Все цитаты из книги «Внеклассное чтение»
Точное местонахождение неизвестно. Где-то между Чудовым и Новгородом. Какое тут ближнее поселение, сколько до него идти и в какую сторону – Бог весть.
Фандорин поморщился. Этого еще не хватало! С его-то биографией и нынешней российской шпиономанией!
Ладно, Мират Виленович оказался негодяем, думал Николас. В иных обстоятельствах следовало бы предать эту жертву алчности, этого скупого рыцаря презрению, вычеркнуть из своей жизни. Но у кого кроме Ку…
– Как это на небе? – заинтересовался Митридат, но тут же догадался. – А, в аллегорическом смысле. Верно, задумались над какой-нибудь возвышенной материей и воспарили мыслями в заоблачные сферы?
– Не иначе кульер, на казенной, – лениво сказал капрал, пыхнув дымом из трубки. – Свою лошадку так гнать не станешь.
Оказалось, что отличным образом добралась. Мало того – выслушав сбивчивую скороговорку шефа («срочно исчезнуть… не знаю, куда… звонить нельзя… придумай что-нибудь для Алтын» и прочее), фандоринская п…
Стоп. А отпечатки пальцев на ручке с внутренней стороны? Брался он за нее или нет, когда захлопнул дверь? Не вспомнить. Если брался, необходимо протереть платком. А вдруг сотрешь какие-нибудь важные …
Митя затрепетал. Читал о чудо-микроскопе, много сильнейшем против прежних, давно мечтал при его посредстве заглянуть в малые вселенные, обретающиеся внутри элементов. Была у него собственная гипотеза…
Николас пришел не вовремя: весь творческий состав редакции сидел на планерке. Там же находилась и референтна, отсутствующего шеф-редактора – стенографировала ход обсуждения. Особенной необходимости в…
Он положил на стол деньги, бросил последний взгляд на Валю, отправившуюся танцевать с одним из кавказцев. И она, и ее кавалер заливисто хохотали. Незнакомка права, подумал Николас. Пусть Валя играет …
– Только не до ума капитана Собакина, – показал Митя на бесчувственное тело.
Придворные с готовностью захохотали – видно, ждали от Льва Александровича остроумия.
Момент был идеальный для того, чтобы завести разговор о деле, но тут в дверь заглянул седовласый скептик.
– Едем? – повернулся Данила к Мите, и видно было, что ему страсть как не терпится на свою осуществленную мечту посмотреть.
И за двадцать золотых он мне тебя продал. Вот часто сетуют, что у нас в России много воруют и всякий служивый человек мзду берет. Я сам по сему поводу часто негодовал. Но ведь, если задуматься, что е…
– Ничего, – ответил Харон-Данила, – сонная дурь из тебя скоро выветрится, на холоде-то. Я по запаху понял, – он тебя спиртовым раствором белильной извести одурманил. Одного не пойму – зачем Маслову т…
– Какая? – встрепенулся Фандорин, обнадеженный переходом на язык бухгалтерии. – Я небогат, но если мы договоримся о рассрочке…
– Ах, горе, ах, беда, – сокрушался Данила. – Один на всю Россию нашелся толковый эконом, крестьянам благодетель, и тот ума лишился. Ты, Дмитрий, на него зла не держи, это не он тебя убить хотел, а ег…
– Тут, коллега, едкий раствор. Игла вводится в нервный узел. Интенсивность и продолжительность болевого синдрома зависят от дозы.
На всем белом свете был только один человек, который мог бы помочь изгою – конечно, если захочет. Нике почему-то казалось, что, несмотря на недолгий и, как теперь любят говорить, неоднозначный опыт о…
Но, может, оттого, что смертная погибель выглядела такой неминучей, страха Митя не ощутил. Скорей для очистки совести, нежели для проверки, попробовал подняться еще раз, убедился, что ни идти, ни даж…
Взглянул на Митю сверху вниз – боязливо, словно не на живого человека, а на покойника.
Спокойно, приказал себе запаниковавший Николас. Это невинная детдомовская привычка. Осторожно, чтоб не обидеть, отодвинулся, но Мира немедленно придвинулась вновь.
– Ну вот и золотце, – усмехнулся Яичный. – Значит, так. Официальную биографию можете не рассказывать, ее мы знаем. Лучше поведайте нам, уважаемый Иван Ильич Шибякин 1948 года рождения, как складывала…
Ждать, пока закончится маскарад, и подбежать к кому из знакомых? Так ведь это сколько еще торчать на холоде. Пожалуй, дух испустишь.
Последняя надежда оставалась на дочку, эту новорусскую инфанту, наверняка испорченную скороспелым папашиным богатством, и к тому же еще, очевидно, редкостную тупицу, раз она, несмотря на всех репетит…
– А если они тебя за эту шалость подстерегут и пристрелят? – покачал головой Николас. – Это страшные люди, ты про них всего не знаешь.
– Это ничего, что она из магометан, – не так понял его старец. – Бог-то один, а все прочее – формальности.
Хозяин яростно подергал себя за седую бороду.
Хлопнула рама, пружины над Митиной головой заскрипели – женщина решила устроиться сзади. И правильно. Если далеко ехать, сзади лучше, не то укачает.
– Девушку я подобрал на улице, она голосовала. Знаю только, что зовут Марго, – на ходу сочинил Николас, зная, что ложь звучит вполне правдоподобно – по ночному времени таких «голосовальщиц» в Москве …
– От кого? – моргнул Николас. – От какого еще Ильича? Неужели…
Подъезд, правда, разочаровал. Ни охранников, ни консьержки, даже кодового замка нет – входи кто хочет. Стены облупленные, лифт допотопный.
– Не трудитесь, ваше сиятельство. Это не мел, а седина, изъян природной пигментации.
– Это Маслов, – простонал итальянец. – Он, ворон, больше некому. Тогда непонятно одно: почему вы еще на воле? Или не опознал? Навряд ли. Он у старухи каждый день, не мог не заметить, что склянка точь…
И лошади застучали копытами быстро быстро, но еще быстрей колотилось Митино сердце.
– Неразрешимых дел не бывает, – успокоил Николас нового клиента и улыбнулся обширной европейской улыбкой, от которой так и не отучился за годы, прожитые в неулыбчивой России, хотя отлично знал, что у…
– Только с «Клятвой Гиппократа» абзац, – сообщила она Нике, поправляя кожаный ремешок на лбу (Валя сегодня была в обличье индейской скво: две косички, расшитая бусами куртка, замшевые рейтузы с бахро…
И насильно выпихнула в дверцу. Митя упал в снег, бесшумно. Отполз на обочину, где сугробы.
Тут как раз и милиционер подошел, легок на помине.
– М-да? – скептически покачал головой Данила. – А мне для полной ясности чего-то недостает.
И снова полутемный зальчик «Кофе Тун». Сиротливо дымящаяся чашечка кофе перед Миратом Виленовичем, громкая музыка, напряженные лица телохранителей.
– Нет, это секретарь Мирата Виленовича, Игорек, – ответила горничная, милая женщина средних лет по имени Клава. – Он в Америке университет закончил.
– Такой ты, братец мой, хорошенький, что захотелось мне сделать тебе подарок, – продолжил этот самый Сизов и улыбнулся, но глаза у него остались неулыбчивые, сосредоточенные. – Пойдем во двор. У меня…
Мите послышалось, что коротенькое слово «он» Давыд Петрович произнес как бы с ударением. Кажется, отметил это и Фондорин.
Вошли Пикин и сержант-преображенец, совсем еще юнец.
– У нас тоже их напрокат не дают, – бросил через плечо оперуполномоченный. – В УБОПе, правда, есть отдел защиты свидетелей, но вы же свидетелем быть не желаете. Рассказали бы правду-матушку, а? Очень…
– Тсс, – шикнул на нее муж, прислушиваясь к разговору в келье.
– Точно так. Велено набрать в Новгородском и Тверском наместничествах новый батальон. О, нас теперь много, целая армия! – Офицер получил-таки добавку, выпил и снова протянул руку. – Случись что в Пет…
– Да что вы переполошились, – улыбнулся через силу Мирон Антиохович. – В бане перегрелся, эка невидаль. – Глаза его блеснули, улыбка стала шире. – Вот ты, Данила, давеча, в коровнике, мне упрек сдела…
Выйдя из машины перед домом № 5, Фандорин огляделся по сторонам, ежась под холодным ветром, который сдул последние остатки благопристойности с деревьев, и теперь они были совсем голые, как покойники …
Она приподнялась со стула, сунула Николасу руку в нагрудный карман пиджака – того самого, из магазина «Патрик Хеллман» – и вынула какой-то маленький шарик.
– Так я и знала. Вот, с докторской и огурчиками, как ты любишь. Рубашку смени, несвежая.
– Но как вы все успеваете? И заниматься бизнесом, и оперировать, и еще эта профилактика.
Голос был высокий, тонкий, будто кричал подросток.
У него за спиной, в камине, громко стрельнуло, и Митя непроизвольно дернулся.
Подвела спутника к окну, отдернула штору. Мир за ярко освещенным двором и подсвеченной верхушкой внешней стены был черен, и от этого усадьба напоминала большую орбитальную станцию, летящую сквозь кос…
– Душевно вас прошу! – воскликнула она, прижимая руки к груди. – Мне это очень интересно! А что до жизненной печальности, то вряд ли кто поймет вас лучше, нежели я.
