Все цитаты из книги «Реваншист. Часть первая (СИ)»
— А-а… — протянул Григорий Яковлевич, и оба писателя утратили ко мне интерес. Сказки им не интересны. Они остались на той на войне, как и другие представители «лейтенантской» прозы. На наших пядях и …
— Ближе, — сказал я. — Деревня сразу кольцевой. Работу ты будешь искать в городе, поэтому ездить проще. А гараж построить — не велик труд. Если нужно, помогу.
— Одиннадцать роз. Свежие. Неделю самое малое простоят. Букет разбивать я не буду. Если дорого, не бери.
— Вкусно! — сказала Лиля, кладя вилку. — Почему у тебя так? Вроде обычные пельмени, а не оторваться.
Коридор выглядел убого. Крашеные голубой краской стены, беленый потолок, коричневый линолеум под ногами. Неподалеку виднелся стол дежурной, но ее самой не было. «Это куда меня завезли? — думал я, шле…
Сквозь распахнутую дверь до меня доносились звуки. Хлопали дверцы, шумела открываемая вода, бурно выдохнул унитаз. Я перевернул на сковородке колбаску и разбил поверх яйца. Глазунья заскворчала. В эт…
Ровно в восемнадцать она подошла к вахте с папкой в руках. Сергей ее ждал. Они оставили пропуска и прошли к лифту. Подошла кабина, открылась дверь, и Лиля шагнула внутрь. Не подозревая в тот миг, что…
«Железо» продолжало искрить. В течение недели я получил три письма. Издательство «Молодая гвардия» приглашало подписать договор на издание книги. С выплатой аванса, естественно. Меня это не удивило. …
После того, как мы закончили с рукописью, я некоторое время сидел, охреневая. То, что эта пигалица сотворила с моей рукописью, не поддавалось определению. Есть люди с абсолютным музыкальным слухом. О…
— Да я… — она задохнулась. — Да хоть за городом…
— А чтоб не мешал, — просветил я. — У них там праздник. Юбилей.
— Вам «ха-ха», а мне спать не дают, — обиделся я. — Работал допоздна, только прилег.
Меня словно услышали. Вдали показался светлячок. Он походил на пламя свечи, только в отличие от него был белым и прозрачным. Мельтеша, словно бабочка над цветком, он медленно приближался, пока не вст…
— Вас включили в состав делегации для поездки в ФРГ на книжную ярмарку во Франкфурте, — сообщила дама, представившаяся секретарем председателя правления ВААП. — Это в октябре.
В зале, где шла пресс-конференция, установилась тишина.
— Я сказала что-то смешное? — обиделась Дина.
— Представляю, — перебила она и затушила папиросу. — Черт! — она сморщилась и потерла виски.
Затем они занялись колбасой. Сергей взял «Докторскую» и нарезал ее тонкими-тонкими, прямо воздушными ломтиками.
— Не беспокойтесь, я не стану вас кусать.
— Три. По одной на нас с женой и кабинет мне, как члену Союза.
— Верьте! Сходите в церковь и помолитесь о здравии раба божьего Сергея. Сами, своими словами. И свечку поставьте иконе Спаса Нерукотворного.
— Эй! — возмутился я. — Грабеж. Лифчики — тебе, колготки — тебе, теперь и машинка — тебе. А мы, что, не люди?
— Данке! — сказал портье, приняв двадцать пять марок.
В июле мы отправились в Пицунду — всей семьей. Мы с Лилей, отец и Маша. Семье Девойно путевки выделил Литфонд — бесплатно, конечно. Отцу с Машей пришлось покупать на месте — в Доме творчества имени Д…
Перезвонили мне через десять минут. Голос в трубке был другой: басовитый и начальственный.
— Мы пишем вдвоем с женой. Она у меня редактор с дипломом университета.
Циммерман, я и присоединившиеся Панкин с Юрой прошли в кабинет главного редактора на стенде издательства. По пути председатель ВААП бросал на меня настороженные взгляды: дескать, что это еще за выход…
Ну, да, до тракторного завода — рукой подать. Можно даже пешком — одна остановка. Шестая больница Минска.
— Ты затачивал штамп на шлифовальном станке. Перед этим менял пуансон. Коснулся его кругом, отлетел кусок… Хлопцы видят: упал. Подбежали, а ты без сознания и голова в крови…
— Зимой и летом стройная, зеленая была, — подхватила подскочившая Маша. — Метель ей пела песенку: «Спи, елочка, бай-бай…» — надрывались девушки. Выглядели они при этом чрезвычайно забавно. Мы с Дедом…
— В лесу родилась елочка, в лесу она росла…
— Что ты! — покрутил он головой. — Не переживай. Я засыплю тебя цветами и подарками. Я буду носить тебя на руках, душить поцелуями, холить и лелеять. Но зачем незнакомой девочке об этом знать?
Смех… Шутка на грани фола, но Панкин, которому Юрий шепчет перевод, одобрительно кивает. На Западе советский человек должен казаться смелым и раскованным. Довольным выглядит и сидящий рядом со мной г…
Прежде, чем мы успели опомниться, Колю подхватили под руки и вытащили из комнаты. Последняя из уходящих девиц подобрала посох и мешок.
Мы зашли в тамбур и подошли к своей двери.
Лилю я нашел в спальне. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку. Я осторожно погладил ее по плечу. Она дернула им, сбрасывая мою руку.
Понятно. Что люди скажут? Это же деревня. И не важно, что к тому времени мы будем мужем и женой. Говно вопрос, как говорили в моем времени. Расписываемся мы в четверг — на этот день очередь в ЗАГС бы…
— Сергей Александрович! — окликнул Панкин. — Задержитесь.
Из кабинета председателя меня отвели в Литфонд. Там поинтересовались моими жилищными условиями и предложили «подменку» — однокомнатную квартиру в старом доме. А вот нафиг! «Подменка» — дело опасное: …
— Этого хватит, чтобы оплатить съемную квартиру за пару лет. Дальше — посмотрим. Кстати… — Я развязал тесемки, достал титульную страницу с названием. Фамилии автора пока не значилось. Я взял ручку и …
Водный велосипед болтался спинками к берегу, что облегчило мне задачу. Я осторожно вплыл между поплавками. Мелкие волны шлепали о них, так что меня не услышали. Я собрался обнаружить свое присутствие…
— Некаторым культурней надо быць! — наставительно сказал Толик и мы двинулись к ступенькам. Навстречу метнулась Лиля.
— Вы достаточно известны в определенных кругах, — засмеялся Елизарьев. — Я имею в виду балетных. Но, если честно, мне требовались места из квоты Союза писателей. Их не всегда выбирают, а у меня проси…
— Это как? — усмехнулась Маша. — Да они познакомились через два месяца после того, как Сергей дал тебе отставку. Причем тут Лиля? Думать надо головой, а не передком. Меньше бы его совала всяким, и не…
— Согласен! — обрадовался он. Еще бы. «Двин» в СССР стоит чуть более 20 рублей за бутылку. Поменять их на марки по курсу один к одному — неслыханная удача. Хотя Госбанк СССР считает иначе. Он за марк…
Он снял крышку, рассмотрел содержимое, понюхал, а затем зацепил пару икринок кончиком ножа. Тот неизвестно как появился в его ладони. Бросив икринки в рот, гость покатал их на языке и раздавил зубами.
— Эйн, цвей, дрей! — голосом кота Бегемота сказал я и достал из кармана ордер. — Смотри!
— Если приедешь вовремя, увидишь милицейскую машину, — сказал я.
— Симпатичная! — оценила она. — Повезло девочке.
До его выходки пресс-конференция шла, как на мази. А с чего бы нет? В том времени я этих толковищ прошел тысячи. Причем, участвовал в них по обе стороны барьера. Так что вопросы и ответы летали, как …
С малых лет Лиля усвоила: чтобы в жизни чего-то достичь, нужно работать. Много трудились ее родители — в колхозе и дома. Колхоз выращивал сахарную свеклу. Ее сдавали на завод, где перерабатывали в же…
Они с Машей расписались в сельсовете — через месяц после подачи заявления. Свадьбы не было. Отец решил, что для третьего брака это чересчур, Маша не возражала. Мы заказали столик в ресторане и отпраз…
С общежитием ей повезло. У Маша Кутырло из заводского КБ вышла замуж соседка. Освободилась койка. В общежитии Маша жила давно, и всех здесь знала. Она попросила коменданта подобрать ей хорошую девочк…
«Беспокоили» еще пару раз. В последний — какой-то дальнобойщик. Я работал во второй смене, и он здорово напугал Лилю, ломясь в полночь в дверь. Я застал это, вернувшись с работы. Дальнобойщика я отме…
Мамай опустился на стул, поставив у тумбочки холщовый мешок. Не пустой, между прочим. Передачка прибыла. Сам мастер принес! Горжусь…
— Я редактор отдела прозы журнала «Юность», — сказала Дина. — Моя фамилия Хаютина, зовут Дина Аркадьевна. Этот ваш Самец прислал нам повесть. Я хочу с ним поговорить.
