Все цитаты из книги «Здесь вам не причинят никакого вреда»
Мари поняла, что надо срочно уходить, пока не случилось самое страшное – лицезрение начальника без трусов. Хотя слово «лицезреть» здесь не годилось, тут следовало сказать…
– Скучно с вами, – сказал Хамелеон. – Вы слишком однообразные. А ведь небольшая пластическая операция – и из тебя выйдет вот что. Показываю.
– И правда, какие уж тут взятки, – согласилась Мари. – А что Хамелеон?
Нижнего действия. Издает пугающие звуки под ногами у пугаемого.
– Кривонос, Крутолоб, Ухокрут, Полуглаз, – то ли пересчитала, то ли представила гостей Мари. – А где Вислощек?
– …меня непременно съедят, – завершила Мари.
К дому мальчика девушка вышла даже раньше, чем рассчитывала. «И раньше, чем придумала что-нибудь толковое», – с огорчением добавила она.
– Она была у меня сегодня ночью! Она победила чудовище! А потом попала в засаду, а потом… Мари, а что потом было?
Сутулый, который, уже безо всяких сомнений, был одним из охотников коллекционера, хмыкнул.
– Аэропорт, – выдавил Лео. Вид при этом у него был, как у активиста «Гринпис», выдающего тайную лежку голубых китов транснациональным корпорациям.
Лейтенант направил конец цилиндра в окно и нажал кнопку. «Наверное, тоже секретное», – решила Мари, потому что ничего не произошло. Хотя нет, произошло. Лейтенант О. всхлипнул, хлюпнул носом, чертыхн…
Мальчик чего-то боится. Причем так сильно, что его страх, наверное, можно даже почувствовать. Почувствовать?
– Намеки и параллели с образцово-показательным задержанием неуместны, – на всякий случай предупредил полицейский. – Допрос будет учебно-практический. Ты на практике покажешь, чему научилась в Школе. …
Спалось девушке хорошо, а вот сны снились нехорошие. Хотя поначалу сон был замечательным. Мари видела себя со стороны – маленькая остроглазая девочка, выкрикивая радостные междометия, несется навстре…
Георг для убедительности покачал ногой в гипсе. За ночь Мари научилась разбираться в малейших нюансах поведения начальственных ног. Сейчас левая нога выражала среднюю степень раздражения.
– Подъедал за ним. От злыдня столько страха, что хватало и на петуха, и на…
Мари дернулась было вперед, но почувствовала спиной сестру.
И Хамелеон устроил пленнице блиц-презентацию своих изменчивых возможностей. В пять секунд он принял форму кувшина с подвижным горлом, ядовитой морской звезды, колючего как еж куста и зловещего старик…
Мальчик протянул руки, взял обе шкатулки и прижал их к груди.
Кошка понюхала миску и подняла голову в безмолвном удивлении. То ли не ожидала от гостьи такой сообразительности, то ли впервые видела миску. А скорее всего, просто поражалась логике Мари. Ну и что, …
– Дай-ка я угадаю, – сказала Мари. – Ты думаешь, уж не хочу ли я за конфету купить сведения по Омордню. Да, мне нужно узнать про этого гада хоть что-то, но шоколад я тебе дала потому… потому что все …
– Мари! – донесся из-за двери голос лейтенанта О. – Нам пора на операцию. Секретную. Ты уже одета?
– Ты мне зубы не заговаривай, сестричка! Что за кошмар у тебя на голове? Или ты этими лохмами бандитов пугаешь?
– Тоже «почти свои»? – уточнила Жанна, переводя Древко в состояние пониженной боевой готовности.
Когда курсантка вышла, учительница улыбнулась.
«Буду сидеть, – решила Мари. – Заодно проверю, действительно ли Зубастый человек не приходит к спящим. В конце концов, кто мне это сказал? Пятилетний мальчик. А кто сказал мальчику? Папа. А папе кто …
– Ну вам же они интересны. Был бы интерес, а поговорить найдется о чем. Верно, зубастик?
Георг натянул перчатки Лео. Перчатки резиново взвизгнули.
– Некогда горевать по всяким пернатым недоумкам, – сказал Георг, верно расценив выражение лица курсантки. – Бери платок, побежали!
Голос показался знакомым, поэтому Георг не произвел добивание костылем, хотя первоначально собирался.
– Извините, – Мари решила проявить настойчивость, – но я…
Наемник замер, как будто внезапно заржавел. Потом сделал шаг назад и отвернулся.
Георг, спецназовец и лейтенант синхронно сглотнули.
– Ничего, – отозвался Георг, – пройдет. А-а-а-пчхи!
– Да кто ж тебе на слово поверит? Каждый день должен быть записан в дневнике, а каждая запись утверждена руководителем практики. А на каждом утверждении должна быть подпись командира отряда. Иначе ты…
– Да и пора бы мне хоть чем-нибудь рискнуть. А то скоро мхом покроюсь.
– Гуделло! – взвыл он на манер испорченного вакуумного насоса. – Брат! Скажи ты им! Мы же вместе приехали.
На протяжении этой медленной, как парафин в глицерине, речи старший инспектор четыре раза приложился к бутылке с минералкой, шесть раз вытер пот со лба и восемь раз произнес «Уф!». На мгновение Мари …
– Да фто ш это такое! – шепелявил задержанный, вращая стебельками. – Я тут себе стою, фоздухом себе дыфу, а тут на тебе! Хватают, лапы ломают, даже документоф не спрашифают!
«Ну почему, почему, почему он не ест сладкого?! – чуть не запаниковала Мари, но взяла себя в руки. С трудом взяла, надо признать, руки-то по-прежнему оставались связанными. – Попробуем метод… другого…
– Давай не будем сегодня про работу, хорошо? А то еще сострижешь мне лишнее.
– Я тут ни при чем, – сказал Георг. – Это все штатные психологи.
– Пришел, понюхал и ушел. Только из шкафа высунулся и сразу назад. Видать, учуял чего-то.
В центр выскочил наглый уродец, целиком составленный из колющих инструментов: ножниц, иголок, шпилек, вязальных спиц, даже сапожное шило обнаружилось в его конструкции.
Раздался неторопливый грохот. Мари нечеловеческим усилием повернула голову на звук. Одна из стен величественно разваливалась, напоминая альбом «The Wall» группы «Pink Floyd».
– Я тут подумал, – сказал инструктор. – Может, Омордень ночью действительно съел Кококлокля здесь, но с какой стати ему быть здесь сейчас? Жаль, что я это тут подумал, а не в офисе. Зря тащились в та…
– И не спи тут, – с завистью сказал полицейский, помотал головой, побил себя по щекам, пробормотал: «Опять забыл побриться» – и вошел в маловероятное логово Омордня.
Георг обвел новоприбывших мутными глазами, скорчил гримасу и повернулся к Мари.
Георг оторвал взгляд от красной карточки и медленно поднял голову.
– Вот именно, – отозвалась Жанна, – обед на дворе. Или ты теперь по ночам живешь и завтракать будешь ужином?
– Да нет. Это вид угрозы, при помощи которой они воздействуют на людей. Как правило, они лишь изображают, что собираются задушить или зажевать, чтобы испугать человека. Они ведь не людьми питаются, а…
– Все-все-все! – замахал руками Георг. – Говори, чего пришла. Только в темпе. Я лейтенанту справку пишу, а он тут кота за хвост тянет, лишь бы не возвращаться к месту службы.
– Да потому, что он десять лет лежит в спячке. Потом выходит на пару недель – и снова в спячку. Понимаете, что это значит?
И Ирэн ей не мешала, только подробно расспросила о событиях прошедшей ночи, восхитилась ее мужеством, поинтересовалась, а нет ли у сестренки все-таки романа с отрядным лейтенантом, заставила попить ч…
– Только не надо врать! – огрызнулся коллекционер. – Один! Зубастый человек у меня один. Он вообще существует в единственном экземпляре.
– Это в целях предотвращения утечки, – пояснил Георг, но папки в сейф вернул. – Будем считать, тест на наблюдательность ты прошла.
– А зачем тебе зеркало? – крикнула вслед Ирэн. – Посмотри на меня. Я поделилась с тобой лучшим, что у меня было – своей прической.
– Ты опять в столовой? – спросил он с неизбывной тоской. – Как я ни приду в столовую, ты опять здесь? Ты опять дневник практики не ведешь?
