Все цитаты из книги ««Черная пехота». Штрафник из будущего»
Вернувшись в сарай, я присел в углу. Усталость навалилась на меня, и сейчас хотелось только одного – хоть немного отдохнуть. Да и гимнастерку надо было хоть как-то залатать, не сверкать же дырками на…
– Которую, с вашего позволения, могут закончить и подчиненные господина Леонова, – встрял в разговор шарфюрер. – Если я правильно понял его доклад, основная фаза работ уже завершена, ведь так?
Отойдя метров на сто назад, я начал карабкаться в гору. Правильно Хан сказал, старость – не радость! Он бы тут куда быстрее меня наверх забрался. Тут двух мнений быть не может. Однако же и меня еще р…
– И вам не хворать, – дружелюбно откликнулся Андрей, сидящий на корточках около газовой горелки. На ней шипел закипающий чайник.
Я открыл рот, но капитан жестом приказал мне молчать.
– Ну, можете считать, что вы это звание уже получили. Год службы у нас идет за три – это, чтобы вы представляли себе, на что идете. Ну и тарифная сетка у нас тоже на уровне, так сказать.
– Но, товарищ генерал-лейтенант, я же всегда должен быть рядом.
– Вас в известной степени можно даже считать везунчиком.
– И даже более чем. Нечасто случается в наше время, чтобы крутого бизнесмена можно было бы безнаказанно и по делу мордой в асфальт положить. Это, знаете ли, очень повышению морального тонуса способст…
– Ну так комбат на тебя глаз положил. Это я тебе точно говорю, давно его знаю. Мужик он правильный, зазря не шумит. Солдат бережет, а это – сам понимаешь!
– Он самый. Оказал вооруженное сопротивление при задержании, вон там, в верхнем ящике, его пистолет. Выстрелить не успел, хотя и старался.
Запрос по прежнему месту жительства объекта невозможен ввиду того, что деревня Нелидово в настоящий момент находится на временно оккупированной территории.
– Позвольте вашу карту, герр майор. Я бы хотел подробнее пояснить существующую обстановку.
– Ты мне можешь объяснить, что тут за хрень творится? – кивнул я в сторону закрывшейся двери. – Что все с ума посходили, будто я Мона Лиза и меня надо круглосуточно сторожить?
Около пятисот человек убитыми и не менее двухсот ранеными.
– «Облако» в канале. Вариант один. Как поняли?
– Да… Так вот, как удалось выяснить нашим… э-э-э… информаторам, американцы на мелочи не разменивались. Они сразу же решили переправить в прошлое конкретного, специально для этой цели подготовленного …
Бум! Где-то в ущелье хлопнуло. Растяжка? Очень похоже. Я пулей взлетел вверх, на бугор. Там уже было все более-менее готово. Раненого злодея куда-то утащили. Петрович и один из курсантов хлопотали ок…
– Ну, раз знает… Пускай тогда сам и разговаривает, – теряя интерес, пробурчал дежурный.
Пулеметный огонь во фланг – штука крайне неприятная. Не раз видеть приходилось. Но вот как сейчас… Выпустив по цепи две ленты, я загнал их назад за гребень высоты. Сколько их осталось тут лежать? С п…
– То есть у них есть копия «дневника Манзырева»?
Связист исчез с быстротой молнии. Только и было слышно, как топают его сапоги. Я прильнул к амбразуре. Где он там? Не видно… Интересно, а ведь майор сказал, что солдаты нас пропустят. Надо понимать, …
Мы выбрались наружу и потопали к подъезду, куда уже нырнул один из сопровождающих. Я слышал, как он быстро бежит вверх по лестнице. Нечего сказать, ребята грамотно действуют. Один из них все время то…
Опа, науки? Это какой же? И какие такие достижения?
Это еще кто? А… военврач. Его мы первого вытащили из-под завала, и он, придя в себя, сразу включился в работу, направляя прибежавших со мной бойцов в ту или иную сторону.
– Ну, с кем-то мы еще и поработаем, а основных фигурантов пора, по-моему, и за заднее место уже брать. Мелочовку в МУР передадим, там на них уже и без нас, наверное, целое досье имеется. А с таким по…
– Хм! – Он сделал какую-то пометку в книге.
– Ну да, ну да… Знаю, из какой он Ставки. Интересно, а он-то тут каким боком замешан?
Кто это тут? Ага, вот он, крикун. Старший лейтенант, судя по знакам различия. Лицо раскраснелось, кобура расстегнута. Плохо, он явно не в настроении. Так, а рядом кто? Справа один на четвереньках, фо…
– Так почаще заезжай. Тебе здесь всегда рады будут.
– Так точно, товарищ подполковник, уложили.
А переводчик-то выслуживается! Вон даже мои слова немцу не перевел. Сам все решить хочешь? А вот те хрен! Я повторил свои слова уже на немецком.
– Хорошо. Так вот, пленный показал, что дот штурмовали штрафники.
– Около того. Так ведь сюда к тебе не пустят. Я и сам-то про это место только сегодня и узнал – позор на мою седую голову!
– Давай сюда, глотну чуток. Бойцам по глотку дай, но чтобы в пропорции, понял?! А то окосеют тут на радостях, как воевать будем? И держитесь там, сейчас немцы на нас навалятся всей кодлой!
Снова ожил телефон. Опять немцы? Какого рожна им надо на этот раз?
– Привет бойцам клавиатуры! Воздухом свежим давно дышал?
Смех смехом – а ведь попытался же! Как только я у него кляп вынул, так и рванулся фриц всем телом, стараясь за пальцы меня тяпнуть. Мешать я ему не стал, только пальцы в кулак сложил и чуток его дове…
– И помни! Он сегодня есть, а завтра – уехал! А тебе тут и дальше служить.
– До фига! Не меньше взвода! Половину положили, остальные залегли!
– А, Романов! Заходи, присаживайся! Кто это тут с тобой?
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Ну, как, не съели вас прокурорские?
– Понимаю, товарищ майор. Даже если все эти снаряды прямо в дот положат, так толку от этого немного будет. У вас на батарее ведь трехдюймовки?
– Тогда в десять часов за вами заедет машина. Подойдет?
– Вернее будет сказать – они не успевают понять, что это уже пора делать. Они слишком азартные, если так можно выразиться. Мы отправили на фронт уже человек двадцать, так ведь?
Опять голоса! Кто-то прется прямо к спуску в овраг. Ладно, авось пронесет их мимо, чертей любопытных. От греха подальше смотаюсь я в кустики.
– Немец сказал: говорит без напряжения. Легко и незаметно переходит с одного языка на другой.
Петрович потопал наверх. В минометном деле он, как специалист, был выше меня на голову, так что за эту сторону дела я более не беспокоился. Установка и маскировка мин заняла у меня минут двадцать. Я …
– Порядочки у вас… Меня что же, как министра, теперь охранять будут?
Так… ну где же ты, любовь моя? Для кого твои глазки горят? Для меня, для кого ж еще… Ага, заворочался, не видит напарника. Ну, посмотри, посмотри… Я дважды щелкнул пистолетом по пряжке ремня. Ответны…
– Вот так? – Легким движением руки я подхватил трубку со стола и приподнял ее на уровень глаз.
– Он скажет то же самое. У вас больше нет никаких вопросов ко мне?
– Мой телефон, похоже, совякнулся. Вот товарищ генерал и одолжил на минутку свой аппарат.
– Хороший вопрос, капитан. Постараюсь это уладить. Еще вопросы есть? Нет. Тогда – выполнять приказ!