Я заполнил холодильник продуктами, и поехал за хозяйкой гнездышка.
Прежде Лиля не бывала в оперном. Поэтому с любопытством рассматривала мраморные лестницы, колонны, лепные потолки. Сергей сразу потащил ее в буфет.
— Сын у меня умирает. Лимфогранулематоз. Последняя стадия. Врачи говорят: месяц-другой.
— Повезло нам, Лилька! — сказала Маша. — Мужья у нас — золото. Так что сидим и молчим в тряпочку. Не то, не дай бог, уведут. Здесь хищницы пасутся: мужчин высматривают. К Александру Ивановичу уже под…
— У нас вообще страна обиженных, — парировал я. — Стоит написать или снять правдивый фильм о педагогах, обижаются учителя. Затронешь врачей, обидятся медики. В моем случае возмущены балеруны. Встречн…
— Думаю, нам надо расстаться. Мы говорим с тобой на разных языках, хотя выросли в одной стране. Прощай! Будь счастлива!
В ответ Панкин рассказал о пресс-конференции и о моей выходке с журналистом-провокатором. Я удостоился одобрительных взглядов. Приятно. После обеда нас вновь отвели на стенд S. Fischer Verlag, где Ци…
Оп-па! Теперь ясно, почему так спешили в издательстве. В ЦК ВЛКСМ «Лебедя» заметили, но давать премию за журнальную публикацию не кошерно. Нужна книга. Успели, но в последний вагон. Премии Ленинского…
— Выбрось кого-нибудь к хренам! Ты, что, не понимаешь? В феврале будущего года — съезд КПСС. Доклад Генеральному секретарю уже пишут. К январю он будет готов, и «Черного лебедя» не заметят. Ноябрь — …
…Вечером был спектакль. Алла в пачке черного лебедя выбежала на авансцену и замерла. Из оркестровой ямы воспарила музыка. Пришло время ее фуэте. Алла завертелась, выбрасывая ногу параллельно сцене. В…
Мы расселись вокруг стола. Я открыл вино и коньяк. Разлил, чокнулись, выпили. И в этот миг в дверь постучали.
— Понравилось? — спросила Лиля, когда мы вышли из кинотеатра.
— Обычные, — растерялся я. — Придет жена, накормлю ее ужином. Затем сядем работать над романом.
Больше всех фильм порадовал Машу. Она, видимо, примерила историю Нади к себе, поэтому оживилась и стала вести себя расковано. Шутила, строила глазки отцу. Тот, к моему удивлению откликнулся. Принялся…
— Позвольте вас поздравить! — сказал, чокнувшись с моим бокалом своим. — Я Сергей Наровчатов. Слыхали о таком?
— То ли еще будет, — пообещал я. — Не откажетесь уделить мне несколько минут, герр Циммерман? У меня к вам деловое предложение.
В антракт они вышли в фойе. Неожиданно к ним подошел молодой и слегка полноватый мужчина.
«Заракалася св╕ння гавно ня есц╕!» — говорила в таких случаях моя теща из того времени. Теща у меня была хорошей, это жена — говно. И я его ел…
— Одежду. Она в шкафчике в раздевалке. Номер шкафчика — восемьдесят два. Не идти же домой в робе.
— Не знаю, — сказала она. — Никогда не печатала прозу. Нужно видеть, разборчив ли почерк.
— Пожалуй, — согласилась она. — Расскажете о себе? Как стали писателем, над чем работаете сейчас?
Это запросто. А то даже скучно. На крыльце нас догнал Толик.
В глазах Гали читается предвкушение. Сейчас тип с пластырем на лбу обрадуется и побежит за кошельком. Отведет ее в кино, купит мороженое… Вечер нужно провести с пользой. Счас! Только шнурки поглажу.
— Шоколадные! — завопила Маша, выхватив из рук Деда свой подарок. — Ой, мальчики, какие вы молодцы!
И тут выяснилось, что в последние месяцы он отнюдь переживал разрыв с Галькой. Писал повесть. У Лили от этой новости перехватило дыхание. Он — писатель! Когда Сергей предложил напечатать рукопись, Ли…
— Уйма времени. Проводи меня! Это недалеко. Заодно поговорим.
Имелась и другая причина для посещения столицы. С редакцией журнала следовало установить тесный контакт. Это перед маститыми авторами у них открыты двери, начинающий должен наливать. Иначе застынешь …
— Вы рекомендовали мою повесть к печати. Думаю, что благодаря вам ее напечатали так быстро.
— Хотел читать Шиллера в подлиннике. А также Гете и Гейне. Немецкий язык красивый и богатый. Английский в сравнении с ним слишком прост. Выучил тысячу слов — и ты знаток.
Маша внезапно всхлипнула, Лиля стала ее утешать. Я нырнул, отплыл в сторону и направился к берегу. Подслушивать нехорошо, но раз так вышло… За отца стоит порадоваться, да и за себя тоже. Будет у меня…
Свадьбу играли по деревенскому обычаю. Я в этом ничего не понимал и ощущал себя болванчиком. Зато Коля чувствовал себя как рыба в воде. По пути из костела нам дважды перегораживали дорогу — вымогали …
Григорий Яковлевич смутился и ничего не ответил. Я почувствовал себя неловко. К счастью, подошел автобус, и мы стали рассаживаться.
— Живем! — потерла руки Маша. — Давай так. Скоренько сходим в душ, ополоснемся и сядем за стол. А то после — лень.
К себе я вернулся под утро. Коля обнаружился в комнате, где мирно спал. Надо же, вырвался! Как я узнал потом, зловредные девицы в отместку забрали у Коли костюм Деда Мороза. Ему пришлось собирать его…
— Хорошо, что теперь здесь вы, — сказала Евдокия Ивановна. — Хоть поживу спокойно.
«Хм-м! — подумал я. — Деловая девочка. Но, в принципе, она права. Сдались эти пляски!»
Маша была дома. Утром Лиля ее не видела. Соседка убежала в магазин, где по секретным сведениям ожидался «выброс» дефицита. Звала и Лилю, но ей было не до того. Увидев подругу, Маша вскочила с койки и…
— Здорово! — Лиля захлопала в ладоши. А Маша вдруг всхлипнула.
— Ну, ну! — в наушнике засмеялись. — Посмотрим. Кстати, хочу спросить. Откуда такой псевдоним?
— Могу представить, — улыбнулся Сергей. — У меня богатое воображение. Тогда зачем изменять? Но и тебе следует понять: поводов для ревности будет много.
Я задумался. С одной стороны неплохо, если текст выправят. С другой — неизвестно, что ошибками сочтут. Переделает на кацелярит…
— Так ему и надо, фашисту! — заключил Юрий Васильевич. — А то взяли моду через губу разговаривать. Забыли, кто на рейхстаге расписался.
— Почему себе? — в ее голосе слышалось возмущение.
Вопрос дежурный. Мое самочувствие ее волнует, как зайца интернет. И как я этого ранее не замечал?
— Тогда бумажник, кожаный. Темно-коричневый или черный цвет. Стиль строгий и элегантный.
— Генерал-майор Дюжев, Петр Фомич. Мне доложили, что вы не хотите выступать перед милицией.
— Ничего не подкупил! — обиделась Лиля. — Я поначалу брать не хотела. Но он все рассказал…
— Не узнавал, — сказал я. — Но могу навести справки. Тебе помоложе или постарше?
Лист падает на пол, а на моих коленях оказывается упругое девичье тело. Целуемся — раз, другой… Рука сама ложится к ней на колено и ползет вверх.
— Мая дачка! — захохотал Вацлав. — Але мац╕ слухай. Дзетак вам треба завесц╕. Ад дзетак не пойдзе.
— Конечно! — сказал он. — Разговариваешь, будто я подлец. Скотина и соблазнитель невинной девушки. А это не так. У меня, между прочим, матримониальные намерения. Короче, — вздохнул он. — Замуж за мен…
— Кто-нибудь еще сомневается, что я автор «Экстрасенса»?
Какой журнал выбрать? Разумеется, «Юность». Во-первых, он печатает молодых. Во-вторых — тираж. Два миллиона экземпляров! Заткнитесь гики, получившие тысячу «лайков» и раздувающие по этому поводу щеки…
— Это в СССР. Но герой повести живет в капиталистическом обществе. И вот там он задевает интересы многих. Он добрый человек и лечит бесплатно. В результате страдают интересы платных клиник, фармацевт…
Это она оправдывается. Вдруг что подумаю? А что мне думать? И без того все ясно. Не было между ними ничего.
Пожелание было высказано своевременно. Письма стали приходить и ко мне. С простым адресом: «г. Минск, писателю Сергею Девойно». И они доходили! Почтальон приносила их и звонила в дверь — в почтовый я…
— Это фамилия моей невесты. После женитьбы перейду на нее.
Мы с ней согласились, за что и выпили. Человеком соседка оказалась душевным. В ее квартире имелся телефон — редкость по нынешним временам. Я взял это на заметку и попросил разрешения время от времени…
— Знаешь, Лилька, — сказала Маша и, видимо, закинула ногу на ногу, поскольку катамаран качнулся. — С жиру ты бесишься. Живешь в роскоши, денег не считаешь, муж тебя любит. С завода забрал, чтоб в кор…
— Не нужно, — сказал он. — Еще марка, и вы мне ничего не должны. Мне будет приятно помочь русской медсестре. Мы были по разные стороны фронта, но все же коллеги. И я не забыл русских женщин, носивших…
— Они хорошо вели! — пришел я на выручку. — Но просто так дарить нельзя. Пусть стишок прочитают или песенку споют. Вот! — я подхватил Лилю с койки и поставил ее на стул. — Начинай!
Я присмотрелся. В столовой царил полумрак, но кое-что разглядеть удалось. Девушка, совсем молоденькая. Невысокая, мне до бровей. Не красавица. Лицо прыщеватое, хотя черты правильные. Волосы светлые. …
В беседе я быстро перетащил инициативу на себя. Мне ли не знать, что нужно журналистам? Услышав про медаль, Ядвига подобралась. А когда сказал, за что наградили, глаза ее загорелись. Такой факт! Как …
Завтрак нам принесли в палату. Овсяная каша на воде, два кусочка хлеба (один — белого), кусочек масла, чай. Не зажируешь. Организм у меня молодой, мяса хочет. Можно сбегать в магазин, он неподалеку, …
— Как же это, Сережа? — бормотала она. — Сам генеральный секретарь!
Меня еще раз поцеловали и убежали в туалет. Зеркало у нас только там. Из туалета скоро вернулись за другим лифчиком и убежали вновь. Затем пришла очередь колготок. Ну, это не эротично. Пользуясь тем,…
Комсомольцы сдержали слово. В «Союзпечати» мне продали десять экземпляров — с заднего хода, конечно. Половина из них улетела тут же. Один — Маше, второй — Коле, третий — библиотеке… Экземпляр пришлос…
— Лилия! — сказал я тожественно. — Ты — чудо! Самая лучшая из всех!
— А зря, — сказала она торжественно. — Брежнев помянул в докладе твою повесть.
— Как скажете! — кивнул Дюжев. — Хочу заметить, Сергей Александрович, что если бы вы сразу написали нам заявление… Выбросить фотографии! Сволочь! — он сжал руки в кулаки.
— Не стоит, — махнул он рукой. — С удовольствием сделал бы вашей фрау протез. Но для этого ей нужно приехать сюда.
— Растут, — кивнул он. — Хороший гвоздик, свежий. Отдам недорого, по семь рублей.
Я отошел в сторону и задумался. Как быть?
— Не подскажете магазин, где можно купить хорошие вещи? — спросил я. — Одежда, обувь и прочее. Желательно очень недорого.
— Ладно! — сказал Дед Мороз. — Заслужили! — он полез в мешок и достал два прозрачных полиэтиленовых пакета с конфетами. — Держите!
Он убежал, а мы потянулись к стойке портье. Я пропустил вперед Панкина, фронтовиков. Они взяли ключи и направились к лифту. Я подождал, пока они скроются из глаз, и положил на стойку две марки.
«Сделаю! — пообещал я себе. — На уши встану, но извернусь. Даже если придется сбежать на Запад. СССР мне не спасти, да и хрен с ним! Детей жалко. Эти гребаные коммунисты погонят их на Первомайскую де…
— Да, ладно! — он попытался протиснуться внутрь. — Здесь она.
Я оглянулся. Та-ак. Пухлая тетка лет сорока. Белый халат наброшен на плечи, лицо мятое. Дежурная медсестра. Спала вместо того, чтобы бдить. Я разбудил ее, хлопнув дверью.
— А вы самоуверенны! — хмыкнул он. — На какой тираж вы рассчитываете?
Я расплатился и бросил сверток в сумку. Повернулся к очереди.
— Вот, Борис Николаевич! — Дина Аркадьевна указала на меня. — Сергей Девойно.
— Девкам покажу. Обоссутся от зависти — им такого не привезут. Кстати. Помнишь, говорила: будет тебя одевать? Вот. Так что слушай старших! — Маша улыбнулась. — Все, невеста, пошла!
Посетитель нарисовался ближе к ужину. К тому времени я успел отобедать (молочный суп, макароны с куском рыбы, компот) и обдумать свое нынешнее положение. Днем все виделось не так грустно, как ночью. …
— Вопрос — ерунда, — сказал секретарь и бросил взгляд на «комсомольца». Тот в ответ закивал головой. — Решим. А вот жилье обещать не могу — трудно с ним. Очередь большая.
К моему удивлению к восемнадцати ноль-ноль все были в холле. Фронтовики и Юра держали в руках огромные, пухлые полиэтиленовые пакеты с логотипом магазина. А вот я — чемодан. Большой, пластиковый. Выг…
— Джинсовый костюм и ботинки. Они в шкафу. Примерять будешь?
Я помог ей надеть пальто, оделся сам и поднял с пола полегчавшую сумку. Но не пустую. Мы вышли и направились к остановке. Подошел троллейбус, я помог Дина Аркадьевне забраться в салон. Букет с розами…
— Вашу книгу выдвинули на соискание премии Ленинского комсомола. Вчера пришло сообщение. Я нашла ваш номер через Союз писателей.
Работавшие в доме стоители подсказали, где найти прораба. Он обнаружился в бытовке. Меня встретили хмурым взглядом.
— Польстили! — заметил Елизарьев, прочтя надпись. — Прямо уж «гордость». Да еще и «слава».
— Ну, вот! — вздохнул гость. — Обидел девочку.
— Сергей Александрович, подождите! Я отвезу.
— Не говорите этого при моей жене! — закрутил головой Сергей. — Не то ваши балерины получат травмы, несовместимые с танцем.
Через минуту в кабинет вошел подполковник. Высокий и поджарый.
— Я подумаю, — она отодвинула папиросы. — Давай, лучше о другом. Над чем работаешь?
— Куда вы пропали? — Ядвига шагнула за порог. — Звоню — телефон отключен, приезжала вчера — никто не открыл. Решила попробовать еще раз.
— Так вкуснее, — сказал, уловив ее взгляд. Взяв сковороду и продукты, он отправился на кухню. Вернулся со скворчащей глазуньей. Они сели за стол. Пили вино, заедали его необычным салатом и горячей яи…
— Чего стоишь? — спросил, блеснув зубами.
В номере я достал из холодильника банки и выложил их на стол.
— Я о ней не думаю, я ее осуществляю. Мой роман (на Западе нет такого жанра, как повесть, поэтому «Экстрасенс» — роман) о человеке, обладающем паранормальными способностями. Вы считаете, я писал его …
— Белый танец! Дамы приглашают кавалеров!
Квартиру в Минске я украдкой навещал. Во-первых, проверить, все ли на месте. Во-вторых, оценить поток страждущих. Соседей перед отъездом я предупредил, что уезжаем надолго. Просьбу присмотреть за ква…
— Верю, — прошелестел ответ. — Но главный редактор велел так сказать.
— Твои бы слова да богу в уши! — вздохнула Маша. — Поделись счастьем, а?
— Небольшой скандал — лучшая реклама. Ведь так? — подмигнул я.
Разумеется, секс в СССР есть, в том числе добрачный. Но он не слишком распространен. По крайней мере, в Беларуси. В той жизни у меня имелись приятели-«ходоки». Они окучивали замужних женщин, разведен…
— Пустите его, женщины! — раздалось неподалеку. — По лицу видно, что невесту любит. Добыть розы зимой… Пусть хоть одной повезет!
Улицы города выглядели пустынно. Вечер пятницы. Народ сидит по домам или рванул в деревни: Минск — город приезжих. Сам такой. Личного транспорта здесь мало, государственный стоит в гаражах.
«Детдомовец?» — хотела спросить Дина, но не решилась.
— Открою! — я выскочил из-за стола, подбежал и широко распахнул дверь. За моей спиной восторженно завизжали. Еще бы! На пороге стоял Дед Мороз, самый настоящий. В красном тулупе, такой же шапке, с бо…
— Впечатлил людей твой герой. Нам уже звонят и просят свести с автором. Думают, что ты о реальном человеке написал. Знаешь, сколько людей страдает от неизлечимых болезней? Они за призрачную надежду ц…
— Умный! — раздалось в моем сознании. — Всегда им был. Догадался.
— Разумеется! — подтвердил я. — Мне не нужны неприятности.
Бух! Ни «здрасьте», ни «до свидания». Вот молодежь! Сообразив, о чем только что подумал, я рассмеялся. Нашелся «старик». В марте мне исполнился двадцать один год. Все не привыкну. Кто, интересно, при…
— Пойми, Сережа! — попросила Лиля. — Пожалуйста!
— В приемной начальника корпуса. Машинистка.
— Ты на работе, а я дома. Почему б не сделать?
Так и оказалось. Мы познакомились с соседкой по площадке, еще не старой вдовой-пенсионеркой. Евдокия Ивановна, как ее звали, и поведала историю непутевой Тамары. Все у нее было все: муж, дочь, трехко…
Синельников отвез меня на Толбухина в ресторан «Каменный цветок». Не поскупились милицейские начальники! Самый престижный ресторан в Минске и самый дорогой. Единственное место в городе, где имеется в…
— В комитете комсомола попроси! — посоветовала Маша. — Помогут.