Однако полицейский, похоже, не собирался предоставлять Мари возможностей ни для четких ответов, ни для глупых вопросов. Инструктор шел, не останавливаясь и не оглядываясь. Они миновали плац, аллею пе…
– Пока мы все равно сидим, расскажи-ка мне про него… то есть про Него.
– Тогда выясни, где в предполагаемом логове предполагаемый холодильник.
– Отойди, – буркнул он и деловито вышагал из чулана.
– А с личной жизнью, – сказал он, – никаких проблем?
– Да, – повторил полицейский. – Ужасы иногда убивают людей.
– А что? – обрадовалась теперь уже точно явно Ирэн. – Было что-то страшное?
Должно быть, мальчик удивился, поскольку повернул голову в ее сторону. Но глаз не открыл.
Омордень был очень упорным ужасом. Если он намечал цель, то шел к ней напролом, не обращая внимания ни на какие обстоятельства.
«Лежи, лежи, лежи!» – захлебываясь, лепечет другой внутренний голос.
«Смертельная галантерея! Черная перчатка выходит на большую дорогу!»
Медсестра выпустила из шприца струйку лекарства и загадочно посмотрела на девушку.
«Отличная идея, – подумала Мари. – Надо будет выступить перед руководством с инициативой обязать полицейских сохраняться перед опасными операциями».
– Да известно что. Влезет в шкаф, дверью поскрипит, одеждой прошуршит, потом вылезет и пойдет к нам. Топ, топ, хлюп, хлюп, пол прогибается, болотная жижа с него капает – зеленая, вонючая. Топ, топ, х…
– Это нормально, – подумав, заключил лейтенант. – Но он вас чему-нибудь обучает? Дает всякие обучающие задания?
– Можем договориться, – быстро сказал Лео и подмигнул.
– Что стоите как побитые? – пискнул генерал.
«У Ирэн день рождения! – мысленно охнула курсантка. – А я забыла! Вот балда! Зато сообразила себя предупредить. Умница. Бегом за подарком!»
Из тумана возникло очередное бледное лицо.
– Жива, – ответила курсантка, всматриваясь в Георгов. – Может, обоих повяжем, а потом разберемся?
Точнее, не к дверям, а к черному пятну в прохудившейся синей пленке, диаметр которого уже достиг полуметра.
– Ну я и балда! – закричала курсантка. – Карга все знала! А я-то думаю, почему она так быстро поверила в существование кошмаров… Как я не заметила! Она еще… Она еще сказала, что кошмары почти никогда…
– Я ракетницы заряжаю. Мало ли что. Стой! Тихо. Слышишь?
О. взялся выразить общее мнение и энергично закивал.
– Спасибо! А как вы догадались, что мне не нравятся ваши усы?
Омордень швырнул длинную руку вниз и смел шкатулки к стене. Те жалобно пискнули и заткнулись. Кошмар сделал три шага к кровати. Посмотрел на мешок в руке девушки. Наклонился. Нижняя челюсть Омордня п…
– Тогда… ого! Уже полдвенадцатого! Пора тебе спать. Да и мне пора.
– Здравствуйте, дети, – сказала глазастая дама. – Я научу вас, как правильно задавать вопросы духам умерших…
– Объект будем фиксировать с помощью титанового мешка. Лейтенант, замаскированный под ребенка, лежит на кровати, объект подходит, старший инспектор Георг нажимает кнопку, мешок падает, объект обездви…
– Полиция? Полиция – это хорошо. А почему я ее не вижу?
– Ужасно! Отвратительно! – Мари уже почти справилась с узлами.
– Не, ну что за… – расстроился Хрус, завидев Мари. – Опять полиция!
– Заманить объект в зону поражения его мешком, – доложил О., возобновляя кивание. – В принципе, я так и сделал.
– А оно не могло сработать как-нибудь по-другому? – повысил голос Георг. – Без этих вот… спецэффектов в доме генерала?!
– Одекорбит настучал на Рассорабору, – бормотал из комнаты инструктор, – Рассорабора выдала Обознайку, Обознайка показала на Вымру, Вымра заложила Набля, Набль навел на Хруса… Хрус… Хрус…
Лейтенант О. заглушил мотор, и мотоцикл тихо подкатил к ограде небольшого особняка.
– Так-так, – подбодрил ее инструктор. – Продолжай.
Мари задрала голову. Сидевшая на ветке ворона каркнула, выражая нежелание делиться этим офисом с кем бы то ни было. Георг вздохнул, взял Мари за плечи и развернул.
«Ого, – подумала девушка, – здорово его припекло».
– Извините, – сказала она, – так не годится. Так похоже на неисправность в водопроводе. Попытайтесь сказать что-то шепотом.
– Ничего, – сказала Мари ветру, – успею все разузнать. Я тут временно. А «временно» всегда растягивается в «очень долго».
– Руки у нас коротки, – сказал Георг, – в нашем законодательстве против нее ничего нет.
Коричневый кошмар с оранжевыми глазами съежился и пополз в темный угол полки.
– Ну да, и что? И прекратите делать такие глаза, они уже есть в моей коллекции! Тоже мне, открытие. Все мы отчасти кто-то еще, одних комаров из человека можно налепить штук сто. А вот у Мари случай п…
«Сейчас мне будет стыдно», – подумала Мари, жалобно вздохнула и посмотрела на инструктора своим фирменным взглядом недоумевающего олененка. От этого взгляда самый матерый волчище забыл бы о злодейски…
– Долго рассказывать, понимаешь? Как-нибудь потом. Рада, что ты справилась.
Мари изобразила глазами и бровями два вопросительных знака.
«Неужели сработало?!» – не поверила своему счастью девушка.
– Вы знаете, – продолжил Ящик, – мы своих не сдаем. Поэтому сдать Хамелеона не можем.
Полицейская школа оказалась вполне пристойным местом. Науку «ловить и защищать» Мари усваивала без труда, все нормативы по задержанию условных правонарушителей выполняла на отлично, а за первое же уч…
Даже в замедленном времени это что-то двигалось невероятно быстро. Омордень не успел пролететь и метра, когда оно описало полный круг по комнате.
Инструктор тяжело посмотрел курсантке в глаза – честные, доверчивые, широко открытые – и только махнул рукой.
– А давайте, – сказал он, – вооружим ваших бойцов инфраметами.
Мари проследила его взгляд и от удивления приоткрыла рот. Времени у них был вагон. В дальнем углу кабинета возвышалась целая башня из часов. Там были часы механические, электронные, электронно-механи…
Настроение курсантки улучшилось. Обхитрить начальство с помощью устава с недавних пор стало одним из ее любимых развлечений.
– А знаешь, чему равно это «много»? 20 167 штук. Или 19 785. Или около того. Если брать их наугад, как ты, и на каждую тратить пять минут… Сколько получится?
– Значит, она перед уроком рисовала мелом…
Из-за ужаса-тучи поднялся еще один кошмар, длинный и блестящий, похожий на очень толстый шланг от душа.
«Вот и спецназ подоспел», – подумала Мари. В городе существовала только одна эмблема, которую тщательно закрашивали, – эмблема Секретного Городского Спецназа. СГС являлся гордостью горожан. О его пов…
– Я как на духу, – воскликнул кошмар, растопырив для убедительности глаза-стебельки. – Фсе, фто знал! Фсе, чтоб мне засфефиться! Я федь мог нафрать тебе пофную шляпу, но я фе с поняфием!
– У меня. В делах. Порядок. И это не оказывается, а должно быть ясно от одного взгляда на меня… – Георг взмахнул кружкой и вылил на себя глоток лечебного пива. – Тьфу! А архив этот мой напарник собра…
Твердолоб яростно почесал за ухом, потом исподлобья глянул на полицейского.
– Да… да… обязательно… Я все понял… Да… обязательно передам.
– Да. Я, когда в «Дьябло» играю, перед каждой миссией обязательно сохраняюсь. Если убьют, можно вернуться и заново пройти.
– Здорово, Георг, – сказал он. – Где объект?
– Дина, свинья! – рассердилась хозяйка. – Что ты посреди комнаты расселась, хвосты разложила? Топай в угол и не высовывайся! Так… Ножницы… Что я собиралась делать ножницами?
