – да, но не сомневаю…
– Не вижу, – отозвался Бруно хрипло, встряхнув головой, попытался встать и осел на колени снова, кривясь и задыхаясь. – Не могу…
– Гессе снова предается самоистязанию, – с легким раздражением пробормотал Ланц. – У Вальтера в комнате и часовне Друденхауса надо поставить ведерко с пеплом, чтобы ты в любое удобное время мог посып…
– Как у тебя все просто на словах, Бекер, – покривился тот тоскливо. – А с чего ты взял, что у меня такое получится?
– Мне теперь же передать дела Дитриху? – с невиннейшим смирением в голосе уточнил Курт, и начальствующий взор вперился в него крепко, остро, словно пыточный крюк, а голос вновь опустился до обыкновен…
– Хорошо, я верю, – успокаивающе повторил Курт, когда тот зажмурился, вцепившись снова в изгрызенную губу, ссаживая и без того содранную зубами кожу; в груди что-то клокотнуло, и чародей хрипло выдох…
Вопреки опасениям, больше Бруно не произнес ни слова, не пытаясь увещевать ни покореженного пленного, ни Курта – лишь все так же мерил шагами крохотный пятачок в стороне от происходящего, по временам…
– Ты был прав, Дитрих, когда упрекал следователей нового поколения в избалованности вот таким вот… оснащением, – кивнул он в сторону Томаса Штойперта, оставив слова сослуживца без ответа. – Это следо…
– Ладно, майстер Гессе, – неохотно согласился Штефан, снова нервно стиснув ладони вместе. – Если никто, кроме инквизиторов, не узнает…
Собственный голос, когда Курт, наконец, заговорил, показался неуместным – слишком живой для этих мертвых улиц, слишком слышный среди неслышимого шепота, уже не смолкающего, уже летящего отовсюду, сли…
– Иными словами, – медленно проговорил Курт, – ты предлагаешь мне отпустить тебя – преступника, фактически взявшего в заложники инквизитора при исполнении…
– Уже через полчаса от первого слова дети и сами верят в то, что говорят, – возразил Бруно серьезно. – Или ему попросту снятся кошмары, или в его шкафу поселилась крыса… Господи, не можешь же ты в эт…
– Еще одно убийство, – приподняв голову, усмехнулся Курт болезненно, тут же сбросив с губ это вялое подобие улыбки. – И – показания кого-либо, кто видел нашу Далилу, идущей в обнимку с кем-то из горо…
– Гляди-ка, – заметил Курт почти всерьез, – чувство ответственности – штука, оказывается, заразная… Но ты понимаешь, что это означает? Больше шанса тебе не дадут, и если через все те же пару лет ты в…
– Я всего лишь рассматриваю все возможности, – попытался отбиться Курт. – И я хотя бы заглядываю в кровать перед тем, как лечь, в отличие от отдельных знакомых мне личностей, которым все равно, кто в…
– Господи, Ты слышал? – с усмешкой обратясь к темным небесам, вопросил подопечный. – Ты его раздражаешь… Ты чем недоволен, в конце концов? Тебе жизнь спасли и душу, заметь, что гораздо важнее, а ты б…
В архиве Курт задержался несколько дольше, нежели лишь для того, чтобы попросту положить на полку единственный лист так и не начатого дела; поскольку сегодняшний день, по всему судя, предстоял быть н…
– «Одуревший от власти»… – повторил Курт, зябко передернув плечами. – Бр-р! Даже самому́ страшно, как представлю тебя одуревшим от власти… Ты разъяснил ей, как на самом деле выглядит ситуация?
– Да, – вздохнул тот, и Курт ощутил, как стариковские пальцы ободряюще сжали его локоть. – Сострадаю твоей потере и тому, что тебе пришлось пережить.
– Охраны на всех тоже не хватит, – тихо заметил Ланц. – Если впрямь брать всех вышеперечисленных, придется их сортировать по группам, несколько в одной камере. И уж точно мы будем вынуждены просить у…
– Поступайте, как сочтете нужным. Замечу только вот что. Вина на парне есть, однако данный ему шанс он, поверь, оценит; я говорил с ним долго, и – доверься моему умению разбираться в людях. Если позв…
– Все, с меня довольно, – выдохнул Курт, решительно шлепнув по столу ладонью. – Я просто подожду, пока твоя блажь пройдет…
– Что же у нас – полные идиоты, по-твоему, служат?.. – возразил Курт и, уловив мелькнувшую во взгляде бывшего приятеля тень, вздохнул, тихо хлопнув по столу ладонью: – Словом, думай, Финк. Если надум…
– Fünf, sechs, sieben, – настороженно выговорил тот. – Тихо под речною зыбью… acht, neun, zehn, прыжок! Слушай дудочку, дружок…
Курт заставил себя встать нескоро; забывшись, уперся в землю правой рукой и упал снова, поскользнувшись в грязи, когда локоть пронзила резкая боль.
В здании магистрата Курта ожидали – топчущийся у стены человек явно был выставлен в приемную лишь для того, чтобы дождаться появления майстера инквизитора и сопроводить его к бюргермайстеру лично.
– Нет, – отрезал Керн, не дослушав. – Никаких попечителей. Они и без того слишком часто обращали на тебя свое внимание, а этот случай уж тем паче не преминут повернуть совсем иным концом… Отчет о про…
Важным был вывод, сделанный всеми обитателями Друденхауса без исключения, вывод четкий, несомненный, однако неутешительный: убийство свершилось в одном из домов города.
– Я правила чту, – отозвался Курт, не замедлив. – Все, в которых есть хоть толика справедливости. Я этому служу, позволь напомнить. Справедливости и милосердию. Если справедливость требует, чтобы Шва…
Они остались стоять напротив – все такие же недвижные, только головы приподнялись, направив взгляды черных глаз на двух людей перед ними…
– Надеюсь, – вновь продемонстрировав мальчишке кулак, затянутый в черную кожу, отметил Курт. – А теперь, Франц – это важно, – припомни, когда все началось.
– Поразительно, – невесело усмехнулся Ланц. – Отчего-то вам давно ведомо о нашем скором появлении, хотя мы сами узнали о нем же лишь час назад; вы провидец?
Рука его замерла, когда пальцы коснулись петли для крючка – петля шаталась в плотном дереве бруса. Курт присел подле шкафа на корточки, присмотревшись. Древесные волоконца вокруг гнутой проволоки, вб…
– Потому что de facto я этой деревни в глаза не видел, дохода с нее получать не буду и владеть ею – тоже навряд ли; следователю собственность иметь запрещается. Id est, табуретку я купить могу, а вот…
– Допустим, – согласился он, и Хольц попытался придать лицу выражение, каковое он назвал бы укоризненно-строгим, будь его собеседником кто-то другой.