Мы с Лилей прилетели в Адлер на самолете, отец с Машей отправились на «Волге». Им нужно было посетить родителей жены, показать тем мужа. Тесть с тещей отца жили в Донецке. Там, где в моем времени буд…
— Деревенское я люблю, — сказал Полевой. Он прошествовал к столу, где взял рюмку. — Ну, что товарищи! Выпьем за дебют восходящей звезды? Успешный, замечу, дебют. Мы открыли стране замечательного авто…
Во дворе мы с Лилей притормозили. Толик ушел в дом, а мы некоторое время постояли. Целовались, как же без этого?
Печаль. За производственные травмы в СССР спрашивают строго. Жаль Михайловича — хороший человек. А выговор — это лишение квартальной премии. И о тринадцатой зарплате можно забыть.
Он кивнул и мы разбежались. Боялся Юрий напрасно. На таможне нас не досматривали, только проверили паспорта. Затем был перелет, в ходе которого мы с будущим соседом по номеру практиковались в немецко…
Лиля повернулась. Перед ней, уперев руки в бока, стояла Галька — голая и мокрая. «Это она мылась в крайне кабине», — догадалась Лиля. Взор Гальки не предвещала ничего хорошего. Лиля внутренне сжалась.
— Лейтенант Синельников! — козырнул он. — Извините за беспокойство, но товарищ генерал просит вас изложить рассказанное ему на бумаге в форме заявления на его имя.
— Спекулянт? — я раскрыл сумку и извлек букет. Сорвал газету. — Вот! Спекулянты с розами ходят?
— Нормально, — кивнула она. — Бывает хуже. Хочу спросить. Печатая курсовые, я исправляю ошибки, в том числе стилистические. Здесь можно?
— Не сомневаюсь. Но вы покажите синопсис своим специалистам. Пусть они и определят.
Я поблагодарил, и мы распрощались. В общежитие я летел на вмиг выросших крыльях. Получилось! Срослось, вашу мать! Йес! Ай, да Самец, ай, да сукин сын! Орел! Красавчег…
— Правильно. Пусть думают, что это они мальчика вылечили.
Я открыл глаза. Вокруг было темно. Но не так, как только что в непроглядно взвеси. В полумраке виднелась дверь и раковина умывальника в углу. Я поднял голову и осмотрелся. Узкая, как пенал комната с …
Выспался я отменно. Лилю, естественно, уложили отдельно, так что никто не мешал. Когда открыл глаза, в комнате было светло. С учетом зимнего времени — часов девять. Так и оказалось. Нехорошо — в дере…
— Потому что сами вы платить не будете. Из домоуправления придут меня выселять, оно мне надо?
Некоторое время все сосредоточенно ели. Ненадолго прервались, чтоб выпить еще по стопке, затем продолжили. Мне было приятно и хорошо. Двести граммов крепкого самогона, обильная и вкусная еда… Хорошо …
— Ты что вздумал? — сердито спросил меня Панкин по пути в ресторан. — Какой, к хрену, синопсис?
— Алло, — раздался в наушнике девичий голосок.
Фронтовики глянули друг на друга и кивнули. Ясно. Мне — с переводчиком.
Алла хотела возмутиться, но не нашлась, что ответить.
— Мне подсказали хороший магазин, — влез я. — Качественные вещи по низким ценам. От выставочного комплекса ходит трамвай.
В серых, огромных глазах — слезы. Надо отвлечь.
Чиновница сказала это пренебрежительно. Я едва сдержал смех. В том времени я жил на Юго-Западе, только в другом микрорайоне. В будущем как раз у проспекта «Правды» появится станция метро, и не прести…
В тот же день он уехал в Речицу и вернулся через два дня. Следом за его «Волгой» катил ГАЗ-53 с мебелью и вещами. Я присоединился к каравану, мы отправились в Тарасово, где перетаскали все в дом. Вод…
Он прозвучал прямо в сознании — громко и отчетливо, по-человечески. Так, что я мог разобрать каждый оттенок и тембр.
— А потом меня втянуло в тоннель. В нем было темно. Я чувствовал, что меня куда-то несет. Затем вдали показался свет. Он приближался, меня вынесло из тоннеля, и яркий свет окружил меня. Я почувствова…
Работа не мешала учиться. Школу Лиля окончила на пятерки. До золотой медали не дотянула совсем чуток. Получив аттестат и отгуляв выпускной, Лиля поехала в Минск — поступать. Выбрала филфак университе…
Тесть с тещей довольно заулыбались. Лиля подарила мне одобрительный взгляд. Не удивительно. Какой девочке не хочется предстать в белом платье перед алтарем? Церемония в ЗАГСе — это суррогат. К тому ж…
— Дина Аркадьевна! — сказал я торжественно. — Я ваш должник. Как только получу гонорар…
А это мысль! В том времени я писал стихи — в юности. Их даже печатали, причем, в Москве. Но парни в Литературном институте разъяснили мне, кто поэт. Я не стал возражать, но стихи писал — в стол. Как …
Как я могу спасти СССР? Обратиться в ЦК? «Уважаемые члены политбюро, я знаю, что случится со страной в будущем. Первым делом избавьтесь от Горбачева! Закопайте его глубже…» Они избавятся… В Новинках …
Вахтер и дежурные насторожили уши. Скандальчик. Отказали самой красивой девушке общежития. Теперь будут перетирать.
— Он и мне это рассказывал, — кивнула Лиля.
Я отступил и повернулся к аудитории. Та оторопело смотрела на крутящего головой коллегу.
— Это фигушки, — сказал я. — Мы с ней жених и невеста. После Нового Года расписываемся.
Я выбрал «Молодую гвардию». Они предложили больший тираж и, соответственно, гонорар. Авторский сборник, «Экстрасенс» и «Лебедь» под одной обложкой, 16 авторских листов. Ставку за лист определили в 45…
Больницу я покинул в сумерках. К остановке шел, неся в правой руке сумку Мамая. Колбасу и выпечку я зажал. Есть захочется, а в магазин заходить лениво. Да и на прилавках там к вечеру шаром покати.
Мы и проводили. Ходили в кино, театр, музеи, не пропускали ни одной выставки. Навещали родню, благо число ее возросло. Я читал книги. Художественные редко — их я помнил по прошлой жизни. Копался в тр…
— Еще есть сало, хлеб, пальцем пиханая колбаса, — сообщил я. — И «Беловежская» в штофах. Прикажете подать?
В КГБ в мое письмо вцепятся. Михасевич разбойничает пятый год. Не одну женщину спровадил на тот свет. Милиция сбилась с ног. Посадили нескольких невиновных. Сигнал в работу возьмут. Михасевича раскол…
Я встал и положил ему руку на голову. Толчок основанием ладони…
— Как будто я матов не слышала! — улыбнулась Дина, но вышла.
— Ты очень понравился моим родителям, — сказал Лиля. — Особенно батьке. Он грозился, что еще посмотрит, кому меня отдать, поэтому был строг. Но потом разглядел…
— Так это ты для меня сделал? — догадалась Лиля.
— От матери, — ответил Сергей. — Летом сбегаю на речку, наловлю пескарей, мать зажарит — вот и ужин. Мы тогда бедно жили.
Ночевать Коля приходит домой. Здесь с этим строго. Ночь в женском корпусе грозит неприятностями. Случай зафиксируют, после чего потребуют жениться. Откажешь — пойдут жаловаться в профком, в комитет к…
Я дам ей обеспеченную и интересную жизнь. Она будет отдыхать на лучших курортах страны. В 80-е я ездил с семьей в Пицунду в писательский пансионат. Пили местное, удивительно вкусное вино, ели шашлыки…
С гостинцами помог тесть. Передал с оказией отменное сало, «пальцем пиханую» колбасу. Подовый хлеб и «Беловежскую» в штофах я купил в Минске. Москвичам она нравится. Сколько в том времени я перевез э…
Прозвенел третий звонок, в зале мягко погас свет. Дирижер в оркестровой яме занял место у пюпитра, взмахнул палочкой. Полилась музыка. Половинки тяжелого занавеса поползли в стороны.
— Это ты у нас горячий! — не выдержал я. — Валацуга!
— За рукописью. Она ведь здесь? Или вы хотите танцевать?
Так и сделали. Обе в халатах, с полотенцами в руках спустились в подвал. В душевой на полу стояла огромная лужа мыльной воды — водосток в очередной раз забился. Но кто-то заботливый успел проложить д…
— Так я и в повести вру. Но тебе понравилось?
— А вот это зря! — сказал он. — Ты говорила о моем знании. Его преимущество состоит в том, что не станешь менять золото на блестящие побрякушки. Это мне нужно бояться. Вот станешь поэтессой и членом …
— Я не буду выступать перед милицией. Всего доброго!
— Нет. Их долю вы перечислите во Внешторгбанк, а своей я могу распоряжаться по собственному усмотрению. Ограничений на этот счет нет.