Антон с ребятами следовали неотступно. Даже в кабинет, куда мы с Олегом собирались заходить, сначала заглядывал один их них. После чего он обычно оставался у ближайшего окна или около двери, если окн…
– Советую вам, фельдфебель, хорошенько подумать. И взвесить все последствия. Любое взыскание от командования предпочтительнее надгробной насыпи. У меня все. Прощайте.
– Это ты у нас тут вместо прокурора, что ли? Значит, перед тобою мне отвечать надо, так?
– Комроты вместе с лейтенантом Аристовым ушли к майору. Леонова они с собой забрали. Потом он вернулся и заставил нас «вьетнамскую кочергу» делать.
– Минут через сорок-пятьдесят, сейчас у ребят уточню.
– Нет. Тут вам письмо от известного человека. Держите.
– Хорошо, Виктор Петрович, обещаю долго не затягивать.
– Оно уже давно есть. В поле зрения органов вы попали не вчера.
– Где лейтенант? – схватил я одного из них за рукав. – Журавель где?
Гогоберидзе посмотрел на меня недобрым взглядом и отвернулся. Говорить со мной он явно не хотел.
– Интересно – как? Я вот между этими бревнами лягу – ни один осколок не пролетит.
– А семья моя, что теперь мне им сказать?
– Так это ж вроде не твоя епархия? Да и людей у тебя таких нет?
– Микляков! Севергин! Где вы там пропали?
– Тогда перед нашим дотом должны быть мины. Противопехотные.
– Да ну, на фиг! Неужто мы его проворонили? Там же, кроме боевиков, не было больше никого? Куда ж он делся?
– А то, что вам могут быть предъявлены серьезные обвинения. Хранение боеприпасов, покушение на убийство…
– Зачем они ему? Это же солдаты противника?
– В Нантакете находится штаб-квартира управления Д5. – Яковлев поставил на стол чашку с чаем. – Мы очень внимательно отслеживаем все перемещения в данном районе. Продолжайте, полковник, мы вас внимат…
Было слышно, как невдалеке хлопнула дверца. Отрывистая команда – неведомое начальство явило свой лик. Ну и славно, поупражняйтесь там в строевой, а я пока поползу потихонечку. Еще десяток метров, еще…
А действительно, за каким таким рожном поперся мой персонаж в медсанбат? За спиртом? Сомнительно, не тот он мужик, судя по мнению окружающих. Так тогда зачем? Что он там потерял?
– Так и он тоже – британский агент. А может – японский. Или это и его ввели в заблуждение. Могло ведь такое быть? А?
– И папа еще есть? Так это не ему я дорожку-то перебежал?
– Надо полагать, он это и сделал. Иначе бы машину не завел. хорошо что вы мне это сказали, меньше непоняток будет.
Пуля ударила в пол рядом с его головой, выбив осколки бетона. В свою очередь, они уже самостоятельно саданули его по уху.
Снова дал знать о себе телефон. Опять обер звонит? Вот же черт неугомонный! Никак до него не дойдет! Пора уже ему и мозги поправить – дальше немцев дурить, после расстрела взвода и атакующей пехоты, …
– Двери вагонные сняли да на платформу положили. Вот и получились сходни. Бронемашина по ним и съехала. Так бронемашина с нами и уехала. Мы ее уже потом оставили, когда двигатель сломался. Это уже во…
Полог палатки приоткрылся, и внутрь заглянул дежурный курсант.
– Рад бы в рай, но грехи… Не могу пока никуда выезжать, так уж вышло.
Димка приехал через двадцать минут. Выйдя из машины, он с интересом осмотрелся по сторонам. Подойдя к нам, поздоровался с Яковлевым и обнялся со мной.
Я выскочил в угловой каземат. Что он там усек? Опа… на склон карабкалась одинокая фигурка. Это кто еще? Что у него на спине? Катушка? Связист!
Наконец-то! Я всю эту комедию и затеял, чтобы текст приказа получить. Спроси я его в лоб, так и наврал бы он мне с три короба. Поди догадайся, где врет, а где нет. А так, в азарте, сам все и выболтал…
Прибрав за собой, мы вернулись назад. Снова потекли дни, наполненные работой. Прибыли новые курсанты, опять началась учеба. Наши раненые вернулись в строй и теперь чувствовали себя ветеранами. Пришло…
И больше из нее днем не выходит. Стрелять по «духам» запретил, только в ответ. А они же не лохи, сразу это и просекли. И сами тоже огня не открывают. Им удобно.
– Не один ты тут такой умный! Обойти нельзя, там мины, и немцы эти места пасут очень тщательно.
– Которую Германия как раз и не подписала. Видимо, по забывчивости, не так ли? Впрочем, вам лично от этого не легче.
– Да! Именно так! Были и другие. Те, кто не вернулся. Но при этом они оставили в прошлом следы. И эти следы были нами обнаружены сейчас.
Приказываю вам срочно прибыть для личного доклада.
В 07.40 по телефонной связи поступили целеуказания для минометчиков. Был произведен огневой налет по накапливающемуся для атаки противнику. Визуально был виден дым от горящей техники. Из дота сообщил…
Мы разошлись по разным сторонам комнаты. Она имела три входа. Два с торцов и один посередине.
Немец отключился. Я положил трубку и перевел дух. Ну и дела! Мало того, что я понимал его, так еще и отвечал! И он меня понимал! Ни фига себе… По-видимому, это заработали подарки от травниковских реб…
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!
– Я распоряжусь, вам доставят еще один пулемет и боеприпасы к нему. Не выходите из дота!
– Ты головой-то думай иногда, ладно? Ушей и тут хватает, и опомниться не успеешь.
– Из тех ворот, что и весь народ. Тебе-то не один хрен?
– Об этом он вообще не говорил. В смысле, о тебе. Но дал понять, что последний наш «живой трофей» наделал немало шуму. И тебя теперь будут искать очень тщательно. Прямо не сказал, но намекнул.
– Хм… Да, с юмором у вас все в порядке. Нет, препарировать пока незачем, а вот проверить и подлечить не помешает. Вы как – свободны сейчас?
– Давай, еще плесни! Не жалей воды, тут полный колодец!
– Нет, Андрей. Главная цель любого выхода – вернуться назад. Ибо если ты дойдешь до точки назначения и там накроешься медным тазом, то легче от этого не будет никому. И никто об этом не узнает даже…
– Вкусно! Мне бы на работу такого повара! А то у нас в столовой – как будто вчера училище окончили. Нет чтобы начальника какой-нибудь вкусняшкой порадовать. Гонят стандартное меню, никаких изысков.
– Ноль-ноль. (Цифровое обозначение окончания связи, принятое в спецподразделениях и в правоохранительных органах.)
– Может, записку оставим? – предложил я. – Так, мол, и так, о вас же, дураках, заботимся… одно дело делаем…
– Что ж, герр шарфюрер, я готов следовать за вами.
– Это я знаю, Генрих. Читал твой рапорт и множество других, не менее интересных бумаг. Не надо мне это пересказывать. Я хочу услышать то, чего не написано в этих документах.
– Все, Хан, отставить базар. Выполняй приказ! Понял?
И я популярно пояснил ему некоторые, доселе ему неизвестные аспекты применения обыкновенных спичек. К концу моего повествования немец был бледен, как хорошо побеленный потолок. Голос его задрожал и п…
– Это где-то зафиксировано? Есть документ? Живой свидетель? Кто-то может это подтвердить?
– Как это там было, у классиков? Слухи о моей смерти…
– Что стряслось, славяне? – не поднимаясь, спросил я.
– Итак, гауптштурмфюрер Горн, я вас слушаю. Зачем вы меня разыскивали?
– Вилли, мы знаем друг друга уже не первый год, ведь так?
Не вдаваясь в подробности, я поведал ему историю своего персонажа. Старшина покачал головой.