Волков посмотрел на Фандорина скептически, но, кажется, внезапно разглядел в лице собеседника нечто для себя новое. Глаза капитана сощурились, в них мелькнула искорка. Может быть, это даже было сочув…
Оглушенный, Пикин упал лицом в снег. Почти сразу же перевернулся, но поздно: Данила наступил ему сапогом на грудь, а обломок, уже перевернутый сталью вперед, уперся побежденному в горло. Клинок, хоть…
– Ну тебя, старый греховодник. Убери свою монстру. Да сто рублей подари. Ох, распотешил…
К тому времени Мирату Виленовичу, надо думать, доложили, что убрать осторожного Ястыкова, опекаемого Жанной, будет непросто, и он разработал этюд поизящней.
– Естественно. Тут как раз Советский Союз развалился. Бардак, безнадзорность, самое время половить рыбку в мутной воде. И Ясь оказался отличным рыбаком. Пока бизнесом заправляли бандиты, вел себя тиш…
– Ничего. Бог не выдаст, свинья не съест.
– Подагра происходит от неумеренности в потреблении вина и жирной пищи. – Данила быстро переступил вперед-назад, пробуя, достаточно ли утоптан снег. – Я же сторонник умеренности. И, прошу вас, перест…
Зашагал по снегу, распевая во все горло, и только отплевывался, когда рот забивало снегом.
– Тысячу рублей, – сказал Фандорин упавшим голосом. – Больше не могу.
Данила распрямился, открыл рот, чтобы ответить – да так и застыл с открытым ртом. Еще бы! Отвык, поди, в своей пустыне от женской красоты.
– Вот-вот, задумайтесь, – крикнул ему вслед Данила. – А когда придете к единственно возможному выводу, я вам открою тайну Великого Мага. То-то ахнете!
– Вы, сударь, из каких индейцев будете? – спросил Митя тихонько, сначала по-английски, потом по-французски. – Я про ирокезов читал, еще про чирокезов и алгонкинцев.
– Ты его не выбросила! – ахнул Фандорин. – Идиотка! Дай сюда!
– Откуда вы узнали, где меня искать? – перебила Хавронская. – Я никому не говорила.
Зуровский секретарь резко обернулся к Фондорину и попытался испепелить его своим медузьим взором – прямо молниями ожег. Наслышан, стало быть, от Пикина. Но Данила ничего, ужасный взгляд вынес, своего…
В машине играла музыка. Мира сидела, забившись в угол, во все глаза смотрела на Николаса.
– Спасите меня, отче! Мы все медицинские средства перепробовали! Я по три часа в день кладу эти… ну, перед иконой! Жертвую деньги, много. Уговорила вот мужа, чтобы к вам привез. Про вас чудеса расска…
Внезапно, очень явственно и отчетливо он увидел себя, молодого, четверть века назад. Рядом стояла жена. Они только что приехали на Остров Свободы, в первую загранку, вышли на балкон и смотрели на оке…
Папенька выбежал в переднюю не в халате, а в наимоднейшем, купленном в Петербурге сюртуке. Весь завитой, напомаженный, не выразить, до чего красивый. И маменька не спала – была в лучшем своем платье,…
Из-за двери донеслись громкие, неспешно приближающиеся шаги.
– Господин Куценко? – Тембр у Жанны изменился. Стал металлическим, неживым, как у офисного автоответчика. – С вами будет говорить дочь.
– «Всеблагой Истребитель Сатаны, я в Тебе, Ты во мне. Аминь», – прошептал князь, закрыв глаза.
– Нашелся! – восклицал он. – Мой ангел! Мой благодетель! О, счастливейший из дней!
Дар слова, вспугнутый неожиданностью, еще не вернулся к Митридату, и он лишь помотал головой.
Нарочно выразился позаковыристей, чтоб у Давыда Петровича отвисла челюсть.
– Ничего. – Пикин возвышался над прочими на полголовы. – Я в карете у печки, а вы костер разожгете. Что встали? Вы двое марш в лес! А ты и ты приберите здесь. Дохлятину в кювет киньте, снегом заброса…
– Передам, передам. – Тайный советник благодушно кивнул, почесывая голову под черным париком. – И вашу просьбу о дозволении состоять при сыне тоже передам. Отчего бы нет? Где это видано – родителей с…
– «В одном царстве, в русском государстве жил-был царский сын Иван-царевич», – начал Фандорин.
Графиня пронзительно завизжала, испуганно глядя на Митридата.
Это надо поворотить назад и держаться поближе к дороге, только и всего.
Полное название «секции по растленке» было такое: Секция по борьбе с растлением несовершеннолетних при Всероссийском Обществе Защиты Нравственности Юношества (в просторечии «Возня»), одним из учредит…
– Супер! – прижала руки к груди Валя. – Вот это музон, вот это драйв! Как вставляет! Пройдет двести лет, и про нас скажут: лаки бэстардз, они были современниками великого ди-джея Кавалера Глюка.
Собкор скосил глаза и увидел зажатый в пальцах бандита шприц.
– Я понимаю, – ответил мужчина. – Самовнушение, психотерапия и все такое. Зин, я стараюсь, честно.
Долгорукой, наоборот, привстал. Фондорин же замахал на лакея руками, но и он от потрясения не мог вымолвить ни слова.
Олег Станиславович повертел бриллиантовый перстень на мизинце, рассеянно полюбовался игрой света.
На почтовой станции в дворянский нумер осовевшего Митю снес на руках лакей Левонтий. Потом Левонтий с другим лакеем, Фомой, и кучером Тоуко пошли отогреваться водкой, а Митя помог графине раздеться (…
А охотничий домик где? – спохватился Митя, пригорюнившийся от печальных раздумий. Он уже давно не бежал, а шел, потому что не хватало дыхания, вырубки же все не было и не было. Тропинка, и поначалу-т…
Одуревшему от программирования взору Москва явилась странно расплывчатой и даже, выражаясь языком компьютерным, глючной. На первый взгляд обычный вечерний ландшафт: разноцветные рекламы, волшебно-све…
Ясно, для чего. Ведь Фондорин сказал, чего хотят ложные масоны – власти.
– Слово такое, новое. Недавно появилось. Можно по-другому сказать: грохнуть, замочить, завалить, закопать…
Тут в прихожую вошел Рыжий. Увидел лежащую Валю, Фандорина. Присвистнул.
А когда Митя, отчаявшись подбить спутника на ученую беседу, начал клевать носом, Данилу вдруг прорвало.
Дыхание Митиного обидчика делалось все чаще и громче, а шаги медленней. Наконец он остановился вовсе и бросил свою ношу на снег, тяжело сел на корточки, прижал пленника коленом.
Стало быть, такое здесь, на небе, у него будет имя? Сначала был Дмитрий, потом Митридат, а отныне Маалой?
– «Гребаный» – скверное слово, еще хуже, чем простой мат, – сказал Николас, потому что еще не решил, нужно ли говорить девочке правду.
Н. Фандорин быстро повернул свой монитор-переросток, чтобы вошедший не увидел даже краешек экрана (знать, есть что скрывать!), и поднялся. Ну и дылда – метра два, вряд ли меньше. Губы магистра механи…
– То, милая Павлина Аникитишна, что я пошел по этой дороге. И по прошествии некоторого времени, отшагав чрез страны и годы, обнаружил, что отнюдь не одинок на сем пути. У меня появились спутники, нем…
И ноги, и рука из Митиного обзора исчезли.
– Надо было, конечно, их сначала покрутить, разобраться, что за лоси такие, – сокрушенно сказал он. – Я всегда так делаю. Но очень уж впечатлительно подъехали. Позвонил с проходной дежурный, говорит:…
Там, в разлившейся рубиновой лужице, лежала левретка Аделаида Ивановна, беззвучно разевая пасть и дергая всеми четырьмя лапами.
Дилемма, над которой Фандорин ломал голову всю дорогу от Москвы, так и не была решена.
– Зато приятен, – жарко шепнула на ухо чаровница.
Еще и посейчас Митя, бывало, сомневался, не зря ли он в тот осенний день разомкнул уста. Минутный порыв, понуждение чувствительного сердца положили конец тихим радостям безмолвного уединения. Очень у…
Предложили ему выпить. Он покобенился немного – служба, мол, но однако противился недолго. Выпил – и вторую, и четвертую, и шестую. Мои Семен с Федором сомлели, головы на стол преклонили. Я же не пью…
– Ничего. – Павлина Аникитишна усадила Митю рядом, обняла за плечо. – Покатимся с тобой, как Колобок. Через поля, через леса. Никто нас не догонит. Знаешь сказку про Колобка? Нет? Ну, слушай.
Опять подхватил на руки, через холодные сени выбежал наружу.
– Ну, конечно, приснилось, – улыбнулся папенька. – Какой маг? Это же…
– Как же, это мой кузен, сын родного моего дяди.
Об асфальт он ударился спиной. Боли и звуков не было, но зрение и обоняние Собкора покинули не сразу. Он судорожно вдохнул запахи двора: сырость, бензин и карбид. В голубом прямоугольнике зажатого ме…
– Все нормально, – ответил Макс и тронул за плечо Утконоса. – Шесть-шестнадцать.
– Вопросов нет, значит, исходные условия понятны, – констатировал главнокомандующий. – Тогда предложения. Игорек, ты что это рисуешь?
Ах, беда! Ведь Мартын этот глухой. Ему что кричи, что не кричи.
Видно, понял, что не успеет утопить. Схватил Митю обеими руками за шею, но сжать не сжал. Налетел Данила, отодрал Любавина от жертвы, швырнул в сторону. – Опомнись! У тебя мозговая горячка! Деменция!…
– А, мастер разумных советов! Спасибо за рекомендацию, но с Олежеком я уже поговорила, проблем не будет. Как же мне быть с вами, добросердечный Николай Александрович? – Она посмотрела на него взглядо…
– Что ты задумала? – всполошился Николас. – Ты хочешь вернуться в Утешительное? Но зачем?