— У всех в немецком издательстве выходят книги, — возразил Панкин. — Вашу долю аванса получите в немецких марках.
Теперь захохотал Сергей. Елизарьев поддержал.
В мае в нашем доме начались отделочные работы. Я навестил будущее место жительства. Без отделки квартира выглядела жутко. Серые стены, серые полы, пустые дверные проемы. Панель. Но даже такая квартир…
Спорить я не стал. Мы выпили каждый за свое и закусили.
— Гражданин ошибся адресом, — объяснил я.
— Хочу семью! — вздохнул он. — Насмотрелся на вас с Лилей. Хочу, чтобы меня был дом. Чтобы меня там ждали и любили. Жена, а если получится, то и дети. Не возражаешь против братика или сестрички?
— Продам дом в Речице и куплю другой в пригороде Минска.
— Замучат парня, — сокрушенно сказал я. — Напоят и затискают. Еще и женят.
— Жди меня, и я вернусь, — сообщил я Лиле и полез в салон.
— Не пускайте! — возбухла какая-то жирная тетка. — Это спекулянт. Сейчас купит, а за углом продаст. Знаю я таких!
— Какой роз? — возмутился он. — Нет роз. Зыма, снэг, холадна.
— Иногда я чувствую себя рядом с тобой маленькой, — вздохнула Лиля.
— В двух? — Лиля задумалась. — В двух скажу. Я очень счастлива, Маша. Очень, очень…
— Как, что? — Маша всплеснула руками. — Дома не ночевала, день где-то шлялась. Колись!
— И чего он в тебе нашел? — хмыкнула Галька, окинув ее оценивающим взглядом. — Ни рожи, ни кожи.
— Вот видишь! — вздохнула Маша. — А знаешь, чем конференция кончилась? Девочки рванули к нему, окружили и стали глазки строить. «Ой, Сергей, нам так интересно было! Можно с вами еще встретиться?»
— Ты уже получил такое письмо? — разозлилось Лиля.
— Я серьезно! — насупилась Лиля. — Отвечай: знал?
Скурко отложил журнал, снял трубку с аппарата и набрал номер.
— Закончил повесть, — сказал я. — Отдал в «Юность».
— Вот мой паспорт. Желающие могут взглянуть.
В «Юности» меня встретили тепло. Гостинцев в этот раз я привез мало, но их и не спрашивали. Я выпил коньячку с Полевым, посидел вечер у Дины Аркадьевны, а назавтра отправился по адресам. «Молодая гва…
— Когда человека хотят наградить, пишут представление в двух экземплярах. Командир части заверяет их своей подписью и ставит печать. После вручения награды, второй экземпляр отдают герою. Сергей мне …
Я встал и переоделся. Встречать гостя в трениках не с руки. Хотя здесь не стесняются. Но мы писатели или кто? Я запер за собой дверь и стал спускаться по лестнице. По пути спохватился. Посыльный приб…
— Знаешь, что он им сказал? — шепнула мне на ушко. — Требовали двадцать пять рублей и три бутылки водки. Он ответил, что сейчас заберет жениха и уедет. И они будут иметь дело с моим папой, — Лиля не …
— Не пыли! — отмахнулась Маша. — Не уведу я твоего жениха. Даже если б и захотела.
— Но, но! — я погладил ее по плечикам. — Как это не заслужила? А кто печатал и правил мои рукописи? Когда в последний раз мы были в кино или театре, помнишь? Жили затворниками, пахали, как проклятые.…
— Буду прямо на машинке писать. Как Хемингуэй.
— Что вы? — делано засмущалась чиновница, но коробку взяла.
— Это лучше, чем за красивую мордашку и сногсшибательную фигуру. Хотя у моей Лили и это есть. Вот!
— Это у них фамильное! — хмыкнула Лиля. — Мой тоже говорит: «Что я за мужик, если жену не обеспечу?»
Эта рукопись выглядела, как обычно. Коричневая оберточная бумага, перевязанная шпагатом. Торец бандероли врезан ножницами. Работа секретаря. Ее задача — определить, что прислал автор: прозу или стихи…
Назавтра в обеденный перерыв к ней в приемную забежала Инна из заводоуправления.
В прихожей соседки я взял лежавшую на тумбочке трубку.
— Пожалуйста, Минск, — сказала откликнувшемуся оператору. — По справке, прессовый корпус Минского тракторного завода. Любой, кто ответит. Нет, телефон не квартирный, редакция журнала «Юность». Спасиб…
— Присаживайтесь, Сергей Александрович! — секретарь парткома пожал мне руку. — Николай сообщил мне радостную новость, — он ткнул в лежавшую на столе газету. — Поздравляю!
— Да вы представляете!.. — вскинулся драматург. Захаров остановил его жестом.
Возразить было нечего. Однако Лиля никому не говорила, что муж помогает ей по дому — даже родным. Засмеют. Летом они поехали отдыхать к ней в деревню. Загорали, купались, ловили рыбу. Вернее, ловил С…
— Так-то оно так, — вздохнула Маша. — Но шрам останется. Придется купальник менять.
— Приходи вечером, — сказал он. — Часам к шести. Попьем чаю, посмотрим текст…
— Столько лет готовился к этому разговору… — он потер ладонью лицо. — А слов не найду.
«Ладно! — сказал я себе. — Утро вечера мудренее». И с этой мыслью уснул.
— Сегодня отдыхайте! — просветил встречавший клерк. — Завтра в двенадцать ноль-ноль пресс-конференция герра Девойно. Дискуссия русских и немецких писателей через день. В одиннадцать я буду ждать вас …
— Не саромтесь! — поддержал его Максим Танк.
— Можно и так, — согласился он. — Но тогда девочка, не получив ответа, решит встретиться лично. Сядет в поезд и приедет. Представляешь, звонок в дверь. Открываешь, а там — она.
— Жену в будущий дом нужно вносить на руках, — объяснил я.
— Два миллиона. Это в Германии. В остальных странах раз в десять больше.
— Я писатель. Немецкое издательство выпускает мою книгу.
Вид вращающего головой человека приводил аудиторию в изумление. Тем более что некоторые в зале следовали его примеру. Самые внушаемые, конечно. Психоз заразителен. Это отлично знают, к примеру, руков…
Из выпивки на столе была водка «Русская» под пробкой-«бескозыркой», бутылка ординарного виноградного вина, явно купленного в местном сельпо, и еще одна емкость без этикетки. Понятно.
— Давай здесь! — возразил я. — Я хочу это видеть. Заслужил.
— Двадцать, — вздохнул он. — И это последнее предложение.
Тем временем вскипел чайник. Я пошел на кухню, нашел чай — индийский, крупнолистовой, и заварил. Отнес вместе с чашками в комнату. Затем достал из сумки пирог, уложил его на разделочную доску и, прих…
— Ну, он у тебя вообще, — покрутила головой Маша. — Не знаю ни одного парня, кто на это решился бы. Хотя… Москва. Кто его там знает? Можно померить?
— Приятно было познакомиться! — Елизарьев пожал им руки. — Заходите. Если будут трудности с билетами, вот! — он протянул листок с записанным номером телефона.
— Маша рассказывала про твою конференцию. Как тебя там слушали, открыв рты. Даже библиотекари поражались.
Кровать в спальне была расстелена, и я не стал настаивать. Устал. Впрочем, не настолько, чтобы отрубиться сходу. Так что то, что мне не позволяли несколько месяцев, случилось. Мы уснули почти сразу. …
«Все-таки меня откачали, — пришло понимание. — А то, что я видел и слышал — галлюцинация. Вкололи какую-то дрянь…»
— Идет! — согласился я. Грабеж, конечно, но пьесу поставят в этом сезоне. Отчисления пойдут сразу. К тому же залитовать пьесу, то есть провести ее через инстанции — геморрой еще тот. Куда не плюнь — …
— Удивил! — покрутила головой Дина Аркадьевна. — Я-то думала, продолжишь о рабочих. Тема востребованная, а пишут мало. Да и как пишут… — она махнула рукой. — Твой «Лебедь» как луч света в сером царст…
Я без размаху дал ему под дых. Затем добавил по печени.
— Вам спасибо! — сказал генерал и поднял рюмку. — Ну, за правильную жизнь?..
— Июнь тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Идите в палату, больной! Не медля!
— Тебя к телефону, — сообщила с порога. — Москва.
Маша сбросила халат и нацепила лифчик. Прошлась по застежкам, регулируя бретельки, затем, заведя руки назад, перецепила крючки.
— Спасибо! — поблагодарила Дина Аркадьевна. — Мы торопимся.
— Я набирала номер писателя Сергея Девойно… Не туда попала?
Дверь в ванную отворилась, в прихожую вышел отец. Поймав мой взгляд, он застыл. Я кивком пригласил его в кухню. Отец послушно двинулся следом. Я прикрыл за нами дверь.