«Космонавт» подпрыгнул как теннисный шарик, оказался выше светового конуса и ушел в темный потолок.
– Чего меньше чего? И прекрати никакнеткать.
– Нужна приманка. Какой-нибудь лакомый кусочек, на который он выманится. Давай подумаем, на что он скорее клюнет. Я уже старый и некрасивый, а ты…
– Неопознанные Летающие Противники. Это такие… сущности, которые забираются за шиворот и делают вид, что шевелятся там.
– А ты что, – Мари бросила в рот большую желтую виноградину, – перестала их бояться?
Бок кошмара снова всколыхнулся, и девушку прошиб прохладный пот.
«Убью, – неожиданно легко подумала Мари. – Устрою этой организаторше образцовой дисциплины образцовую кончину».
– Нет уж, – сказал Георг, – теперь я тебя сам отведу. За ручку. А то вас там даже ходить по офису не научили.
– Понятно. А с руководителем… все нормально?
– Вы думаете, Омордень сам на меня выйдет?
– Кто это говорит? – прошептала она. – Я никого не вижу.
– Индейцы есть! Двое прячутся за этим деревом, – Мари ткнула пальцем. – Трое – за этой скалой. Еще двое – в реке. И трое притаились за кустами, это очевидно.
– Пятнадцатое, – ответила одна из близняшек.
«Завтра устрою тренировку для дежурных и дневальных, – подумал О. и взял техническую новинку в руки, – а то идем с научным прогрессом не в ногу. И строевой, кстати, не помешает заняться».
Успокоить ребенка действительно не помешало бы. Ребенок радостно вопил, подпрыгивал на диване и, похоже, собирался броситься на ужас и поколотить его розовым плюшевым слоном.
Лео снял очки, отчего его глаза превратились в ярко-голубые горошины, и внимательно оглядел девушку.
Оно быстрое? Да, оно очень быстрое. Только скрипнула дверь шкафа, а оно – раз! – и уже сидело на стуле напротив кровати. Уже смотрело на нее.
Когда Мари вернулась с пакетом, наполненным ледяными кубиками, мальчик уже спал, обняв подушку. Полицейские двумя неслышными тенями… точнее, одной неслышной и одной постанывающей тенями выскользнули …
–Заговорила! – обрадовался Хамелеон, превращаясь в великанскую креветку. – Чего не съел? Ты не поверишь. Запах не понравился.
– Хамелеон. Связался. С Оморднем, – сказал Поглядывающий, и эти несколько слов упали так тяжело, что заставили кошмары пригнуться. – Это. Не. Правильно. Омордень – беспредельщик, и Хамелеон – подручн…
Монстр водил искаженной мордой слева направо. Потом тяжело посмотрел на несостоявшийся ужин, качнул головой, повернулся и одним прыжком нырнул в шкаф.
Целый день оставшийся за старшего О. гонял дежурных по этажам… нет, он не гонялся за ними по этажам, а просто приходил и устраивал взбучку дежурным по этажам, но к ночи ему и это надоело. Тогда лейте…
– А-а-а, – тянет чудовище. – Ты решил поиграть со мной. В прятки. Как мило. Где же ты спрятался? Неужели под кроватью?
– Ну вот они и определились, – Мари расправила мешок, сделала шаг вперед, приостановилась. – Лейтенант, выключайте инфрамет, я за сегодня уже нагоревалась.
– Ну, пошли уже, – Ирэн закончила прихорашиваться, – а то я тут состарюсь, пока ты думаешь.
– Извини, – сказал Поглядывающий, постепенно утихая, – это я так смеюсь. В инфразвуке. Бабочки… Что ж вы нас тогда ловите, раз мы… бабочки, ах-ха!
– Посыльный от замначальника Школы, – сдавленно доложил дежурный по КШП, – к вам.
– И правильно, – охотно согласился Лео. – Не надо их бояться. Не бойтесь! Здесь вам не причинят никакого вреда.
Оскалы и ухмылки потускнели, но полностью не пропали. Мари обошла первый шар и двинулась вдоль стены, продолжая любоваться экспозицией. Или экспозиция продолжила любоваться ею, тут с какой стороны по…
В шкафу среди одежды стоит темный человек с плоским лицом. Ни глаз, ни глазниц. Ростом не выше метра, но рот! И точно, как у акулы… Рот распахнут, и оттуда вкривь и вкось торчат большие острые зубы, …
«Кошмар с минусом! – поставила себе оценку за знание материала Мари. – Да, подруга, не тем ты в детстве занималась. Эх, Ирэн бы сюда. Вот бы кто сразу, не тратя времени понапрасну… заверещал и забилс…
– Будем разрывать Каргу на части? – спросила Ирэн, деловито шагая рядом с сестрой.
Мари достала из тумбочки ножницы, подошла к шкафу и аккуратно разрезала скотч вдоль створки. Потом вернулась на кровать и попробовала начать бояться – подрожать, покрыться мурашками или холодным пото…
– По-раз-го-ва-ри-ва-ем, – в голосе ложного Георга зазвучал металл, а глаза вспыхнули 40-ваттными лампочками. – Ес-ли ба-та-рей-ки не ся-дут. Ба-та-рей-ки у-же ста-ры-е.
– Еще и умна! – воскликнул Лео. – Нет, определенно полиция начинает меняться к лучшему! Согласитесь, Георг. По крайней мере согласись, что спорить со мной глупо.
Так и есть. Из шкафа потянуло морозом. А затем потянулась и рука Омордня.
– Кто? – деловито спросил коллекционер, осматривая шрам. – Когда?
– В каком низу? – заверещала администрация. – В нашем низу нет никаких темных мест! У нас там… Что у нас там?
– Здесь прячутся десять индейцев. Найди их.
Мари подняла потяжелевший мешок и неслышно шагнула к холодильнику. За ним возились и постукивали. Позицию барабашка выбрал идеальную – с какой бы стороны курсантка не зашла, он мог сбежать в противоп…
– Это не я была, – попыталась объяснить Мари, – это Ирэн…
Сестра замолкла и с укором посмотрела на Мари. Та попыталась спрятать лицо за бокалом шампанского.
Но у него еще есть время. Он возьмет свое.
«Да это же про меня! – обрадовалась Мари. – Я играю за могучего героя – Георга, а всяких злодеев убиваю… то есть изолирую от общества».
– Как же я побегу, – сказала курсантка, – если вы меня держите? Вы лучше их держите.
– Не любят они этого, – произнес Георг, когда Мари открыла глаза. – Теперь недели две не покажутся. Так что тебе волноваться нечего, твоя практика уже закончится.
– Ловко ты их, – сказал Георг. – Я больше одного за раз никогда не ловил.
– Прям чудеса какие-то, – произнес за спиной сержант. – Слышу: говорят вроде трое, смотрю в камеру – пусто. Командую «Не разговаривать». Кстати… Не разговаривать! О, замолчали. А кто замолчал-то?
Ареал преимущественного обитания (место лежки):пилорамы, мебельные склады, старые квартиры.
– И зря, – сказал Лео. – Вот курсант Мари наверняка не обидится, если я скажу, что она мне во внучки годится.
Дверь шкафа скрипит и приоткрывается. Альберт захлопывает глаза.
– Угу, – руки Мари привычно проверяли подгонку амуниции.
Омордень толкает дверь шкафа и смотрит в детскую комнату. Кровать, на кровати под одеялом ребенок, ребенок, конечно, не спит. Часы в горошек на стене показывают три часа ночи. Уже три часа он ходит п…
– Нет, надо действовать иначе, – сказал Георг, когда полицейские сделали восьмой круг по подвалу, но обещанное Кококлоклем мурло не объявилось.
В паутине висели мухи. Мухи давно умерли. Паук, похоже, тоже.
Мобильник на поясе Мари пикнул и отключился. Упорные поиски сети из подвала доконали-таки аккумулятор. Наемник глянул на девушку, но с места не сдвинулся. И то – какая польза связанной пленнице от се…
– Каким методам? – голос коллекционера задрожал. – Уж не имеете ли вы в виду…
– Ты что, диссертацию защищать собралась?
– Цитирую. Беда полная в хозяйстве Вислощека…
– Мама! – вскрикнула Ирэн. – У меня круги под глазами! Нет! Это у тебя круги под глазами! Ты с ума сошла? Ты до чего себя довела? Ты вообще не спала! Что ты делала ночью?