– Все, что могу, – со сдавленным хрипом выцедил тот. – Любая помощь. Люди, сведения, деньги – все. Наши дознаватели – неучи, это всем известно, а вы сможете, я знаю. Найдите его. Как угодно. Скажите,…
Дождь лил до утра, укрывая улицы слякотью, напитывая землю, не знающую воды почти целый век, – словно смывая неведомое проклятье вечной жизни, лежащее на мертвой деревне. Войдя в ближайший к окраине …
«Только хладнокровие и участливость. Спокойствие и благоволение»…
Курт проснулся раньше Бруно, еще минуту сидя напротив, глядя на его покрытое испариной исказившееся лицо и понимая, что знает доподлинно, какие сны сейчас роятся в этой голове. Будучи разбужен, тот о…
– Вперед! – поторопил Курт, подтолкнув его в спину, и промчался вдоль каменной ограды, топча шевелящиеся куски и песчинки, стремящиеся восстать вновь.
– В первую очередь не для меня, хотели вы сказать, отец, – уточнил Курт. – И это – это еще одно, что меня… смущает в этом деле. Этот священник – ведь это его смерть спасла нас, так? Это был просчет Б…
– Понимаю; служба, – милостиво кивнул он, сбавив тон до просто сурового. – Только за словами надо следить.
– Ну, я провел подле тебя десять лет, – возразил наставник строго, – и по-прежнему твой духовник почти два года твоей службы, однако все еще жив, хотя в могилу пора было лечь уж лет двадцать назад. Н…
Наземь он спрыгнул неспешно, приблизился к стражу почти вплотную, с трудом расстегивая забившиеся грязью крючки на куртке, и, обернувшись полубоком, стянул воротник с плеча, выставив на обозрение при…
– Ты меня знаешь? – уточнил он, и мальчишка кивнул.
– На второе – задача: что нам делать для предотвращения очередной смерти? Наивно было бы полагать, что введение комендантского часа спасет ситуацию; но не можем же мы приставить охрану к каждому ребе…
Курт покривил губы в усмешке, намереваясь высказать свое мнение относительно домов с привидениями, брошенных деревень и замков со стригами, однако промолчал, сам толком не понимая, почему…
– Ну, пусть так, – согласился Керн. – И что же ты намерен делать, в таком случае?
– Скорее всего, Дитрих, жертвы были принесены не ему самому; сомневаюсь, что в мире потусторонних сущностей он поднялся столь уж высоко. Вернее, что предназначались они его покровителю, дабы задобрит…
– Нет в мире совершенства, – вздохнул Бруно с напускной тоскливостью, и Курт раздраженно покривился, едва сдержав себя, чтоб не отмахнуться от подопечного, как от назойливой мухи.
– Нет, Гессе, я не думаю. Не думаю, что, видя иной выход, ты не воспользовался им из лености либо же слабости, а уж тем паче не думаю, что рассказ твой и причины смерти Дитриха – измышлены. Вы с Хофф…
В сторону говорящего холмика он выстрелил вслепую, никуда особенно не целясь и ни во что не надеясь попасть; вскочил, матерясь на громко хлюпающую под ногами грязь и всеми силами пытаясь не упасть, д…
– Быть может, – недовольно предположил Курт, ничтоже сумняшеся долбанув в деревянную дверь кулаком, – староста забыл упомянуть, что наша семейка на корню извелась?
– Пережить… – повторил он тихо. – Я пережил. Всех. Быть может, это тоже моя… особенность? Что-то вроде проклятья. Все, кто рядом…
Та побелела, вдохнув со стоном, и, закрыв глаза, вжалась спиной в створку двери, не сразу сумев разлепить стиснутые губы.
– Нет. Не кости. Кости – ерунда, хотя и их в тот же костер не помешает, но – нам надобна флейта. В первую очередь следует уничтожить ее.
– Похоже, – отметил Бруно с нехорошей улыбкой, – наш проповедник остался в гордом одиночестве. Каковое положение мы сейчас, думаю, быстро исправим. Как полагаешь, ему не скучно там одному, в пустой ц…
– Ты впрямь меня пугаешь, – повторил Курт уже без улыбки, пытаясь отыскать в глазах помощника уже всерьез тень если и не помешательства, то, быть может, умственного смятения. – И это – когда ты ни од…
– Это не игра, это смерть – настоящая. Они не шутят.
– Понимаешь, – вновь попытался возразить Бруно, – никто здесь не полагает, что ты говоришь неправду. Во лжи тебя не обвиняют. Но…
– Будем считать, что это «да», – подытожил Ланц. – А теперь я хочу знать, что означает твое столь пренебрежительное упоминание о святой воде. Я не монашек-первогодка, и я вполне отдаю себе отчет в то…
– Это не просто флейта, и будь она хоть сшита из осеннего листа, а найдем мы ее нетронутой. Не станем вдаваться в подробности; прошу поверить на слово.
– Так расскажи мне, – предложил Курт. – Скажи для начала, что побуждает тебя терпеть все это. Страх перед ними? Так ведь я ближе. Преданность им? Кому? Какому делу?
– Теперь обвинять меня во всех смертных грехах разом?
– Ты повзрослел, – вдруг тихо заметил отец Бенедикт, и Курт умолк, глядя в сторону, но чувствуя на себе пристальный взгляд духовника.
– О, Бог ты мой, – выдавил он тоскливо, – пастырей расплодилось – плюнуть некуда… Вы нам не духовник, вы в Конгрегации не служите, и это – не ваше собачье дело!..
Курт вздохнул снова. От этого зависело многое. Если девочка исчезла еще вчера, если, как утверждает ее мать, ее не видели с самого утра вчерашнего дня, стало быть, пребывание Вернера Хаупта в людных …
– Ну, – протянул тот оскорбленно. – Отсюда тебя никто не гонит, хоть корни тут пусти… Только все одно не понимаю, отчего ты не пошел нагружаться в приличное место; и питье получше, и к дому поближе.
– Кёльн?.. Далековато забрался; так что с тобой случилось, где ты был, почему тебя искали? Мы попытались выспросить, но нам рассказали какую-то глупую историю – дескать, ты бросил университет, женилс…
– Может. – Штойперт поднес флягу снова к губам и, свистнув пустотой внутри, воззрился на нее удивленно. – Простите… – пробормотал он растерянно и виновато, возвратив ее Райзе; тот отмахнулся. – Да, т…
– Господи, – вздохнул Курт обреченно, утомленно потирая лицо ладонями, и прикрыл глаза, силясь отогнать от мысленного взора видение кровати и мягкой прохладной подушки. – Штефан, – стараясь говорить …
– Quis est pluviae pater vel quis genuit stillas roris? – тяжело возгласил Бернхард, когда, сделав первый шаг от дверей, ощутил холодные струи на своем лице и, вскинув руки, попытался укрыться ими, к…
– Вы хотели узнать, не рассказывал ли мне еще кто о чем-то таком, нет ли еще кого, кто видит все это, да? – уверенно предположил Франц; он кивнул. – Да убежден, что почти каждый. Вы не заметили – дет…
– Спросим? – предложил он, едва шевеля губами, и, сделав шаг назад, уперся спиной в один из пахнущих углем деревянных крестов напротив безмолвной старой церкви.
