Все цитаты из книги «Полудемон. Счастье короля»
Занятая своими мыслями, Иннис не обращает внимания, как Линтор почти незаметно шевелит губами.
Ее рука по-прежнему крепко связана с рукой мужа – и та живая, теплая, чуть подрагивающая… девушка медленно поворачивает голову.
Но я не афиширую свою некромантию, о ней почти никто не знает. Конечно, слухи идут, но ведь это может быть и магия огня?
Я знала, что за заклинание применили против тебя. Оно вырывало душу из тела. И я могла сама пройти за грань, но тогда умерла бы Иннис, потому что ты любишь ее. Или я могла провести ее, расплатившись …
Хорошо. Вы угробили законного короля. А дальше-то что?
– А что я тебе должен был сказать? Не пей, козленочком станешь? Так тебя бы такие мелочи не остановили.
Но наконец через пару недель мы сошлись на цифре, которая устроила всех. И принялись готовиться к королевской свадьбе.
– Спрашивайте, – киваю я Линтору. Тот делает шаг вперед.
Я принимаю свою вторую форму, скидываю одежду и прячу ее на дереве. Как обезьяна?
И поинтересоваться, почему его сестра так счастлива в отсутствие мужа?
И – да. Они вовсе не обязательно жрут друг друга.
План Алекса она выслушала в тихом восхищении. Вот ведь…
Судя по лицу – понимает. Вспискивает и убегает. Быстро.
– Хорошо. Я вызову дух твоей матери. Поговорим…
Я указываю ногой в сторону тела Дариолы. Марта вскидывает брови.
Моринары утверждают, что заговор достаточно разветвленный и готовился не один год. И стоит за ним как бы не Абигейль!
– Пособничество некромантам карается костром!
Глаза невинные и чистые, хоть казначею портрет дари. У него такие же, когда он своровать пытается.
Иннис Андаго, дочь графа Сидона Андаго, была ведьмой. Или, если уж называть правильно, магом воздуха.
– Значит так, барон Темилен, казнить я вас не буду.
– Завтра же!!! Я выйду на площадь и буду кричать, что мой муж демон! Я добьюсь, чтобы тебя сожгли на костре! Ты нечисть, ты все разрушаешь, все-о-о-о-о!!!
Чтобы были такие же черноволосые, как она, черноглазые и гордились своей кровью. И чтобы ими тоже можно было гордиться. И мне почему-то кажется, что Иннис приняла бы моего сына.
А вот что делать с Храмом? Хотя что с этой пакостью поделаешь? Люди так устроены – им надо во что-то верить. И самое смешное, что верят они в высшую, мудрую и благую силу, а вот замашки этой силе при…
И поощренный виконт рассыпается в любезностях. Иннис слушает, чуть склонив головку, смеется его шуткам, но на предложение прокатиться вместе на лошадях или полюбоваться закатом отвечает решительным о…
Холодная волна некромантии прокатывается по комнате, вымораживая углы. Я непроизвольно выпускаю когти и разворачиваюсь, готовый к отражению атаки. Ан нет.
Слова льются легко и непринужденно, но я не вслушиваюсь в них.
Постоялый двор «Утка и Селезень» первым привлекает внимание Иннис. Но я тоже не против. Домик уютный, палисадник вокруг чистенький, нищих рядом почти нет, район хороший… сойдет.
– О, нет. Я не лишу тебя того, что должно достаться будущему мужу. На колени.
– Алекс, а вы не сражаетесь во имя вашей прекрасной дамы?
На моей кровати лежит обнаженная девушка. Свет свечей дробится на молочной коже, играет тенями, выхватывая то соски, то темную поросль между пухловатых и очень аппетитных ножек…
Прихожу в себя я только за городской стеной. Падаю в траву лицом, вжимаюсь в нее, кусаю зубами горьковатые стебли, уже не сдерживая слез. Мужчины не плачут, они мстят, это верно.
В таверне начинаются крик, беготня, шум и гам, в окно что-то вылетает… Я тихонько проскальзываю внутрь.
– Обязан. Но только того, кому нужно утешение. А тебе ведь не нужно. Ты прекрасно знаешь, что будешь делать дальше, ты собираешься справиться со всеми врагами… А они наверняка у тебя есть, и своего т…
Между прочим, опасная штука. Если полудемон – это верная смерть, то четвертьдемон…
Алекс опускается на колени рядом с телом, касается кинжала.
Так что мы потихоньку выходим через кухню и исчезаем в парке. До фамильного кладбища минут двадцать ходьбы. Вроде и рядом, чтобы посещать усопших в любой момент, но и не слишком близко к дому.
Как ни прикрывай золоченым покрывалом драную простыню…
– Я рад, что вы это понимаете. Так что, Светлый, я сейчас буду творить произвол. Не хотите ли прокатиться с нами в Раденор?
Да, будет больно, очень больно. Но можно избыть любую боль. А что будет потом?
Она на все готова, лишь бы увидеть его еще раз.
– Некроманта? Огневика? Слугу? Только воина! Иначе – глупо!
И наконец, нахожу номер Рифара. По закону подлости – с другой стороны таверны. Ну и хвост с ним, все равно доберусь.
Увы – при знакомстве я тоже не вызываю у нее избытка симпатии. Видимо, я кажусь ей слишком хлипким и хрупким, а доказывать обратное у меня нет желания.
Сначала мне не верили. Но призраки-то оставались. И когда я опять проезжал по этим местам – докладывали мне обо всем. После двенадцати повешенных наместников остальные стали побаиваться. Взятки брали…
Темнота в спальне сгущается, принимает облик Марты, ухмыляется широким, почти акульим ртом.
– Пока ничего. И Приближенный где-то задержался…
Теперь провести по нему ладонью, так, чтобы грани чуть надрезали кожу.
– Если так пойдет дальше, через пару лет ты станешь круглой сиротой.
– Алекс не станет возвращаться, он сам сказал.
Они и говорить-то смогли только в караулке, жахнув по паре стаканов крепкого самогона. А утром поняли, что двое из них поседели полностью, а у двоих появились седые пряди.
Чем я хуже невесты? Уж радости точно будет больше!
– С чего это ты такой мягкосердечный стал?
Трактирщик кивает и уходит. Я пристально смотрю на храмовника. А ведь верующий. Искренне и истинно, настолько, что его даже Крысиный король тронуть не осмелился. Такие встречаются редко.
Одна вонзается в горло королю, чтобы не смог крикнуть, вторая – его женщине. Будить и сообщать, за что они умирают?
А уж когда в него влюбилась принцесса Дариола…
– Иней, когда я натравил на них призраков, я ждал реакции. И она была… своеобразной.
– Так что я запираю дверь – и идем. Графиня, вы ведь составите мне компанию?
Приобнимаю девушку за плечи. Вполне по-братски. И задавливаю неуместно пробудившееся желание, ребенок ведь еще! И двадцати нет!
– Я не должен. Но помочь я могу. На своих условиях. Мне не нужны в Храме подлые и недобросовестные людишки. Не нужны те, кто наживается на людских страданиях и горестях. Не нужны мерзавцы, которые бу…
Мысли эти не находят отражения на невинном личике Иннис. Она вежливо улыбается.