Мальчик вздрагивает. Папа шумно выдыхает.
Мари прикинула, равносильна ли фраза «Все равно это ненадолго» приказу «Следуйте за мной», и решила все-таки следовать за инструктором, но шагах в пяти позади. Чтобы прохожие думали, что она просто и…
– Какая догадливость, – мрачно сказал Георг. – Да, нам нужна информация, А для этого нужно, чтобы ты замолчал и начал говорить по делу.
Простуженный кошмар сник и спрятался в центральную, темную часть фонарика, куда не доставал слабый свет прутьев.
– Молодец, – рассеяно ответил О., вертя личное оружие.
– Чья это нога? – послышался чей-то сиплый голос.
– Вот какой крендель, значит, у нас объявился… – пробормотал он, глядя на карточку. – Вот уж кого не думал снова повстречать…
– Придется будить мальчика, – торопливо произнес он. – А сначала его родителей. Подождите-ка…
– Ну да, стукач, ладно. Но зачем же вот так сразу, с порога – эй, стукач, заложи-ка нам пару дружков! Сдай нам друзей своих закадычных, сотоварищей родимых, сородичей одноплеменных, с которыми под од…
– Дыши через форточку. Но к окну не подходи, – Командирша моргнула снизу вверх.
Через минуту они сидели в спецназовском фургоне над схемой нехорошей квартиры.
Адам глазами показал, что ждет дальнейших приказаний, но не торопит господина лейтенанта.
– А, это, – мама улыбается. – Ножницы страшны только непослушным девочкам, а нам они больше не нужны.
Георг потянул Мари за рукав, и закрывшая дверь избавила девушку от продолжения беседы.
– Что?! В десять раз? Нет, это уже ни в какие ворота не лезет…
– Вернусь-ка я в Школу, – сказала Мари. – Там наверняка что-нибудь нужно срочно сделать. Правда, Георг приказал не делать ничего, но если мне что-нибудь прикажет вышестоящее начальство, то по уставу …
– План «Б»! – гаркнул командир спецназа. – Световые гранаты к бою! Давай!
– Шеф, ну мы же уже решили как! – удивилась Мари. – Надо найти Зубастого человека, он нам все и расскажет. Лео, что вы знаете о Зубастом Человеке?
– Вот! – Колорез выкатился под ноги Георгу. – Я же говорил! Он по наши души пришел! Перо в бок! И в воду!
– А почему должность вакантная? Что стало с моим предшественником?
– Правильно? – Курсантка удивилась. Испуганным Георг совсем не выглядел. – Это как?
– Я, я все знаю про беспредел! – подпрыгнул Ухокрут. – Мой кот вазу разбил, а на меня подумали!
О. встрепенулся и вытащил инфрамет. Дирижабль прикинулся корявым человеком-пеньком с ветвистыми конечностями.
– Всё, – объявила Мари, когда дверь за сестрой захлопнулась, – очнитесь. Я одна.
«Летний лагерь терроризируют кошмары! Зеленый Ужас из шкафчиков – глупая шутка или происки высшего разума?»
– То есть десять лет можно о нем не думать? Отлично! Разве это не счастье?
– То я к тебе больше не приду, – повторила Ирэн уже не так уверенно.
– Разговаривать? – коллекционер почесал затылок. – С экспонатами? О чем?
– Доложи обстановку, – приказал он и зевнул.
– Днем! И стращал его чем-то! Чем – не знаю, но дитенок тот так пугался, что я за две стены трясся!
– Ура! – закричала Мари-маленькая, оседлав Мари-большую. – Вы его прогнали! Вы его убили! Вы самые смелые! А она самая дура!
Командирша подняла всклокоченную голову с подушки и уставилась на гостя. Гость ответил таким же непонимающим взглядом.
– Действительно, – поддакнула Мари. – Раз уж мы все равно не спим.
– Меня зовут старший инспектор Георг. Для друзей – просто… Хм… Друзей-то у меня… В общем, можешь звать меня Начальник. Или лучше Командир. Придумал. Зови меня Шеф.
– Ну? – подбодрила она восковых первоклассников через две с половиной минуты. – Так почему нельзя? Что случится, если кто-нибудь опоздает? Учительница расстроится?
– Договор, – безжалостно напомнил полицейский.
– Отличная идея, – сказал инспектор и вытащил носовой платок. – А куда ити?
Три петушиные головы повернулись к вошедшим полицейским.
– Алекс дал мне, – торопливо добавил лейтенант, – одну вещицу, которую ему оставила амазонка.
– Ну и пожалуйста. Я вообще могу уйти. Где тут кухня?
Когда праздничный салют осыпался, время вернулось в нормальный ритм. Омордень сидел на обломках стола. Нечто Непонятное, судя по второй дыре в стене, покинуло поле битвы.
– Хорошо, – сказал Георг, – только быстро. Я зевал, ничего из твоей трескотни не понял. Скажи просто – никто не входил, никто не выходил?
– Обязательно, – сказала красивая фея-полицейский и из вредности добавила зловещим голосом: – Я приду в полночь!
– Пошел вон! – пищит мелкая человеческая дрянь. – А то я позову амазонку Мари и она тебя убьет!
Главное правило допроса – дайте высказаться и подозреваемому.
Иногда Мари казалось, что ее младшая сестра такая неудержимо стремительная потому, что с самого момента рождения пытается ее догнать.
– Это заколдованные ножницы. Смотри, я их кладу рядом с вазой. Как только какая-нибудь непослушная девочка полезет за конфетами, ножницы – чик! – и отрежут ей пальчики.
Мари кивнула и положила на стол красную, как тревожный сигнал светофора, карточку.
– Экзаменационная комиссия заблудилась, а я их вывела.
– В какой такой беде? – подняла бровь Мари. – Что это такое ты выдумываешь? Никакой беды я не заметила. Просто кое-кому надо зубы проредить.
Георг посмотрел на часовую башню. Хотя механизмы и привирали, ни у одного из них не хватило наглости заявить, что прошло уже два часа.
– Лед? Тьфу, черт, задумался. Это мне к глазу приложить. Я же говорю, девчонка не промах. «В воображении»… Все было на самом деле.
Альберт очень старается. Он считает до сорока, читает наизусть стих про серого волчка, даже пытается себя заколдовать. Ничего не помогает.
Пять. Все тридцать белых стрел направлены на нее.
– Ты это, – сказал полицейский, – не двоись больше. И без того голова кругом. То Омордень со своими зашиворотниками, то Жанна со своим непонятно чем, то ты со своей… собой.
Порыв холодного воздуха распахнул дверь на кухню.
– Бабье лето называется, – тоскливо произнес инструктор. – И как я зонт взять не догадался?
– Информация, может, и есть. А вот мозгов точно нет. Зря я о нем вспомнил. Ладно, пойдем. Может, развеселюсь.
– Во внутреннем кармане моего кошелька. Кошелек во внутреннем кармане моего кителя. Китель на спинке стула.
– Если дите – сладкий, если старые – кислый или соленый. Твой сладкий был, я и подумала: дите боится чего…
Мари даже закрыла лицо руками. Ее всегда забавляло, как серьезно сестрица относится к подаркам и сюрпризам. Раздалось копошение, треск разрываемой бумаги, потом до Мари донесся аромат – тонкий и звон…
Сердиться на сестру было глупо. То, что Мари обычно добывала в честном бою, Ирэн выцыганивала хитростью. Честно говоря, курсантке ВШП и самой хотелось посмотреть, как на ней сидит штатская одежда.
Одни офицеры занимали места напротив курсантов, другие уходили, сокрушенно (а некоторые удовлетворенно) покачивая головами.
«Головолом», – с ходу определил породу пришлого кошмара Георг и, в последний момент передумав, метнул в идеальную мишень не стул, а утку.
– Может, сначала группу поддержки вызовем? Пожарных, скорую, спецназ…
– Очень неприятный звук, – сказала Мари, – можете использовать для запугивания.
– Или Светлую Память устроим, – завершил перечень перспектив назначенного стукача Труба.
Класс из воскового превратился в меловой.
– …Каранбуль заложил Терецугу, – продолжал Георг, – та дала массу ценных показаний, из которых самое интересное – рассказ о Шкафоиде. Якобы тот взялся не только за старое, но и за очень старое, практ…
Из образовавшейся пробоины появилось что-то… что-то похожее на… на что-то такое. Если бы Мари пришлось описывать это… то… ту штуку… в общем, увиденное, ей пришлось бы использовать выражения «Нечто Не…
– Скушает? – черный рьщарь задышал а-ля Дарт Вейдер, громко и с хрипом. – Человекоедство? Я, Мигель де Бристан фон Крюнге дель Антуан Мария…
«Прекрати, – приказала она себе. – Что с того, что твой инструктор тебе не рад? Это первое впечатление. Соберись, отвечай четко и ясно, глупых вопросов не задавай, и все наладится».
– Так вы весь квартал разбудите. Соседи решат, что пьяный буянит, вызовут полицию и…
– Нет, что вы! Лифты грызет Лифтогрыз Банальный, точнее, Банальный грызет тросы, а потом падает вниз вместе с лифтом, согласитесь, банально, таких я в коллекции не держу. А Лифтогрыз Оригинальный при…
Генерал перестал улыбаться, отчего его лицо как-то сразу подобрело.
Мари взяла кусок ветоши, протерла поверхность цилиндра и положила инфрамет на стол.
Последний заголовок заинтересовал Мари. Она несколько раз попыталась произнести слово «Что» без вопросительной интонации, потерпела неудачу и начала читать статью. Автор остроумно высмеивал вспышку т…
Мари стало тоскливо. Надежда на то, что благородный Черный Рьщарь, узнав о черных планах своих нанимателей, вытащит меч (желательно черный) и спасет юную красавицу, разбилась о товарно-денежные отнош…
– Вставай, – Командирша стащила одеяло, – Омордня проспишь.
– Мари, а где мы засаживаться будем? Под кроватью нельзя, Он там меня в прошлый раз нашел.
– За одного битого двух небитых дают! – слаженно гаркнула мужская часть собрания.
– Вот, – сказал Алекс, ставя на парту шкатулку. – Это тебе. Они этого боятся.
– Что случилось? – на всякий случай повторил полицейский.
Курсантка цапнула Ухокрута за свободное ухо и водворила к сотоварищу.
– Часы вечно врут, – объяснил он, непринужденно двигая плечом высокие, под потолок, стопки книг, – но никак не могут сговориться. А для меня это отличный тренажер. Тренируюсь, как разбираться во вран…
Ложная курсантка слегка подернулась рябью, и к ее рукам оказалась привязана небольшая медная труба из духового оркестра.
– Умница… девочка, – смог сказать старший инспектор и повалился на скамейку.
– Видно. Но я обещал вернуть эту штуковину Алексу. Представляете, он думает, что такие шкатулки помогают спастись от кошмаров. Вот дурачок, правда?
Мари отключила будильник, соскочила с кровати и тут же запрыгнула обратно. На соседней койке лежала Жанна и сопела. Ее левый глаз был открыт.
Заприметив Георга, сержант привстал со стула, подумал и помахал рукой у фуражки, изображая отдание чести старшему по званию, которому честь отдавать – слишком много чести.
– Во-первых, это был стул, – сердито сказала Мари. – А во-вторых…
– Понятно, – ответили из тумана. – А какое сегодня число?
– Я, кажется, ногу сломал, – сказал он. – Левую.
– Смотри, выскочишь замуж, опять будет некогда… Алло, котик? Я тебя сегодня не увижу… Потому что ты ко мне сегодня не придешь… А это неважно, что ты собираешься…
– А я видел. И даже ел. И тебе не советую.
Это объяснение жабовидный ужас полностью удовлетворило. По крайней мере, жабья морда расправилась и теперь выражала чувство полного жабьего удовлетворения.
Девушка мягко выплыла из сна. За окном заходящее сентябрьское солнце золотило все еще зеленые листья. Давящая тяжесть исчезла, она чувствовала себя так легко, как не чувствовала… по крайней мере посл…
– Вот как, значит? А если бы инструктор себя не покалечил, ты бы вообще не пришла? И родная сестра весь день рождения просидела бы одна?
И правда, показал хромого, превратившись в пожилого полицейского с загипсованной ногой и угрюмой физиономией.
– Эх, – окончательно расстроился он, – это шутка, понятно? Я пошутил, чтобы смягчить наши отношения, сделать их более теплыми, неформальными. Когда начальник шутит, нужно смеяться. Или делать вид, чт…
– А я говорил! – донесся слабый, но громкий крик Георга. – Я же говорил, что пять шкафов за одним не спрячутся!
– Показала? – курсантка насторожилась. – Как показала?
За прохожих Мари волновалась напрасно. Такое событие, как идущие в одном направлении полицейский и краснолицая девушка в мундире полицейской школы, не стало для ее сограждан поводом что-то там думать…
– Я, кажется, знаю, кто на них напал, – быстро сказала Жанна. – Я, кажется, знаю, что тут можно сделать. Я, кажется, не знаю, как мне оказаться там прямо сейчас.
– Это гуманная пытка, – не слишком уверено сказал О. и направил черный цилиндр на кошмар.
– …и сообщил, что если кому и знать про Омордня, так только Кококлоклю, – Георг замер в приседании. – Который час?
Георг пребывал на кухне в блаженном состоянии. Кружка его уже не дымилась, а пенилась. Увидев Мари, инструктор спешно вернул на лицо страдальческую гримасу.
В итоге монотонно ругающегося Георга вынесли из аэропорта одновременно с восходом солнца.
– А про кого? Про лейтенанта О.? Да, он симпатичный. Хотя мне больше капитан Макс…
– Лысого, – донесся из-за двери добродушный фальцет, – лысого, дорогой Георг.
– А ты ни так, ни этак. Твой страх из тебя выливается.
– Пока жива, – тявкнул кто-то в ответ. – Но это ненадолго!
А если б и смогла, то позже ей было бы очень стыдно.
– Это хорошо, – сказал лейтенант. – А то за порчу казенного имущества сам знаешь… Дай-ка сюда.
Маленькая комната выглядела раза в два просторней большой. Впрочем, когда Мари, прижав холодные ладони к пылающим щекам, достигла некоторого температурного равновесия, она поняла, что на самом деле к…
– Интересно, – протянула девушка, – а что Георг хранит за холодильником?
– Мяу! (А-а-а-о-й!) – взвыла Дина, выдергивая хвост из-под тапочки Ирэн. И тут же подняла вверх глазки, исполненные нечеловеческого горя. Но не на ту напала.
– Это у нас, полицейских, такое фирменное приветствие, – сказал Георг. – Табуреткой по голове.
Первым делом следовало определить местонахождение гражданского лица. У гражданского лица должны быть гражданские рот и нос, через которые лицо дышит. Мари затаила дыхание и прислушалась. Мари умела з…
– Что ж, – сказал он, – мы сделали все, что могли…
Так лейтенант О. сделался хранителем тайны, о которой не имел ни малейшего понятия. Но лучше спать от этого не стал.
Утеряно хозяйственной утвари при швырянии в объект: 913 883.
Девушка толкнула дверь и наткнулась на жадный взгляд огромных зеленых глаз. Напротив входа висел большой, светящийся по решетчатой границе шар, из темных глубин которого на Мари пялилось совершенно н…
Потому что пока Зубастый человек не уходит. Сидит в шкафу и смотрит на него. Зубастый человек хочет убедиться, что плохой, непослушный, капризный мальчик не спит. Что он – законная добыча Зубастого ч…
Мари-верхняя показала как. При этом она так активно помогала себе руками, что Мари-нижней пришлось страховать свою наездницу.
Две вражерлы в одной комнате способны запугать друг друга до столбняка.
– Полиция, урод! – рявкнул инструктор, выхватывая мешок.
– Я хоть отдохну, – продолжил полицейский. – Сто лет не был в отпуске. А тут раз – и отпуск. За казенный счет. Замечательно. Можно ничего не делать. Лежи себе. Расслабляйся. Плюй в потолок. Чихай в о…
– Господин старший инспектор? – удивилась Мари.
– Все собрались? – как-то не по-боевому поприветствовал он строй. – Хорошо. Это не учебная тревога.
Мари привычно проникла в спальню, прижалась к стене, прислушалась и не поверила своим ушам.