– О, да, вынужден признать – немногие сочли бы лестным то, что думает о вас ваш приятель; немногие, но не вы, майстер инквизитор, так?.. – от улыбки, покривившей губы Ланца, стало холодно, хотя, каза…
Обер-инквизитор снова посмотрел на страницу, лежащую перед ним, тяжко выдохнул, упершись локтями в стол, и опустил голову, яростно потирая глаза морщинистыми сухими ладонями.
– Спасибо, – отозвался он чуть дрогнувшим голосом и через силу улыбнулся: – Только уж лучше б ты что-нибудь нарыл, Бекер. До́ смерти не хочется помирать.
– Не понимаю… – растерянно произнес помощник. – И ты знал это, знал, что он может вернуться, когда…
– Гляди-ка, – отметил он, когда тот с усилием повернул голову, – живой. Подымайся, идем.
– Как скажете, – невзначай сменив тон на неопределенно вежливый, кивнул шарфюрер. – Будем любезны и учтивы. Как вы сами? Может, сперва к вам лекаря?
– Да, дудочка, – подтвердил Франц напряженно. – А что?
– Она уверена, – просто ответил Курт сам себе.
– Повозка скоро будет, – отозвался Ланц все так же хмуро, косясь на Бруно – тот стоял в стороне, прижав ладонь к губам, и на маленькое бледное тельце старался не смотреть. – Что сейчас сказать можешь…
– Да? – поторопил отец Бенедикт, когда он замялся, собираясь то ли с духом, то ли со словами. – Намерен написать рекомендацию?
– Вот это да! – с неподдельным восхищением отметил Курт. – Чего только не порождает человеческий разум; я слышал многое, видел разное, но эта – всем ересям ересь. Несомненно заслуживающая того, чтобы…
– И навешивают, – отозвался тот неприветливо, не двинувшись с места, и майстер инквизитор поднял взгляд к лицу, возвышающемуся над покоробленной ободранной доской, разглядывая лысый череп с одной-еди…
– Хорошо, – с напускной бодростью откликнулся Курт, поднявшись. – На одного из них перевесь вещи Дитриха.
– В деятельном, – пояснил владелец самым приветливым образом. – Налью, куда же я денусь. Даже денег с вас не возьму; уж только после этого – шли бы вы домой, в постель, хорошо?
– Господи, – невольно покривился Курт. – Пытаюсь мысленно увидеть Дитриха в любовном порыве… Выходит скверно, хотя воображение у меня неплохое.
– Да? – не слишком приветливо уточнил майстер инквизитор, с омерзением отодвинувшись, когда тот подошел почти вплотную – даже ореол ароматов, приобретенных в подвальчике Бюшеля, не сумел скрыть того …
– В деревнях дверей не запирают, – со вздохом пояснил подопечный. – Не от кого. Войдешь, или так и будем топтать порог?
– Согласен, – кивнул Бруно, не задумавшись. – А все прочие бесятся оттого, что оного ума не имеют, зато имеют самомнение, звание вольного горожанина и нехорошие мысли. В конце концов, майстер Ланц, у…
Сук упал в шаге от костра, и Курт, пребывая уже в тихой панике от того, что делает, подскочил к нему, направив сырую древесину в нутро пламени коротким пинком, взметя столб огненных искр. На то, чтоб…
– Ничего личного, такова была моя часть работы… Ничего личного, как и в твоих… действиях сегодня. Ты ведь даже не виноват – тебя таким сделали. Жаль, что мы настолько по разные стороны. Ты пригодился…
– Я не уверен, Бекер, это, может, и вправду был сон, я ведь говорил, что…
Керн скосил в его сторону взгляд, подозревающий во всех смертных грехах разом, силясь отыскать в лице подчиненного тень издевки, и, наконец медленно кивнул в сторону двери. Курт, развернувшись, зашаг…
На засыпающую под дождем ценную свидетельницу Курт бросил взгляд мельком и отвернулся. Еще час назад он наверняка высказался бы о тяготении крестьянства к грязи, однако сейчас лишь жалкие обломки сам…
На исполнение своей миссии гонца Курт выбрался верхом, чтобы, во-первых, не переставлять и без того гудящие ноги, а во-вторых – поменьше встречаться взглядами с редкими прохожими просыпавшегося к тру…
– Ну, да, – отозвался Курт с внезапной злостью. – В этом мире грязь, мерзость, зло – так? Очень просто запереться где-нибудь, глаза закрыть и уши зажмурить, пусть те, у кого нет роскоши блюсти свою б…
– …был углежогом, – докончил Бруно упавшим голосом. – Значит, и огонь тоже… значит, этим самым огнем мы просто-напросто освободили его от грядущего подчинения Бернхарду, который его призвал… и все? М…
– Нет, – твердо отозвался Штефан, на миг вскинув взгляд и снова отведя глаза. – Больше я им не рассказываю ничего – никому, ни родителям, ни духовнику. Если они смеялись или злились, когда я говорил …
– Ну, как же, конечно, помню все, как вот вчера. Господь меня не только долгою жизнью наказал, но и ясным разумом и отчетливою памятью, хоть и рада была бы помутиться и позабыть. Только ведь, коли вы…
– Говорят, они вышли здесь, – продолжил Бруно, когда распахнутая пасть восточных ворот осталась за спиною.
– Густав, ну, мне, в конце концов, холодно!
– И я так думал… – пробормотал Курт тихо и спохватился, захлопнув рот; она улыбнулась снова.
– А… что ты тут делаешь? – попыталась вмешаться хозяйка. – Ты ведь должен быть сейчас…
– И имена, и биографию, – согласился наставник с наигранно тяжелым вздохом, постучав ребром морщинистой сухой ладони под подбородком. – Вот где вы все у меня.
– Верно, – согласился Курт. – Сказал. И был прав. И сейчас, Финк – сейчас ничто не изменилось. Я ведь ничем другим заниматься не стал, я по-прежнему ловлю тех, кто вот так, от скуки либо еще какой на…
– Я слишком хорошо познал вчера, чем эти сомнения оборачиваются, – отозвался помощник, и Курт помрачнел, замерев на мгновение с заряженным оружием в руке, смотрясь в кривое отражение на гладкой повер…
– Терпит время, – оборвал Керн строго. – И это – также любые промедления извиняет.
– Это его дело, – одобрительно возразил Бернхард, глядя на пришельца с братской нежностью. – Quia ipse est Deus noster et nos populus pascuae eius et grex manus eius; и для истинного пастыря не имеет…
– Сейчас вы можете уйти, более мне от вас ничего не нужно – пока. Если в будущем у меня появятся вопросы…
– Вообще удивляюсь, почему ты просто не сказал об этом сразу. Твой смелый братец тотчас наделал бы в штаны. Я, возвратившись в Кёльн, явился к тетке и ткнул ей Знаком в физиономию. Запугал старушку д…
– Такое слышу впервые, – отметил Курт с усмешкой, Бруно невесело улыбнулся в ответ.