Сейчас меня и боевой демон не остановил бы, не то что слова Иннис. Насилие для женщины – всегда шок. Но это отлично излечимо, надо просто сразу же добраться до насильника. А остальное зависит от бога…
Я мог бы, конечно, прекратить это своей волей. Но…
Захожу ему за спину, выдергиваю нож и дожидаюсь, пока душа отлетит. Туда тебе и дорога…
Так король же, не пряник сахарный. Работа у королей такая… неблагодарная. Какие решения ни прими – всем не угодишь. Один хочет воровать, второй – не работать, третий грести под себя что попало, а зак…
– А ты – убийца. Так какая тебе разница? Трупом больше, трупом меньше… Или ты мне скажешь, что никогда не убивала? До встречи со мной?
А нет, не все так просто. Поддается она потому, что я не демон. А еще потому, что я не желаю Иннис зла. Ни капельки. Она мне даже нравится.
Я оглядываюсь, ожидая, что придется сейчас ее ловить и выводить из обморока. Ага, как же… Девушка восторженными глазами смотрит на книги.
– Тетушка Меди, вы ничего плохого не подумайте. Иннис моя кузина. Просто у нее беда сейчас дома, ее замуж решили за такого дурака выдать, что лучше самой в петлю. Поэтому я решил привезти ее в столиц…
Пришли в себя мы очень не скоро. И я с трудом остановил себя, когда шальные руки пробрались под платье Иннис… Какая сволочь их придумала с таким декольте?!!
Иннис мотает головой. Рыдания становятся еще сильнее – и тетушка Меди понимает, что что-то не так. Чего-то она не знает, а рассказать Иннис не может. И остается только утешать девочку.
– Александр Иннорант Бельент. Младший наследник барона Бельента. Доложите обо мне хозяевам.
Дариола посмотрела влюбленными глазами на своего менестреля. Какой же он потрясающий – не чета этому самонадеянному мальчишке, Алексу. Умный, красивый, а какой у него голос… Впрочем, тут все влюбленн…
– Я должна знать все обстоятельства. Только тогда я смогу принять решение.
– Я вам ничего не обещал, не клялся, собственно, вы – просто мелкий эпизод в моей жизни. И видеть вас при дворе я точно не хочу. У вас есть три дня на решение. Потом я объявляю о своей свадьбе…
Разве это справедливо, что она, Абигейль, все выцарапывала буквально когтями и зубами, а кому-то это самое «все» досталось с рождения?! По праву?!
– Я ненадолго, граф, и обещаю вас не стеснять. Просто бабушка так много рассказывала про Андаго, что мне захотелось посмотреть.
– Только, служитель, я вот это из лужи тащить не буду, – предупреждаю я, – и вам не советую. Пусть само приползет, как проспится.
– Не плачь обо мне, Иней. Я уже счастлива, я вырастила хорошую дочь. Лучше назови свое дитя моим именем, пусть она будет счастлива.
Э… Вообще-то призракам не рекомендуется являться с претензиями к некромантам. У них работа вредная, характер сложный, и развоплощение они осваивают почти сразу. Может, потом и призовут заново, но зач…
Свечи я не ставлю, просто своей силой призываю. Капаю пару капель крови в центр пентаграммы, жду, стараясь маскировать выплески силы…
Посмотрим еще, что ты за птица такая, – читается в глазах Марты.
– Никуда ты не пойдешь. А скажешь хоть слово – убью.
Я не полный изверг, поэтому вздыхаю и отправляюсь из дома. Дать задание той троице проследить за Тирримой, дочерью Меди. И если ее начнут бить, пресекать в меру разумения.
Небогатые дворяночки, третьи-четвертые дочки-племянницы, без денег и перспектив. Кто они будут в Раденоре?
– Демон я. Де-мон. Или ты меня с беленьким зайчиком перепутал?
– Ну-ка тише. Все в порядке. Будет. Я вас никому в обиду не дам!
В развалинах темно и тихо. Эх-х-х… не взял я лопату, а жаль. Отбрасываю ногой каменюку, расчищаю кое-как необходимый пятачок. Ак-Квир довольно скалится… хоть помог бы, скотина! Ну да ладно, хватит и …
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не проехать мимо дома тетушки Меди. Хотя бы взгляд, хотя бы…
Кого-то я по результатам вешал, кого-то награждал. Оставлял сборник приказов – и ехал дальше.
– Ну, в смерти жены. Как бы я ее сейчас убил, если я здесь, а она – там.
– Я хотела выразить тебе свои соболезнования по поводу жены. Это такая потеря…
– Я демон, Иннис. Был им и останусь. Что бы ты со мной ни делала. И рано или поздно это выйдет наружу. Я могу даже причинить тебе вред.
Крепко целую малявок на ночь и увлекаю супругу из детской.
С другой стороны, моя кровь сделает его намного сильнее, он сможет прожить больше…
Это существо, кто бы оно ни было, поняло, что на него напали. И ответило, выплеснув свою силу наружу. А мне-то что теперь делать?
Не то чтобы я об этом не задумывался. Но так вот мы, полудемоны, устроены. Детей от Иннис, возможно, я буду любить больше. Это ведь ее дети. А ребенок от Дариолы…
Церемония представления наследника очень красива.
– Ну какого же старика, – Иннис грустно вздыхает. – Нет, пока я не хочу детей, но рано или поздно… придется.
Дариола приходит в себя на стадии пирожного, видит меня за столом и собирается опять грохнуться в обморок. Но – увы.
Но если Тиданн говорит, что надо это сделать?
– Дариола. До твоего возвращения я займусь ее телом и уборкой. А версию произошедшего придумаем потом.
– Вряд ли я могу помочь, ваше величество.
– Поедешь на пару лет в Раденор. Если не умрешь – значит, точно жить можешь. И без Муси, и без Пуси…
Я холодно смотрю на жену, дожидаясь, пока за последней дамой захлопнется дверь. Потом недобро улыбаюсь, киваю на ее живот. Дариола даже сейчас не выглядит сильно беременной. Ни отеков, ни большого жи…
– Я не самозванец. И предлагаю вам пригласить королеву. Или убедиться, что она пытается сбежать.
– Ты не переспала с Анри, потому что ему не велел твой брат, – уточняю я. – Но ты пыталась.
Я планировал на эти деньги построить два моста и снарядить полк. Наивный полудемон!
И Светлому радость – и ему приятно. А раскаиваться он до утра будет… все ж таки тяжко это – перед сном-то употреблять.
Я прощаюсь, расплачиваюсь и выхожу за порог. Теперь Ак-Квир – и столица Раденора.
– Я рада, что выжил хотя бы ребенок. Он ведь сейчас в Торрине, верно?
В ближайшее время я планирую заключить несколько браков. Специально выбираю бесприданниц, хотя и симпатичных, с тем чтобы приданое им дала корона.
Захожу в круг, надрезаю запястье, взглядом поджигаю свечи – и зову.
– А я честно отвечу – я ей первый зла не делал. Никогда.
– Одним словом – родственник. Так вы своего умничка заберете? А то нехорошо… подрывает у народа доверие к Храму!
Открывает глаза, стонет. Я грубо его встряхиваю.
Дариола шипит от гнева, но сказать что-то едкое не решается. Так-то.
Если учесть, что столичные Храмы до сих пор стоят пустыми и служат там случайные пришлецы вроде того же Шимариса. Конечно, была бы шавка, а блохи будут. Рано или поздно туда опять наберутся подобные …
Когда начну думать головой, а не заменяющими ее органами?
Дарий упирается недолго. Его хватает ровно на одно фигурно обкромсанное ухо и пару пальцев. Потом он ломается и выкладывает все, что я хочу знать.
У каждого мужчины есть жена, мать, сестра… да хоть какая-то женщина, которая умеет им управлять. И пока мужчины играют в свои игры, женщины правят.