– Тоже одного. Четыре патрона расстрелял.
Тот пулей выскочил откуда-то из задних рядов.
– Ага. Особенно если учесть, что пойманный тобой американец – сотрудник управления Д5, американского аналога нашего управления В2.
– Да. Левее есть еще один, он с нашей позиции не просматривается. Прикрывает левый фланг.
– Извините, но по вышеуказанной причине за руль вам пока что тоже нельзя. Машина будет наша.
– И что, руководство этому не препятствует?
– А кем еще я мог туда попасть? Не командиром же?
– Прислал. Я тогда за связистом пошел. Вернулись мы, а внизу пулемет стоит и коробки патронные лежат. Когда уходил, не было этого. А в комнате наверху сидели Леонов и унтер немецкий, пили.
Бойцы быстро построились. Так, а мне теперь куда? В строй? А кто будет с прибывшими объясняться? Думается мне, что кирпич на этот раз мимо не пролетит.
– Ладно, мыться будем после. Сейчас строиться! В два шеренги – становись!
– Я, товарищ подполковник, лейтенант Якименко, – приподнялся сбоку щуплый русоволосый парень.
– Ничего. Мелочи мы тоже посмотрим. Пойдемте. – Отступя в сторону, Чернов указал рукою на входную дверь.
– Нет. Не верю и никуда не пойду. И другим не советую.
– «Кочерга» эта. Леонов ее называл – «вьетнамская кочерга».
– Ну нету у тебя чувства юмора. Расслабься, за нами пока что четверо с кнутами не бегут.
– Да когда хотите. В любое время охране скажете, они машину подадут.
– Дословно? Ну, примерно так: «Куда ты отсюда денешься? Вон за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим… Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к нам фортуна передом».
– Да? Ну, ладно, слушай. Есть у нас в системе такое интересное подразделение – управление В2.
– Откройте, пожалуйста. Нет, доставать не нужно, мы сами.
– Да нормально все, жив-здоров, чего и вам желаю. А это кто пожаловал? – показал я на черный фургон.
– Да уж, страшная у вас в руках машина. Это еще хорошо, что вы на нашей стороне, я это серьезно говорю. С вашими-то возможностями можно ведь такие деньжищи огребать. Не каждый устоять сумеет. Поверьт…
Пах! Пах! Пах! – «центровой» поддержал меня огнем. Для этого он чуть чуть-чуть приподнялся над поваленным набок шкафом.
– В шоке пребывает. Мы ж его успели просветить в том плане, что покушение было именно на него. Дабы не слишком болтал на следствии.
– Вот! В общем, майор, найди мне этого Леонова. Желательно – живым. Пусть и не совсем целым.
– Чисто, Пал Петрович. Нет ничего, обычная активность.
– Огонь! – команда со стороны тропы. Черт! Журавель, мать его! Не выдержал! Сейчас они меня тут по бетону размажут! Дернув шнур, я сунул «кочергу» в амбразуру и со всей возможной скоростью рванулся к…
– А вы правы, Виктор Петрович! – Травников повернулся к генералу: – Вечно я, старый черт, перестраховываюсь!
– Вон там я видел грузовик разбитый. Пробить ему картер и слить масло. Полить им эти тряпки и доски.
Смерть Скорцени наделала немало шуму. Оказывается, у грузин он уже успел дослужиться до полковника. Окончил какую-то академию за границей и считался перспективным кадром. Поэтому «демократическая» пр…
Минут через двадцать я наконец-то перевел дух. В багажнике обнаружилась кое-какая еда, что было весьма кстати. Жрать хотелось! Наворачивая из открытой банки консервы (какая-то рыба, но мне она сейчас…
– Ну, для чего-то же я сюда вернулся? Думаю, что и у меня к нему будет парочка вопросов. Могу, конечно.
– Помню. Сейчас… – Он потряс головой, просыпаясь, и, поднявшись, подошел к умывальнику. Странно, и умывальник в землянке, с чего бы это вдруг?
Белобрысый исчез, будто его сдуло ветром. Я прихлебнул чай – не остыл пока, хорошо! Где же немцы? Ага, вот они. Один, второй, третий… все? Все. Суматошно захлопала зенитка, судя по всему, 37-миллимет…
– Где там страна? Одни миротворцы стоят, да и то… – Я махнул рукой. – Беззубые какие-то. Грузины там что хотят, то и воротят. А от наших вояк помощи…
Сзади коротко треснул автомат, и боковые стекла в обоих джипах осыпались сверкающим дождем осколков. Две быстрые фигуры скользнули к машинам. Опа! Это еще что за самодеятельность? В окне джипа показа…
– А вам не откажешь в сообразительности! Есть, как не быть. Просто, как я полагаю, именно вот этот снимает все возможные вопросы и недоразумения.
– Да. Они были уверены, что мы действительно пожар тушим. Подполковник сказал: до ночи потушим, так их главный чуть не подпрыгнул от радости! Сказал – идите и работайте дальше. И тут эсэсовцы появили…
Утро началось с сюрпризов. Начну с того, что, передвигая совместно с Нинкой и пацанами мебель, я не успел вовремя выдернуть ногу, и они «успешно» уронили на нее тяжеленный книжный шкаф. Выдав им поло…
– Немного. Более полугода никто не продержался. Так что и вы тоже не сумели бы дождаться вручения награды. Видимо, существует некий временной предел, так сказать, совмещения разумов «донора» и «клиен…
В сложившейся ситуации продолжать атаку без подавления дота № 16 значило полностью сорвать атаку и подставить пехоту под кинжальный огонь пулеметов дота. По моему указанию связисты установили телефон…
Докладываю, что в процессе проведения проверочных мероприятий в отношении бойцов 82 ОАШР мною был взят в разработку боец указанной роты Леонов А.П. По имеющимся сведениям, он в общении с другими бойц…
Придавая особое значение розыску Леонова Александра Павловича, 1901 г.р. (приметы и фото прилагаются), приказываю ориентировать на его розыск весь оперативный состав и агентурный аппарат. При обнаруж…
Нырнув под стену, я перевел дух. Осторожно посмотрел в щель. Что там у нас? А все по-прежнему. Сидят оба на своих местах. Только вот я на другой позиции. Рупь за сто – никто не усек! Не до того было,…
– Надо полагать, что да. Но, слава богу, у нас есть другие, тщательно выверенные методы. Иными словами, перенос сознания может произойти только в строго определенных условиях. «Донору» в этом случае …
Наших ребят похоронили с почестями. Посмертно всех погибших в бою наградили орденом Леона. Не забыли и выживших. Даже меня и Петровича представили к награде. Мы с ним и раньше были в тесных отношения…
В дверном проеме появился Игорь. За ним шел невысокий боец с коробкой телефонного аппарата на плече.
– Это не самоделка, товарищ генерал-лейтенант. Продукция спецназначения, производства США. Его можно включать и выключать дистанционно, менять алгоритм работы, да и еще много чего… Такое купить невоз…
В 15.30 пленные приступили к тушению пожара. В течение трех часов им удалось частично локализовать и погасить значительное количество очагов пожара. Была произведена обваловка станционного склада бое…
Точно такие же ели стояли тогда по склонам узкого ущелья. По дну его шумела небольшая река, вытекавшая из-под глыб ледника. Сам ледник был выше нас метров на пятьсот и перегораживал все ущелье. Вечер…
Докладываю Вам, что во исполнение ранее полученного указания мною была подготовлена к заброске в тыл противника оперативная группа из числа сотрудников четвертого спецотдела ГУГБ.
Явившийся утром главврач критически оценил мое состояние и пообещал поставить на ноги уже через неделю. Назначил рентген и выразил сомнение в серьезном переломе. Можно подумать, что несерьезный перел…
Закашлявшись, я схватил со стола первый же зольдатенбух.