– Так я и думал, что найду тебя здесь, – гулко отражаясь от камня стен, послышался голос помощника за спиной; Курт медленно обернулся, пытаясь по лицу Бруно понять, какие новости его ожидают и для че…
– В истину входить пока не доводилось, – заметил Курт, не сумев, однако, найти сил на усмешку. – Должно быть, занимательно.
– Не все слова одинаково полезны, – отозвался Курт, распрямляясь, и решительно вздохнул: – Ну, что, collegae? Пора кончать с этой дудкой – сколько уж можно тянуть; перед смертью не надышишься.
– Слышали уже, какое прозвище дали мне в городе?
– Вот тварь… – прошипел Бруно; забывшись, рванулся снова и закусил губы, когда серые щупальца зашипели, прожигая ткань одежды и опаляя кожу. – Помешались на сборе душ; на одной перекладине бы тебя вм…
Двери церкви стали закрываться, когда он сделал первый шаг обратно, к высокому темному своду; Курт сорвался с места, бросившись вперед и ударившись грудью о захлопнувшиеся у самого лица тяжелые створ…
– Кроме домов самих горожан, – заметил Бруно, когда понурые и молчаливые служители Конгрегации разбрелись от начальственного присутствия прочь. – А там может сидеть с полсотни девок, как плоских и ме…
Только сейчас он сообразил, что более не слышит звука ударов и топтания по чавкающей мокрой земле, что кругом тишина, нарушаемая лишь стуком мелких тяжелых градин по голым ветвям деревьев и поникшего…
– В некоторых ритуалах крик жертвы тоже имеет значение, – откликнулся Курт со вздохом. – Если взять за основу твое предположение о том, что все это – не просто так. Или… Густав, все органы на месте?
В сопровождение до Хамельна, куда, разминувшись с группой, направились представители собственно Друденхауса, Курт выпросил одного из бойцов; шарфюрер, помявшись, выделил двоих и, предваряя искреннюю …
– Я студент, учусь богословию в Хайдельберге… – улыбнулся чародей чуть заметно, и Курт едва удержался от того, чтобы обернуться на подопечного, совершенно затихшего где-то за спиною.
– Свидетели тебе, да? – судя по увлеченности Барбары, брат наступил на больную мозоль, и всю навязчивость столь детальных расспросов она решительно не замечала. – Наш священник, отец Юрген – его двою…
– Отец Юрген хотел, чтобы я, когда вы возвратитесь, передал вам это с его благословением, – произнес он тихо. – А кроме того, кое-что на словах. Он просил сказать вам так: «быть может, вы просто не п…
Вояка помрачнел, и Курт, развернувшись, отошел в сторону, подавив желание унять угрызения добросовестного, как ни крути, служителя, сказав, что произошло это задолго до отсылки запроса и гибель следо…
Курт вернулся к двери, склонив голову к самой створке и прислушавшись. Когда совершенно явственно различимый стон-полувскрик повторился, он взялся за ручку, однако допросная оказалась замкнута изнутр…
– Да, – усмехнулся Курт, придвинув стакан к нему. – Это верно. Кобель, который работает – это я… Погоди, Финк, ерепениться, я все понял. Выпей-ка лучше, помолчи и послушай теперь меня… Вспомни, каков…
– Долго рассказывать… – пробормотал Бруно невнятно. – Столько всего за это время произошло…
Курт замер на мгновение, стиснув ручку двери в ладони, чувствуя, что Бруно смотрит ему в спину, ожидая то ли дозволения, то ли поддержки, слова или взгляда; не обернувшись, он тяжело толкнул створку …
– Пламя, очищающее грехи людские, – продолжал Бернхард напористо, – новое крещение, Дух Господень, огонь – вот о чем говорил Господь, вот что должны были услышать имеющие слух!
– Нет, не надо, – несколько более жестко, чем приличествовало, оборвал Курт, поспешно сбавив тон: – Я ненадолго, мне сейчас в Друденхаус. Я просто хотел… Марта, я хочу задать тебе несколько вопросов…
– А ты просто попытайся помыслить себе ситуацию, при которой вода может появиться у шкафа в комнате. Ну?
– Я сейчас от бюргермайстера, – стараясь не замечать, как Райзе, нервно притопывая по полу, сдернул флягу с пояса, выговорил Курт четко. – В подробности дела я не вдавался, посему у него осталась уйм…
– Я вот о чем, – посерьезнел подопечный, нерешительно передернув плечами. – Ты начал об этом говорить, но до конца не дошел – скромность, может, загрызла, не знаю; хотя, по-моему, этого исключить нел…
– Ничего они не знают и знать не хотят, – тяжело отрезал Ланц. – Разумеется, мы разъяснили им, как могли, но… За несколько часов до этого они смотрели на труп своей дочери; можешь вообразить себе, чт…
– Чувствую себя предателем, – выговорил тот хмуро, не глядя в его сторону. – Собственными ногами, по собственной воле притащился на вербовку… Наши узнают – кишками накормят. И правы будут.
Курт промешкал мгновение, пытаясь по бледному лицу Керна понять, к чему обратится эта беседа, и медленно опустился на деревянное сиденье, стараясь держать себя прямо.
Бруно остановился спустя четыре поворота перед дверью приземистого, точно деревенский, домика, глядя на старую, темную, забрызганную грязью у порожка створку, словно за нею его ожидала свора адских п…
Фридрих же Крюгер, вышед из восточных врат Хамельна, направил стопы свои прочь, и видели стражи, столь же пораженные нечувствием телесным, как и все мы, что шел он, ведя чад наших за собою, к Везеру,…
– Вы, я думаю, предпочли бы, чтобы я занял вон то тело, которое сейчас пребывает в путах и в полностью вашей власти, чью жизнь вы оборвали бы без малейшего промедления? – уточнил незнакомый человек н…
– Ах ты, мразь, – отозвался Курт ласково, и тот умолк, растерянно хлопнув глазами. – Нет, я всегда знал, что ты невеликого ума, но сегодня ты сам себя превзошел. Решился рассудка вовсе, иначе как объ…
– К чему подстава, – медленно произнес Бруно, – если и оружие, и почерк все равно всплывут при следующем убийстве…
– А придется, – возразил Курт решительно, скосив взгляд в окно, где за ранними сумерками уже едва проступал в небе сереющий солнечный ком.
– Пойдешь сам по себе, – вклинился Курт, не дав сослуживцу высказать все то, что он думает о законах уличного братства. – На набережной по-тихому подойдешь и покажешь.
Поздний серый рассвет застал их на тропе, ведущей через редкий темный лесок; до деревеньки, по словам Бруно, оставалось ехать всего часа два.
– Eia, – усмехнулся Ланц; эксперт осекся, и кончики его ушей порозовели, явив собою резкий контраст с серыми щеками.
– Не думай даже, – угрожающе осадил его Бруно, ощутительно наподдав кулаком в плечо. – Если уж твоих дружков из старых кварталов тут величают отбросами, то уж тех-то не знаю, как и назвать; они даже …
– Не хочу – так, – покривился Курт болезненно. – Вообразите, что станет с Густавом, если он уйдет со службы. Его это убьет. Не хочу.