«Ну Георга же никто не заглотил… – возразила девушка. – А он уже вон сколько лет с ужасами возится… Значит, знает, как не быть проглоченным… Значит, и меня научит…»
– Плохо, – сказал лейтенант, – н-н-ничего не чув-в-вствую.
Амазонка поправила одеяло, легла сверху. Взяла в одну руку мешок, в другую – пульт управления шкатулками и накинула на себя покрывало.
Мари двинулась следом, хотя ноги ее плохо слушались. Тяжело ходить, когда почти вся кровь прилила к голове.
Каждый человек, направлявшийся на кухню, зачислялся Диной в потенциальные кормильцы, после чего коварное животное начинало бесшумно путаться в ногах. Расчет был простой: после того как человек наступ…
– Я же вижу, что пусто, – возразил дежурный. – Но теперь за это отвечать будешь ты.
– Придет, куда денется, – полицейский решил, что раз уж он все равно на полу, можно сделать пару отжиманий. – Ужасы любую часть себя за километры чувствуют, как будто она… все еще… с ними… Уф…
– Дети знают. Но взрослые им не верят. А раз не верят, то и не видят.
– Хочешь конфетку? – подхватывает центральный клюв.
Георг щелкнул выключателем ночника. В дверях действительно стоял лейтенант из Высшей Школы Полиции. Инструктор видел его в тот прекрасный… а может, ужасный… в общем, в тот незабываемый день, когда в …
Теперь эту волшебным образом появившуюся энергию следовало направить в конструктивное русло.
– Мр-рм, – согласилась Дина, устраиваясь у Мари на животе.
Упорство Омордня оказалось крепче его шкуры.
– То есть ты не знаешь, чем остальные занимаются?
Видно, учительница не привыкла к таким разговорам в ее классе. Она взяла с доски влажную тряпку, повертела в руках, бросила обратно.
– Он был заперт, – механически напомнил инструктор.
Но ни вышестоящего начальства, ни ниже-ходящих курсантов в ВШП не оказалось. Вечный дежурный третьекурсник Алоиз объяснил, что вчера вечером была объявлена тревога, и все, кого тревога застала за нич…
– Не вернется! Мари теперь каждую ночь будет дежурить в шкафу!
– А где Хамелеон? Он все-таки выскользнул из перчаток?
Но попадались и оригинальные названия, заставляющие читателя задуматься. Например: «А оно как выпрыгнет!», «Довызывались, голубчики?» и даже «Что!».
– А причем тут ты? У кошмара должна быть уверенность, что его можно поймать мешком.
– Не знаю. То есть, что это я?! Знаю! Никак. Он не остановится. Я же объяснил. Он видит цель и прет на нее как танк. Разве что выкопать перед целью яму и прикрыть ее соломой.
– Мои принципы, – гнусаво отозвался рьщарь, – это единственное, что у меня осталось.
– Ну такая… лохматая. Я ею в детстве сестру пугала. Правда, по правилам нужно еще за бока щекотать…
– Отломень третьего дня проездом был! – провозгласил барабашка.
– Это были духи. Ирэн их Мари сегодня подарила.
– А вы! Вы не штурмовая бригада, а гопкомпания доморощенных любителей, которые…
– Такое бывает, – утешила его Мари. – Люди иногда спят, знаете ли. Как тут Лео? Худшего не случилось?
Мари подняла глаза и увидела вдали своего инструктора. Георг со страдальческим лицом стоял под деревом, время от времени делая странные телодвижения. Присмотревшись, курсантка поняла, что полицейский…
– Я сменил дислокацию, чтобы вы смогли перегруппироваться! – отрезал Георг и перенес огонь на курсанток. – Теперь с вами. Несмотря на прямой приказ отсутствовать, вы присутствовали, да еще как! Одна …
– Хозяин, хозяин, хозяин! – из окна с выбитым стеклом доносятся сразу несколько одинаковых голосов. – Хозяин, тебя мешочники ищут. Меня замешковали, все про тебя спрашивали. А я тебя не выдам, не выд…
– Жива пленница, – произнес немного гнусавый голос, – сие есть хорошо. Контракт не предусматривал иного поворота событий.
– Так точно. Я как раз от него. Он ногу сломал.
– Я знаю, где я. Это дачный поселок, что с краю соснового леса. А наша школа с другого краю, в четырех километрах отсюда. Мы мимо нее недавно проехали.
Смотреть никто не стал. Сил уже не было на это смотреть. Допрос Хамелеона продолжался третий час. За это время Мари успела
«Терпеть не могу женских слез!» – подумала Мари, выскакивая из квартиры.
– Но-но, – монотонно произнес старший инспектор. – Я, может, и перегрелся, но котелок у меня еще варит. Вводная. Действовать будем быстро. Но только по моей команде.
– Моя кухня! – закричал Полуглаз. – Чем хочу, тем скриплю!
– Тут как раз бояться нечего. Вполне хватит, если ты поверишь в этого обормота. Даже не так. Достаточно будет поверить мне. Смотри, вон там сидит барабашка.
– А почему попутала? Почему ко мне пришла? Я ведь Омордня боялась, а не лягушек.
– Ага, хорошо! Это не прическа, это… полицейский произвол! Ну ничего, сейчас я тебя спасу. Так, тут ковер, марш на кухню, пока я найду ножницы.
– Вы же сами приказали им что-нибудь придумать. А придумывать они умеют.
В глазах О. засветились огоньки надежды (два огонька по числу глаз).
– Не раскусывал полицейских, а глотал целиком? – обрадовался старичок. – Это многое объясняет!
– Он свой страх внутрь загоняет. Поперек страха идет. Кто так не может, теми страх управляет. Это тоже правильно. А ты…
– Решил под дурачка косить? Хочешь, чтобы я на тебя Мари напустил? Мари, допрос!
– А взамен вам не будет спецназа, который я, так и быть, сюда не вызову.
– Не будешь, – сказал Георг. – Участок большой, его патрулировать нужно.
– Не, все равно надо, – призналась она. – То ж другое. То ж конфета, а то ж еда…
– Раз вы поддержали мою версию, – обрадовалась девушка, – то пойдемте его арестуем!
Мари уже прикидывала, как бы ей провести подсечку с ударом в солнечное сплетение и заламыванием рук так, чтобы не уронить достоинства старшего по званию перед гражданскими лицами. Но тут дверь первог…
– Пригнись! – прошипела курсантка. – Тихо.
– Нет… – простонал господин старший инспектор, хотя это был определенно он, – нет… Только не это… Почему ты? Почему меня?
Смена настроения коллекционера не ускользнула и от внимания Георга. Он небрежно сунул сверток в карман и вопросительно дернул подбородком в сторону Лео.
– Какой такой Хамелеон? – сказал приземистый ужас, похожий на расплющенную черепаху с ушами. – У нас тут не зоопарк.
– Чем-то таким, – сказал полковник и для наглядности повертел в воздухе пальцами. – Напиши, кстати, расписку о неразглашении.
– Что вы там шепчетесь! – прервал курсанток Георг. – Я говорю, выводы нужно делать, и выводы соответствующие, а они шепчутся. Что я скажу генералу? А? А я ему все скажу, все как есть!
– Папа! – громко шепчет мальчик. – А он ко мне ночью не придет?
– Какое орудие какого преступления? Не было ни того, ни другого!
«Беги, беги, беги!» – бьется в голове девочки внутренний голос.
– «Пугающий Холодильник», – читала Мари с архивной карточки. – «Неподвижный. Технологический. Глотатель. Парализует жертву урчанием…»
– Вольно. Я должен провести с вами личную беседу. Как у вас с личной жизнью? Проблем нет?
Эксперт – признанный знаток в области, в которой никто не разбирается.
Курсантка вгляделась в комнату и увидела на полке серванта довольно мерзкое существо – что-то вроде трехголового петуха с зубами. Петух прохаживался по полке, злобно поглядывая на пустой диван.
– Они не смотрели, – сказал Георг. – Они исполняли свой долг.
– Завтра финал по рукопашному бою, – сказала Мари. – Шестой отряд против четвертого.
Мари крепко сжимает руку мальчика. В другой руке она сжимает резиновую дубинку. Что она будет делать, когда акулий человек вылезет из шкафа и направится к кровати? Предложит ему резиновую дубинку в к…
Дина нашлась там, где, по ее мнению, и должна находиться кошка в торжественных случаях – на праздничном столе, между вазой с виноградом и блюдом с тортиком.
«Все, – подумала Мари. – Сейчас я усну стоя».
«Дежа вю 2, – подумал инспектор. – Нет, лучше, дежа вю возвращается».
Хотя говорил генерал беззаботно, лейтенант О. побледнел, как белье после кипячения.
– Курсант права, – сказал командир спецназовцев. – Нет тела – нет дела. Что я приложу к рапорту? Эту зеленую кляксу?
– Договор, – с удовольствием произнес Лео.
– Древко вот. Я его теперь с собой ношу. Так гораздо удобней.
– Тюрьма по ней плачет. Каторга рыдает. Принудительные общественные работы вообще не просыхают.
Временами барабашки разом, как по команде, исчезали за вещевыми возвышенностями, а потом дружно выскакивали, снова затевая галдящую круговерть. Если бы не Георг, перекрывший пути отступления к чулана…
– Не про меня думай, и не гадости всякие, а про то, как правильно искать информацию.
Теперь озадачился Лео. Мари почувствовала себя человеком, который учит плавать, сталкивая людей с моста.
Сейчас на столе лежала почти пустая пачка нелюбимых. О. поводил сигаретой под длинным носом, не в такт покачал головой и выбросил сигарету в урну, где покоились нетронутые останки ее подружек.
Курсантка внимательно осмотрела помещение. Ни на чем, что сошло бы за стул, не висело ничего похожего на китель.
«Спокойно, – думала Мари, быстро-быстро сжимая и разжимая кулаки. Это не помогало, кровь продолжала активно поступать к щекам. – Все нормально. Все логично. Раньше усы дискредитировали Георга, а вчер…
– Я не отшиваю, – возразила курсантка. – Просто… дел много, некогда.
Он покосился на девушку, смутился и торопливо посадил в несколько граф брошюрки еще полдюжины галок.
Единственным большим плюсом и дополнительным поводом для зависти других групп стало полное отсутствие в подразделении 11 марш-бросков по пересеченной местности и ночных учебных тревог. Впрочем, за не…
Георг переложил телефон к правому уху, подставляя натруженное левое освежающему ночному ветерку. Вернувшийся к мотоциклу лейтенант О. сделал понимающее лицо, но, разглядев зверское лицо Георга, перев…
Видимо, обдувание голени оказало целительное действие, потому что остаток пути близняшки преодолели резвой рысью.
– Что я вижу! Боевое Древко Школы! У меня дома, какая приятная неожиданность! И какой сюрприз для начальника Школы. Возвращается он с маневров, а в шкафу пусто! И возле шкафа пусто. И в комнате дежур…
– А что ты имела в виду, когда сказала: «Задача упростилась»? Раньше нам надо было ловить одного Омордня, а теперь Омордня и Хамелеона. Задача упростилась?
– Хотя цель известна, – сказал Алоиз, позевывая, – тоже мне, план «Барбаросса». Отработка спасательных мероприятий на случай глобального повышения цен на нефть.
– Горе мне, – стонал печальный Георг, – жизнь прожита, а что я успел? Смерть, где ты?
«Только бы не покраснеть!» – успела подумать Мари и рванула внутрь, проталкивая шефа перед собой, словно пыж.
Девочка смотрит на маму, ее перепачканные шоколадом губы начинают дрожать.
– Курсант Артур! Выйти из строя! Для усиленного инструктажа, своевременной стажировки и в целях прохождения производственной практики поступаете в распоряжение… этого господина.
Мальчик прыскает. Мари открывает глаза и смотрит на шкаф. Альберт открывает глаза и смотрит на Мари.
– В конце концов, – добавила учительница, – кошмары ведь никого не едят на самом деле. Почти никогда… Согласитесь, все родители пугают детей, чтобы они хорошо себя вели!
– Не бойся, сестричка, – курсантка постаралась вложить в голос максимум беззаботности, – я их прогоню.
– Так вы же сами вчера туда гранату бросили. Вы сказали, что теперь недели две…
– Эй! По контракту мы с тобой партнеры, забыл?
Мари постаралась ни о чем не думать и еще раз обошла помещение. Офис Георга преобразился. То есть не сам преобразился, а был преображен двумя изнывающими от ожидания курсантками. Выяснилось, что если…
Новая информация обессмысливает информацию, полученную ранее.
– Вынужден всех разочаровать, – сказал инструктор. – Операция отменяется. Вы свободны.
– Я слушаю, – шепотом напомнила Мари, усаживаясь напротив жабы.
– А в твоих ужастиках как люди находят кошмары?
– Конечно! Только лежа тебе будет неудобно, – ответила Ирэн и убежала в комнату.
Думал старичок действительно ровно пять секунд.
– Первая группа маскируется под кроватью, вторая прикрывает первую из-за шкафа, третья дожидается входа объекта и прикрывает первые две.
– Завтрак, – сказала Мари, стараясь не вспоминать о кореше Хруса. Страхон с потрохами выглядел отвратительно. – Не потроха, конечно, но есть можно.
«Это что, музей восковых фигур?» – оторопела Мари.
– Ирэн, да не беспокойтесь вы так… Что? А как?.. ну… не знаю… Как-нибудь иначе… Да, делаем все возможное… Да, сразу вам сообщим… Да, можете звонить в любое время…
– Я устав знаю. «Часовой на Посту № 1 должен находиться в непосредственной близости от Боевого Древка Школы, – процитировала Жанна, – и защищать его всеми доступными способами».
«Да, – согласилась Мари, – если сюда еще и газон…»
Сестра щелкнула переключателем рядом с зеркалом.
– Ответьте, пожалуйста! – крикнул О., уже добравшийся (ну надо же!) до середины лестницы. – Это, наверное, меня.
– Поздно! – провозгласил Георг с донельзя довольным видом. – Уже сказал! Начал колоться, теперь не отвертишься! Сейчас ты мне все выложишь – и что ел на завтрак, и что пил под липой, и что пел под ги…
– Стипендия – раз. На оздоровление – два. За безупречную практику – три…
Мари нахмурилась. Нить беседы от нее ускользнула.
Карга, сдерживая разгорающуюся ярость, поднимает глаза… и начинает размеренно и глупо, как пластмассовая кукла, моргать.
– Ну я же не одна смотрю, – Ирэн улыбнулась, то ли о чем-то приятном вспоминая, то ли мечтая. – А вообще очень удобно. И тебе советую. Приглашаешь к себе стеснительного парня, ставишь ужастик, а когд…
Петух застыл, глядя одной головой на Георга, второй – на первую голову, а третьей – куда-то в потолок.
Мари вытащила блокнот и зачитала адрес Мари-маленькой, который она взяла в школьной канцелярии.
Ящик заколыхался, как водяной матрас при землетрясении. Курсантке отчего-то стало очень не по себе. Кошмары принялись суетливо оглядываться. И даже Георг сбился на фразе: «Давайте договариваться по-с…
По лестнице Алекс взбирался довольно резво, но напротив своего окна остановился и оглянулся на курсантку. Мари пришлось взять его в охапку и рискованным, не слишком грациозным прыжком перелететь на п…
– Не стоит, шеф, – выразила общее мнение девушка. – Так Омордень совсем озвереет.
«Неужели и этот туда же? – ужаснулась Мари. – Если спросит, что я делаю сегодня вечером, буду краснеть, пока сознание не потеряю».
– Ага, – проворчал Георг. – В воображении. Представляешь, приходит завтра этот воображаемый чудик в шкаф, а там – в воображении мальчика – ты сидишь. Ты и так девчонка не промах, а уж в воображении…
– …аквариума? Ничего удивительного. Он уже давно высох. Я в него складываю зимнюю одежду.
– Он уже два раза приходил. Он сказал, что сегодня снова придет. И съест меня. Я папе говорил, а он шутит, он говорит: «Тебя, Алекс, давно пора съесть, потому что ты сам ничего не кушаешь». А я потом…
– Вводная… – сказал Георг. – Вода… В воде… Воды…
Вконец смущенный генерал сделал ручкой жест «Вольно! Разойдись!» (а может «Повезло вам, валите отсюда») и укатился из комнаты первым.
Мари быстренько пролистала в уме страницы конспекта.