– Хорошо, – покладисто согласился он. Пересел на свое старое место. Положил трубку на подставку. – Готовы?
Дот уцелел. Прицельной бомбежки у немцев не получилось.
– Врете вы все, – устало проговорил коренастый. – Назад сюда же загоните.
Академик положил трубку и снова о чем-то задумался. Тряхнул головой, повертел в руках пустой стакан и, перевернув его вверх дном, поставил на стол. Да что это с ним сегодня?
Да и вообще – на фиг мне уперся этот эсэсовский спецотряд? Что я про него знаю? Ну, сидят себе за семью заборами нехорошие эсэсманы. Лелеют в душе гадские помыслы. Так кто из немцев этого не делает? …
– А кого вы тут ожидали найти? В половине третьего ночи?
Чем я так немцам насолил? В суп им не плевал и в котле с чаем портянки не замачивал. Что-то они как с цепи сорвались. Вокруг леса только что не цепью выстроились. На всех мало-мальски пригодных приго…
Микляков подхватил винтовку и сбежал вниз.
– К Аскерову, – ответил один из мнимых милиционеров. – Где он сидит?
– Обыкновенный человек не может это совершить. Во всяком случае, так быстро.
– Да они бакланы полные! Двинуть разок в совло, так враз поумнеют.
Сверху посыпались мелкие камешки, и, скользя по склону кедами, спустился еще один солдат.
Утром он заехал за мной, следом пылил грузовик, в котором сидели полтора десятка бойцов. Поздоровавшись со всеми, я забрался в «уазик» к Киру. Он сидел за рулем, водителя не было.
А немца-то проняло! Аж побелел, горемыка. Ничего, родной, сейчас я тебе еще добавлю.
– Давайте, Александр Сергеевич. Вон пускай сегодня Володя с вами поработает. Ему подтянуться надо, запаздывать что-то стал.
Вот ведь незадача! Угораздило же Журавля скопытиться прямо перед дотом! Взвод разбрелся не пойми куда, в дот пришло всего человек десять. Остальные-то где? Кто-то раненых поволок, но не все же? Ладно…
Бух! Бух! Сработали мои растяжки. Вскинув ракетницу, я нажал на спуск. Подхватив с земли гранаты, я с силой запустил их в сторону Скорцени и его охранников. Упал ничком, и на спину посыпались, сбитые…
– Да всего понемногу, Александр Сергеевич. И напрягов хватает, и случайности всякие. Всего и не перечислить, – он махнул рукой. – У вас тут где-то коньяк есть, так ведь?
– Патроны, ёк, кончились. Половина ленты осталось, и все.
– «Полковник Чернов Михаил Николаевич, является специальным представителем Ставки Верховного главнокомандующего. Его указания обязательны к исполнению всеми военнослужащими РККА, партийными и советск…
Снизу поднялся боец, толкавший перед собой связанного унтера. Тот был весь помятый и какой-то скособоченный. Видать, его неплохо приложили в драке.
– Могу и для «глока» принести. Заодно и запасную обойму, у вас ведь нет? Да и кобуру вам какую нужно?
– Вы можете быть уверены, герр майор, я сделаю все, что в моих силах!
– Не надо артподготовки. Только немцев разбудим. Если позволите, мы тихо попробуем. Стрелять никогда не поздно начать.
– Бывший начальник службы безопасности отдела Д5? – Яковлев аж привстал с места.
Рядом стояли стулья, штук пять. Весь этот бардак меня надежно прикрывал. Если и не от пуль, так от взглядов – однозначно.
– Потому и поступаю так, что настоящих мужиков мало осталось. И если мы друг друга беречь не будем – грош нам всем цена!
– Вокруг твоей квартиры тоже было какое-то шевеление началось, но не повезло болезным. «КРАЗ» какой-то, не иначе, как спьяну, их колесом задел, представляешь?
Предположения оправдались. Утром, стоило только позавтракать, как доселе молчавший телефон разразился неожиданным звонком.
Ага, вот и слух вернулся. Уже лучше. Так, что у нас с руками? Шевелятся, хорошо. Ноги? На месте, вроде бы совсем здорово. Глаза… Вот тут хуже, какие-то пятна разноцветные… Хотя стоп! Это уже на лицо …
– Ну, разогнать нас не так уж и просто, знаете ли. Эффект от нашей работы… это нечто… даже и не знаю, как лучше сказать? Про Институт мозга слышать приходилось?
Вытащив бинокль, я осмотрел проход. Камни, камни – здесь неудобно. Мало укрытий, и для стрельбы надо поднимать голову. Куст! Самое то, что надо. В одном месте веточки странно прорежены. Зверь? Ага, в…
– А гражданин Макаренко? Хлобыстов? Никитенко? Ананьев? Гавриленко?
Подойдя к нему, я присел на пенек и вытащил кляп. До прохода колонны еще оставалось около двадцати минут, так что вздумай он орать хоть во весь голос, вреда бы это не принесло никакого.
Началось все это, как у нас обычно и бывает, достаточно внезапно. Утром, не успел я еще и кофе допить после завтрака, позвонил Яковлев. И с ходу меня огорошил тем, что принято решение брать Генриха. …
Чалый и его соратники переглянулись. Посмотрели вокруг, на окна, на дверь. Севергин опустил голову, помолчал.
– Нет. Надо выяснить кое-какие мелочи. Сегодня сможете?
– Молчание – знак согласия. Так еще древние говорили. Сдается мне, что память тут у некоторых хуже девичьей. Вы еще вчера-позавчера где были? Кто в тюрьме, кто в трибунале, а кто и вовсе к смертушке …
– Надышался дымом, господин обер-лейтенант!
Капитан вышел из комнаты. Подойдя к зеркалу, я критически осмотрел себя. Н-да, тот еще видок… Ну да ладно, где наша не пропадала? Встретим гостей, посидим, поговорим.
– У нас? Война, господин обер-лейтенант. А у вас разве что-то другое имеет место быть?
Большинство из описанных в книге персонажей имеют вполне реальных прототипов. Многие из них живут и здравствуют в настоящее время.
– Ну, что скажете, Александр Сергеевич? – спросил меня Яковлев, когда Хаустов скрылся за дверью.
– Он забирает пленных. Тех, кто хорошо проявил себя в бою.
– Как много, по вашему мнению, займет окончательная ликвидация пожара?
Командир – майор Гальченко Виктор Николаевич.
– Я тоже. И никто не знает. Мы в общих чертах представляем, какие процессы происходили в вашем теле в период пребывания в коме. Но никто специально за вами не наблюдал. И выявить, что же именно смогл…
– Спрашивайте, товарищ полковник. Скажу все, что знаю.
– Разрешите доложить подробно, товарищ генерал-лейтенант? – Он покосился в мою сторону. Вот же, блин, народ тут подобрался подозрительный! Он что, и маму родную подозревать будет?
– Так почему же, извините за прямоту, ваше управление не разогнали до сих пор?
– Они Леонову ножом угрожали. И поленом стукнуть пытался кто-то. Я толком не видел, как он сидел и разговаривал. Потом вдруг – раз! И уже на ногах стоит. А этот, с поленом, лежит. Второй тоже упал, я…
– Вот как? Не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить шарфюрера и его людей к лейтенанту?
– Все, что могли, мы уже сделали. Ваше появление было для нас последней надеждой. Видимо, мы что-то не учли в наших расчетах. Травникова надеялись вернуть уже через неделю. Однако не получилось. Вот …
– Так я быстро! Одна нога здесь – другая там. Вернусь, в печке подогрею.