Серые руки передавали друг другу опрятные, точно сплетенные для торга, вязанки тонких сухих хворостин и столь же аккуратно заготовленные ровные полешки – их принимали в ладони, словно спящего младенц…
– Иными словами, вы их вырезали. Всех. Потому что мешали вам, молодым, своими порядками; вырезали их – а после взялись друг за друга. Так, или я что-то путаю?
– Мне следовало бы призвать вас к серьезности, майстер Гессе, – качнул головой Бернхард, – однако вы и сами осозна́ете значимость момента, когда он настанет.
А при них? – спросил несчастный взгляд курьера, когда, словно тени или призраки, неведомо откуда за спиною майстера инквизитора возникли оба его старших сослуживца; вслух, однако, тот ничего не сказа…
– Хочешь, чтобы я вслух признал, что мне было не по себе в тот день? Да, было. Потому что тогда – это был глупый, запутавшийся и сам собою наказанный бедолага, которого мне до зарезу нужно было разго…
– Напарываетесь на комплимент, майстер инквизитор, – укоризненно вздохнул тот. – Ну, что же, вас можно понять – тщеславие, оно зародилось задолго до человечества, еще в душе самого Создателя… Не могу…
– Обыкновенная, – уныло отозвался тот, вмиг растеряв большую часть своей уверенности. – Там… возле самого моста почти… она там такая одна, сходни вечно сняты. Крашеная, облупленная…
– Го́лоса на меня не поднимай, сопляк, – почти нежно посоветовал старик за стойкой, и делегат отступил чуть назад, неловко хмыкнув. – А что тут и к чему – пусть тебе наш гость сам растолкует. Давайте-…
– Она – умерла. Ее – нет. Уже три года как ее – нет!
– Я не мог ошибиться, – упрямо повторил эксперт. – Если вы убеждены, что жертва не покидала пределов города, – примите как непреложную истину, что следы ее и убийцы стерли.
– Быть может, установлено какое-то охранное заклятье, чтобы не лез кто попало? – неуверенно предположил Бруно. – Я о таком читал…
– Неземная, – сообщил грабитель и убийца Финк, смутившись собственных слов, и отвернулся, косясь на него исподволь. – Понимаешь, не сама музыка, а звуки; музыки-то вообще как будто не было, как бывае…
– Да, – подтвердил он недовольно, – деревья. К слову, за кустами, через которые мы идем, можно укрыть по меньшей мере троих. Прямо вот тут, в пяти шагах от нас.
– Вернер, послушай-ка меня, – произнес он наставительно, и бывший приятель приподнял голову, глядя на своего заступника с тоской. – Я хочу помочь тебе. Я почти убедил свое начальство в твоей невиновн…
Помимо фраз, нужных по служебной необходимости, с Куртом он по-прежнему никак не общался; добродушно-издевательское «академист» исчезло из его словаря, сменившись либо попросту «Гессе», либо, что слу…
– Тем отличаюсь, Кранц, что мои враги – и твои тоже, как и любого в этом городе, во всей Германии и на всем белом свете, потому как что ты, что я – все мы для них так, мясо. Хочешь кое-что по секрету…
– Черт… – проронил подопечный рвано и хрипло; и лишь сейчас Курт очнулся, отпрянув и попятившись, лишь теперь осознал, что остальные двое так и стояли, не шелохнувшись, не попытавшись напасть или пом…
Этого нельзя было не сделать, невозможно было не попытаться, это должно было произойти – хотя бы для того, чтобы после не корить себя за бездействие, хотя он ни на что не надеялся и удивился лишь том…
Отчет Курта, более походивший на перечень указов, был принят начальством без единого замечания и прекословия и исполнен в тот же день; как следствие одного из таких указаний, на стены домов сейчас ра…
– Да, Финк, – не сразу отозвался Курт. – Дураком тебя не назовешь… Смотри-ка, какая штука: тебе всего двадцать шесть, так? А ты, после Бюшеля, самый старший во всем вашем маленьком городе, единственн…
Несколько секунд вокруг висела тишина; страж стоял неподвижно, окаменев от внезапного понимания того, куда его завела не к месту проснувшаяся заносчивость, медленно белея щеками и явно проклиная себя…
– Ты мозгами вышел, – пояснил Курт просто. – Как я уже сказал – чтобы выжить после всего, что было, надо иметь не пяток парней под рукой и кулаки побольше; кулачонки у тебя, замечу, не здоровей моих,…
– Разумеется, – решительно заверил его Курт. – Ведь вы лучше кого бы то ни было знаете, насколько добросовестен в расследованиях Друденхаус.
Волей-неволей серьезность происходящего пришлось осознать и тем, на чье участие в деле Курт не рассчитывал, и о ком, следовало признаться, все попросту забыли: у границ еврейского квартала он и сопро…
– In patientia vestra possidebitis animas vestras, – пробормотал чародей, негнущимися ногами ступая к выходу. – In patientia autem pietatem…
– Всех выставили, меня оставили… Видно, крыть намерены всерьез. Что я еще сделал не так?
– Ну, – возразил Бруно убежденно, – положим, в горящий дом ты за самим собой не полезешь.
– К тому, что вот это, – Курт чуть приподнял медальон за цепочку, – мне привалило не по моему желанию. Сложилось так. Я не выбирал, куда мне идти и чем заниматься, ясно?
– Я так понимаю, есть, – отметил Керн кисло, – иначе б ты не заговорил об этом. Так?
– Ну, так неси вторую, – пожал плечами майстер инквизитор и опрокинул налитое в рот в три больших глотка, закашлявшись от горечи и жжения в воспаленном горле. Когда в голову ударило, на миг поведя в …
– Утренний стояк, – предположил Райзе уверенно.
О том, что так и продолжает сжимать в пальцах окровавленный стальной болт, Курт вспомнил внезапно и первое желание – отбросить его прочь – преодолел с трудом, лишь стиснув кулак сильнее, и глубоко, д…
Обыск дал мало – в седельных сумках обнаружились лишь всевозможные дорожные мелочи, в личных вещах, снятых подопечным с тел убитых – тоже; интереса заслуживал лишь набор метательных ножей, принадлежа…
Беседы и обсуждения завершились, когда за узкими окнами башни брезжил холодный, мутный октябрьский рассвет; и когда Томас Штойперт уже готов был покинуть Друденхаус, на головы усталых, полусонных сле…
– Распустился, – заметил Ланц со вздохом и, посерьезнев, кивнул: – Все верно, мысль дельная. И, увы, лично мне ничего более в голову не идет.
– Никакие они не светлые, – отозвался Курт серьезно. – И докричаться до них – в самом деле чудо. Тех, кого ты назвал темными, – много, как грабителей по дорогам, а Тот, Кто вот так услышит и поможет …
– Я только начал привыкать к тому, что ошибался на ваш счет. Только-только начал сживаться с тем, что и сам я во всем этом увяз по уши; и мне было бы мерзко узнать о том, что все, во что я верил до с…
– А не излишне будет подозрительно? – усомнился Курт. – Когда это Друденхаус столь скоро учинял казнь? Обыкновенно мы тянем днями, а то и неделями, и чем серьезнее обвинение, тем дольше дознание.