Рыцари Храма остаются одни. Им еще многое надо обсудить…
– Неужели я позволяю себе то, чего вы еще не позволили?
– А что ты от меня хочешь? Сочувствия Храму?
И только теперь Абигейль начинает визжать. Безумно, дико, а тень все растет, увеличивается, тянется к ней, накрывает – и рассыпается на несколько сотен крыс. И они начинают жрать.
Были и те, кто считал, что надо… а что – надо?!
– Знаешь, если бы на тебя накинулась пара сотен призраков, ты бы не побежала – ты бы полетела.
Вопросов так много, что мозг едва не разрывается на части. И когда на третий день пути нас встречают на подъездах к городу, я только облегченно вздыхаю.
– Мы с вами очень похожи. Мы обе любим его…
Нет уж… за дурман-траву руки им рубить надо! Чтоб неповадно было! Рудольф, сука такая, даже в моду это ввел. Не то чтобы официально, но покурить траву, чтобы расслабиться, или заварить ее вечерком, д…
Вот тут я себя чувствую форменной свиньей. Иннис вдруг съеживается, обхватывает себя за плечи и видно, что тема ей очень неприятна.
Рыцарь кивает. Кажется мне, или он чуть расслабляется? Словно я сделал что-то такое… правильное в его глазах?
Алетар намного красивее, о чем я и сообщаю Иннис.
Не ей, не мне… мысленно она уже рядом со мной. А что из этого получится – а кто знает? Надеюсь, что получатся еще дети.
Дариола выжила потому, что находилась в моем дворце. В моем месте силы, где все на крови построено и на костях уложено. А вот живи она в глуши, как Мишель, точно бы сдохла еще на третьем месяце.
– Соберите ей белье, что-нибудь из одежды, особо не балуя, а в остальном – обойдется.
– Где Храм, а где мы! Ты же все равно скоро уедешь?
Канцлер выходит. Иннис прижимается щекой к руке мужа.
Но тащить вот это грязное и вонючее… это Храм меня не уважает! И себя – тоже!
– Ты – дура. Тебя бьют, а ты лопаешь навоз ложками и благодаришь за это. Твой выбор. Но матери трепать нервы не смей. Убивать будут – дохни под забором, но сюда не ползи, пока не соберешься что-то сд…
Разумеется, второе! Должен ведь я оправдывать свою демоническую кровь!
Удары сыпались со всех сторон, Абигейль на миг даже растерялась – и проиграла. И оказалась в монастыре.
Никакого. Уже никакого. И я прищелкиваю пальцами.
– Мы хотели бы, чтобы наследник воспитывался в свете истинной веры. Поэтому у нас есть несколько кандидатур на роль духовного наставника малыша…
– Позвольте предложить вам руку, госпожа графиня?
Троица растворяется в темноте, я отправляюсь домой.
А ведь и верно – проблема. Вот что мне теперь с ними делать?
Если бы не мой дар, я бы Иннис искал долго. А нашел в дальнем углу сада.
Наделаю шума. Ослабею, и первый же храмовник, которых тут будет стадо и отара, возьмет меня голыми руками. Даже не надевая перчаток.
Ничего себе аппетиты?! Фактически этим указом я передам всех магов – вообще всех! – под тяжелую лапку Храма. И неважно, что сейчас она похудела. Это временно.
Тетушка выглядит искренне возмущенной – и я поясняю.
– А ты! Ты, мерзавка, немедленно едешь домой! Я тебя выдам замуж!!! Завтра же!!!
– Да, маленькая моя. Именно корона, будь она проклята.
Интересно, где моя корона? Не та, старая, которую я оставил во дворце, нет. Родовая корона и должна оставаться в сердце Алетара. А просто – походный обруч, который я носил?
И чего тянем? Разойтись с ним – и все тут!
Кажется, с этой мыслью я и отрубился на спине Ак-Квира от второй волны ненависти.
Сейчас, анализируя свои поступки, понимаю – подсознательно я хотел освободиться от жены. Да, я не могу быть рядом с Иннис. Но не хочу быть и вместе с Дариолой. Раз уж мне недоступно первое, то забери…
На миг она притворяется, обмякает в руках насильника, рвущего платье, делает вид, что потеряла сознание, но тот не поддается на уловку.
– О да, ваше величество. Это серьезная опасность. Один неверный шаг – и вы останетесь без сердца.
– Стража! – вспискивает Аморта. Я ухмыляюсь. А потом беру со стола тяжелый серебряный нож.
А ведь знал, не мог не знать. Не мог не догадаться.
Ну, будет как и раньше – один приемный граф есть, второго найдем! Чай, не крокодил заморский растет, красивая девочка будет!
Это – сложно, очень сложно. И, кроме Рене, тут никто не справится.
– А ты уверена, что это делается именно так?
Пусть от меня не останется никаких следов. Тишина, покой… Я принимаю человеческий облик и натягиваю на себя одежду. Теперь домой. А по дороге хорошо бы отловить с десяток грабителей и убийц, а то ден…
Один из восточных ядов. Противоядия нет, у меня около двух минут до смерти.
– Как-то они разговорились и пришли к выводу, что короля надо наказать. Как? Отнять у него то, что ему дорого.
– Казните, ваше величество, коли виноват.
Шансы у нее были очень неплохие. Умер король – и умер, ее ребенок – наследник, матушка – регент, ну и… развернулась бы она почище Абигейль. Похоронила бы меня поглубже и забыла.
Я не скрываю, не утаиваю ничего, честно рассказываю, как рос, как бегал на кладбище, как впервые путешествовал, как умерла на моих глазах Руфина, как…
Ничего, я и все семейство уработаю. Главное, чтобы Иннис не пострадала, остальных я тут беречь не нанимался.
Разогнал всех, кто составлял хоть какое-то общество, а остальным навязал кучу обязанностей. Вычистил гвардию и набрал в нее кучу безродных негодяев. Но безродные-то они безродные, а оружием владели т…
– Кровь важна. Но в кого ты переродишься – неизвестно. Что для демонов обыкновение – для тебя ужас.
Интересно, когда-нибудь у меня это будет? Уж точно не в столице. Приехать не успел…
Поумнеет – сама разойдется. А до той поры… Дурака учить – что мертвого лечить.
– И ты решила ее вот так подарить мне? Смело, очень смело.
Отказал бы. Но эти две гарпии уже повисли у меня на локтях. И… да меня же тут соблазнить пытаются! Ну точно! От запаха приворотных даже мне тошно, а обычный человек уже должен бы сломаться и потечь. …
Обойдусь без компенсации. Будет провинция Раденора – Риолон. И точка.
Мне нужен тот, кто найдет для меня человека.
Да плевать мне было бы два раза. Я отдал бы ему территорию Риолона – и пусть хоть все передохнут. Но с Иннис я стал… более человечным? А потому…
Завтра будет веселый день и тяжелая ночь.
– Ваше прошение удовлетворено, графиня Андаго.
– Догадываюсь. Тиррима – моя дочь, и я все это проходила. Я ходила в Храм, умоляла оставить мою девочку в покое, предлагала деньги, в ногах валялась… думаешь, помогло?
Впрочем, Тиданн не отчаивался. У призраков свои методы. Надо будет уговорить Иннис дать ему свободу, а там уж…
Когда приедет Алекс, она лично выкинет этих беленьких за границы страны. И проследит, чтобы ни одного не осталось.
Черные глаза блестят, губы улыбаются… определенно, просто так я отсюда не уеду. Иннис мне слишком симпатична, чтобы оставлять ее на произвол судьбы. Вот устрою девочку – тогда и домой.