Скользкий гад наконец вывернулся из рук Мари и, пискнув: «Нас голыми руками не возьмешь!», рванул в дыру.
Какая там стрельба! Шампанское оказалось таким дорогим, а сестричка так его заморозила, что Мари со всей ее специальной подготовкой пришлось попыхтеть, чтобы выдернуть пробку – настоящую, корковую – …
Начальника она обнаружила ровно посередине периметра. Георг внимательно жмурился, бдительно сопел и выглядел довольным жизнью. Лопухи, в которых устроился инструктор, покачивались под легким ветерком…
Девушка оставила начальственные уши, обошла стол и критически осмотрела результат применения приобретенных навыков. Результат – красный и злой инструктор – ее удовлетворил.
Утром он опять вернется отсыпаться сюда, в заброшенный дом, но через день переберется в другое место. Там как раз все будет готово к его приходу.
– А ну как ты опять осерчаешь? – рассудительно добавил Ухокрут.
– Что ж ты, Усос, – с укоризной прогудел Труба, пятясь от Шланга, – с беспредельщиками знаешься?
– Но ведь тогда невидимая засада не сработает! Или… сработает? Так, подождите. Пока мальчик не боялся Зубастого человека, тот не приходил. Теперь он не будет бояться, значит, никто не придет… Так что…
Может принять любой облик, который и определяет его поведение. Достоверных сведении о Хамелеоне нет. То есть сведений навалом, но нитко не знает точно: это сведения о Хамелеоне или о ком-то другом.
Георг тихо закрыл рот и отвернулся, безмолвно признавая, что сам виноват – нарушил золотое правило: не шутить чересчур тонко. Особенно в присутствии увлеченных людей, которые слишком часто принимают …
Ирэн придала глазам самое честное из возможных выражений. С такими глазами она любила рассказывать учителям, что мама просила их с сестрой отпустить пораньше, потому что нужно срочно отнести бабушке …
Курсантка в жизни не получала более простых и четких приказов. «Все бы такими были», – подумала она.
И девушка принялась высматривать в куче велосипедов капканы.
Полицейский поднял поломанную хоккейную клюшку (как она здесь оказалась?) и постучал по дверце шкафа.
В попытках удовлетворить служебное рвение лейтенант дошел до последней крайности – занялся наведением порядка в столе. Во втором ящике он нашел инфрамет индивидуальный.
Мари вспомнила, что при оформлении подписки о невыезде Кококлокль действительно отдал им один из своих зубов.
– Разобраться, кто это был, – сказал Георг, глядя в дымящуюся кружку, – очень просто. Забираешься в архив-классификатор, перебираешь всех, кто подходит под описание, идентифицируешь…
– Шустрый шибко этот Твердолоб, не ухватишь. Мы только его за руки, за ноги, а он руки в ноги и усвистал.
Барабашка сразу погрустнел, потух, даже газетку уронил. Сородичи его тоже притихли, и тоже как будто посерьезнели.
– Служба-то секретная, – продолжал Георг, – поэтому все бумаги должны немедленно уничтожаться.
– Тебе дай волю, ты всех заставишь за себя думать. Даже этих бедных детей в школе. Эй! Ты чего? Давай дуй, у меня еще не прошло!
– А как вы на него охотитесь? – спросила Мари, представив старичка, ловко набрасывающего сачок на кошмар. Почему-то коллекционирование упорно ассоциировалось у нее с сачком.
Стремительными маневрами доводит жертву до головокружения и потери ориентации в пространстве. Может пролезть в вентиляционную решетку (зачеркнуто), в замочную скважину (зачеркнуто), в игольное ушко.
– Как-нибудь! Потом придумаем. Покажи-ка мордашку, – Ирэн кончиками пальцев повертела лицо Мари направо-налево-вверх-вниз и осталась довольна. – Ну вот, другое дело! Теперь можно и за стол. Я уже все…
– Зато они, – сказал командир спецназа, – под столами не прятались. А сражались с превосходящими силами неопознанного летающего противника, о котором старший инспектор Георг не счел нужным нас предуп…
Начальник хитро покосился на Мари, ловко выставил локоть и сбил чашку со стола.
– А они еще не в курсе? – спецназовец посмотрел на Георга.
Тут надо заметить, что лейтенанта вообще мало о чем предупреждали. Когда О. получал назначение на должность командира подразделения 11, он поинтересовался у директора ВШП, чем будут заниматься его по…
– Хотя, если на тебя идет толпа погромщиков, – сказала курсантка, – ты и так в унынии, так что ничего страшного, если перепутаешь.
Спина лейтенанта, не удостоив инструктора ответом, исчезла за поворотом. Полицейский остановился и покачал головой, разбросав по подвальным стенам капельки пота. После того, как О. после серии уточня…
Георг с хлопком раскрыл зонт и достал из него мешок.
Сама Мари боролась с жарой… вернее, сама Мари не боролась с жарой. Как не боролась она с морозом или проливным дождем. Мари с жарой мирилась. Впускала жару в себя и плыла по неподвижному мареву, как …
– Я тут старые обои обдираю, – сообщила Ирэн, чмокая Мари в щеки, – будешь помогать. Нет, помогать уже не надо, я все ободрала, будешь помогать клеить новые. Я их еще не купила, идем в магазин, будеш…
– Так вы же сами сказали, что их десять. Минус два за деревом, минус три за скалой, минус два в реке. Я в уме быстро вычитаю.
– А меня вы в тюрьму не заберете, – сказала Элен. – Потому что я суп съела.
Мари тронула полупрозрачный зуб пальцем и отдернула руку.
Дальняя стена раздалась, и в подвал ввалился Омордень. Увидел Мари, зарычал, растопырил ручищи, опрокинув вкатившегося следом Хамелеона в образе здоровенного мохнатого перекати-поля. Направился к дев…
Мари молчала. Ей надоело задавать вопросы, на которые в лучшем случае не дают ответа.
Мари с Георгом кувыркнулись и дружно стукнулись о противоположную стену.
– А не могли мы, гражданин начальник. Не было никакой такой у нас возможности. Не велели нам. Грозились, ежели скажем, то все.
– Сейчас покажу, – ответил лейтенант и снова полез на лестницу.
– Так все-таки, чьими страхами они у вас кормятся?
Георг отвел глаза от белого крашеного потолка. Свет был выключен, поэтому больничный потолок казался серым и некрашенным, наводя на мысли о мрачных подвалах, заполненных ужасными тварями.
– Альберт, никакого Зубастого человека нет. А раз его нет, то и зубов у него нет, и головы, и рук, и ног. Правильно?
– Ай-ай, – прошипел он. – А человечек-то очень даже заинтересованный. Хитрим, да? Время тянем? Ну, подожди-подожди, недолго осталось. Недолго!
– Пропадень куда-то подевался, – с готовностью сообщил Вислощек. – Пропал и нет его.
Мари поспешила сменить тему, поэтому спросила то, что и хотела спросить, но минуту назад решила не спрашивать, но сейчас забыла об этом, потому что спешила.
– Так что будешь каждый день на завтрак писать заявление, а на обед его съедать.
– Да, – шепчет в ответ Мари, стараясь как можно меньше шевелить губами.
Голова девушки достигла пола, и перед глазами вспыхнул фейерверк. Ультрамариновые, васильковые, бирюзовые искры, шутихи, петарды, бенгальские огни, римские свечи и кремлевские звезды заслоняли обзор …
Коллекционер слушал рассказ Мари, теребил очки, часто переспрашивал и бормотал себе под нос: «Не Роялезуб… и не Зубило Магнитогорское… и не Сиамский Проглот…». Зубастый человек в аквариуме продолжал …
Подвижный. Очень подвижный. Варьирует методы воздействия на жертву, отдает предпочтение методам глотателей. Часто приходит к жертвам, предварительно напуганным другими кошмарами.
– Пятьдесят минут до первого урока, – сказала Мари. – Пришла стрелы рисовать. А через полчаса придут дети.
«Можно вернуться в больницу, – подумала она. – Подежурить у Георга. И ему будет легче, и мне достаточно тяжело».
Курсантка на бегу выдернула из кармана гранату со слезоточивым газом, оценила ее неэффективность, спрятала в другой карман, извлекла и спрятала наручники, дубинку, временное удостоверение полицейског…