– Ну, тогда и без него обойдемся. Пойдемте, покажу вам наше хозяйство.
Через десяток минут из-за стенной обшивки (стены были обиты вагонкой) один из оперов извлек брезентовый сверток.
– Это может звонить ваш командир, – повернулся я к фельдфебелю. – Если он спросит вас, я дам вам трубку. Надеюсь, мне не надо объяснять, что именно должны вы ему ответить?
Голая степь. Ни ямки, ни кустика. «И вдруг из-за угла выезжает танк…» Выезжать им было без надобности, на невооруженную толпу вполне хватило бы и бронетранспортеров. А они тут присутствовали. В немал…
– А хоть бы и у меня, – выдвинулся вперед коренастый боец. Крепко сбитый, явно не слабак, движения плавные. Пилотку он предварительно снял и заткнул за пояс. Значит, предполагает, что может ее уронит…
– Стоять! – В руке полковника блеснул металл. Что это там у него? Пистолет? Надо же… «Гроза». Хорошо их там снабжают.
Машина? Точно, движок шумит. Не грузовик, тот слышно лучше. Начальство приехало? Очень даже может быть. Ну, сейчас хоть одна башка да глянет на обожаемого шефа. Значит, сюда меньше глаз смотреть буде…
– Твое счастье, что главврач человек правильный.
– Девять дней. У него было обострение хронического гастрита.
– Ворон ворону глаз не выклюет, договорятся. Что, у них стволов неучтенных нету?
– Понятно. – Ротный обвел нас всех взором. – Значит, так. Леонов, Севергин, ну и все остальные участники этого, м-м-м… действия – со мной. Остальным – отдыхать. Утром всем быть наготове, в десять час…
– Хотелось бы сразу внести ясность, оберстлейтенант. Вы пойдете на станцию одни. Это не значит, что вы можете творить там все, что вам заблагорассудится. Бронетранспортеры конвоя займут позиции вокру…
– Понимаем мы все. Возраст у нас не тот уже, чтобы по степи бегать. А помирать – все одно когда-нибудь придется. Уж лучше так, с пользой для общества, чем в степи да на бегу.
– Рутина, все как всегда. Бой закончился, и я теперь должен увековечить его для потомков. И для руководства, само собой разумеется. Расписать всю обстановку. Кто и где стоял. Что и когда сказал, каки…
– Ну, у немцев кишка тонка, чтобы меня так сразу задавить.
– Бери этого ганса и тащи его к нашим. Он тут много чего полезного поведал. Пусть его там порасспрашивают вдумчиво. Найди майора, передай, пусть не вылезают пока из окопов. Понял?!
– Нет. И я не знаю, когда он приедет. Он никогда не предупреждает о прилете. Просто с аэродрома нам звонят и просят прислать машину.
– Э-э-э, простите, герр майор, но чем я могу помочь Вам?
– Слушаю вас, товарищ подполковник. Чем могу быть полезен?
Бойцы раздались в стороны. В образовавшемся проходе стоял командир роты. Когда он подошел и что слышал? Увлеченные зрелищем, бойцы не смотрели по сторонам, а зря.
Димка уехал через час. Проводив его, мы с Яковлевым вернулись в дом.
– На тот момент – нет. Это уже на следующий день, после моего запроса, у меня и появился Благов. Получив от ребят все, что хотел, он спросил меня: зачем я интересовался Барсовой?
– Офигел? Не надо стрелять, они нам еще пулемет принесут и патроны.
– Не прикидывайся девочкой, ладно? В медсанбате, дорогой. В нем самом. Тебе, морда рязанская, завидно было, что народ отдохнет чуток? Казенного спирта пожалел? Нам всем под пули завтра, а тебе спирта…
В два прыжка я подскочил к двери в каземат.
– У меня память на запахи хорошая. – Яковлев налил себе из другого чайника. – Вы меня в тот раз именно таким и угощали. Я и запомнил.
– Нет. Что-то по касательной по спине проехалось. Руку вот обжег…
Заведя движок у «Гелендвагена», я вырулил на улицу и привычно крутанулся, перестраиваясь в нужном направлении. Давешняя «Волга» мелькнула в зеркалах. Дождались? Интересно кого, уж не меня ли? Нет, че…
– Звоните. Мы хоть и многое можем, но он… он сильный специалист.
– Рядовой Леонов! Потрудитесь объяснить свой безобразный внешний вид!
– Помимо ваших эгоистических соображений существуют еще и государственные интересы…
– А напрасно! Я, к твоему сведению, вполне уже взрослая. И голова у меня на плечах есть!
Имеет своего реального прототипа и генерал Михайловский, чье настоящее имя я, по вполне понятным причинам, назвать не могу.
– Разрешите? – Один из моих сопровождающих постучал в дверь.
– Рядом подземный тир. Большого стрельбища тут нет, надо ехать.
– Так! Завтра я Олега за хвост подергаю основательно! Надо же! Накопал кучу интересного и молчит!
– Э-э-э, девушку пригласить можно? Пусть посуду унесет.
– Формально это место находится в Грузии. Фактически – тоже. Абхазы на него и не претендовали никогда. Мы пришли сюда специально для встречи с вами. А теперь представьте себе такую картину. Грузины н…
– Значит, между, так сказать, точками попадания должно быть не менее пятидесяти лет?
– Трубку дай, – протянул я руку, не отнимая бинокля от глаз.
– Ну, я-то не абхаз! Да и сбегу я после этого спектакля, не будет репортажа. А вот у вас такой фокус не пройдет, бегать вы не обучены.
– Да, это вполне в его стиле. Но чем же я могу тебе помочь, Вилли? Мы – скромные санитары прифронтовой полосы, что нам известно о ваших трудах?
– Чай попил – совсем ослаб, – в тон старшине ответил я.
– Видите ли, Виктор Петрович, Аскеров, тот который Генрих, у нас человек южный. Любвеобильный и щедрый. Подруг у него много.
– Должен же я знать, с кем рядом завтра в бой пойду. Вперед мне смотреть али назад оборачиваться?
– Товарищ лейтенант, душевно вас прошу – не лезьте вы уж в мою работу? Вы сколько в своей жизни этих дотов видели? А я их вдоль и поперек облазил. Не в обиду вам будет сказано, но знаю я их лучше люб…
– И я о том же. Пока ты где-то там, – он покрутил в воздухе рукой, – рассекать будешь, у них время и иссякнет. Либо они дело прекратят, либо кого-нибудь другого на эту роль организуют.
– Объясни мне, неразумному, что за катавасия вокруг творилась? Кому я на яйца наступил?
Мы попрощались, и я пошел к роте. Времени на отдых оставалось немного, и хотелось поспать по-человечески хотя бы пару-тройку часов.
В 11.02 из дота прибыл связист боец Иконников В.М., сообщивший, что немцами выдвинут ультиматум о сдаче дота. Командовавший обороной дота боец 82 ОАШР Леонов А.П. ответил отказом и послал Иконникова …
– Надеюсь, герр оберстлейтенант, ваш заместитель отдает отчет в серьезности обстановки?
– Это потому, майор, что всегда шли по остывшему следу. Живых-то их ни ты, ни я так и не видели никого! А тут впервые живой такой экземпляр выискался! Так что и состав группы твоей подобран неспроста.
– А у тебя что, вариантов до хрена? Куда ты отсюда денешься? Вон, за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим, за забором. Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к на…
Отойдя от бугра метров на двести и миновав собственные растяжки, я остановился.
– Так вот, Александр Сергеевич, в итоге мы вновь стоим на тех же позициях, что и ранее. И, откровенно говоря, я не знаю, куда идти дальше.