На краю видимости, схваченное боковым зрением вскользь, возникло движение; Курт вздрогнул, вскинув арбалет и развернувшись, едва сумел удержать палец на спуске, чуть не всадив болт в Ланца или подопе…
– В академии… – повторил Курт Гессе с ностальгической улыбкой. – В академии знали, чем привлечь к учебе оболтусов вроде меня: с первых же уроков нам невзначай, как бы между делом, начали рассказывать…
– Бернхард, – со стоном выдавил он, толкнув ногой подопечного, по-прежнему лежащего с закрытыми глазами, и тот рывком приподнялся, нескладно и криво сев на коленях, опираясь на дрожащие руки. – Где?
– Подумал – вдруг и я тоже? – пояснил он в ответ на хмурый взгляд. – Это было б до крайности несподручно.
Он не успел ни ответить, ни даже подумать толком о том, что подопечный, по большому счету, прав – задавленно вскрикнув, Штойперт отшвырнул стакан от себя, расплескав по полу воду, и зажмурился, поста…
– Отец Юрген, оставляя нас, сказал, что возвращения его ожидать не следует, – с плохо скрываемой печалью в голосе отозвался служка. – Что Господь ведет его по последней стезе. Уходя, он оставил некот…
– Сейчас сказать не могу – сам не знаю. Может статься, прояснится что-то, когда наше… юное дарование закончит обход города.
От того, что вторая его часть, видящая и слышащая, сумела заговорить, перетряхнулось что-то внутри, что-то еще поселилось рядом с ужасом и холодом, что-то, что позволило дышать, говорить, думать…
– Однако, не будь он тем, кто он есть, ничего не случилось бы вовсе, ведь ты об этом не могла не думать?.. Вот потому и я не принимаю всерьез идею когда-нибудь иметь кого-либо более близкого, нежели …
– Пильценбах… – повторил Курт размеренно. – Сколько он будет ждать вас там, прежде чем уедет?
– Пытались узнать, – улыбка Хальтера была похожа на волчий оскал. – Настойчиво. Но это все, что мы от него слышим; сперва твердил, что ничего не сделал, а после стал требовать вас. Как вы понимаете, …
– Requiem aeternam dona ei, Domine… – вновь осенился знамением Креста тот, ненадолго замерев в молчании.
– Обойдемся, – отрезал Курт и, перехватив его сумрачный взгляд, примирительно добавил: – Спасибо. Займитесь арестованным; возможно, у него треснуло ребро-другое или есть небольшое сотрясение.
Куда – он не мог ответить и сам себе, не понимая уже, что должен и что может сделать здесь и сейчас, имеет ли смысл попросту убежать прочь из этого места и возвратиться с помощью, которая прибудет вс…
– Касаемо одного из них я не ошибся, ведь так?.. Черт, всю жизнь об этом мечтал, – вдруг выдохнул он, неловко улыбнувшись, глядя на свою чуть подрагивающую руку с удивлением, словно все, что этой рук…
– Нет, я в курсе. До конца срока твоей службы. Ну, если тебя не шлепнут раньше. Тогда я волен пересмотреть свое решение.
– Ты не ответил. Вы устраняете тех, кто обладает вашим тайным знанием? За то, что пытаются дать знание другим?
– Вы скажете мне, что случилось с ним? – не ответив, спросил Франц. – Взрослые, я слышал, говорят, что это евреи, только я-то знаю, что люди тут вообще ни при чем. Они говорят, что Друденхаус никому …
– Пока неизвестно, не бичуйся раньше времени, – возразил Курт, опережая язвительно-укоряющие замечания сослуживцев; при взгляде на понурое лицо эксперта вдруг припомнились собственные самоистязающие …
– Когда я услышал имя, – все так же негромко произнес Курт, глядя ему в глаза, – я в первое же мгновение подумал: это не он.
– Итак, мы добрались до парня, – напомнил Курт. – Это и есть тот арестованный, который требовал встречи с инквизитором?
– Как ни назови, – раздраженно кивнул Райзе, – это дела не меняет. Смысл остается прежним: необходимо отыскать обладающего этими сведениями и…
– Понятия не имею. Но я думаю, что, как только увидим, сразу поймем. Снимай сумки с седел и приступай; через пару-тройку часов уже начнет темнеть, и мне бы не хотелось провести вечер здесь.
Голова болит; смертельно болит голова, словно лбом приложили о камень. Это – знакомо, это в порядке вещей; такое бывает, когда что-то заметил, но не задержал внимания, и теперь сам себе пытаешься ука…
– Прошу прощения, – глухо проронил он, снова опираясь локтями о стол и не глядя на сидящего напротив. – Просто я – тело видел. Понимаете, майстер Гессе, у меня самого сын в том же возрасте и дочь год…
– Ну, – с дружественной улыбкой возразил Курт, – я бы сказал, что тебе эта мысль пришла из совсем другого источника; если б тебе Бог не дал мозгов обратиться ко мне, сейчас на площади Кёльна уже вовс…
Разыскать каждого из так называемых дознавателей магистрата оказалось делом весьма непростым: один из них обнаружился в своем доме, мирно сопящим в подушку, недовольно поморщившимся на послеполуденно…
– Ну, конечно… Не напрягай мозги – объясняться тебе не придется; я знаю, что случилось – все помню, все видел… – болезненная усмешка слетела с губ, точно сметенная ветром пылинка, и Ланц передернулся…
– Не сомневаюсь. Ну, тот по судам бегать не стал, доказывать что-то там… Он заиграл на флейте снова и ушел из города, а за ним ушли все дети. Одна версия – он увел их «в страну без печалей и горя»…
– Я вижу, у тебя ко мне дело, – без обиняков заметил Курт; служка кивнул.
– До последнего потрошка, – кивнул тот хмуро. – Крови, как я уже упоминал, истекло много, и подле тела ее не было – может статься, это? Нацедить ее можно, конечно, и прямо на улице, однако – для чего…
– Смешно, – безвыразительно согласился Курт. – Особенно весело от такого благоволения Хальтеру-младшему и девчонке Штоков.
Курт покривился. Стоит высунуть голову из-за края ямы, и следующий болт, судя по всему, получит немалый шанс отыскать-таки свою цель; однако же сидеть в этой луже вечно и впрямь нельзя…
– Не знаю. Мне он не говорит – требует инквизитора. Стоит у стенки, смотрит в пол, и всё.
– Еще – положение, в котором оказался Друденхаус; ни одному из этого избранного народа не выгодно наше падение: в последнее время именно мы их первейшее прибежище.
– Черт… – тоскливо простонал приятель, стиснув ладонями виски, – ни в жизнь не мог и помыслить даже, что меня когда-нибудь будет допрашивать инквизитор…
– Прости, – повторил Курт. – Я испакостил тебе вечер.