Демону все равно, кто и кого бросил. Они не знают любви, они признают только право собственности. Раньше я не давал ему волю, но сейчас…
И до чего же радовалась, что молчала в детстве! Сейчас же…
Чтобы жить, и жить хорошо, нам надо быть очень активными. И – уметь договариваться.
А Рене никто не рассказывал про Короля, так-то. Ему просто сказали, что крысы взбесились. И – да! Алекс совершенно не подумал, что кто-то мог уцелеть и организовать сопротивление. Но фанатики – страш…
– Бессовестный! Я тут переживаю, волнуюсь!
Я настораживаюсь. Храмовник мило улыбается. Такой весь добрый, чистенький, просто лапочка… так и хочется оторвать!
Отсюда вывод – у них есть кровь короля Раденора.
Тру виски. Сила спряталась куда-то на дно сознания. Но на Ак-Квира ее еще хватит.
– Мне – обед и краткий отчет по всему, что натворила женушка в мое отсутствие. И кабинет. Уединенный.
И ведь пальцами щелкни – тут же в постель полезут! С радостным визгом! А потом так же будут привилегий требовать!
Она бы и сама посмотрела, может, еще и посмотрит, когда сын невесту приведет.
– Я ведь могу и сам узнать. Ему – плаха, тебе – монастырь. Я ведь тоже проверил, еще там, в борделе. У них свой маг на жалованье…
Я крепче прижимаю к себе девушку, закрываю глаза и говорю. Лучше так.
Лет до тридцати, не старше, он бы почувствовал, при жизни Тиданн все-таки был лекарем, светлые волосы, голубые глаза… Неужели никто ничего не знает?
– Вы здесь для того, чтобы их развеять, король. Разве нет?
– Знаю. Она хорошая добрая девочка. А ты сейчас можешь сослужить ей плохую службу.
Это ведь не просто так, не чмыря какого помойного прирезали, целого храмовника. А его придется нести в Храм, там отвечать на неудобные вопросы… И кто из нас без грешков за душой?
Это сейчас мне больно, неприятно и стыдно. Но я понимаю – если я солгу сейчас, Иннис это поймет. И не простит.
– Я собираюсь сделать то, что хотели провернуть твой брат и отец. Закон воздаяния, знаешь ли. Не рой яму другому, падать больно будет, как говорят в народе.
Когтем провожу по ее ладони. Девушка шипит сквозь стиснутые зубы, но руку убирать и не думает. Вот так. А теперь – прижать ее ладонь к стене. Туда, где пульсирует теплом облачко силы, родственной мое…
– Я не мастер жизни. И эпидемиями не управляю, равно как и животными. Вы думали, что я причастен к гибели служителей?
– Они преступили закон и действовали не во благо Храма, но для нанявших их людей. Сие глубоко неверно, ваше величество, и мы не обвиняем вас в их смерти. Но хотим знать.
Александр кланялся, улыбался, был изысканно вежлив, а Абигейль уже понимала, что в ее дом вступил страшный враг. И – ненавидела.
Она уже потом посмотрела, когда отдышалась и таки полезла за книгой второй раз.
Я касаюсь простенькой медной рамы кончиками пальцев. Привычное тепло отозвалось в ладони, словно щенка погладил. Как же оно соскучилось здесь за эти сотни лет…
– Значит, тебя повесит призрак короля! – не остается в долгу солдат, чем зарабатывает мой одобрительный кивок.
Нет, вопреки романам за стеной не так шумно.
Давно я себя таким дураком не чувствовал. Но долго Марта рыдать не стала. Вскинула лицо вверх.
Это лишь первая «ласточка». И если я не хочу вернуть то, что было при Рудольфе…
Так что к служителю я выхожу сам. За ворота палисадничка, не в дом же пускать такую заразу, потом не отмоешься.
Рыцарь услышал нас и теперь сжимает рукоять меча, бледный от гнева. Но вояка смотрит на него чуть ли не с насмешкой.
Можно подумать, что я вру. Не насылал ведь? Не было такого. Вот когтями – да…
Непочтительно фыркаю. Если бы госпожа Элиза не рассказывала мне про все эти штучки… ну, на что легче всего ловятся мужчины? Да на лесть! Скажи человеку, что он – лучший, и он начнет у тебя с руки ест…
А вот что почувствует Дарина сейчас, получив чешуйчатого младенца? Или с хвостом?
– Нет, ваше величество. Я боюсь задавать вопросы, потому что боюсь получить на них ответы.
– Поговори со слугами? Может, те что заметили? Вампир не удержался бы…
Фанатики там, не фанатики, даже истинно верующие понимали, что от магов бывает польза.
– Без детей, – поправляю я. В другой день я бы смолчал. Но сейчас Дариола выбрала самое неудачное время. Я наконец-то позволил себе расслабиться, позволил отдохнуть – и да! Я думал об Иннис!
Марте было уютно и спокойно. Она уже более месяца жила в подземелье дворца, но вовсе не чувствовала себя в чем-либо обделенной.
Да, менестреля я тоже убил. Его ведь так и не нашли, ни при штурме, ни потом.
Успеваю извернуться и хватаю стоящий рядом канделябр, пьянея от ярости и прилива сил.
Алекс ее любит и заботится. Разве этого мало? Да, как умеет, да, иногда получается вкривь и вкось, но от многих и того не дождешься. Разве нет?
Долго мне ждать не приходится, потому что во двор вылетает Иннис.
– Здесь ее мать живет. Я должен поверить, что она в другом месте?
Смерть, призыв, повеление, подчинение, последний символ ужаса занимает свое место в рисунке. Подхожу к Дарию, грубо встряхиваю его. Да, надо же превратиться, а то еще сдохнет раньше времени от ужаса.
Оглядеть комнату, усмехнуться напоследок – и к порогу летит проклятие. Воля некромантов сильна в этом дворце.
Я остаюсь сидеть и думать, что был бы навоз, а мухи найдутся. Уже, уже кто-то умудрился наплести паутины этим истинно верующим.
Я ведь не абы кто, я полудемон, я могу не ждать ночи, чтобы позвать. И меня услышат.
– Он нашел меня! Тетушка, мы уезжаем в Раденор!
Иннис еще как понимала. И скандал закатила недетский. Орала, швырялась вещами… На могиле матери еще земля не осела, а он!
Призыв удается легко – и уродливая тень возникает над пентаграммой.
– Понимаете, тетя, абы кто в королевские покои пробраться попросту не мог.
Сливается, проникает в мой разум. И та его часть, в которой живут лица ненавистных мне людей, открывается навстречу.
Мама сгорела за два месяца, когда Иннис было тринадцать лет.
Иннис не против, я это вижу, но я так никогда не поступлю. Графиня Андаго не может быть любовницей. Только любимой. Женой, матерью… ох…
Кажется, я машинально принимаю демонический облик.
А больше ему ничего и показаться не успело.
– Как я уже говорил, государь, где солнце, а где яма на дороге?
Дальше ничего толкового сказано не было, только слезы, с одной стороны, и утешение – с другой. Конечно, я ничего не заподозрил. Даже пожалел ее немного. Может, у нее в Риолоне любовь была. А тут – я.…
Я сволочь? Мразь? Да, безусловно. Даже сейчас…
Храмовник поднял руку – и в ней блеснуло что-то большое, круглое, серебряное…
– Что моя жена, после попытки покушения на меня, заключена в башню. А через два месяца она родит мне сына.
Честное, спокойное… с таким лицом в главном Храме не служат. Там не любят истинно верующих.