В этом времени фата на невесте символизирует невинность. Жених снимает ее на свадьбе. Обычай настолько укоренившийся, что нарушать боязно. Галя в той жизни побоялась. Прицепила к прическе белый венок…
Возле моей кровати не наблюдалось никакой аппаратуры. Даже капельницы. И вообще палата не походила на реанимацию. Значит, не инфаркт. В кардиологии мне доводилось бывать — друзей навещал. Обстановка …
— Пойдзем! — Вацлав подхватил сумки. — Я у старшын╕ «уаз╕к» пазычы?.
— Счас! — хмыкнул я. — Только шнурки поглажу.
Встал я рано — на часах не было десяти. Однако спать больше не хотелось. Лиля посапывала, я выбрался из ее объятий и отправился в ванную. Через десять минут, умытый и посвежевший, я варил кофе. Здесь…
В Москву следовало ехать и ковать железо, пока не остыло. Раздумывал я недолго. В СССР все должны работать. Уклоняешься, признают тунеядцем и впаяют срок. Или отправят в ссылку на Севера. Бродского п…
Здесь это высшая оценка. Лиля притихла. Мы шли, она задумчиво поглядывала на меня. «Примеряет к нам историю Кати и Афони, — догадался я. — У тех свидание тоже кончилось постелью».
— Книга вышла два года назад, можно поискать в библиотеке. Если не найдешь, то журнал «Москва» за 1966–1967 годы. Он должен быть.
— Сережа, — бормотала она сквозь всхлипывания. — Это дворец. Я не заслужила…
Бросив в щель приемника 15 копеек, я захлопнул дверцу и вышел в город. Спешить мне было некуда: поезд пришел рано. Я прогулялся по улице Горького, будущей Тверской. Полюбовался историческими зданиями…
Сбоку послышался хлесткий удар и шум падающего тела. Я повернул голову. Одна из фигур валялась на спине, Толик, морщась, дул на кулак. Хорош у братика Лили удар!
Все тот же Синельников привез меня к зданию МВД на улице Урицкого. В моем времени ее переименовали в Городской Вал. Пропуск на мое имя у постового был, мы поднялись по лестнице на третий этаж и двину…
— Какая красота! — она взяла букет и поднесла к лицу. — А как пахнут! Ну, Сережа, ну, угодил! Розы зимой мне еще никто не дарил!
— Копии по Москве ходят, — вздохнула она. — Кто-то из редакции тайно перепечатал — и пошла гулять. Теперь не остановить. Ох, Сережа, будут у тебя проблемы!
— Тогда встречаемся после спектакля. У меня к вам разговор.
— Гут! — сказал он и положил листки на стол. — А сейчас я предлагаю пройти в ресторан, где для вас накрыт стол. После обеда нашим уважаемым авторам вручат конверты с их гонораром.
— Запросто. Икра, как вы поняли, свежайшая. Холодильник в номере есть, а мы приехали на пять дней. Пройдемся по магазинам, приценимся и найдем более выгодный вариант.
Дома он почистил и выпотрошил рыбу. Мелочь отдал кошке. Та встретила их еще на улице и орала дурным голосом, пока ей не выделили долю. Нажравшись, кошка разлеглась на солнце и заурчала, как трактор «…
На вокзале мы съели по беляшу. Толстая тетка доставала их из обитого жестью ящика. Сколько видел таких продавщиц — и ни одной худой. Наверное, работа влияет… Беляши оказались теплыми и жирными. Мы вы…
— Потому что я заплатил за это тридцать рублей.
Чтобы ко мне прислушались, нужен статус. Но не журналиста. Здесь они в авторитете, и даже становятся лауреатами Ленинской премии. Но… Аграновских мне не потеснить — уровень не тот. А с меньшим статус…
— Не пойдет, — покачал он головой. — Травмы головы коварны. Надо понаблюдать. Так что полежите. И постарайтесь не вставать. Закружится голова, упадете, ударитесь головой. Она у вас крепкая, но лучше …
— Как ты сказал? Экологически чистый? Надо будет запомнить.
— О человеке, обладающем экстрасенсорными способностями. Он может исцелить любую болезнь, даже рак. Из-за этого у него возникают проблемы.
Видели мы и такое — не один раз. «А подполковник неплохо держится, — подумал я. — Сильный мужик! Что ж…»
— Их уже пропили, — сообщил я. — Так что не получится. Не волнуйся, зайчик! Думаю, ухажеры кончились.
— Позвать носильщика? — осведомился портье.
— Ну, Сережа, ну, молодец! — радовалась она, опробовав покупку. — Такие легкие и удобные! И упор под локти. От старых у меня мозоли подмышками. Не знаю, как и благодарить.
Я вошел. Из-за стола, заваленного бумагами, встал невысокий, кряжистый генерал. Короткая прическа, будто рубленное топором лицо, пронзительный взгляд серых глаз. Наверняка из сыскарей, только они так…
Я почувствовал облегчение. Хоть и не цеплялся за жизнь, но пережитое только что пугало. Пусть даже это глюк.
— И шестикрылый серафим тоже! — хмыкнул собеседник. — Какой только хренью не пичкают вас на Земле!
— Что-то я переел, — пожаловался предок. — Нет желания. Вы с Лилей идите. Я приберу со стола и поставлю все в холодильник.
— Можно я у тебя для родителей куплю? Сколько?
— У тебя она только начинается! — возразил я, вспомнив сентенцию почтальона Печкина из еще не снятого здесь мультика. — Что ты видел в прошлом, кроме своих Северов? Приезжал с вахты, отдыхал — и обра…
— Здравствуй, любимый! — меня обняли и поцеловали. — Чего сонный?
Дина достала из пачки папиросу, постучала мундштуком по столу, вытряхивая крошки табака, примяла его, сунула в рот и чиркнула спичкой. Поехали…
— Все пугаются, — равнодушно сказал голос. — Разве что праведники радуются. Но тех…
— Тогда затариваемся черной икрой и коньяком. Толкнем их в Германии и разживемся марками.
— Вы пишите, что удостоены медали. «За отвагу» — боевая награда. А сейчас мирное время.
В Доме творчества я работал — привычка. Я и в той жизни был трудоголиком. Но Лилю не припрягал — пусть отдыхает. Вставал в семь, традиционная пробежка, силовые упражнения, душ. К завтраку спускался с…
— Не знаю! — хмыкнул этот козел. — Но явно не вы.
Через дорогу от общежития тянется заброшенный яблоневый сад. За ним плещется Чижовское водохранилище. Отличное место для занятий! Пробежка, затем силовые упражнения. В саду кто-то соорудил турник — д…
Секретарь Союза по работе с молодыми писателями материализовался в кабинете практически мгновенно. Осторожно присел напротив.
— Он прочел, что ему написали помощники, — пояснил я. — Думаешь, у Брежнева есть время смотреть «Юность»? Помощники посчитали, что помянуть повесть молодого писателя будут идеологически правильно. То…
По пути к Рице я глазел по сторонам. Красивые особняки, ухоженные участки, довольные люди. Земля плодородная, рядом море, курорт, отдыхающие… Живи и радуйся. Но через пятнадцать лет здесь начнется ре…
Первой не выдержала журналистка, сидевшая в первом ряду. Она прыснула и зааплодировала. Спустя мгновение ее поддержали другие. Аплодисменты привели Бильдерлинга в чувство. Он очумело посмотрел на хло…
— Но для балета не годится. Поэтому Елизарьев склонял меня отказаться. Видимо, ему позвонили сверху и надавили. Я уважаю этого человека, поэтому не хочу создавать ему трудностей. Нам с тобой грех жал…
Лиля чмокнула его в щечку и побежала к себе. «Надо же, — радовалась она дорогой. — Сказал, что любит. Но какой он все же у меня… — она подумала и нашла определение: — Необыкновенный. Хотя чего я парю…
— Считается, что прообразом Маргариты стала Елена Сергеевна Шиловская, третья жена писателя. История их любви сама по себе роман. К моменту знакомства оба были женаты. Оба не дети — за тридцать. Муж …
— Иногда мне кажется, что ты знаешь все. Но почему-то скрываешь.
— Отговорился занятостью. Но девочкам улыбался. Смотри, Лилька! Уведут.
— Сережа! — Мамай протянул мне сухую ладонь. — Сделаем. Спасибо!
— Конечно! — она потерлась носом о мою щеку. — Мог бы и не спрашивать.
— Мы их, что, украли? И вообще. Как ты видишь свое будущее? Собираешься жизнь работать в прессовом корпусе?
— Насчет немецкого серьезно? — заинтересовался он.
— Но я должен был знать, — вернул я ей ее же слова.
— Тогда ладно, — он прищурился. — Договор через ВААП?
— Вот как… — Маша убрала руки с боков. — Как честный и порядочный человек он сделал тебе предложение?
— Хороший парень! — сказали в спину. — Посчастливилось девочке. Чтобы мой мне лифчик купил…
— Слышала уже, — вновь засмеялась она. — Век не забудете. Над чем работаете?
— Кто здесь? — послышалось за моей спиной. На шум прибежала Лиля.
— Ванну и унитаз отберем получше, — сказал прораб. — Окна и двери отрегулируем. Линолеум постелем ровно. Обои… Есть неплохие, и наклеим аккуратно.