– Ну, так я закурю. – Он присел на поваленное дерево и хлопнул по нему рукой. – Садись, побалакаем.
Вскинув трофейный карабин, я пару раз пальнул в кусты перед собой и кубарем выкатился из ямки. Пара-тройка метров, и я залег в облюбованной канавке.
– Не вопрос. Я и сам хотел тебе это предложить.
Готов! В два прыжка я слетел вниз. Тут пыли было поменьше, все же окно рядом. Так что видимость была лучше. На площадке скорчился еще один парень в милицейской форме. Сержантские погоны? Уж не тот ли…
Мы чокнулись и выпили. Яковлев уселся на диван, по дороге прихватив себе тарелочку с бутербродами.
– И ему звонил, и мне. Вопрос рабочий совершенно, только… ты же знаешь, как он между строк говорить умеет.
– Но постойте, а как же приказ НКВД о вашем розыске?
– Вот мое удостоверение, смотри, – протянул я ему раскрытый документ. – Вопросы есть?
– Ну, раз сам генерал… Давайте жилет сюда.
Вот оно, значит, как. То-то немцы оказались такими кривыми… М-м-да, положеньице.
– Да я уж после, сейчас твои ребята Вовку принесут, мы уж вместе.
– Отведи, э-э-э… лейтенанта к Михайловскому. – Он обернулся в мою сторону: – Сержант вам все и организует. Я, простите, нездоров.
Артиллерийская и минометная поддержка осуществлялась артиллерией 18-го пехотного полка и двумя минометными батареями, приданными нам согласно Вашему распоряжению на время атаки.
– Полковник Марченко. Заместитель начальника войск противохимической обороны фронта.
– Ага. А он в таком виде утром из дому вышел…
– Итак, капитан, давайте для начала расставим все точки над «и». Не возражаете?
– Так нас там взвод автоматчиков, слава богу, не ждет. Мы ж не в офис к бандюгам идем, а в милицию. Там к таким визитерам не привыкли, могут и переполох поднять. Еще и стрельнет кто-нибудь от неожида…
Лейтенант ждал около машины, куда меня проводили двое конвоиров. По дороге он молчал, что-то прикидывая в уме. Переводчика мы с собой не взяли. Лейтенант занял место рядом с водителем, меня же посади…
– Тебе каким языком повторять? Или по-другому объяснить?
– Отлично! Заряжайтесь! – И я вытащил из шкафчика тренировочный пистолет. На вид – вылитое боевое оружие. Только стрелял он пластиковыми шарами калибра шесть миллиметров. Дури в нем, однако, было пре…
– А тут Макс приезжал, мне и маме по пистолету привез. Сказал – в подарок. И патронов тоже оставил. Говорит, учитесь, мол, это никогда не помешает.
– Докладывайте, капитан. – Я продолжал рассматривать горящую станцию.
– Привет, Генрих! Совсем забыл старого товарища!
Чертыхнувшись, я пошел к серванту и отыскал там ключи. На вид они были самыми обычными, даже потерты были почти так же, как и мои. В темноте или второпях – и не узнать. Только вот брелки были чуточку…
– То же самое. «Разберемся». А потом – тишина. Трубку не берут.
– Они подтверждаются его делами! И очень даже убедительно! Ладно, продолжай.
– Присаживайтесь, сержант. Да и вы все, товарищи, тоже. Вам старший политрук задачу объяснил?
– В основном – все. Фамилии исполнителей, анализы их связей и переговоров, круг общения. Это уже материал для розыска и следствия, мы свою работу закончили. Если не будет других задач, то, с вашего п…
– Да. Это его внук. Теперь вы понимаете, почему он находится в таком подавленном состоянии?
– Доброе утро, Александр Сергеевич! Меня зовут Антон. Если вы не возражаете, я обожду пока в гостиной?
– А! Неважно, как она там называется. Дорога домой, подполковник, лежит через нее.
Что-то произошло у немцев. Какой-то гул послышался вдали, почти на пределе слышимости. Гул этот был мне знаком. Разрывы? Может быть… Через некоторое время наверху вдруг возникла суета, забегали солда…
– Год точно. На юбилее группы мы с тобой крайний раз общались. Ты еще шампанского всем подливал.
– Лады. Мне с ними всерьез бодаться не с руки. Ребята всего как месяц оружие в руки взяли, в бою еще никто и не был.
– Безусловно, герр майор. Шарфюрер, будьте так добры, следуйте за мною. Тут совсем рядом, и мы дойдем достаточно быстро.
– Ты не особо расслабляйся тут. Ничего еще не закончено. Ты пока под подпиской о невыезде ходишь. Я про твоего опера – Аскерова – справки навести успел.
– Ну и половинка у тебя! – сочувственно произнес сосед. С его слов, он лежал тут уже пару недель, и его жена за это время навестила его лишь единожды.
Проходя по станции и пригибаясь в опасных местах, я еще раз осматривал все, что мы успели тут наворотить. Помимо втирания очков немцам приходилось тушить пожар уже по-настоящему, иначе мы имели все ш…
– Вполне. А что, товарищ полковник, есть и… другие документы?
– Зря вы так думаете. Нам ваше поведение в естественной обстановке интересно, при наличии разных раздражителей, так что борьба тут – самое то! Ну, да сами все увидите.
– Ну, охрана у меня и дома была… неплохой, скажем так. Что с ними, кстати, уцелел кто? Я троих видел, так там…
Прошла минута, другая… Автомат не умолкал, бил почти взахлеб. Эдак у него и патроны скоро того… Вот в ответ ударили выстрелы. Немцы! Не выдержали-таки! Видимо, по неопытности автоматчик начал стрелят…
– Не обращайте внимания, это так, к слову пришлось. Продолжу. Пропущу бронетранспортер, выйду на дорогу.
– Молоток! – одобрительно кивнул головой майор. – Смекаешь! У немцев там, за холмами, – железнодорожная станция. К ней дорога подходит.
– Ну, это еще успеете. С детьми гулять будете, вот и посмотрите.
Сосиски сварились быстро, я едва успел разогреть в микроволновке макароны. Разложил все по тарелкам, окликнул Демина и уселся за стол. Алексей затопал к двери.
– Их было восемь человек… Блинов – девятый. Спасти сумели только его.
– Но в своем рапорте комендант свалил всю вину на нас! Мол, оставшиеся без руководства пленные запаниковали и…
– А то, что еще вниз, до стойбища, еще три дня топать не жравши – это забыл? Какие в свете этого будут предложения?
– Сто шестьдесят семь человек. Это мы уже тут подсчитали.
– Ладно, замяли. Слушай сюда. Карта с собой?
– Тебе вдвойне непростительно! От пуль уходил, а от шкафа не уберегся!
– Второго и третьего батальонов 18-го пехотного полка;
– А вы имеете в виду наших заокеанских… э-э-э… коллег? Точнее сказать, оппонентов?
– Мы засекли два. Это не значит, что их там больше нет. На вершине горки есть какое-то углубление. Мы предполагаем, что там сидят немецкие корректировщики. Ваша задача состоит в том, чтобы ворваться …
– Слушаюсь. – Голос полковника и в самом деле напоминал карканье ворона. – Так вот, я уже упоминал о постановщике помех, помните, товарищ генерал-лейтенант?
– Ладно. Убедил. Еду я с тобой. Только вот ребятам мы что скажем? Они тут на меня тоже свои виды имеют. Семья моя тут.
– Мне твое имя неинтересно. Я его не знаю и не хочу знать. Мне сказали: приведи двух инструкторов, они сейчас в лесном лагере.
Майор тем временем переглянулся с подчиненными. Не хочет он с эсэсовцами конфликтовать, по всему видно.