– Сказал бы я тебе русским языком, если б не присутствие этого волшебного дитяти.
Нельзя заноситься, нельзя отрываться от людей, строго сказал себе Собкор. Приговор отменить, это первым делом. Пускай себе живет, раз непропащий человек.
Вскоре после съезда с Московской дороги начались владения Мирона Антиоховича Любавина, растянувшиеся не на одну версту.
Мират Виленович скрипнул зубами. – Хочет взять такой куш за 85 лимонов? Губа не дура. «Ильич» тянет самое меньшее на сто двадцать. Мне бы только сдержаться, когда я его завтра увижу… Теперь о главном…
Лишь теперь вспотевший от напряжения Николас осмотрелся по сторонам и увидел, что в квартире и без него все уже потрогали, да еще как!
Во всяком случае, приговор отменен хотя бы на словах.
– Тверской штатной команды капитан Собакин, – объявил красномундирный, поглядел на Митю и протянул голосом, не сулившим ничего отрадного. – А-га!
– Она скончалась родами у меня на руках. Я, верно, лишился бы рассудка от горя или прибег бы к последнему лекарству невыносимой боли – самоубийству, если б не потребность спасать ребенка. Мой сын поя…
Николас выглянул из коридора, увидел, как киноклассик, склонив львиную голову, целует ручку мертвенно бледной Миранде. Рядом стояла умопомрачительная мадам Оскарова, с великодушной улыбкой взирала на…
– Коллежский советник Сизов, служу в канцелярии его превосходительства господина наместника. Почитаю долгом гостеприимства объезжать гостиницы, где останавливаются путешественники благородного звания…
Фандорин потоптался возле железнодорожной кассы, заглянул в приоткрытую дверь с табличкой «Дежурный по станции». Там сидела полная дама в фуражке, читала роман в бумажной обложке. На столе чернел вож…
– Поехали, – велел он шоферу и отвернулся, потому что не хватало мужества смотреть ей в лицо. – …Там одна Инга. Отдала – даже не спросила, зачем мне твои вещи. Сказала, Мирату будет тяжело их видеть……
Как оденут – передают куаферу чесать волосы, мазать их салом и сыпать пудрой.
– Ага, а сами кивнули, – засмеялась Мира. – И «да» не сказали! Так научите меня играть в приключения?
О чем референтка разговаривала со звонившим, Николас не слышал – так шумно в ушах запульсировала кровь.
Освобождение произошло на удивление просто, без каких-либо формальностей. Волков пошептался с дежурным, и Фандорин тут же получил назад изъятые при задержании вещи: телефон, документы, ключи, бумажни…
Николас удивился. По московским понятиям квартиру никак нельзя было назвать «хреноватой». Двухсотметровая, в старинном, но полностью реконструированном доме, с высоченными потолками, в свое время она…
Мне еще не исполнилось семи лет, а будто семьдесят, думал Митридат, глядя на жалкое папенькино лицо. Слезы высохли сами собой – все равно по части слезообильности за родителем было не угнаться. Да и …
На опушке леса Фондорин упал в сугроб, привалился к сосне. Перевел дух.
– Нет, Данила, подождем! – взмолился Митя. – Может, она и правда скоро выедет!
Опустил, раздвинул губы в равнодушной улыбке.
И воротился в салон, хоть не самым геройским манером. Забился за угол камина, где тень погуще, да еще отгородился экраном.
Миранда держалась молодцом: подарки принимала грациозно, разворачивала, мило ойкала и даже розовела. На вопросы отвечала тихо, но без робости, иногда же ограничивалась одной улыбкой, что было уже выс…
– Если он так легко дал, значит, у него много. Наверное, Прохор Иванович от царицы привез. А у вас нет ничего, вам пригодится. Считайте, что это от меня, в долг.
Преображенец закрыл рот, посмотрел на победителя.
Николас же прижался лбом к стеклу гравюры и стоял так до тех пор, пока не услышал голоса – еще кому-то из гостей вздумалось полюбоваться старинными картинками.
– А чего это я должна уезжать из своего дома? – процедила она, сузив глаза. – Я законная дочь Мирата Виленовича Куценко, у меня и паспорт новый. Про нас с папочкой вся страна знает.
– Я? Гувернером? – пролепетал он, ожидавший чего угодно, быть может, даже приказа совершить убийство, но никак не такого мирного задания. – Но где?
– Не обманная, а истинная! – горячо возразил Давыд Петрович. – Это все прочие ордена и ложи – пена, морок, светская забава. Мы же существуем для того, чтоб, не щадя собственного живота, истреблять Зл…
Знает код? Но откуда?! Дверь открылась внутрь, загородив остолбеневшего магистра створкой. Не заметив Фандорина, капитан прошел мимо и легко взбежал по ступенькам к лифту. Окликать его Николас не ста…
Пришлось выйти. Оно и к лучшему: Николас был записан последним перед обеденным перерывом, так что обойдется без посторонних ушей.
Тут взгляд чудо-доктора устремился куда-то вниз, брови слегка поднялись. Николас спохватился, что так и не выпустил из руки бутылку.
– Нет. Вы один из ключевых соискателей. Если не придете, аукцион могут перенести на другой день. Чиновники из Госкомимущества побоятся, что их потом заподозрят в нечистой игре. Поэтому Ястыков хочет,…
– А кто? – все тем же безразличным голосом поинтересовалась она.
Ну, собственно, все. Половина работы за шестнадцатый отдел сделана. Теперь вызвать Волкова, пусть приезжает со следователем, понятыми или как там у них это заведено.
К собакам Фандорин всегда относился с симпатией, но от вида этой его передернуло – вспомнились слова Жанны, сказанные во время безумной гонки по шоссе.
– Прочь с дороги, старый дурень. Ну! Вот я тя плетью!
– А-а, – повеселел Миша. – Тогда другое дело. Греться мы после полезем. Это в шестой вагон надо, там вату везут. Подышим воздухом, чтоб сон был здоровее, и туда. Вы, сэр, куда?
– Неужто? – задохнулся от счастья Митридат. – Тогда я останусь!
Собственно воспитание и обучение изящным манерам происходило урывками, от случая к случаю, как гарнир к главному делу – разработке компьютерной игры про Эраста Петровича Фандорина. Незаконченного «Ка…
– Тут доска отодвигается. Это я прошлым летом выломал. Бегал в деревню, к одному механизатору, на дейты. То есть бегала…
Фондорин откинулся назад, оперся на локоть. Вожжи бросил, и лошади побежали медленней, зато веселее.
Правда, в начале осени пришлось изрядно повозиться, вызволяя из нехорошей компании двоюродного племянника жены, шестнадцатилетнего балбеса. Компания оказалась не просто нехорошая, а криминальная, под…
Нам только кажется, будто с нами что-то происходит и что мы перемещаемся во времени и пространстве. Нет, мы, то есть Я, – единственная фиксированная точка во всем мироздании. Вокруг может твориться ч…
Тайный советник посмотрел на Митю и улыбнулся.
– Лжешь, негодяй! Я помню, ты состоял с ним в одной и той же ложе, «Полнощной Звезде»!
– Если они и заговорщики, то не по своей воле, а оттого, что в мире пока еще правит Злоглупость, а сторонники Доброразумности немногочисленны и принуждены действовать тайно. Вернемся в библиотеку, др…
– О, Дмитрий, поверь старому, битому жизнью псу. Ты тщетно пытаешься найти в поведении женщин рациональность. Ее там нет и не может быть. Они устроены совершенно на иной, нежели мы, мужчины… Кхе, кхе.
– Послушайте! – Николас встрепенулся. Кажется, мозг начинал оттаивать от первоначального шока, и возникла первая гипотеза, пускай нелепая. – Если это какие-нибудь осколки коммунистического режима, мо…
Они покинули лесную поляну и двинулись по направлению к Московскому тракту затемно. Оружия у лекаря не было никакого, если не считать длинного, в добрую сажень, посоха, которым он при каждом шаге реш…
– Я… я должен посоветоваться со своими друзьями…
– Вы говорите про Миранду? – похолодев, спросил Фандорин.
– Я нахожу обыкновение целовать даме руку глупым и непристойным, – строго молвила она. – А вам вертопрашество тем более не к лицу и не по летам.
Вот она, власть – абсолютная, ведь сатанофаги повинуются своему предводителю слепо, без рассуждений!
По быстрой езде да под сонное Данилино дыхание размышлялось хорошо, размашисто.
С перепугу Николас пожалел о выброшенном пистолете, но тут же устыдился. Что ж теперь, без пистолета ни шагу, что ли? Чуть-что, давай, пали, решай все проблемы при помощи свинца! Человека убил, тепер…
Главный вопрос бытия на нынешний момент формулировался так: передаст Танька капитану просьбу или не передаст? Прочие жизненно важные вопросы проистекали отсюда же. Если передаст, то скоро ли? И приед…
Сел на кровать, закрыл ладонями лицо. Хотелось зарыдать, но не получалось – разучился плакать за годы взрослой жизни.
– Только попробуй без билета на электричку сесть. Вечером толковища поменьше, контролерам благодать. Враз сымут – и в отделение.
– Когда разговор легкий – к примеру, с дамой по сплетническому делу – то прутиком. Если же надо от человека ответ на важный вопрос получить, то, бывает, и семихвосткой. Покается твой капитан-поручик,…
Пока ждал лифта, думал: в списке многое непонятно, но главное – теперь милиция будет знать, на кого идет охота. А значит, будем надеяться, сумеет их защитить.