– Пойду, распоряжусь, – пожал плечами Ланц, косясь на нежданного свидетеля и непрошенного содеятеля с подозрением. – И, может, в магистрате что известно – баржа все ж таки, не осел с поклажей…
– Вот и хорошо. Похороненные чувства в могиле копошатся…
– Это еще одно преимущество, обретаемое вместе со Знаком, – заметил Ланц беспечно, когда дверь вновь затворилась за святым отцом. – Еще минута – и он бы стал во фрунт с выражением полного яволь в гла…
– А что с тобой сделают магистратские, парень, как ты полагаешь? – возразил ему Ланц – возразил тихо, спокойно, без угрозы в голосе, с улыбкой, от которой, однако же, становилось почти ощутимо холодн…
– Полагаешь, – вновь язвительно вклинился Бруно, – она, как та флейта, бессмертная?
– Veto, – донеслось в спину снова, и Бруно приостановился, в растерянности переводя взгляд с одного на другого. – Стоять, Хоффмайер. Шаг в сторону порога – и чаемая свобода станет отдаленнее еще лет …
Confiteor, и я со всеми купно возрадовался в тот день, и я также нисколько не помышлял задумываться над его силою, и что он делал; а когда и задумался, то (ne inters in judicium cum servo Tuo, Domine…
– Потому что все знают, что там может что-то быть, – чуть слышно, но уверенно, с непреклонной убежденностью пояснил мальчик, и Курт едва не покривился болезненно, услышав собственные слова из уст это…
– Ни единого, – откликнулся Ланц сумрачно. – Даже противно.
– Ерунда. – Ланц повернул флейту в пальцах, глядя на сбегающую по ней воду, и улыбнулся. – Как видишь – держу, и ничего.
На сей раз Ланц выслушал его унылый рассказ о неотвязном посетителе с большим тщанием и внимательностью, подытожив решительно и убежденно: «У парня явная беда с головой, и посему идея поговорить с ег…
– А я с вами поговорить, – пояснил тот свое присутствие вдогонку постояльцу, и Курт остановился, мысленно застонав. – По важному делу.
– Ай, бросьте вы, майстер инквизитор; вам что дороже – друг или месть за чьих-то отпрысков? Учитывая, что детей вы в принципе терпеть не можете, решать тут и вовсе нечего.
– Нет, – изнеможенно прошептал чародей, закрывая единственный глаз, и шумно, рвано сглотнул ледяной воздух. – У меня их было достаточно…
Встречный ветер, в галопе ударивший по лицу наотмашь, поначалу сделал жизнь и вовсе невыносимой, а забирающийся под одежду туман, пришедший с Райна, окончательно уверил майстера инквизитора в существ…
– Стой. – Курт перехватил подопечного за локоть, не давая подняться, и, сдвинувшись чуть в сторону, всмотрелся в тусклую пелену впереди, раздраженно поджимая губы на бьющий в лицо острый снежный горо…
Курт рывком поднялся, отчего мальчишка испуганно отшатнулся, глядя на собеседника настороженно и оторопело.
– Нет, я внял слову Господа. А Господь сказал, что я должен исполнить пастырский долг, каким бы тяжким он ни оказался.
– Надеюсь. Но когда на его месте будет тот, кого мы ищем, будет и иное отношение к ситуации. Равнодушием уж точно навряд ли запахнет.
Значит, надо завершить все это и – вернуться. Быстро.
– Хорошо. Расскажи то, о чем с уверенностью сказать не можешь.
Из-за двери самой дальней комнаты донесся приглушенный детский плач, испуганное «ш-ш!», и он поморщился, лишь только вообразив себе реакцию начальства на все происходящее.
– Еще я узнал, что родители всего этого не слышат, – сообщил он, наконец. – Когда начинается вот это, голос из шкафа. В первый раз это случилось ночью, и я тогда опять не спал до утра, даже не ложилс…
Новость о том, что в одну из комнат в собственном доме он не имеет права даже заглянуть, Мозер-старший выслушал спокойнее, нежели того ожидалось, лишь покосившись в сторону дальней двери, из-за котор…
– А сами будем надзирать за солдатами, – хмыкнул Бруно из своего угла. – Солдаты-то ведь, ваши инквизиторства, это все те же горожане; кто вам сказал, что они ревностно возьмутся за дело, ограждая со…
То, что должно было быть подкреплением, явилось ближе к полудню. Вопреки ожиданиям, это оказался не пяток арбалетчиков Друденхауса, приумноженных магистратскими вояками, а хорошо вооруженный особый о…
Подопечный продолжал говорить, но Курт его не слушал; или, точнее, не слышал. На мгновение он забыл даже о льющемся за шиворот дожде, принятом как благодатное избавление после пламени, но уже начинаю…
– Самый умный, да? – с невеселой усмешкой отозвался Курт. – Разумеется, я осведомлялся об этом. Нет, за последние полгода он ни одного относительно влиятельного кёльнца не тронул; ни на улицах, ни в …
– Мясника? – переспросил Ланц уныло. – Если б все так несложно, Хоффмайер, это можно было б провернуть и по-тихому – не в интересах еврейской части Кёльна распространяться о подобных досадностях. Про…
– Не так это забавно, как тебе кажется!.. Словом, я стал приглядываться к своим – даже к тем, кому верил всегда, понимаешь меня? И как-то припомнил вдруг, что этот гад уж больно чудной стал в последн…
Когда сквозь все более плотный, облегающий уже со всех сторон жар на лицо упала теплая капля, стало ясно, что и здесь планы чародея нарушились, повиснув на тонком волоске и готовясь вот-вот сорваться…
– Что за взбрыки? – с умилением осведомился Карл, рассматривая брата, точно заморскую диковинку. – Кинешься в драку за свою дохлую хрюшку? Хотелось бы на это посмотреть.
– Да вот подумалось мне сегодня с утра – а не заскочить ли вечерком в «Кревинкель».
– Это… – Штойперт открыл-таки глаза, но на собеседников не смотрел, устремив взгляд в стену против себя. – Это… не всегда в работе; иначе и жить было бы невозможно – весь мир полон подобных следов, т…
– Все возможно. Я не готов утверждать такое с убежденностью, однако… Он прав – почерк знакомый, и вполне возможно, что все это – лишь чтобы скомпрометировать меня и только меня. Это можно иметь в вид…
– Понимаю. Однако навряд ли я смогу тебе сказать то, что ты хочешь услышать; возможно, я просто не знаю чего-то, и какие-то страшные истории бродят среди детей, но о таком обыкновенно с родителями не…
– Не уверен, – возразил Курт, с немыслимым усилием подавив зевок. – Пятна крови, ты сказал; так вот, со слов ювелира, иудейская бойня после каждого употребления отмывается дочиста – как я понял, посл…
– Но-но, – одернул Курт, – не зарывайся. Это, как я сказал, тоже версия, однако же, позволь заметить, на… как ты там сказал… шабашах?..