Толик нахмурился. Фигуры неохотно отступили. Мы с местным Отелло стали друг против друга. Краем глаза я увидел, как на крыльцо высыпают любопытные. Заметили. А что? Драка на танцах — это развлечение.
— Но, но! — я обнял ее за плечи. — Еще не вечер. Найдешь и ты свое счастье.
— Не скажите! — не согласился генерал. — Мне Игорь рассказывал, как вы Ирину успокоили, а потом с сыном разговаривали. У него мурашки по коже ползли.
«Черт! — сказал я себе. — Черт! И чтоб мне в том времени найти эту девочку? Жили в одном общежитии, работали в одном корпусе… Мог ведь обратить внимание, заинтересоваться. Нет, выбрал Галю. Идиот! А …
Дома мы отпраздновали событие, пригласив Евдокию Ивановну. Та искренне порадовалась за нас. Вот ведь, люди! Ни капли не завидуют.
Легкая фигурка порхнула на кровать и повалила меня. Теплые губы нашли мои. Чего только женщины с нами не делают! Да ничего они делают. Мы все сами…
— Так, — подтвердил секретарь, опознав номер с докладом Брежнева.
— Богатые — старые! — возразил я. — Такому не отдадим.
Лиля почувствовала взгляд и открыла глаза.
— Несколько минут найду, — согласился он.
— Так уж и гражданин! — обиделся блатной. — Я свой срок отсидел, так что нечего обзываться. Теперь вижу, что квартиранты.
— Давай! — кивнул он. — За руль сегодня не сяду.
— Погодите! — я встал, обошел столик и нажал ногтями больших пальцев на хрящи ушей над ее мочками.
— Не страшно, — сказала Лиля. — Так даже лучше. Дали наркоз, очнулась — и уже мама.
— Почему ваш? — подбоченилась девица. — Он всехный. Вас поздравил?
Он замолчал, и некоторое время шел рядом, глядя прямо перед собой.
— У меня к вам деловое предложение. Нужно отпечатать один текст. За деньги, конечно.
— Я-я, — кивнул он. — Семь лет. С 1944-го по 1953-й. Здрасвуйте, гражданин начальник, — произнес он на ломаном русском.
Он появился после завтрака. Лет сорока, с залысинами на высоком лбу, в белом халате и со стетоскопом на шее. С порога направился ко мне и сразу присел на стул у койки.
Из издательства я вышел довольный. Живем! Теперь — по плану. На троллейбусе с табличкой «Б» я доехал до Центрального рынка на Цветном бульваре. В моем времени его снесут и построят торговый центр. Но…
— Даже не знаю, кто он. В метрике — прочерк.
Я выложил из сумки сверток. Он схватила и развернула бумагу. На кровать выпали пакеты с колготками и оба лифчика.
— Адз╕н на адз╕н, як я каза?! — напомнил Толик.
Здесь я буду страдать. Запью, начну курить. От последней привычки не избавлюсь никогда. Ну, и на фиг мне это счастье?
— Почему? — удивился он. — Фантастика фантастике рознь. Гоголь тоже фантаст. Придумать, что нос покинет лицо чиновника и отправится гулять по Петербургу… — он улыбнулся. — А «Вий», «Ночь на хуторе»? …
— Каков! — засмеялась Дина Аркадьевна. — Прикажу. Девочки, это наш автор Сергей Девойно. Пришел нас поздравить и угостить. Помогите ему! А я главного позову.
— Навела справки, — ответила Маша. — Он тебе не говорил?
Дина Аркадьевна взяла сумку, достала кошелек.
Я сфокусировал взгляд. Восемнадцать тысяч шестьсот пятьдесят два рубля. Однако…
— Вот и хорошо! — она застопорила каретку и накрыла «Эрику» чехлом. — Я ее забираю.
— Это с чего? — подозрительно покосилась она.
Плюшек я, конечно, ожидал, но чтоб так скоро… Не прошло и двух дней после разговора в парткоме, как в корпус позвонили из Союза писателей. Лиля прибежала ко мне на участок встрепанная. Я поднялся в у…
— После свадьбы нам придется искать квартиру. Женатых из общежития выселяют. Понадобятся деньги. А мы получаем мало…
— Убью! — пообещала Лиля. — С особой жестокостью.
— Это она так потребовала? — заинтересовалась Дина Аркадьевна.
— Хитрый он, Сергей Сергеевич! — заключила она. — И враль. Не взяли бы они «Лебедя», не их это вещь. А подошел к тебе потому, что прочел «Экстрасенса». Понял, что журнал с ним из рук будут рвать.
Я не стал уточнять, кого Юзефа имеет в виду под «некоторыми» — и без того ясно. В общежитие об обитателях знают все. В свое время меня предупреждали насчет Гали. Только я пер к свадьбе, как лось на г…
— Незадымляемый подъезд, — объяснил я. — В случае пожара лифты встанут, люди будут спускаться по лестнице. Дым сюда не проникнет — двери отсекут. Предусмотрено правилами для домов от двенадцати этаже…
— Спасибо! — сказал я, беря сверток. — Вы спасли мне жизнь.
— Может сопроводить повесть предисловием? — спросил я Дину Аркадьевну. — Пусть врач напишет, что экстрасенс и его лечение — это авторский вымысел. Что нужно верить не в чудеса, а в советскую медицину.
— Себя не похвалишь, от других не дождешься, — заметил я.
— Вот! — я указал на недостроенную панельку. — Здесь мы будем жить. Первый подъезд, третий этаж, квартира двенадцать.
На дневное отделение Лилия не прошла — не хватило балла. Конкурс оказался большим. А вот на заочное ее взяли. Домой возвращаться Лиля не захотела — город манил. Устроилась прессовщицей на тракторный …
— Как думаешь, — спросил он. — Маше светит выйти замуж?
— Спасибо! — сказал он. — С меня причитается.
— Сергей Александрович? — раздалось в наушнике. — Это Дюжев, Петр Фомич.
— Но… — Дина поискала слова. — Текст очень зрелый. А вам 21 год.
— Что я, дура? — обиделась Лиля. — А если найдется, ты нанесешь ему травмы, несовместимые…
— Все правильно, — с горечью сказал он. — Зачем она? Тебя она вырастила, дала образование, теперь можно и обойтись. Отработанный материал.
— Ничего особенного, — ответил я. — Там не любят самоубийц. А также предателей, подлецов, завистников. Тоже, что и мы. В Библии есть заповеди. Там все написано.
Спекся он скоро. Ну, так на нервах. Задать вопрос, идущий вразрез с ходом пресс-конференции, совсем не просто, кто бы что об этом не думал. Журналисты — циники, но и они люди.
— Беру! — сказал я и достал из сумки коробку конфет. — Это вам в знак внимания.
— Послали… — огорченно сказал он. — Ты — хитрый! Успел сказать.
Они уже и справки навели. Почему бы и нет?
— Нам забронировано три номера. В одноместном живу я, остальные по двое. Думаю, кто с кем поселится, уточнять излишне.
— Данке! — я забрал листки. — В будущем году в издательстве S. Fischer Verlag выйдет моя книга. Аванс я уже получил. Со второй выплаты попрошу заплатить вам за работу. Выпишите счет.
— Вы сами хвалили мой текст. Без нее он выглядел бы иначе.
Лиля только головой покачала: надо же. И такие люди ищут знакомства с ее мужем! Он у нее тоже талант, хотя не любит, когда это говорят.
— Кому я нужна? — пожаловалась Маша. — Никто даже не смотрит.
— Вот! — Лиля потрясла папкой. — Повесть. Это он написал. Талант! Читала и плакала.
— На пару можно, — согласилась Инна. — Только сама принесешь!
— Есть, — сказал я. — Недавно женился, снимаю квартиру. Я и супруга прописаны в общежитии. Но там требуют выписаться, а нам не к кому обратиться, чтобы сохранить минскую прописку: родственников в Мин…
Пойму, конечно. Прекрасно знаю, что нужно моему внезапно приобретенному папаше. Страшно на склоне лет остаться одному. В том времени я через это прошел. Пусть хоть Александру Ивановичу повезет. Челов…
— Эй! — донеслось с ближней койки. — Гаси свет! Днем насмотришься.
— Спасибо! — кивнул Юра и улетел. Я пробежался взглядом указателям.
— Нет! — засмеялась она. — Да и этот… С чего он взял, что я его девушка? Ничего между нами не было!
— Очень вкусно! — сказала она. — Причем, все. Сало, колбаса, настойка и даже хлеб. Удивил ты нас, Сергей. Чем только нас авторы не угощали! И бастурму привозили, и икру с красной рыбой. Шампанское и …
Циммерману на следующий я вручил полиэтиленовый пакет с «Двином». Пакетом я разжился на ярмарке. Их раздавали в качестве сувениров на ряде стендов, чем наша делегация охотно пользовалась. В СССР это …
После ужина я отнес бутылку врачу. Поначалу тот зартачился, но конфеты склонили чашу весов в нужную сторону. Я получил разрешение покинуть больницу на предстоящие выходные под железное обязательство …
— Давайте разделимся! — предложил я. — Я говорю по-немецки, поэтому справлюсь один. Юрий, если нужно, вас сопроводит.
Тесть с семейством приехали в следующие выходные. В подарок нам притащили перину и две подушки, набитые гусиным пухом. Они весили, как кирпичи — и как только дотянули? И, главное, кто будет на этом с…
— Не стоит! — хмыкнула Маша. — Я от твоего счастья и себе урвала. Ох, Лиля, это же просто сказка какая! Я в своем КБ много чего от баб слышала, но чтоб у кого такой муж… Он же со мной, как с фарфоров…
Да… Не хватало еще рассорить тестя с тещей.
— Экстрасенс! — заявила жена. — Скоро прочтешь. Ладно, хватит плакать! Мы с тобой теперь родственники. Я для тебя сноха.
— Лилия, — сказал я. — Вы не пугайтесь. Мы тут с Колей отмечали завершение моей работы. Гостей не ждали, так что в комнате беспорядок.
Я хлопнул в ладоши. Он прекратил крутить головой и посмотрел на меня.
— Сергей! — прицепился ко мне Миша, когда Мамай ушел. — Что такое пуансон? И штамп?
— Ага! — смеется она. — Но ты не бойся: это только с виду. Он добрый. Тебя примет как сына.
— Ну вас! — сказала Лиля. — Нашли о чем говорить! Ни к кому Сергей не уйдет. Он меня любит…
День рождения отметили скромно. Пришли Коля и Маша. Выпили, посидели, поговорили. Лиля похвасталась ордером.
— Никто больше в СССР про балерину и рабочего не писал, — сообщил я. — К тому же мне из Москвы звонили, поздравляли.
К счастью, начался «Голубой огонек», и все уставились в телевизор. Затем на экране возник Брежнев. Шлепая губами, он прочитал поздравление советскому народу. Брежнева сменили куранты. Под их бой мы ч…
Прораб потер большим пальцем об указательный и средний.
— Но хоть в двух словах! — взмолилась Маша.
Я плеснул масла на чугунную сковороду, раскалил и высыпал в нее пельмени. Они зашипели и вскоре зарумянились. Я перевернул их лопаткой, залил сметаной и уменьшил огонь. Пусть доходят. Забежав в комна…
— Ах, вот как! — вспыхнула Галька. — Значит, это ты ему напела? Да я тебя!..
— И другим сообщи, — посоветовал я. — А то я — человек нервный. Не люблю, когда беспокоят.
Она успела выкурить две папиросы, когда телефон зазвонил, Дина сняла трубку.
Лиля понимала, что ей необыкновенно повезло. Дело было даже не в том, что она жила в просторной, богато обставленной квартире, не нуждалась в деньгах и одевалась «с иголочки», то есть шила наряды в а…
— Потерпите! Сейчас я уберу руки, и боль уйдет.
— Можно взять почитать? — попросила она Инну. — Завтра верну.
— В ванной и туалете — плитка, на кухне линолеум.
Я достал из кармана кошелек. Она поколебалась и кивнула. Мы написали расписку, я отсчитал 300 рублей. Тамара схватила их и убежала, отдав перед этим квитанции. Они нашлись в буфете. Плата за два меся…
Все засмеялись. Покупатели-турки смотрели на нас во все глаза. Было видно, что подобное зрелище им внове. Европейцы не только зашли в их магазин, но и ведут себя по-хозяйски. А то. Это вам не немцы. …
По его тону можно было понять, что праведников он давно не встречал.
— Не? мяне, — согласился Вацлав. — Але ж мая. Ц╕ не?
Лицо ее приняло мечтательное выражение. М-да… Правку рукописей мне придется отрабатывать. Ну и пусть. Не кирпичи таскать… Я чмокнул ее в носик, затем — в губы. Мне тут же ответили. Мы занимались этим…
— Верну! — пообещал я, пряча деньги. — К Новому Году.
По возвращению в Минск мы сняли квартиру. Не комнату с хозяевами, как здесь принято, а отдельную, однокомнатную. Здесь это редкость — предложение никакое. Жилищная проблема в Минске сложная. Строят м…
Елизарьев, как и договаривались, встретил их после спектакля и отвел к себе в кабинет. Там выставил на стол коньяк, тарелку с бутербродами, рюмки. Разлил по ним коричневую жидкость, они чокнулись и в…
— А гвоздики, значит, холода не боятся? В снегу растут?
— Мне можно, — сказала Дина и проковыляла к двери кабинета.
— У меня к вам просьба. У одного из моих подчиненных беда. Выслушайте его, и по возможности помогите. Не возражаете?
— Сразу после работы подъезжайте к нам на Фрунзе, 5. Мой кабинет…
— Как только закончите, дайте знать! — попросил Захаров. — Пришлем нарочного. Время не ждет…
Лиля приехала. Я ждал у подъезда, когда она появилась. Тут же покатили и «Жигули» в милицейской расцветке. Все тот же лейтенант Синельников выскочил из автомобиля и отдал мне честь.
— Так было нужно, — объяснил я. — Способствует восприятию внушения. Меня этому обучили в армии. Спецназ ГРУ. При допросе «языка» требуется быть убедительным.
— Ты не Хемингуэй! — тонкий пальчик обличающее ткнул меня в грудь. — Кроме того, у него не было такой как я. Будешь спорить?
— Что будет, если между пуансоном и матрицей положить, скажем, носовой платок?
Я выбил чеки, уложил сыр и сметану в сумочку. Добавил пачку пельменей и бутылку марочного «Каберне». Лиля следовала за мной, но в процесс не вмешивалась. Похоже, оценивала жениха.
— Подожди здесь! — сказал секретарь, схватил газету и убежал. Я догадался, куда. Не ошибся. Через пять минут меня пригласили в партком. Рядом с секретарем сидел сияющий «комсомолец». Его можно было п…
— А если я попрошу отложить работу? Ведь надо и отдыхать. Короче, мы с Игорем приглашаем вас в ресторан.
Кухня оказалась крохотной — метров пять. Ну, так и квартира однокомнатная. Зато потолки высокие, центр Москвы. В моем времени такое жилье будет стоить бешенных денег. Но пока здесь все очень скромно.…
— Что я говорила! — хмыкнула Маша. — И в Союз приняли, и квартиру выделили. Повезло тебе, Лилька! Слушай, Сергей, у вас там в Союзе холостые есть? Или, хотя бы, разведенные.
- ╤ вось гэта? — председатель правления отчеркнул строчку ногтем.
Писалось легко. В том времени у меня был похожий роман. Не самый удачный, к слову. Тогда меня понесло не в ту сторону. Сразу я этого не заметил, а когда роман напечатали, стало поздно. Сейчас можно и…
— Ладно! — сказал Борис и положил трубку.
— Надрукуюць! — кивнул поэт. — А там, глядз╕, ╕ сборн╕к выйдзе.
— Вот он! — завопила одна, тыча пальцем в Колю. — Хватай его, девки!
Застольем командовали специально назначенные сваты. Они вели церемонию, давая слово присутствующим в одном им известном порядке. К концу застолья один из них вынес большое блюдо, обернутое рушником.
Гости осмотрели квартиру, все потрогали, пощупали и понажимали. После чего, довольные, уселись за стол. Уместились мы с трудом. Стол уставили деревенскими гостинцами, Лиля тоже кое-чего приготовила.
До редакции я доехал на троллейбусе. Идти пешком — руки отвалятся. На нужной остановке вышел и перешел улицу. Вахты в редакции не было. Я достал из сумки букет и остановил пробегавшую мимо девушку.
— Шигзара! — надрывались динамики. — Шизгара…
— Замечательно! Кое-кому подарки привез. Дефицит, специфический.
Сальная тыковка стала описывать круги. По аудитории будто прокатился вздох. Я спрятал шарик в карман.
— Зачем ты обижаешь меня? — нахмурился он.
— Пойдем! Там мать батьку ругает. Гляди, даст чапялой!
Сестра отконвоировала меня к койке. Затем исчезла, притворив за собой дверь. Наверное, пошла досыпать. Как только шаги смолкли, я встал. Над палатным умывальником я приметил зеркало. Щелкнув включате…
— Разве нет? — спросил он, и Лиля увидела, что глаза его смеются. — Значит, мне показалось. Впрочем, это неважно. Объяснимся сейчас.
Он достал из кармана серенькую книжицу, раскрыл и протянул мне.
Маша метнулась к сумочке, достала кошелек и торопливо выложила перед Лилей червонец.
— Нормально, Семен Михайлович! Скоро выпишут. А у вас?
— Мне понадобится заехать домой, — сказал я. — Взять шарик.
— Постойте! — сделал умоляющий жест мой визави. — Давайте обсудим! У вас уже есть предложения?
Сделав усилие, я прогнал эти мысли. Рано. Придет время, тогда и вспомним.
Я заканчивал очередную главу, когда зазвенел телефон. Чертыхаясь, я метнулся в прихожую. Как же плохо без мобильников!
Сторговали по сто двадцать пять. Немец отсчитал деньги, бросил банки в пластиковый пакет и укатился. Коньяк его внимание не привлек.