Сквозь распахнутую дверь до меня доносились звуки. Хлопали дверцы, шумела открываемая вода, бурно выдохнул унитаз. Я перевернул на сковородке колбаску и разбил поверх яйца. Глазунья заскворчала. В этот момент в дверях показалась Лиля. По щекам ее бежали слезы. Я метнулся к ней.
— Барахольщик! — сказал Григорий Яковлевич, ткнув в меня пальцем.
— Не нужно, — сказал я. — Достаточно, что уволили и выселили.
— Столько лет готовился к этому разговору… — он потер ладонью лицо. — А слов не найду.
Но самыми сложными выдались переговоры в Ленкоме. Принял меня лично Марк Анатольевич. Рядом с ним сидел неопределенного возраста мужчина, который назвался Семеном Иосифовичем.
— Не пыли! — отмахнулась Маша. — Не уведу я твоего жениха. Даже если б и захотела.