– Афганец, – поправил Ника, мысленно, уже в который раз, пообещав себе поговорить с майором Владленом Никитичем, забивающим детям голову всякой чушью. И потом, что это за выражение про Чукотку? Или п…
И пошла себе. Вот уж воистину: устами младенца.
Здесь должен быть остров, Митя твердо это знал. Привстал на цыпочки и увидел в отдалении желто-зеленую кочку, торчавшую над волнами.
В Утешительном, конечно, давно спят. Ничего, пробудятся. Что шуму-то будет, криков, кутерьмы! Маменька навряд ли выйдет – у ней на лице и глазах положены ночные компрессы для свежести. А нянька Малаш…
– Осень полезная, васе велисество! – немедленно заверил грек. – И благословлена митрополитом. Покази-ка язык, матуська. Если розовый – пей смело.
– Ах, – говорит, – мой маленький птенчик, отчего это старому мужчине, хоть бы даже и шестидесятилетнему, незазорно жениться на молоденькой, а зрелой даме того же возраста повенчаться с мужчиной двадц…
– Хорошо. Теперь условия. Чего конкретно он хочет?
Они пошли обратно: впереди Жанна, сзади бледный Фандорин.
– Э, сударь мой, да у тебя чело хоть трут зажигай. Господи-Разум, где ж тут жилье?
– Эй, служивый, где тут у вас поворот на сельцо Осушительное? Не проехали мы?
– Помочь моему клиенту получить то, что он хочет, – ответила она.
– Значит, и рассказывать нужно было сначала про Иван-царевича, а потом уже про Иванушку-дурачка, – проворчал Эраст. – А то так не правильно. Ладно, давай дальше.
– Постой! – поднял руку Фондорин. – Что это?
Подлетел Фаворит, нагнулся, зашептал. Глаза сумасшедшие.
Что за жизнь такая у маленьких человеков, именуемых детьми? Отчего всякий, кто старше и сильнее, может ударить тебя, обругать, перекинуть через плечо и уволочь, словно некий неодушевленный предмет?
Снаружи по снегу заскрипели шаги. Спешился, подходит!
– Ай да Мирон! Мы все мечтали да спорили, а он дело делал! Ах, молодец! Ах, герой! – все не мог успокоиться Данила.
Оказав помощь раненому, Данила положил руки на плечи полицейским – самым благожелательным образом, но оба тотчас снова затряслись.
– Что ж, – вздохнул Данила. – По крайней мере, у нее жалостливое сердце.
– Следовало бы. Чтоб еще крепче тебя привязать. Но ведь ты и вправду не сможешь, только шуму да грязи понаделаешь. Я и сам на этакие дела не умелец, – признался он. – На то свои мастера есть. Соврал …
Загадка разъяснилась за трапезой, когда Фандорин с другими паломниками ел постные щи с кашей (оба немудрящих блюда показались изголодавшемуся магистру необыкновенно вкусными). Соседи по длинному доща…
И завел что-то про младшего сынка-недоросля, но так долго и подробно, что Митя скоро отвлекся – стал за мартышкой наблюдать. Очень уж затейная была, бестия, пронырливая. Понравился ей чем-то кофейный…
Нужно было возвращаться из восемнадцатого столетия в двадцать первое.
Павлина улыбнулась и мелодично чихнула в шелковый платочек.
– Так все обошлось? – вскричали Павлина с облегчением.
– Они в пиджаке, а пиджак в машине. Я же вам сказал…
– При чем здесь Метастазио? – прохрипел тот. – И какой еще Любавин? Не знаю я никакого Любавина!
Передернулся. Задал бессмысленный вопрос, звучавший с библейских времен бессчетное количество раз. Господи, за что мне такое испытание? Оно выше моих сил. Я не выдержу!
– Отчество одинаковое. Иван Царевич и Марья Царевна. Сестры с братьями не женятся, так не бывает.
Но небо было темным и беспощадным, а луна затаилась за рыхлыми тучами, будто не желая манить изгнанника тщетной надеждой на спасение, и укрыться от неистовства слепой стихии было негде.
– Куда дальше? – тряхнул Николас за ворот все еще не очухавшегося Валю.
– А Шибякин? – прервал Ника жуткий синонимический ряд. – Его-то ведь накрячили тоже ваши «пациенты».
Фандорин через шаг оглядывался назад, голосуя автомобилям.
– Молчите! – возвысил голос Фондорин. – Да, я знаю, что в вашем Ордене приказам не перечат. Но знаю я также и то, что в самом скором времени вашему Магу за Дмитрия заплатят выкуп… – Он закашлялся и г…
– Уэст-Пойнт, – ответил секретарь, старательно обводя какие-то детали рисунка красным фломастером. – Вот, прошу.
Однако вопреки ожиданиям клиент не возликовал и не стал рассыпаться в благодарностях. На худом, пучеглазом лице отразилось крайнее удивление, впрочем, в следующую же секунду сменившееся облегчением.
Митя смотрел и только диву давался: откуда такое богатство?
– По какому летоисчислению? – быстро спросил Митя, подбираясь к старухе поближе (от нее пахло лавандой, пудрой и чем-то пряным, вроде муската). Не дожидаясь ответа, зачастил. – От сотворения мира по …
«Вы что, с ума сошли?» – хотел спросить новгородца Митя уже безо всякого детского сюсюканья, но с губ рвался лишь сип.
Обыск был вечером или ночью – во всяком случае, в темное время суток, иначе зачем свет? Один человек не смог бы столь тщательно прочесать немаленькую квартиру – на кухне вон даже все квадратики линол…
– Мне бы разобраться, где я нахожусь. – Красавица беспомощно улыбнулась. – Я абсолютная топографическая идиотка. Даже не понимаю, в каком направлении еду. У меня тут есть карта, но я в ней запуталась…
Свою часть сделки она выполнила – за долю секунды до столкновения с последним из маленьких велосипедистов слегка повернула руль.
– Почему «Робертовна»? – спросил он наконец.
Тут он увидел Митиного ночного гостя и осекся.
Только теперь, глядя в прямую спину выбирающегося на дорогу чудака, Митя вдруг понял, что все пропало. Время упущено. Павлину не спасти. И виноват в этом только он, Митридат Карпов. Вместо того, чтоб…
– Не хочу, чтоб ты видел меня такой… Я сам. Ты беги. Там за лесом станция. Четыре километра на восток…
Предположим, получает он от Великого Мага депешу с совершенно немыслимым, противоречащим разумности предписанием. Ну, скажем, послать русскую армию на штурм Альпийских гор или на завоевание Индии. Ту…
Пальцы, барабанившие по скатерти, вдруг сжались в кулак и ударили по столу так сильно, что подскочили чашки. В зале заоборачивались, а графиня кликнула слугу – поменять скатерть.
– Пася, – осторожно начал Митридат (это она так велела ее называть – просто «Паша», по-детскому выходило «Пася»), – а де твой дядя?
Беседа явно носила интимный характер, однако пятиться назад было глупо – еще подметка скрипнет, только хуже получится. И Фандорин поступил самым тривиальным образом – кашлянул.
Она протянула руку, чтобы взять Николаса за полу пиджака. Он хотел отбросить узкую, быструю руку, но только рассек рукой воздух, а наманикюренные пальцы цепко ухватили его за нос и дернули книзу, так…
От этого безмолвия Павлина перепугалась еще больше.
И тут Мира выкинула номер. Схватила со стола канцелярские ножницы, что было мочи оттянула свой розовый язычок и замычала – нечленораздельно, но смысл мессиджа был очевиден: сейчас отрежу.
– Как вас… Пескарев? – спросил Зуров, вглядываясь в красивое лицо Алексея Воиновича, и отчего-то поморщился.
– Экспертно-криминалистическое управление, это на Колобках. Мужики свое дело знают. Ну вот, сижу я, кумекаю, как бы начальству объяснить, откуда я парашютиста вычислил, а тут аккурат вы звоните, и то…
– Друг мой, не расстраивайся из-за этого безобразного происшествия. На свете много темного, но немало и светлого. И вот еще что. Давай не будем рассказывать об этом маленьком случае Павлине Аникитишн…
– Передайте ему, что я нахожусь на станции Лепешкино Рижской железной дороги. И еще скажите ему, пожалуйста, что я попал в очень трудную ситуацию.
Николас подергал ручку – скорее механически, от задумчивости.
– Вы грозите мне поркой? – недоверчиво переспросил Фондорин. – Ну это, пожалуй, уже слишком.
Нужно было поскорей уносить ноги. Просто выйти, прикрыть дверь и позвонить Волкову. А говорить, что по собственной – дурости влез в квартиру, незачем. Только лишние подозрения навлечешь.
– Все дальнейшее без тебя устроится, – доносился издалека голос Маслова и с каждой секундой отдалялся все дальше и дальше. – Ты мне только помоги его завернуть и до саней донести. Отрок хоть и невели…
– Неужели Дмитрий навлек на себя гнев Великого Мага? – Фондорин тоже посмотрел на Митю – без опаски, а скорее с любопытством. – Но чем?
Графиня тяжко завздыхала, а Митя тем временем прикинул: вдовствует она пять лет; тогда две войны было, с турками и со шведами, но раз «холодные моря», значит, адмирал Хавронский действовал против фло…
Это загадочное высказывание поставило Фандорина в тупик, однако лезть с расспросами он не решился.
– Идет! – сразу же откликнулся Олег Станиславович. Принято: десять тысяч баксов.