Марта опускается в кресло. Черные глаза смотрят холодно, спокойно.
Льстить ее высочество умела. А ее брат – торговаться.
Она же родила детей и старательно укрепляла свое положение при дворе. Это ведь так кажется, что женщины ничего не решают. А на деле…
Я киваю. И кто сказал, что некроманты кровожадны? Ни я, ни Марта… Да сдались нам эти люди, убивать их?! Просто так, без повода – нет, никого мы убивать не рвемся. Вот если это враги…
По счастью, он посчитал Абигейль обычной хищницей. Не слишком опасной. А она… она выжидала, наблюдала, укрепляла свои позиции, вызывала родственников и устраивала их при дворе, обзаводилась связями –…
Прикасаюсь к пальчикам, которые мне жеманно подает дамочка средних лет и такой же средней наружности.
Ничего. Сейчас вытрет сопли и отправится подыскивать себе мужа, никуда не денется.
Я оглядываюсь по сторонам, но голос ее звучит изо рта змеи.
Иннис кивает. Лучше начинать с азов, не так ли?
Анри видел, что Марта здесь одна. Сотканной из мрака змеи он просто не замечал. Способностей к магии у него не было, да и были бы – не то существо Хранитель, чтобы всяким-разным показываться.
Ни одного монастыря, где готовят воинов, на моей земле и в Риолоне не останется. Я знаю, как этого добиться. А охотники на демонов…
Сейчас я не могу продолжать ритуал. Мне надо поговорить с Крысиным королем. Благо в подземелье не надо ничего рисовать. Многое для своих потомков оставил Алетар Раденор, очень многое.
– Ты и Рене нужны мне здесь. Потайной ход рядом. Я открою его, а они откроют ворота. И без лишних жертв. Действуй.
Своими предками Иннис гордилась и хотела быть достойной их. Со стен в картинной галерее смотрели на нее портреты.
– Линтор, вы меня поняли. Сначала объяснения, что, для чего и зачем. Потом любые действия с моей стороны.
Она не замечает, как в глазах Марты загорается понимание. А некромантка чувствует симпатию к Иннис.
– Да, ваше величество. Около трех месяцев. Но я уезжала к отцу, недавно.
Ванесса так не думает. Она просто злится. И больше всего – на короля.
Дариола вроде бы хочет увидеться со мной, но я посылаю фрейлину в дальнее путешествие. У меня куча неотложных дел – и это важнее жены-предательницы.
– А трущобы – в твоем. Ты можешь найти там конкретную крысу с рваным ухом?
Иннис кивнула. Понятненько. Чтобы не лишиться кормушки, чтобы не разогнали со двора, чтобы…
Корзинка остается у меня в руке, воришка летит в подворотню, напутствуемый пинком… м-да, платье вот порвалось.
Руки рубить тем, кого поймают. И все имущество в казну.
Два имени, первое из которых говорит о предательстве, а второе – о расставании. Не думать…
– Я подумаю над вашими словами, ваше величество. Обещаю.
Ответом служит шипение и маленький кулачок, которым меня пытаются ткнуть в ребра. Эй, между прочим, я злой и страшный демон! Меня бояться положено!
– Стыдно оскорблять собак подобными сравнениями.
– Алекс, а ты не хочешь пойти ко мне в службу? Консультантом?
– Тело скинем в подземелье и придется ее забальзамировать или как-то сохранить.
Когда я услышал от Марты, что моя жена, наверное, затяжелела, я и не подумал удивляться или волноваться.
– Иннис, с чего ты взяла, что она есть у призраков?
Улыбка у него теплая, добрая – и я невольно прощупываю его.
Ну да ладно, сквитаемся. Сегодня ночь хорошая, темная…
– У него не было выбора. Он так сказал. Но… Линтор, вы его не видели?
Только бы не потерять сознания… только бы…
Словно в омут провалился. Черный, холодный, бездонный.
– Вполне могут. И плевать, что он умственно неполноценный.
Я добиваюсь результата грязными методами?
Больно, очень больно. Но здесь и сейчас я не отгораживаюсь от этой боли. Я принимаю ее и даже радуюсь. Пусть так.
А теперь вот есть опасность, что род Андаго прервется…
Я оставляю маленького… а как мы его назовем?
И соскальзываю в темноту. Перед внутренним взором одна за другой проплывают картины.
– Рене говорит, что все нормально. Жаль, кормилицу не нашли…
Только вот беда – жить в ней не хочется. А вырваться – не получается.
Мы прочесываем город. Улица за улицей, я прохожу мимо Храма, мимо рынка продуктов, мимо скотного рынка…
Шимарис соглашается нас обвенчать, но при дворе оставаться не хочет. Впрочем, пока у него нет выбора – кто другой согласится терпеть мой гнусный характер? Храмовники точно не будут.
Меня не успело, но оглушило знатно. В глазах потемнело, голова закружилась – и валяться бы мне там тушкой некроманта, если бы не Ак-Квир.
– И что? Может, в глубине души я мягкий и беззащитный.
А госпожа Меди вышла вот прогуляться, да и за мазью, а то поясница разболелась…
Сейчас я мысленно ставлю рядом с ней Иннис. Моя девочка вскидывает голову, отбрасывает назад черные пряди.
Рисую символы, буквально исписываю ими землю, сверяюсь по сторонам света.
Ну да, риолонская церковь. Да, раденорская. Имена, храмы, должности сыплются потоком, едва запоминать успеваю.
Иннис очаровательна в ультрамариновом платье, я одеваюсь во все темное и надеваю маску. Не будь это бал-маскарад, в жизни бы не пошел туда. Это меня простые риолонцы не знают, а вот придворные… Кто-т…
Девушка несколько минут размышляет. Да, не девчонка, девушка. И фигурка есть, и круглится, опять же, где надо… Так, о чем это я? Ополоумел, болван?
– Убивать не хотелось бы, – признается девушка.
– Вы же начальник стражи. Неужели он к вам не приходил?
Без лишней брезгливости обшариваю все три тела, выдергиваю кинжал, вытираю об их одежду. Ну, денег тут, прямо сказать, немного. Но это же не последние грабители в городке?
Тонкая рука чуть дрожит, протягивая мне свиток. В черных глазах тот же безмолвный вопрос. Я беру прощение молча, потому что боюсь не справиться с голосом.
Марта решительно забирает у меня малыша. Стягивает с кровати простыню, осторожно принимается его обтирать. Младенец попискивает недовольно и голодно.
Оказалось, что одна из книжных полок была выпилена внутри. Такой вот тайник.
Слова едва прорываются через всхлипы. Приобнимаю девушку за плечи.
– Не много ли вы требуете, господа? Я пришел сюда ради друга и выполнил условия договора. Но вы мне не судьи, а я не подсудимый.
Протягиваю руку, и секретарь вкладывает в нее перо. Все молчат, понимая, что происходит что-то странное. Но что?
– Слушаюсь, ваше величество. Точно, болван.
И в этот миг глаза ее неотличимы от глаз змеи из мрака.
А Иннис бы любила своего ребенка. Какой бы он ни родился, хоть с рогами и копытами…
– Погулять по тавернам и выяснить, где остановились граф Сидон Андаго и младший сын барона Моралеса – Рифар.
Это они, конечно, зря, но разочаровать мы их всегда успеем.
Ей-ей, я сам едва удерживаюсь, чтобы не поцеловать простенький белый лист.
Так и я бы храмовника не опустил. Иннис по нему просто ногами потопталась. Ни имени не вспомнила, ни предназначения. Спасибо, любезнейший, вот тебе монетка за услуги…
– И с чем ты столкнулся? – Иннис было интересно.
– Вы ведь можете и не выйти отсюда, ваше величество.
– Мой младший брат, Рифар Моралес. Жених нашей Иннис.
– Замечательно. Ох, Алекс… Давно ли ты сам был крошечным у меня на руках? А теперь – твои дети!
По крайней мере, мне не говорят, что я не в том положении, чтобы выдвигать условия.
– Да – я. Просто это моя вторая ипостась. Превращаться обратно, уж прости, пока не буду. Ритвиш выветрится – и опять стану человеком.
– Ничего… Дворяне. Из небогатых. Вроде порядочные… все?
Марта смотрит негодующе, но тут уж коса находит на камень.
– Надеюсь, все станет ясно еще до завтра, – глухо произносит Иннис. – Оставьте нас, пожалуйста.
Я киваю. И – меняюсь. Иннис ойкает и отворачивается. М-да. Совсем забыл, что меня вытащили из кровати. В предельно натуральном виде.
М-да. Хотел бы – не опустил бы хлеще. Сидон Андаго сверкнул глазами, побагровел, но крыть было нечем.
И наконец он встряхнул кистями, словно сбрасывая остатки света, покачал головой.
На одном из древних языков, сейчас уже забытых, это означает – подчинение. И в клубок падает единственная капля моей крови.
Да, кровь. Да, смерть, и иногда – мучительная. И что?
– Барон, спросили бы вы честно, а то маетесь, смотрите тоскливо…
Впрочем, в роду Андаго такого не случалось.
Иннис улыбается. Дружески прощается с Ак-Квиром, и мы опять принимаемся переделывать меня в девушку. Цепляем платье, шляпку, ищем ночлег…
Иннис лжет так уверенно, что даже сама не сомневается. И только выпроводив виконта за порог, позволяет себе расслабиться.
– Если бы вы ничему не научились, тетушка, я бы ее не оставил на ваше попечение.
Тираны бывают мерзкими, это верно. Но не дай бог узнать, какой мерзкой бывает тирания Храма.
Либо плакаться детям, либо пробовать справляться самой. Много из-за опухших рук не потаскаешь, так что приходится покупать по две морковки, по три картошины, да и убирать сложно…
Словно тугая веревка стянула их на уровне колен. Щупальце скользнуло, обвилось…
Аккуратно придерживаю его за горло, пережимаю пальцами артерию, чтобы не трепыхался.
Марта достает нож, чуть касается губами. А потом решительно надрезает свое запястье.
Мне грустно без тебя, плохо, тоскливо… ты чудесная. И как же горько осознавать, что мы больше не увидимся. Даже когда я смогу скинуть корону с плеч, у тебя уже будут муж, дети…
Пересаживаюсь поближе к Сидону, касаюсь его руки, принюхиваюсь. На миг выпускаю свою силу наружу.
– Иннис, милая, а ты не заметила, что не похожа ни на отца, ни на брата?
– С какой стати тебе есть дело до этого ребенка?
– Ее величество королева Дариола пока еще в тягости. Но наш сын или дочь имеет все права на оба трона. Или родим еще одного ребенка…
Неромантично. Но пропуск в Королевскую библиотеку я Иннис все равно выписываю. Это при Рудольфе туда не ходили в принципе. А я, как только сел на трон, сразу же закрыл всем доступ и разрешения подпис…
Все изменилось, когда Анри вызвал к себе его высочество принц Дарий и сделал очень конкретное предложение.
А потому я выпускаю на волю щупальце своей силы.
Я реорганизую городскую стражу, да и вообще, создаем единый центр, как то: налаживаем отчетность, финансирование и прочее. А Линтор помимо своей непосредственной работы занимается еще и сбором информ…
Хиш-тарраш недовольно шипит, но я время от времени подкармливаю его кровью. Он слишком незначителен, чтобы даже просто держаться в этом мире.
– Непонятно только, как она позарилась на этого ушлепка? Уж прости…
– Я давно хотел побывать в Раденоре. Говорят, прекраснее Алетара города нет.
– Так ведь и я тоже. Вот как получается… – Я притворно вздыхаю.
– И слово ваших людей? Остальных храмовников?
И я не собираюсь отказывать себе в такой мелочи.
Я прячу ехидную улыбку. Призраки отвечают на вопрос, это верно. Только вот в данном случае он будет отвечать абсолютно прямолинейно. Линтор быстро это понимает и принимается расспрашивать короткими о…
Кто-то не подходил по возрасту. Кто-то по внешности.
Сильный король может терпеть рядом с собой сильных личностей, но вот ведь проблема. Когда у короля родился такой… своеобразный ребенок, пошли слухи о проклятье, порченой крови, ну и…
Я знаю, что таких детей и выбрасывали, и убивали, и отдавали нищим… и я не мог осуждать этих людей. Не мог, как некромант.
Знают ли они о моем участии в уничтожении Храмов? Что им вообще известно?
– Прикажу. У королевы где-то должен быть яд. Она смазала острие заколки ритвишем. Найдите мне баночку с ним и принесите. Отличить сможете?
Да, тогда они добрались быстро, сейчас так же удачно не получится. Но Андаго ждет.
Что бы там ни думал Алекс, его любят. Он стал хорошим королем.
Прогуляюсь ночью под луной по узким улочкам столицы…
– Вы не соблаговолите уделить мне минуту времени, графиня?
Я тоже не скрываю своих намерений. Было бы перед кем. К тому же я устал, измотан, я сплю не больше двух часов в сутки… кто бы тут был любезен?
– Виконт, мне очень льстит ваше внимание.
И в тонких пальцах мелькает еще одна заколка.
– Кто бы еще польстился на эту моль без приданого? А еще мне нужны будут твои волосы. Или кровь.
– Инни, я не вернусь. Пойми это. Сейчас мы расстаемся навсегда.
Храмовнику это не нравится, но он не спорит. Раскланивается и уходит.
Подарки я, конечно, принимал, женщин к себе допускал, но ограниченно. То есть – на время акта.
Пожимаю плечами. Рене умница, но как ему далеко до его отца? Хотели бы – уже убили. Мы же не скрывались, я ехал без кольчуги, могли бы и сделать попытку. Но – нет? Им что-то от меня нужно. И если эти…
Что, собственно, посмел негодяй – до сих пор неизвестно. Крысиный король на глаза никому не показывался, поэтому собрание грешило на мастера Жизни. Кто же еще может науськать крыс?
Может быть, когда я дорасскажу, она тоже уйдет. Но это потом, потом…
Что-то серо-бурое, бесформенное… интересно, почему тетушка Меди такое допускает? Она-то выглядит и ведет себя как человек.
Иннис грустно вздыхает, смотрит на дорогу.
– А должно быть «но»? – поддразниваю я. – Какие вы девушки недоверчивые. Ужас!
Барон очень хорош в богатом восточном наряде. Чалма, шитый золотом халат, впрочем, сапоги он оставляет свои. В восточных, с загнутыми носами, танцевать неудобно.
Не то, чтобы Марта была против веры, нет. Некроманты лучше других знают о богах и демонах и верят в них. Работа такая…
Кто такая «она», меня не волнует. Вместо этого я решительными шагами направляюсь в беседку.
– Нет-нет, я сама, – Аморта отвлекается. А я обращаю внимание на Кларис.
– Полагаю, что пока так и останется. Если эти две страны и сольются воедино, то при моем сыне, – открываю я карты.
Ну почему эта соплюшка все время намеревается свести себя в могилу?
– Я тебя победил навсегда. Я дал людям веру.
Служители в белых рясах. Холопы и прочая шушера. Карающие.
По случаю приезда риолонцев пришлось устроить турнир. Сам я, правда, не участвовал. Некогда, неохота. Сидел рядом с Дариолой, смотрел на рыцарей, которые были счастливы погреметь кастрюлями.
– И не отпускай больше. Я… мне плохо без тебя.
Но будь он таким, разве согласился бы его величество выдать за него принцессу Дариолу?
Он молод, строен, в достаточно дорогой рясе… определенно, пользуется успехом у дам. Я что – ревную? Ничего не понимаю…
Кровь мальчишки пробудила его предков. Конкретно – Тиданна, который проявился в лаборатории, но вот выйти отсюда уже никак не смог.
А у них еще шестеро детей. И их надо кормить, растить, поднимать, а не заставлять вот на это любоваться. Тетушка Меди точно знала, она к ним ходила, когда Тири увлеклась вот этим…
– Иней, а давно у вас появились Моралесы?
– Что нами будет править его величество Дарий.
Тетушка Меди испуганно жмется в углу. Я оглядываюсь и хватаю со стола тарелку. Касаюсь руки Сидона, надрезаю ему вену – и в тарелку стекает кровь. Только я один вижу, как танцуют над ней мельчайшие ч…
Солдаты исчезают в темноте короткого прохода.
Мы минуем ворота с кучей горожан, какое-то время идем по дороге, а потом сходим с нее и углубляемся в недалекую рощицу. И идем, пока из виду не скрываются стены.
В Раденоре все спокойно. Канцлер благодарит меня за сына и заверяет, что его жизнь и верность, ну, дальше все обычно. Можно не продолжать.
– У меня тринадцать дней, некромант. Ты помнишь договор?
– Клянись, что не причинишь мне вреда и найдешь, что я прошу.
Тиррима крепко завернута в одеяло, я внимательно смотрю на тетушку Меди, Иней заваривает успокаивающие травы – все при деле.
Сила поет в крови, сила кричит, сила зовет – и зову нельзя противостоять. Она знает это чувство… как давно она его знает. А когда-то ведь боялась. До того, как встретилась с Мишель. Потом уже поняла …
– Да быть не может, чтобы всех разорвали. Кто-то да спасся бы! Уверен!
Растрепанная голова высовывается в окно через пару минут. И что, вы думаете, заявляет этот ненормальный, увидев комплект из демона, полудемона и четвертьдемоненка?
Вот с-стерва! А был бы я человеком – был бы уже трупом. Аккуратно вскрываю порез когтем, чтобы вылилось больше крови, чтобы ушел с ней яд. Кровь льется – голубоватая, но пока еще с привкусом отравы. …
Открывшая мне дверь Иннис буквально бросается на шею.
– …восхитительный аромат. Легкая горчинка, клубничная нотка, запах уходящего лета… такое надо пить, закусывая сыром… я сейчас распоряжусь, чтобы принесли.
Она – Андаго. Потом она может подумать, потосковать, но сейчас – сейчас она должна бить наотмашь. И удар ее жесток и безжалостен.
– Король, – приветствую его я. – Как твоя охота? Ты насыщаешься?
Это, конечно, правильно, но ведь есть – я! Я прицеливаюсь в него поленом, попадаю, конечно, и будущий холоп удобно устраивается в той же луже.
Свою конюшню еще разгребать придется, так что на вашу – по минимальному времени и с максимальной эффективностью.
Фанатикам надо соответствовать. Плохого короля они терпеть будут, а вот черного…
И когда на ее запястье смыкаются сильные пальцы, она может выдохнуть только одно слово.
Что с его людьми? Как отсюда выбраться? Как известить Алекса?
– Сами скажете, – к Рене медленно приходит осознание того, что сейчас будут пытки. И избавиться от них… удастся ли?
– Алекс, я и так стараюсь нести свою часть ноши. Но гонять твоих придворных тварей? Травить могу, но гонять – не мое это. Вот если только Иннис после свадьбы займется.
– Алекс, знакомьтесь, моя младшая сестра, Кларис.
Криков она уже не слышит. Хотя те четверо, кто ворвался первым в ее покои, кричат и корчатся на полу.
Власти! Блеска! Славы! Денег! Балов! Нарядов!
Позвольте, я уважаю Храм! Он же еще стоит? Вот!
– Я скоро буду дома. Я уже у Моринаров, так что сегодня…
Тело неудачливого храмовника пролежало на улице достаточно долго. Бандиты связываться не хотели, законопослушные люди просто не заглядывали в мусорную кучу, а стражники… Да, стыдно признаться, но пат…
– Тогда тебе придется немножко меня подождать. Пока я соберусь…
– Если мужчина чего-то не делает… Может быть, вы ему просто безразличны? Как коровья лепешка на дороге – не ковыряй и не воняет?
– За прекрасных дам, равных которым нет ни в Теварре, ни в Раденоре, ни в Риолоне.
Пока мы едем по городу, кто-то кричит «Ура королю!». Привыкли, что ли? Все равно монеток я в толпу не бросаю. И не запасся, и неправильно это.
Письма она действительно писала, только не отправляла. Складывала в ящик стола рядом с дневником. Я к этому относился вполне равнодушно. Понятно, что Дариола не на дереве выросла, пока ее увлечение н…
– Алекс, я хочу знать! Что случилось с моей матерью, виновен ли в этом мой отец… ты понимаешь?
И в этой темноте вдруг проблескивает тоненькая голубая ниточка.
– Да. И читать это тоже можно, – уведомляю я девушку. – Только претворять прочитанное в жизнь не советую, а то может худо обернуться.
Рыцарь, недолго думая, приступает к беседе.
– Хорошо же. Умирать мне не хотелось, я принялся сопротивляться – я ведь маг. И в результате храмовник использовал против меня какое-то заклинание, которого я не знаю. Я едва не погиб.
Служитель достает белейшую салфетку, подтыкает под воротник, чинно берет вилочку и нож, усаживается поудобнее, чтобы вкушать, не отрываясь на мелочи, поднимает серебряную крышку…
Дариола оказалась показательно набожной. Ее манера осуждать все, что не входило в догматы Храма, меня раздражала. А еще более раздражали попытки загнать в рамки уложений все окружающее. И все – и все…
– Я еду за вашим сыном. Полагаю, что могу не вернуться, а потому… вы, канцлер, будете регентом. Мой и Дариолы ребенок – да, он уже родился. Причем королева умерла в родах.
Убивать надо было, а я просто монастырем ограничился. Не подумал, что люди, которые потеряли все, становятся особенно опасны. Им терять нечего, а вот союзников они найти могут. Расслабился. Слишком м…
– Что Рене и мои люди уедут отсюда невозбранно, и вы не причините им вреда вне зависимости от исхода нашей беседы.
Под дверью раздаются шаги. Недолго думая, отстраняю девушку.
И верно. Марта уложила ее в пентаграмму «временного кристалла». Своего рода остановка времени, надо только силой подпитывать хотя бы раз в три дня. Но это-то несложно.
Знаем мы с демоном друг друга, не знаем – доверять ему все равно нельзя. Иначе однажды окажешься его добычей.
Спасибо тебе, Алетар Раденор, где бы ты сейчас ни был.
Это ж чучело! Можно рубить и колоть сколько захочется – ему ничего не будет. А вот что будет человеку…
– Не место и не время, ваше величество. Это верно. Но чуть позднее мы поговорим. И с вами, и с девушкой. Или…
Разговаривать с Дариолой мне некогда – и я наношу удар в висок.
Жаждущий не напьется ложкой воды – боли и ужаса бессмысленной скотины не хватит ни на что серьезное. А вот человек – дело другое. Человека можно мучить долго и получить много… Главное – правильный по…
Судя по лицам, это обдумывалось, но пока еще… не прицельно. Это ж где-то впереди, а власть-то вот она!
– Да, малыш. Когда ты собираешься возвращаться?
За Рудольфа, за его детей и жену, за Лавинию, за тех, через чьи трупы я переступал на пути к короне…
Иннис кивает и носком туфельки стирает меловую границу.
Даже дал себе слово ее не обижать. Идиот вислоухий.
Смотрю на тварь. Больше всего она напоминает лысого бурундука. Такой же размер, примерно такая форма тела. Только морда крысиная и клыки, как у медведя. А еще – когти на всех четырех лапах.
Награждали тех, кто не поддался. Судя по завистливым взглядам придворной шушеры, в следующий раз они еще подумают – прогибаться ли им перед захватчиками. Хотя кто там захватывать еще будет?
– Ты нужен дома! Ты нужен мне, Марте, королевству! У тебя сын!
– Я тоже скучал. Ох, Инни, никуда бы тебя не отпустил! Ни за что!
Одна из них отдала свою жизнь, чтобы я мог родиться. Мстила ли она или просто знала наперед, что ждет Раденор с таким королем, как Рудольф? Не знаю.
Шестеро нахалов переглядываются друг с другом. А потом, перебрасываясь какими-то глупыми словами, которые должны вывести меня из равновесия, разделяются на две группы. Трое заходят справа, трое слева…
Его высочество, оказывается, прекрасно чувствует себя в моем дворце! Расположился, как у себя дома, трахает какую-то придворную шлюху и наслаждается жизнью?
– Алекс, ты свинья. Но, видимо, это судьба. Я уже пожила без тебя и больше не хочу. А ты?
Сначала – на место привала. Проверить солдат, добить уцелевших, покормить демона. Извините, ребята, ничего личного, но вы пока еще в Раденоре. И вообще, вас сюда никто не звал, а раз пришли самовольн…
Но не могла же эта девица раствориться в воздухе?
Тетушка Меди смотрит на меня каким-то серьезным и понимающим взором.
Падает еще один храмовник – и я ищу главного. Но тот уже стоит в углу и злорадно смотрит на меня.
Колдовство – оно такое, от него никому хорошо не бывает. Даже если человеку и кажется, что оно к добру – зря. Рано или поздно с тебя возьмут полную цену…
Да только жертву. В идеале – зверски замученную, чтобы побольше силы отдала. Если Аморта – второе поколение колдовок, а то и поболее, представьте, сколько людей рассталось с жизнью по милости этой се…
Именно поэтому он не побоялся ее оставлять на произвол храмовников. Она-то вчера не подумала, а он – наверняка. Если это не его рук дело – с крысами – пусть ее налысо остригут!
Ну и в Андаго люди живут. Найдем Риме мужа, внуки пойдут…
– Нет. Объясняю. Абигейль уже поняла, что с ней станет, вас, дражайшая супруга, я тоже жалеть не собираюсь. Кобылу-производительницу найти несложно, а терпеть рядом с собой предательницу, которая гот…
Я бы не удивился, если бы он ждал, пока я приду в себя, чтобы жрать было аппетитнее – эманации боли, знаете ли, страха, гнева, но демон только фыркает.
Убить я смогу всегда, но, может, он где-то еще пригодится? Он неглуп, а мне все равно надо будет приглядывать за теми, кого я назначу. Что-то будут делать дворцовые призраки, но что-то…
Ну да. Девочка уже решила, что стоит попробовать занять место фаворитки, а там, чем Темный не шутит, и королевы? И тут – такой афронт?
Пришел, увидел, победил – это замечательно. Но почему никто не задумывается, что делать дальше? А дальше-то приходится делать ревизию. Потому что я не представляю, что надо было сделать с казной, что…
Действительно, где мне, убогому! Муся же бедный, несчастный и вообще без Тирримы просто пропадет.
Вечером я выгляжу таким несчастным, что Иннис без возражений отпускает меня спать пораньше. Ну да, вымотался, бедняжка, весь день по торговым рядам, тут кто хочешь с ума сойдет!
Фрейлины атакуют меня, стоит выйти в общий коридор.
На любителя, но симпатичная. Что думала она – и по сей день не знаю. А вот что думала Марта…
– Я плохая мать, Алекс. Я даже дочь не смогла воспитать, и сын уехал от меня. А ты хочешь поручить мне эту девочку?
Я разменял свою жизнь на месть моей матери. На то, чтобы стать королем Раденора. Плохим ли, хорошим ли, но я принял эту ношу на свои плечи. И она меня просто выжгла.
До полуночи я ничем не занимаюсь. Так – нарисовать круг, подготовить свечи, подремать часок… Не опасно ли спать в комнате с нарисованным кругом призыва?
– Я клянусь не причинять тебе вреда. – Клятву я даю совершенно спокойно. Иннис мне нравится, я не хочу поднимать на нее руку, но по давней привычке некроманта оговариваю: – Если ты не причинишь мне в…
– Стеречь. Одну не оставлять ни на минуту. Если что случится – всех повешу.
– Алекс, вы просто разминетесь по дороге. Куда ты пойдешь?!
Это та фрейлина Дариолы? Которая еще пыталась меня… Ну-ну. В глазах – надежда и нахальство, вдруг выберут? Почему бы не меня?! Я же достойна!
Прикупаю на рынке ягод и возвращаюсь домой. Пусть это лишь игра в уют, но она – моя! Эти секунды у меня никто не отнимет!
Я слушаю, киваю, а потом и имею честь лицезреть наследника. Копию Сидона. Разве что уши там от Аморты, а в остальном – как есть вылитый Сидон Андаго. Видимо, потому чадушко отцом и любимо, Иннис все-…
– Иннис, милая, я делаю вам предложение. Выходите за меня замуж?
– Я подумаю, как сделать лучше. Ты же не собираешься управлять государством?
– Полагаю, да. Но не сидя в этой… кстати, а где я сижу?
И там демоны, и тут демоны. Призывы, договоры… только разница между некромантом и колдуном такая же, как между королем и крестьянином. Первый будет повелевать, а второй – униженно выпрашивать, так-то…
Долго их искать не приходится, один из них явно следит за домом тетушки Меди. Найти его – пара минут. Дойти до остальных – еще с полчаса.
Иннис крепко держит за руку тетушку Меди, но та что-то не рвется на помощь своему чадушку. Ее эта дура тоже достала?
– Нельзя, ваше величество, королю с ними одному. Подлый же народ…
Вела она себя так, что мне ее иногда убить хотелось. После родов еще и недели не прошло, как…
Огоньки мужского интереса в глазах Рудольфа вспыхнули двумя маячками – и она опустила ресницы, обдумывая ситуацию. Играть?
Распорядок дня воюющего короля: работать, работать и еще раз работать.
– Значит, снимем дом, чтобы ты смогла там спокойно пожить, пока все не утрясется. А я займусь Андаго. Натравим на ваших колдовок Храм, посмотрим, как они сцепятся…
– Второе верно. Мать родила меня вне брака.
– Съездить в столицу, представиться новому королю или регенту и вернуться назад.
И патрули, которые прохаживаются по улицам столицы, тоже.