– Хм… Может быть, мне тогда назад, в горы? Там-то сразу не отыщут. Ну, а кто отыщет… Как это генерал Лебедь в свое время сказал? «У нас большие леса. Они способны без остатка поглотить любое воинское…
– По имени-отчеству. А когда подполковник обернулся, эсэсовец и говорит: вы-то мне и нужны! Забрал его с собой. Тот только и успел мне сказать – действовать строго по разработанному им плану!
– Дальше сто, четыре мины – беглый огонь!
– К чему бы это? – Я подозрительно на него посмотрел. – Что ты еще придумал, страшный человек?
– Товарищ военврач все уже объяснил. По прибытии сюда я доложился ему, что вы послали нас на помощь медсанбату. Он определил нам фронт работ. Все.
– В порядок себя приведи, со мной пойдешь. Одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг я чего не усеку, так ты заметишь. Да и сверху посмотришь на мост, а то только я один эту картинку и разглядывал, вам …
– Обожди. – Я повесил автомат за спину и, взяв со стеллажа последний пулемет, проверил ленту. – Вместе пойдем, прикрою тебя.
Так, за разговорами, мы поднялись на гребень холма. Немцев там поприбавилось, подъехало еще несколько машин и мотоциклов. Однако усиления охраны я не заметил. Значит, сработали наши фокусы!
Однако в процессе разработки объекта мною были выявлены дополнительные факты, которые позволили более подробно его изучить.
– Среди сотрудников института русских точно нет. А своих подопечных они зовут только по номерам.
– Давай за мной двигай, сделали вам проход. Не Невский, но ползти можно.
Щелк! И пальцы его левой руки поймали мою левую же руку. Ту, в которой ничего не было, подставку я брал правой рукой. Однако реакция у деда! Провоцирующую руку он как краб клешней зажал, ничего не ск…
Яковлев на следующий день не появился. Травников же приехал к десяти и сообщил, что генерал занят серьезными вопросами.
– Знаю, Александр Сергеевич, знаю. Я в курсе.
– Он тебе расскажет, из меня рассказчик неважный. Ладно, до вечера!
– Олег, объясни мне, за каким рожном у меня тут все волосы пересчитывают?
– Ладно… рискнем. Ты как думаешь, капитан?
– Да ради бога! А в чем дело, Александр Сергеевич? Вам что-то нужно?
– Трое. Их вынесли с поля боя в бессознательном состоянии.
– Приехали, Александр Сергеевич, – повернулся ко мне Антон. – Дальше пешком. Машины туда не пускают.
– Ясно. Так, ребята, штыки примкнуть! Работать штыком, стрелять только тогда, когда уже совсем кранты пришли. Поняли меня?
– Да, товарищ академик, долбанули вы меня пыльным мешком из-за угла. Какого же ответа вы от меня сейчас ждете?
– На здоровье! Границу ты не пересекал. А «левый» паспорт у тебя есть. Остался еще?
Яковлев снова поднялся и прошелся по кабинету. Показал рукой, чтобы я оставался на месте. Подошел к шкафу, достал из него бутылку коньяка и пару стопок. Сел в кресло, расставил стопки на столе и щедр…
– Готовы? – склонился надо мною Травников.
– Так ведь, товарищ подполковник! Не было же выхода другого!
– Да с превеликим удовольствием! – Вопрошающий спрыгивает на пол, а за ним начинают вставать и остальные.
Взяв у сотрудника пистолет, я вытащил из него магазин и проверил ствол. Патрона там не было.
– А зачем ему тогда выходить к начальнику шталага? И представляться полным званием? Он не был уверен в том, что мы столь тщательно анализируем списки пленных. И не хотел допускать случайностей. Ему н…
– Не прибедняйтесь! – Яковлев крепко стиснул мою ладонь. – Мне тут уже доложили о ваших успехах в спортзале и тире. Если от этого мхом обрастают, то я и не знаю, каковы вы будете в настоящем деле.
– Да, послушал и посмотрел! И решил, что или у тебя и Барсовой крыша обоюдно съехала, или я – лопух неграмотный. Поскольку никаких указаний больше не было, а Благов испарился неведомо куда, я и отпра…
– Патроны замени, старые. Могут подвести. Извини, но новых нет. Вот и кобура к нему. Родная! Не новодел.
– Гранаты раздать бойцам, взрывчатку тоже. Саперами у нас кто командует?
– Выходить из пике он будет в ту сторону! – Я указал рукой направление. – Давай, разворачивайся! Назад не смотреть! Твоя цель – там!
– Да-да-да-да-да! Именно что вот так! А еще раз?
– Нет, немцы не знают, что дот взят. Это они так нас от него отогнать пробуют.
– На связи! – щелкнул я тангентой переговорного устройства.
– Как сказать, боец, как сказать! Тебе на дот идти. Понимаешь, на что подписываешься?
– Тогда давайте телефон. Мой дома остался.
– Повезет ему – попадет в плен, вот тогда пусть передаст вам свои будущие впечатления.
– Вы не хотите идти? Вы не верите слову немецкого офицера?
– А нету никого, один он тут. Комроты сказал: потерпите, ребята, через месяц уедет. Не хочет никто с его папой ссориться. Так вот и живем…
– Давно бы так… А то все вокруг да около ходим.
– Вы заметили, Александр Сергеевич, что я сказал вам в начале нашего разговора?
– Лично за тобой? Я пока еще ни одного не вижу.
– Ну, что, шарфюрер, так и будете дурака валять?
– Склад мы обнесли валом, крышу усилили. Думаю, что вероятность его взрыва теперь существенно снизилась. Да и по остальным объектам тоже уже есть обнадеживающие результаты. Уцелевшие платформы мы выв…
– «Детсад», надо же… Юморные тут у вас товарищи работают.
– А если бы знали – пихнули бы? В смысле – в окно?
– Еще нет. Нам необходимо проехать в УВД. Еще и машину вашу осмотреть надо.
– Ну какой он мой! Продажная скотина, не более.
– И много тому окну пуль надо, чтобы стекло вынесло? Да и на движки магазина хватит, на оба.
– Ну, вам виднее. Постараюсь все припомнить с максимальными подробностями. Однако же у вас такого материала накопились, наверное, целые тома.
– Да. Я все понял. Мы будем действовать так, как вы нам ранее приказали.
– Так. Манфред, – обернулся он к лейтенанту из своего окружения. – Обеспечить!
– Привет, Антон! Ты мне скажи, есть тут место, где можно поразмяться?
– Ну, с расстоянием-то все, в принципе, понятно. А вот насчет временного удаления… Это-то как удалось выяснить?
– Ну, свое дело мы сделали, тут уж никто ничего и не скажет. Я вот что думаю, Вован, смотри сюда. Вон, видишь ложбинку?
– Я – не сомневаюсь. Но там стоит около семисот человек. Я не могу поручиться за каждого.
– Майору скажи – танки остались без прикрытия пехоты. Те, что в бронетранспортерах, не в счет. Их там от силы человек сорок будет, для полноценной атаки недостаточно. Пусть наши не лупят танки в лобе…
– Хреново, старшой! Пулемет в траншее разбило!
– Все сотрудники управления В2 официально проходят по другим подразделениям. Благов – по МТО. Самого управления почти и не существует, во всяком случае, я об этом до недавнего времени не знал.
– У меня другая точка зрения на этот вопрос.
– Я думал, что успею задержать русского, и все силы бросил именно на это.
– Капитан Гребельников, следственное управление.
– Вот потому-то ты и сидишь в своем лесу, а я – в Берлине! Сколько лет мы знаем друг друга?
– Дело даже не в том, что он пообещал со мною сделать! Главное – как он это пообещал!