– Выходит, так. In optimo, найти бы ее и побеседовать как следует, однако я убежден, что в Кёльне ее уже нет. После посещения жилища Эльзы я вернулся в «Кревинкель» – дабы закрепить начатое; ближе к …
– Ах вот оно что, – улыбнулся майстер инквизитор с подчеркнутым дружелюбием, и Кранц поморщился. – А скажи-ка мне, хранитель законов, если б тебе посчастливилось накрыть повозку, груженую золотом, – …
– Eia, – повторил сослуживец с угрюмой усмешкой. – А поконкретнее?
– Полагаю, немецкая община в ином государстве столь же тесна в сотрудничестве и помощи соплеменникам.
– Вполне, – не став заострять внимания на вызывающем тоне Мозера, кивнул Курт, перешагивая порог.
В неподвижности и молчании прошло мгновение, другое, третье – долгие, как тропа в поле – и Ланц, наконец, невесело улыбнулся, качнув головой.
– Они правы? – уныло предположил он. – Я вынослив и устойчив к атакам на сознание?
– Тихо! – гаркнул теперь уже Курт и продолжил, пользуясь внезапно и ненадолго наступившим безмолвием: – Финк, я все равно расскажу ему то, что ты расскажешь мне; так положено. Если это связано с расс…
Керн, чем нимало не удивил своего подчиненного, обнаружился в Друденхаусе и даже бодрствующим; в темный двор позади двух башен он спустился сам, не дожидаясь, пока Курт поднимется к нему, и остановил…
Увернуться от болта на таком расстоянии – почти в упор! – было невозможно – но он это сделал; неведомо, непостижимо, как, но – тело извернулось само, на этот короткий миг словно позабыв и о ломоте в …
Очередной раскат грома прогремел прямо над головой, когда она, разметав крупные искры, упала среди языков пламени; ветер ударил внезапно – с утроенной силой, сбивая огонь к земле, и неистово колотящи…
В лето года 1284 Anno Domini приключилась нам великая напасть от крыс, заполонивших собою подвалы и подполы, и хранилища, и домы наши, учиняя порчу снеди, запасам, имуществу и даже самим нам, ибо по …
Когда ознакомление вновь прибывшего со всеми присутствующими было окончено, выяснилось, к великому недовольству и тихому гневу Керна, что на пути от городских ворот до дверей башни Друденхауса тот ус…
– Бекер… – повторил Бюшель, глядя на него пристально и теперь уже серьезно. – Припоминаю, пекарский племянник, верно? Однако ж, это было… сколько же? Лет десять тому, а?
– …уничтожил флейту и преградил ему путь. Да. Этот путь. Сейчас преградил. Вода… Вода – стихия Хаоса; попроси отца Бенедикта рассказать тебе о нем подробнее, когда начнется твое обучение. Стихия Хаос…
Створку Курт распахнул решительно, не дав подопечному возразить, и тот, не успев выпустить его локтя, шагнул вперед тоже, невольно переступив порог следом за ним. Он, не глядя, толкнул дверь ногой, и…
Нападения Курт не опасался – судя по произошедшему этим утром, ожидать другой группы, посланной на их уничтожение, не приходилось, посему путь до Пильценбаха должен был пройти тихо и спокойно. Но вот…
Тело Ланца оставили лежать на берегу реки – взбросить тяжелого рослого сослуживца на одного из коней Курт не сумел бы даже при помощи Бруно столь же измотанного и ослабшего, равно как и не смог бы до…
– Довольно пока того, чтобы он стал местночтимым, а там доберемся и до Рима. А сейчас – пусть добрые жители Хамельна в добровольном, разумеется, порядке скинутся на приличную часовню, посвященную свя…
Сегодня все еще не спится, потому что после вчерашнего всякий миг ждешь, что кто-нибудь подберется по-тихому, хотя понятно, что именно потому наезжать и не станут какое-то время – вчера в некотором р…
– Меня не слишком спрашивали, желаю ли я лезть в пекло, – заметил Курт негромко, когда наставник умолк; несколько долгих мгновений висела тишина, нарушаемая лишь скрипом тонкой кожи перчаток, и, нако…
Довольным Финк не выглядел. Он выглядел злым, и на бывшего приятеля взглянул почти свирепо.
– До сего дня мы действовали, исходя из этого, – стараясь говорить ровно, возразил он. – Что изменилось теперь?
– Так или иначе, версия выглядит весьма правдоподобной, – вмешался Райзе уверенно. – И если мы решим развивать именно ее, следует подумать о том, как и от кого информация о связи академиста с ворьем …
– Вот о них и речь. Имейте в виду, что большинство из них известны и преподавателям, и сокурсникам, id est – какой в них смысл?.. Выводы делайте сами, тем не менее одно заключение и я могу подсказать…
– Разумеется, разве хоть какие-то сомнения у вас были, брат Игнациус?.. Однако, – упрямо повторил священник, – я все же должен ехать с вами. Все, о чем вы говорили, может сделать отец Себастьян, а я …
– Я тоже тебе кое-что расскажу, – сообщил отец Бенедикт уже серьезно. – При твоем прошлом расследовании, когда стало известно, что ты внедрен в среду чародеев неизвестной силы, неизвестных способност…
– Ведь приманивают Инквизицию, Вальтер, а не провинциального дознавателя от местного деревенского старосты. Все и должно быть сложно.
– Ну, в общем, пусть ему там… – приняв от Бюшеля наполненный стакан, нетвердо выговорил кто-то. – Ничего, в общем, был мужик… Не злобствовал.
– Майстер Ланц опознал тело, – продолжил Курт, присовокупив к списку своих должников и обоих сослуживцев. – Майстер Райзе определил причину и время смерти. Колото-резаные раны, смерть наступила этой …
– Не совсем так. Этот человек видел несколько фигур, стоящих кружком подле свечей или светильников, а также слышал кое-что; однако же, близ происходящего там он не задержался более полуминуты, посему…
– Итак, вы хотите, чтобы я побеседовал с ним? – переспросил Курт, и тот кивнул. – Хорошо, я это сделаю. Что это за человек, кто он в городе, вы знаете о нем хоть что-то?
Не веря, боясь надеяться, Курт перевел взгляд на обвивающие его живые плети и вновь зажмурился, лишь спустя мгновение раскрыв глаза и глядя на то, как и они – тоже истончаются, судорожно свиваясь и и…
– Шустрый какой, – отметил он с усмешкой. – Интересно, говорить ты будешь так же бойко?
– Керн был прав – тебе надо спать больше, – отозвался сослуживец, по-прежнему не повышая голоса. – Ты хоть соображаешь, кто ты и где? Кто я такой – помнишь?
– Вон, – шикнул Курт тихо, и тот с готовностью шарахнулся в сторону, пряча глаза и от греха убрав руки за спину.
Подопечный, не пытаясь притворяться, морщился, хватался за поясницу, дул на ладони, не привычные к поводьям и уже пересеченные двумя красными полосами натертой кожи, однако вслух не жаловался и о сле…