Смущало лишь то, что Валя как-то уж очень быстро и решительно начала злоупотреблять ситуацией.
В общем, остался Митя один-одинешенек сиротствовать, а верней, как выразился остроумец Лев Александрович Кукушкин, сиропствовать — многие этак томиться пожелали бы.
И, взяв Митю за руку, выбежал из дверей. Полицейские послушно топали сзади.
Подкрепленный философией разум очнулся и явил-таки свою чудодейственную силу.
– Как же я могу вам помочь? – поразился Митя. – Я ведь маленький.
Яичный дернул его за руку, чуть не вывернув плечевой сустав, и аккуратным, точным движением, прямо через пиджак и рубашку, ткнул иглой в локоть.
Второе. 13 августа Шибякин обнаруживает, что он «не один», и сразу же начинаются убийства. Очевидно, его сообщник или сообщники – люди дела и к тому же обладают профессиональными террористическими на…
Оглянулся назад, увидел, что двое клубных вышибал смотрят в эту сторону. Немного приободрился.
А дальше Митя уже ничего не слышал, уснул. Без сновидений, без кратких смутных пробуждений, которые сопутствуют обычному сну. Просто отяжелели и упали веки, а когда открылись снова, он увидел над соб…
Митя воспрял духом. Если лекарь изучал науку-фехтования столь же усердно, как премудрость дубинного и кулачного боя, то берегись, Пикин.
– Но не такое! Я его все время говорю… Ну, когда хорошее место, где много молились.
После чарки этак десятой Рыкалов похвастал, что приехал при большом человеке, а при каком именно и за какой надобностью, не скажет, потому не мое дело, но человек этот – наиважнеющий генерал и оказия…
Они стояли на лестнице вдвоем. Хозяйка ушла на кухню проверить, скоро ли будет готово горячее, попросила Николаса сопроводить «Жанночку» в салон.
Бог знает, что больше подействовало на защитников правопорядка – звучное слово «президент» или солидное название фирмы, но руки позволили опустить и отвезли ко входу в «Холестерин».
– Не трепещите, честные служаки, – обратился к ним оскорбитель закона. – Я предамся в ваши руки и выполню долг гражданина, но прежде того я обязан выполнить долг человека. Вы ведь согласны со мною, ч…
А у самой голос ленивый, нисколько не сомневающийся в ответе, и это манило больше всего.
– Вы хотите знать, собкором чего я являюсь? – вежливо осведомился он. – Правды. Всего вам наилучшего. Задумайтесь, правильно ли вы живете.
Створки распахнулись, и на пороге возник офицер в красном кафтане, в нахлобученной на самые глаза треуголке. Из-за его плеча выглядывал напуганный лакей, сзади стояли двое с алебардами.
– Да. Он держался очень мужественно, во всяком случае по телефону. Так его жалко – слов нет! А тут еще поездка на комбинат. И ведь не отложишь, у Гебхардта каждый час расписан… Кошмар! После стольких…
– Очень приличный мужчина, в возрасте. Сказал, что у него сложная, просто безвыходная проблема, что помочь ему может только маг, кудесник. Я говорю, Николай Александрович как раз и есть именно маг и …
Могу себе вообразить, кисло подумал Фандорин, представив себе, что за чадо могло взрасти в этом кукольном доме за глухой стеной, сплошь утыканной видеокамерами. Что было, действительно, необычным, та…
Вот уж воистину перст судьбы! Подсказка свыше, иначе и не назовешь!
– «Иван-царевич и Серый Волк», – прочитал Ника заглавие сказки и подержал вкусную паузу.
– Слушай, ты мне вчера прислала такого классного клиента. Некий Кузнецов, помнишь? Хотел тебя за него поблагодарить.
Раздалось два звука: один короткий, хрусткий, второй попротяженней, будто упало что-то тяжелое и покатилось.
– С Самсошей не получится, – сказал Любавин. – Тропу снегом завалило, только верхами проехать можно, гуськом. Лошади у меня собственного завода, норовистые. Неровен час упадет мальчуган, расшибется. …
– Фонарь включать не буду, – шепнул охранник. – Сейчас глаза привыкнут, спустимся к причалу. Дверь закройте, свет!
– Все-таки не зря русских женщин называют самыми красивыми. Всего несколько лет раскрепощенности, богатства, и вот наши светские львицы уже ничем не уступают лондонским или парижским. Вы только посмо…
Выхватил из преогромного кармана склянку с ядовито-лиловой жидкостью, бухнулся на коленки, осторожно снял туфлю и стал порхать по распухшей ступне ловкими жирными пальцами – мазать, тереть, мять, при…
– Это так в Преображенском полку нынче принимают вызов на дуэль? В мои времена были другие обычаи.
– Отличный план, – сразу сказал Мират Виленович. – Просто превосходный. Эвакуируем Миру катером. Потом в мой самолет и на Тенерифе. – Он обернулся к Фандорину. – Вы, Николай Александрович, с семьей т…
– Извините, но он просил передать слово в слово. – Николас опустил глаза и тихо повторил послание Ястыкова. – «Никаких гарантий, Куцый. Подрыгайся».
– А сам Куцый? Держит чуть не всех наших гранд-дам на коротком поводке, как жучек. Они обязаны к нему раз в год за очередной дозой красоты бегать. Придумано гениально, снимаю шляпу. Это ж надо такой …
Как-то раз, сдуру, попробовал рассказать про другую Москву жене. Та встревожилась, потащила к психиатру – еле отбился. Что ж, если это было и сумасшествие, Нике оно нравилось, излечиваться он не хоте…
В одеревеневшей от шока и коньяка голове ворочались бессвязные, неповоротливые мысли. На кладбище. Завтра. Унесут. Как воина, четыре капитана.
Николас подошел, сел рядом, протянул свой платок.
Кое-как продрались, но лишь для того, чтобы упереться в высоченный забор, огораживавший территорию поселка.
– Что? – удивился Николас. Она продолжила, не обратив внимания на вопрос, и стало ясно, что это не приглашение к диалогу, а рассуждение вслух.
Николас обернулся, задрал голову и увидел над перилами балюстрады истинного ангела: тоненькое личико в обрамлении очень светлых, почти белых волос, широко раскрытые голубые глаза, худенькие голые пле…
Вечером, когда дом засыпал (а ложились в Утешительном рано: летом в десятом часу, зимой в восьмом), наступало самое главное время.
Николас набрал номер подружки капитана Волкова, стараясь не думать о том, что ее может не оказаться дома.
Тут начальник экспедиции уже не крикнул – подавился криком.
Трогательно было еще и то, что лихие люди, разгромившие квартиру, на пол икону не сбросили. На полке, конечно, пошуровали (Фандорину с высоты двухметрового роста было видно потревоженную пыль), но от…
Взялся за ручку двери, но Волков больно двинул его локтем в плечо.
– Учитесь, мальчики, работать интеллигентно. Без мордобоя, без пальбы.
Маслов хотел подняться, но бесшабашный капитан-поручик двинул его кулаком в лоб – его превосходительство плюхнулся в кресло.
Поблагодарив, Николас понуро двинулся к выходу. Увы, зацепки не получилось.
– На мой вкус, чересчур большая. Я уверен, что и это была шахматная партия. Гарде королеве. Ему мало было… ну, вступить с ней в отношения. Похоже, она, действительно, была мечтой всей его жизни, но о…
Он взволнованно затряс головой, боясь, что не сумеет сейчас найти нужных слов.
– Хорошо. В добром расположении пребывают, – обрадовался старичок.
– Ай, ай, – причитала бедная. – Перестань! Миленькая, Зефирочка! Ай, что ты делаешь!
Фондорин подождал – очевидно, давал негодяю попрощаться с жизнью.
– Саня, спускайся пер… – начал говорить тот же охранник, но в темноте что-то чмокнуло, и он поперхнулся.
Офицер посмотрел на вопрошавшего, увидел, что имеет дело с благородным человеком, и поднялся.
Ни перед одним экзаменом магистр истории не трясся так, как перед этим. Вступительный экзамен в ад, каково?
Столкновение было такой силы, что Макс вмазался лицом в дверь и, полуоглушенный, сполз на пол. Временно утративший рассудок и цивилизованность Ника рухнул на врага сверху, схватил его руками за горло.
Князь рассмеялся, будто Данила произнес не вполне приличную, но довольно смешную шутку.
Все дальнейшее происходило на протяжении одной бесконечной, зависшей во времени секунды.
Наследник был наряжен Лесным Царем – в короне из шишек, в мантии из бобровых хвостов. Пел он прескверно, но зато прочувствованно и очень громко. Самозабвенно разевал широкий редкозубый рот, так что в…
– Андрон уже генерал-поручик? Высока взлетел. Два года назад, когда я покинул Москву, он вышел из армейских полковников статским советником. Впрочем, нимало не удивлен. Их ветвь побойчее нашей. Мы с …
Что если он провернул вот какую штуку, совершенно в своем духе? Вместо одной подмены произошло две: Пикин поменял флакон с настойкой на другой, с отравой, а Маслов, зная о том, на место пикинской скл…
Это он скромничал, насчет уюта-то. Дом замечательного бригадира был устроен самым разумным и приятным для проживания манером. Мебель простая, без затей, но тщательно продуманная в видах удобства: спи…
Губернатор вспыхнул от наглости угрозы, но словесно не возмутился, лишь закусил губу.
Надо сказать, что отношения с местом обитания у Фандорина сложились странноватые. Такой уж это город – Москва. В отличие от Венеции или Парижа, она берет тебя в плен не сразу, при первом же знакомств…
– Согласен. – Куценко нервным жестом сдернул очки, потер переносицу. – Предложение отличное, Ястыкову нечего будет возразить. Я буду с вами на постоянной мобильной связи, а Ястыков – на связи со свои…
– А я шо, – развел руками Ходкевич. – Спросят – скажу: так, мол, и так. Как гости уехали, англытшанин побежал к хозяину в кабинет, заперлись они там тшего-то. Потом все забэгалы, поразъихалысь. Я зав…
– Садитесь, сударь. Там вам будет удобнее. Ну вот, теперь вы вновь стали похожи на почтенного человека.
Вбежал в сумрачный подвал, успел увидеть, как Мартын Исповедник смачно, с потягом, вытянул по белому в красную полоску арьеру. Мучимая часть тела свесилась в седалищное отверстие и была вся на виду.
Прохор Иванович свою мопсову челюсть отвесил, а сказать ничего не сказал. Да если б и попытался, вряд ли бы вышло, при таком-то шуме.
Он повернулся к секретарю, подал ему какой-то знак.
Вид на новостройки, вдали трубы теплоэлектростанции, тусклые рассветные сумерки.
– Зачем же вы тогда спрашиваете, как похудеть? – еще больше удивилась тетка.
Ага, оставь. А куда идти-то? Назад, к Еремею Умбертовичу? Только о себе думают!
– Не думайте, я не пьян, – отрывисто сказал он и запнулся.
Увы – капитан увещеваний слушать не стал.
– Да, – неуверенно ответила женщина. – Кажется, помню…
– Да что тут понимать? Твоему отцу нужны барыши, Ястыкову тоже. Конечно, Мират Виленович несколько разборчивей в средствах, но тоже не ангел. Ты ведь не маленькая. И не слепая. Твой отец предпринимат…
Задвижку надо было закрыть! Не додумался!
– Не Осушительное, а Утешительное, стюпид!
– Я лекарь, – сказал он скрипучим от ярости голосом, – и знаю отличное средство, которое навсегда вас избавит от констипации и мигрени. Убирайтесь, пока я не приступил к лечению. Павлина Аникитишна н…
– Не торчите, как произведение скульптора Церетели. Сядьте, – приказал Ястыков. – Потолкуем о деле. Жанночка свою работу практически закончила, и самым блестящим образом, а вот нам с вами, Фандорин, …
– Признателен за угощение, но ни грогу, ни табаку не употребляю. Я решил ограничить себя в привычках, которые ослабляют волю или ведут к изнеженности. Впрочем, – спохватился Фондорин, – эти доброволь…
Отдав приказание, гвардеец вернулся к дормезу. Поставил ногу на ступеньку, сдернул с головы шляпу, поклонился.
«Так, та-ак», – и чем дальше, тем живей. Недоверия, которого Митя больше всего страшился – мол, напридумывал малолеток небылиц, – Прохор Иванович не явил вовсе, да и, судя по лицу, не очень-то расска…
– Зачем так громоздко? – снова возразил Олег Станиславович. – Я на это согласиться не могу…
– Ты что, пап, с Чукотки? – покачала головой Геля. – Амин – это афганистанец, который хотел нас всех предать.
– Рассказывайте, что было в письме! Нет, лучше покажите.
Вопрос в том, согласилась ли с этим Мира? Девочка немного постояла возле молчаливого магистра и отправилась гулять по монастырской территории. Задрав голову, разглядывала купола, садилась на корточки…
Из-за имен между супругами разразилась целая баталия – никак не могли между собой договориться, как назвать сына и дочку. В конечном итоге поступили по-честному: мальчика нарек отец, девочку мать. Об…
– Ты лесной разбойник? – спросила графиня дрожащим голосом.
– Эй! Эй! Милиция! Кто на часах? Сюда! В ту же минуту в окнах загорелся свет, наружу выбежали несколько человек с фонарями.
Увидев, как бампер разгоняющегося джипа нацеливается прямо в заднее колесо велосипеда, Николас закричал и рванулся. Макс тоже охнул, зажим не расцепил, но – видимо, непроизвольно – чуть-чуть ослабил.…
– Пока тащилась за вашим поездом, мне собирали о вас инфо – и в Москве, и в Англии. Все не могла поверить, думала, недостаточно глубоко копаю. Оказалось, что вы пирожок ни с чем.
При дворе уж и без того много говорили о чудесном ребенке и особом расположении к нему матушки-царицы. Само собой, явились и просители. Один камергер ходатайствовал, чтоб его приглашали на малоэрмита…
– Моя спутница весьма привязана к своему казачку, – словно бы оправдываясь молвил Фондорин. – Что же я ей скажу?
Но и Фондорин не остался на месте. Он снова подбросил посох, перехватив его посередине, разбежался и метнул свое диковинное оружие на манер античного дротика – прямо в лицо целившему из пистолета. То…
Внизу что-то свистнуло, щелкнуло, и Прохор Иванович вдруг очнулся.
– Какие? – гнусаво спросил Митя, вытирая рукавом мокрые щеки.
– Женщины, кто ж еще! Ах, друг мой, дело даже не в них, дело в тебе самом. Все ждешь, что эта напасть тебя оставит, надеешься, что с сединой придет блаженное упокоение и ясность рассудка. Увы, годы п…
Заночевали в Твери. Не в гостинице и не на почтовом дворе, а в обывательском доме, для незаметности. Утром, еще до света, двинулись дальше. Если этак нестись, уже к вечеру можно было и к Москве пригн…
Она всхлипнула, поцеловала ему руку, а Фандорин с грустью подумал: какая сильная, долгая была любовь, но и она кончилась. Сначала любил он – год за годом, без надежды на взаимность. Теперь любит она,…
Председатель совета директоров агентства «Клондайк»
Она упала перед Митей на колени, стала его обнимать, целовать, по ее прекрасному лицу потоком лились слезы.
Как ужасно все переменилось! Фондорин был обречен, в этом не оставалось ни малейшего сомнения.
– Ну вот, – сказал он, высвобождаясь (причем не без усилия, потому что к первой ручке, обхватившей его за плечи, присоединилась вторая). – А теперь, Павлина Аникитишна, я все вам объясню.
– Никуда я с вами не поеду! – объявил он и попытался высвободиться.
Как кошка с мышонком, мелькнуло в голове у пропадающего Николаса. Силы в руках уже не оставалось.
Цецилия Абрамовна поняла ерзанье Фандорина не правильно – успокаивающе показала на часики: потерпите, мол, уже скоро.
Обер-шталмейстер поклонился, другой рукой, согнутой за спиной (Мите-то сзади хорошо видно), щелкнул – и сразу подскочили два служителя, утянули усатую Фиму прочь.
– Кого нынче привели, Лев Александрович? Чем распотешите? – спросила царица, приглядываясь. – Усы-то у нее настоящие?
– Нужно от Пикина признание. С него и начнем, ибо из всех он – персона наименее значительная.
Валя захлопала (нет, захлопал, потому что без парика Глен снова превратился в юношу) все еще бессмысленными глазами.
Выписывая в воздухе свистящие круги, стал апрошировать к преображенцу, переступая все быстрей и быстрей.
Известно, что внезапная и, в особенности, драматично внезапная смерть всегда поражает воображение больше, чем мирная кончина, а покойный покинул мир чрезвычайно эффектным образом: чтобы любимая жена …
– Проникся, – ответил Фандорин, и ему самому понравилось, как сухо, иронично это прозвучало.
Такая в ее кругу была мода – к месту и не к месту сыпать цитатами из допотопных советских фильмов. Что привлекательного находят в замшелых соцреалистических поделках эти дети солнца, первые подснежни…
– Наин проблем, – отпрянула она. – Понимаю: хороший дом, хорошая жена, что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?
Наконец, факт третий и главный. Убито шесть человек. Пятеро – жертвы террора: взорванный на даче Зальцман, потом Зятьков с двумя детьми и шофером. Шестой – один из «мстителей», сброшенный кем-то с кр…
И едва он это подумал, как неподалеку зашуршала палая листва. Николас дернулся, оглянулся и не веря глазам увидел над пнем серую мохнатую морду с нахмуренным лбом, острые уши, настороженные глаза, на…
И не смог продолжить – пошатнулся. Облегчение было таким абсолютным, таким физическим, что его замутило, как водолаза, слишком быстро вынырнувшего из-под толщи воды.
– Черт с ней, с Хавронской! За нее князь обещал чин и только! А за этого цыпленка другая особа сулила мне много больше! Иди-ка сюда, цып-цып-цып.
– Как видите, нашему баронетству нет и тридцати лет, но вообще род Фандориных очень древний, еще от крестоносцев.
– Нехорошо, – сказал Митя хозяйке. – А если каждый начнет таскать, что ему нравится? Это у нас тогда как во Франции выйдет – революция.
Настроение у Павлины нынче было не в пример лучше вчерашнего. Одевая Митю, она напевала по-французски, щекотала его за бока, смеялась. Но потом, когда он чесал ей волосы и помогал уложить их в обильн…
– Знаю. Зачем он к вам приходил? О чем говорил?
Митридат не стал ни кричать, ни метаться – такое на него сошло ко всему безразличие. Папенька, бормоча молитву, прижал его к себе, на уста наложил горячую ладонь. Укусить, что ли, вяло подумал Митя.
За два дня, проведенных в убежище, Фандорин так устал от одиночества и страшных мыслей, что голос Вали казался ему ангельской музыкой. Ассистентка привезла из Москвы еды и газет, а главное – вывела у…
– Тогда караул. У тебя что, никакой крыши нет? – спросил оперуполномоченный, жалостливо морщась. – И разрулить некому?
То, что последовало далее, до некоторой степени напоминало знаменитое античное творение «Лаокоон и его сыновья, опутанные змиями», ибо в переплетении объятий, взмахах рук и быстром перемещении лобыза…
– Но почему так нескоро? – возмутился Николас. – Этих вон на сегодня назначили! Или у вас в скиту по одежке встречают, как в миру?
Митя замычал, стал тыкаться в стенки проклятого короба. Я здесь! Данила Ларионыч, миленький, я здесь!
– Но ведь прочие ваши структуры целы! Бизнес продолжается! Значит, и связи остались!
Как раз подъезжали к селу Солнцеграду, и вправду на диво благоустроенному и опрятному.
Свернув лист и сунув его обратно в карман (там лежала еще одна бумага, и пальцы Собкора любовно погладили ее плотные, острые края), он двинулся налево по подземному переходу.
– Ишь чешет. Как только шею не свернет. Со стороны Москвы, сопровождаемый шлейфом снежной пыли, мчался верховой.
– Вчера позвонили, домой. Говорят (здесь Валя перешла на мужской голос): «Господин Глен? Извините, что тревожим вас дома. Нигде не можем найти Николая Александровича, а у нас к нему срочное дело. Не …
Он прищурился, и небо качнулось ему навстречу. Митя сначала удивился, но обнаружил, что удивляться тут нечему. Оказывается, он уже не лежал на земле, а парил в воздухе, меж острых верхушек елей, и эт…
В три минуты первого охранники, следившие за первым этажом, синхронно сунули правую руку под мышку.
Павлина же опустилась на четвереньки, вытащила Митю из укрытия.
Николас и сам пару раз приложился, прямо из горлышка – сейчас было не до церемоний. Когда же в бутылке обнажилось донышко, Инга (отчество, как и дурацкое «сэр» и процессе беседы отпали самим собой), …
Потом, укутанный уже не в фартуки, а в медвежье одеяло, лежал у себя в спальне, производил умственный анализ случившегося.
Дверь открылась. В проеме стоял старый знакомый, которого Николас окрестил Утконосом. Рожа, как всегда, тупая, бесстрастная. Не произнес ни слова, только рукой поманил – зовут, мол.
Фандорин не договорил, потому что не сумел подобрать правильных слов, но Утконос понял и так.
Некоторое время тот пятился, уворачиваясь от уколов. Потом остановился.
В «Пушкине» уже кушали десерт: Ястыков – миланез с апельсиновым кремом, Жанна – антреме из тропических фруктов.
– Я виноват перед тобой… Перед всеми вами. Я идиот, клюнул на приманку… Но я тебя не предавал, честное слово, – пробормотал он совсем уж жалким тоном. – Поговори с отцом, прошу тебя. Если ты откажешь…
– Зачем охраннику охрана? Не бойся, со мною никто тебя не тронет.
Что ж, рассудил Митя, так и в самом деле будет резонней. Известно, что невыговорившийся человек и слушает менее внимательно, а до утра дормез с дороги никуда не денется, времени довольно.
Выражение лица Прохора Ивановича удивительным образом переменилось: взгляд заблистал спокойно и властно, лоб разгладился и даже вислые собачьи брыли теперь казались не смешными, а исполненными воли и…
Развернулся и с заливистым хохотом выбежал прочь – вот какой отчаянный.
– Ты что? Скорей! Надо добежать до леса, пока они не увидели!
– Но… но… Родительское сердце… Совсем дитя… И потом, в Брильянтовую комнату, приглашение ее величества, – залепетал Алексей Воинович бессвязное.
– Нет, это он от чванности. Ты за игрой следи.
Погрозил кулаком – и в дом. Близко от меня прошел, но я за поленницей стоял, он не заметил.
„Гляди, Федя. Видишь, в углу человек сидит, смурый. Пустой чай пьет, да на наш штоф косится. Это ж Дрон Рыкалов! При Архарове Николай Петровиче у нас плац-сержантом состоял. Никто лучше его не мог кн…
Потерявший равновесие охранник с тупым стуком ударился лбом о паркет, Николас же вцепился и второй рукой – но не снизу, а сверху, в воротник, и исступленно принялся колотить головой врага по полу.
– Бог свидетель, я имел о тебе попечение самого нежного отца, но что я могу сделать? – зарыдал он, обнимая сына. – Ты же слышал, его превосходительство говорит, что ты все равно обречен. Так не будь …
Никакая она, оказывается, была не безлюдная.
И Митридат понял, что в самом деле обречен, теперь уже окончательно и бесповоротно. И заплакал. Но не от страха, а от невыносимой печали.
– Вы правы, сударь… Но обещайте, что доставите мне Митюнечку в Москву, я так полюбила этого несмышленыша! – Тихо прибавила. – И вас, Данила Ларионыч, я тоже буду ждать…
Пробежав отрадно большой залой (видел ее прежде, но сейчас разглядывать было некогда), Митя стал открывать дверь и не сразу понял, что не откроется – заперта не то на ключ, не то на засов. А когда по…
– Служил, как не служить, – степенно ответил Данила. – И даже не в армии, а в гвардии. Но палкой обучился драться в Английской земле, когда странствовал. У тамошних бездельников, именуемых джентлмена…
В общем, день провели с приятностью, а вечером сели в дворянской зале «Посадника» пить шоколад. Павлина распорядилась, чтоб седобородого старика по имени Данила, когда придет, вели прямо сюда. Собира…
Павлина высунулась из кареты, увидела Митю и с радостным криком спрыгнула на снег.
Если будет не сам на троне сидеть, а посадит куклу и станет дергать за ниточки.
Совет: Запереться в комнате; ни на что не отвлекаясь и не делая перерывов, с утра до вечера смотреть кассету с фильмом «Сибирский цирюльник» вплоть до позит. рез-та.
Валя укоризненно потупился, ласкающим движением руки провел по своей тонкой шее, любовно обрамленной воротом пятисотдолларового свитера, погладил себя по полированной до зеркального блеска макушке. О…
Так они прошли метров двести или, может, триста и оказались перед низенькой металлической дверью с рулеобразной ручкой.
– Вот это базука! Уау! Шеф, что это за пипл?
Мимо блеклых живых изгородей, мимо стриженых лужаек, на которых сиротливо белели праздные качели, они добрались до столба с прожектором, где забор поворачивал под прямым углом влево.
– Послушайте, вам сейчас не об этом нужно думать! – громко, словно к глухой или буйнопомешанной, обратился к ней Фандорин. – Ваша главная проблема – Ястыков. Вы его подвели, ваш план не сработал. Он …
– Не надо! – взмолилась она. – Вам ведь, сударь, не они нужны, а я. Иль ваш господин нарочно велел вам душегубствовать?
Снисходительно улыбнувшись, Жанна взяла стакан, чуть сдавила большим пальцем и мизинцем. Стекло хрустнуло, посыпалось на стол.
– В-дороге с нами приключилась небольшая… – начал объяснять Фондорин, но графиня не стала слушать.
– Руки велю оторвать, образина! – рявкнул он на куафера по-французски. – Отойди прочь. А вы, двое, сюда!
Положение беглого «гада и обманщика» было, сдержанно выражаясь, незавидным: раздет, практически разут, денег ноль, деваться совершенно некуда. Но за время затянувшейся лесной прогулки у Николаса выра…
– Не всегда, не по моему произволу, а по установленному порядку, за известные нарушения! – горячо возразил Любавин. – Для их же блага!
Тот самый Ястыков, из списка приговоренных!
Но оперуполномоченному рассказанная история, похоже, не показалась тривиальной.
«Интенсивность, синдром», ишь ты, прямо профессор, подумал Собкор.
В течение следующего получаса Николас существовал примерно в таком режиме: посидит на кровати, мыча от ненависти и отвращения к себе; потом кинется стучать в одну стену, в другую; снова возвращается …
– Раз уж я в городе… – Данила запнулся и слегка покраснел. – Одним словом, решил вот принять городской вид, чему поспособствовал мой друг и многолетний корреспондент, местный судья. Вот, одолжился из…
– Нынче мы все воды пьем и моционом увлекаемся, – говорил он, сардонически поджимая углы рта. – Слыхали ль вы о водяном заведении доктора Лодера? Нет? А между тем в Петербурге о нашем поветрии осведо…
Ах, да что ж тут не понимать, подосадовал Митя. Право, только слушать мешает! От досады он даже крякнул и головой тряхнул так, что замечательная запорожская шапка слетела на пол – пришлось поднимать.
Выбежал в вестибюль, где скидывали шубы припозднившиеся гости. По лестнице поднялся на галерею. Там было хорошо, темно. Устал Митридат от света – во всех смыслах сего слова. Отчего папенька так алкал…
– В смысле? – не понял капитан. – Что за человек? Не знаю, но какой-то крутой шишкарь, это уж точно. Я неделю на них работаю, так? Две сто получил повременки, плюс штуку за копию экспертизы по парашю…
Послушник не удивился, только проворчал что-то, окинув взглядом все два метра фандоринского роста. Ушел за ворота, через минуту вынес войлочные боты брэнда «прощай молодость».
– Не знаю, отче, – подтвердил унылый голос, женский. – Зачем родилась, зачем столько лет ела, спала, работала? Зачем замуж вышла, зачем четверых детей нарожала? Кому они нужны, кому я нужна? Я что к …
О, неведомые погромщики, безразличные к чужим болезням и несчастьям, не из-за этого ли списка устроили вы свой варварский и, кажется, безрезультатный обыск?