Мы допили чай, посидели еще немного, разговаривая о всяких мелочах. После чего он встал, снял с плеча вещмешок и, покопавшись, вытащил оттуда фляжку.
– Продажная, не спорю. Только очень недешевая. И у начальства на хорошем счету. Да и папа у него – тот еще гусь.
– Михель Дж. Хайнеман, полковник, личный номер… – Димка покосился в бумаги.
– Хайль Гитлер, ефрейтор. Мне нужен ваш командир.
– Да. Я бы хотел говорить с господином офицером.
– Пойманный русский дал бы ответы на все вопросы.
– Ну, пока я только одно заинтересованное лицо вижу.
– «Выпускники» профессора Маурера. Это ведь ваша основная цель, я прав?
– Докладывайте. – Яковлев посмотрел на меня. – Товарищ Котов тут самая заинтересованная сторона. Это ж не на нас с вами такой наезд организовали? Так что скрывать тут нечего, все в одной лодке сидим.…
– Ну… может, пройти. Романов, как думаешь?
Он встал из-за стола, одернул мундир. Я тоже поднялся.
– Нет. Антон знает это место. У нас оно называется «госпиталь». Я ему перезвоню, и вас туда отвезут.
– Он самый. И приказал дать Благову все, что он только не попросит.
– Отлично! И как же этот бой организовать? При всем уважении к профессору со взводом солдат его боец не совладает. Как ты помнишь, все попытки использовать его «выпускников» на фронте так и не дали о…
Не спеша обошел квартиру, тщательно проверяя все места возможной закладки «сюрпризов». Таковых мест в квартире отыскалось пять, и в одном из них оказался небольшой мешочек с патронами от «АК». Точно …
– Да. А вот о том, что командовал ими такой же штрафник, да еще и рядовой.
Полицай что-то сказал офицеру. Выслушал ответ.
Вернувшись в привычную комнату, я присел на кровать. Кир устроился в кресле. Помолчали. Он сунул руку за спинку кресла и вытащил бутылку вина.
Мягко говоря, он преувеличивал. Кормили у них в столовой – дай боже каждому!
Тот буркнул в ответ что-то неразборчивое, и наша машина вырулила на дорогу. Да, в одиночку я бы тут точно не проехал.
– Говорить вы, как я вижу, не расположены. Бить вам морду, конечно, можно. Только вот боюсь, что без толку.
– Красноармеец. Восемьдесят вторая отдельная штрафная рота.
– А то ж! Тебе, кстати, тоже. Я вас еще в прошлом году знакомил. Только вот ты ему с тех пор и не звонил ни разу.
– Что мы должны сделать, товарищ капитан?
– Давай я тебе все по порядку расскажу, а уж ты сам прикинешь, что и как.
– Понятно. Ладно, будем толкать вручную. А что вон там?
– Пару десятков бойцов. В атаку им идти не нужно, пусть с места стреляют. А по месту уже им все объясню…
Так… И что же это у нас сегодня ожидается?
– Пришлось, Катюнь, обстоятельства так уж сложились…
– И даже более. Американцы, к слову, в течение почти сорока лет пытались переместить в прошлое живого человека. То есть не его сознание, а человека целиком.
– Есть. Километр по дорожке, и будет спортзал. Там все есть, даже и бассейн имеется. И баня.
– Да! – И вошедший в раж эсэсовец отбарабанил мне текст ориентировки.
– Нет, – покачал головой Петрович, – граница рядом, наверняка амеры эфир пасут. Перехватят и сообщат этим мерзюкам. Думаешь, они без поддержки идут?
– А американец этот? Копыта не отбросил еще?
Такими же реальными людьми являются и офицеры абхазского спецназа. Правда, в жизни их зовут иначе.
Он ничего не ответил, продолжая смотреть в окно. Отыскав в морозильнике сосиски, я поставил на плиту кастрюлю, налил воду и бросил сосиски туда. Макароны я сварил еще утром.
– Правильно. И он тоже не будет. Поэтому вы в лагерь не вернетесь. В любом случае!
– А они уже предъявлены? Что-то не помню этого?
– Все б тебе шутки шутить… Ладно, решим и этот вопрос.
Антон молча отошел в сторону и сел в кресло около небольшого столика. Генерал кивнул мне на дверь и двинулся вперед. Выйдя из домика, мы пошли по тропинке дальше.
– Неужто? – Я развалился на скамейке. – Хотите, я вам расскажу, что произойдет?
– Копец медсанбату, – проговорил кто-то около меня. Прижавшись к поленнице дров на земле, лежал незнакомый мне боец.
– Вот, держите. – Яковлев протянул мне трубку мобильного телефона. – Звонок с этого аппарата перехватить или подслушать нереально. Мой телефон зашит на кнопку номер три. Звоните, как определитесь.
– Ничего. Ты спросил, я ответил. Все вроде бы разъяснилось?
– Сколько бойцов перешло с вами линию фронта?
– Не нужно. Мы все вместе к вам проедем и посмотрим. Не возражаете?
– Представляю… Полагаю, что ученая братия не простила ему подобных высказываний.
Из протокола допроса Герберта Моргенталя, фельдфебеля второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка.
– Поверьте мне, герр оберстлейтенант, на вашем месте я бы предпочел эту станцию недовольству моего руководства! Горн – человек жесткий, и разговор с ним в таком ключе маловероятен. Да и, кроме того, …
Когда-то здесь добывали глину. Еще были видны следы ее разработки. После этого осталась большая, метров шестьсот в диаметре, котловина, почти правильной круглой формы. Практически отвесные стены подн…
– Тупик. У всех. У нас и у американцев. Теории оказались неправильными, проверить их никому не удалось до сих пор.
– А то! Снаряжения для хождения по льду у нас с тобой нет. Два ледоруба, молоток, одна веревка и пяток крючьев. Кто нам наобещал, что тут поле ровное, как по дороге пройдем?
– Ясно. Будете моим заместителем. Старший лейтенант Козицин!
– Да-да, конечно! – Яковлев отошел от окна. – Рассказывайте дальше, генерал, я вас очень внимательно слушаю.
– А ничего, капитан. Ни с кем из них нам побеседовать не удалось. Кто-то погиб, кто-то без вести пропал. О ком-то мы только слышали, кого-то даже и видели, как впоследствии выяснилось. Ваш случай – п…
– На, посмотри. И почитай. Я пока на солнышке погреюсь…
Мы вышли из дома, попрощались, и генерал сел в машину. Димкину папку он увез с собой.
– Понятые, внимание! – Аскеров высыпал патроны на стол. – Один, два, три…
– Так, может… – я кивнул на бутылку на столике, – еще по одной?
– А ваша готовность мне и не требуется, достаточно моего желания. Венцель!
– Я, товарищ подполковник. Сержант Коростылев.
– Вон сейф стоит, в нем ружье и документы.
– Капитан Мялов. Что будет с нашими ребятами? – Он кивнул на лежащих на земле раненых.
– Так как же… я ведь дальше дивизии и не могу никуда.
– Есть чуток. Жизнь понимаю и с людьми говорить умею.
– Так и брось. Тебе не все едино, откуда рулить?
– 18 августа этого года нас подняли рано, около 6 часов утра. Мы знали, что на нашем участке готовится атака позиций противника. Наш полк должен был прорвать оборону и взять высоту «Рыжая».
– Когда затрещал телефон, он взял трубку и стал с ними разговаривать.
– Так сказать, во избежание недоразумений.
– Одну – на тропе, вторую – вот там, в ложбинке. Они после взрыва туда рванут, там и лягут.
Ну, слава богу! Отбоярились мы от фрицев. Как же, ждите, будет вам через три часа… тишь да гладь…
– Мы расследовали это дело. – