Да только жертву. В идеале – зверски замученную, чтобы побольше силы отдала. Если Аморта – второе поколение колдовок, а то и поболее, представьте, сколько людей рассталось с жизнью по милости этой семейки?
Дарий даже не пытается защищаться. Просто смотрит глазами загнанного животного – и я прекращаю его страдания коротким ударом в челюсть. Мужчина теряет сознание. Жаль, мои страдания так легко не прекратить – обгадился, тварь такая, нюхай это теперь.
Дальше храмовники уходят – и он остается лежать на пыточной скамье. Мыслей было немного, всего три штуки.
Печальные глаза тетушки царапают по сердцу. Жалко ее…
Когда Ак-Квир насыщается, я опять гружу на него Дария.
После такого Абигейль не возродится в новом теле, но мне это безразлично. Я отворачиваюсь и выхожу вон.