Данила печально качал головой, глядя на распластавшееся у его ног тело.
Так-так, вычислил Николас. История семьи угадывалась без большого труда. Этот самый Куценко несколько лет назад разбогател, женился на молодой фифе, а прежнюю подругу дней своих суровых, как это води…
Николас встрепенулся. Шапиро – фамилия распространенная, но все-таки не Кузнецов! Однако тут же потух. Никакой он не Шапиро. Просто услышал певучие интонации в голосе Цецилии Абрамовны и решил назват…
– Гадают на кофейной гуще, а это называется прецизионный расчет, – назидательно ответила та. – Ну вот, Ника. Как и предполагалось, благородный отец потребовал, чтобы посредником был ты. Тянутся к теб…
Митя заколебался: не рассказать ли всю правду – про коварного итальянца, про яд, про жизнь в Эдеме и изгнание из оного?
– Не ботинок, а коллега, – печально молвил он. – Однако не советую вам, милая барышня, увлекаться Валей.
– Да что двор, – закончила свой плач социалистическая Ярославна, выходя на восьмом. – Что со страной сделали! Взять хоть вашу газету. Разве такой она была?
– А в самом деле, в каком? – спросила Павлина.
Фондорин и Долгорукой, оба с одинаково нахмуренными лбами, стояли по сторонам от Павлины Аникитишны, готовые защищать ее от злодейства.
Кукла уже имеется, зовут ее Наследник. Тот ведь, кажется, и в «Полнощной Звезде» состоял, откуда Великий Маг себе новых рекрутов набрал? Государыня велела из масонов уйти – сын не ослушался, ушел. В …
– Что вы с ним… с ней сделали? – спросил он слабым голосом.
– Вы, дяденька, советами своими на базаре торгуйте, – ответила повеселевшая барышня. – Хорошие бабки получите.
Отец заранее приготовил для второго чада, буде родится мужского пола, превосходное имя Аполлон, однако был вынужден поступиться благозвучным прозванием в пользу обыденного Дмитрия. Так звали тестя, в…
Эта сцена произвела на Николаса самое удручающее впечатление. Он бы предпочел, чтобы хозяин оказался противным, тогда было бы не так тяжело за ним шпионить. Но Куценко магистру скорее понравился, да …
Тут Рыкалов и спроси: „Да много ль дадите?“
– Не встает в этот номер, поставим в следующий. Там с местом попросторней.
Ну, палить, конечно, дикость, убийство. Но что если выхватить и бешеным голосом заорать: «Ста-ять! Ррруки на затылок!»
Мират Виленович обманщиком не был, а вот гадом – несомненно. Причем гадом очень осторожным. Можно не сомневаться, что исполнительный Игорек без большого труда определил отправителя смехотворного верд…
От этого бесцеремонного хватания, от идиотского шепота Фандорин наконец пришел в себя и разозлился. Не на позднего гостя – на себя. Что за дикость, в конце концов? Почему честный, законопослушный чел…
Коттеджный поселок «На горах» был похож на сказочный остров, вынырнувший из пучины моря: из-за стены торчали башенки, флюгера, кружки спутниковых антенн. Остров на море лежит, град на острове стоит…
И опять смотрит с надеждой, вздохнуть боится.
Ее губы были упрямо, до белизны сжаты, но по мере приближения к поместью линия рта постепенно утрачивала твердость, а белизна перемещалась с губ на щеки.
– Да мне-то что. Хоть живите тут, – махнул рукой Собкор.
Счастливый хозяин повел гостей в баню – отмываться.
– Что это вы, Пикин, в глаза не смотрите? Или забыли про расписку? А про ту шалость? Это ведь каторга, без сроку.
Прикрыла дверь, бесшумно пробежала по паркету и села на кровать.
Не договорил, склонил голову по-собачьи, прислушиваясь к чему-то, внятному ему одному. Стремительно вскинул руку – будто капельмейстер пред оркестром.
– Я прочитал в рекламе, что здесь торгуют советами… А у меня как раз такая ситуация, что очень нужно посоветоваться…
А в дверном проеме стоял тот самый мужчина, что остановил Николаса возле ночного клуба. Сегодня он был без темных очков, вместо кожаной куртки костюм с галстуком. В левой руке большой букет из рябино…
– Ну, как ты там? Как погода в Питере? – начал издалека Николас. – У нас вот с утра гроза.
Или псих, подумал вдруг Николас, приглядевшись к «судье Кузнецову» повнимательней. Неужто снова пустая трата времени?
Из следующей оконной ниши донеслись шорохи, шепот, частое дыханье.
– Пожалуйста, не называйте меня Никой, – болезненно морщась, попросил он.
Замерзающему Митридату оставалось прибегнуть к самому последнему средству мужественного рассудка – к философии. Сколь стремительно произошло падение из заоблачных высот, от самого подножия престола, …
До появления в списке имени Куценко приговоры не исполнялись, после же 6 июля появились таинственные «указ.», каждое из которых приводило к смерти приговоренного. Кроме самого последнего – господина …
Ястыков отхлебнул из стакана, пополоскал рот, проглотил. Глаза у него блестели почти так же ярко, как у Жанны. Похоже, стратег успел порядком набраться.
Там было темно и тихо, в печке постреливали уголья, окна до половины запотели. О, сколь немного нужно, чтобы бытие из несчастья обратилось блаженством! Всего-то прижаться озябшим телом к горячему чуг…
Пес попятился. Потом, то и дело оглядываясь, затрусил через лес – не очень быстро, словно не решил, убегать или нет.
Воспитаннику отвели близ высочайших покоев собственный апартамент с окнами на Дворцовую площадь. Приставили штат лакеев, назначили учителей, за здоровьем бесценного дитяти досматривал сам лейб-медик …
Хорошие дела! Ай да оперуполномоченный! Раз знал код, то, выходит, и адрес знал. Зачем тогда прикидывался?
– Сударь, – заговорил он быстро, напористо. – Ваша племянница красива, но глупа. Не будем тратить время на пустяки. Поговорим лучше о будущем империи, как подобает людям государственным. Известно ли …
А что если Маслов и отъезда ждать не станет, подумалось вдруг Митридату. Зачем ему на себя подозрение навлекать? Доверили ответственному человеку ребенка, а он не уберег. Государыня рассердится, она …
– К пруду, – хрипло ответил Мирон Антиохович. – Там прорубь. Ты хитер, но и я не промах. Вон гляди. – Он коротко, одышливо рассмеялся и повернул Митину голову назад.
– Чему вы улыбаетесь? – Незнакомка снова затянулась. – Слишком грубо работаю?
Азарт азартом, но закон нарушать нельзя. Фандорин толкнул дверь еще чуть-чуть. Коридор как коридор, только по полу почему-то разбросаны ботинки. Ладно, нужно звонить Волкову.
– А этого? – спросил Макс, показав на Фандорина.
– Нет, Инга Сергеевна, – донесся откуда-то сверху, будто с самих небес, звонкий, чистый голосок. – Я здесь.
– Так ведь одних волонтеров, наверное, не хватит? – усомнился Митя. – Где их столько взять, чтобы всю империю оборонить? У нас недоброжелателей много. Только турков с поляками и шведами побили, а уже…
– На мужчину, который выходит из возраста, когда нравятся неожиданности. И, соответственно, перестает быть мужчиной. А еще… – Огонек сигареты из бледно-красного стал алым и на секунду осветил ироничн…
Вот седок выпрямился, и на сером фоне переднего окошка обрисовался капор с лентами. Значит, женщина. Это хорошо, ибо прекрасный пол милосердней мужского и менее склонен к скоропалительному насилию – …
Животики надорвешь. Ничтоже ново под солнцем. Иже возглаголет и речет: се, сие ново есть, уже бысть в вецех бывших прежде нас…
Бандит снова поцокал. Звук был негромкий, но парализующий, как пощелкивание гремучей змеи. И Фандорин парализовался. Замер.
Второй рукой Жанна ухватила его за ремень брюк, оторвала от пола, швырнула на живот.
– Поедем в отделение, разбираться, – решил старший группы, а Николасу сказал. – Если от потерпевших не будет заявления, утром выпущу. Само собой, штраф заплатишь.
– Нет-нет, – поспешил рассеять его естественное сомнение Митя. – Я самый обыкновенный смертный. Хоть я и молод годами, но много читал и размышлял, отчего мой ум развился быстрее, чем это обычно бывае…
Очнувшись, Митридат не сообразил, где он, отчего перед глазами белым-бело и почему так холодно. Хотел повернуться из неудобной позы – не вышло, и только тогда понял, что его несут куда-то, перекинув …
Сказал – и вдруг представил картину своего возвращения. Пропадал невесть где десять дней, морочил жене голову какими-то ужасными опасностями, а потом заявился – сияющий, в сопровождении умопомрачител…
Это Баба Яга, понял Митя, нисколько не удивившись, однако перепугался сильно, еще больше, чем давеча волка. Костяная нога, седые усищи, железны зубищи. Еще премудрый Д'Аламбер писал (или барон Гольба…
От этого оскала Николас непроизвольно сделал еще два шага назад, и капитан немедленно завладел освободившейся территорией. Он повертел головой вправо-влево, зачем-то потер пальцем старинное зеркало в…
– Не думаю. Зачем им? Они с парашютистом потолковать хотели, да что-то у них там не заладилось. То ли случайно свалился, то ли сам сиганул. С вами дело другое. Грохнут они вас, точно. Этот, который з…
Вот и правильно, что дал человеку выговориться, понял Митя. Теперь он и выслушает внимательней, и отнесется добрее.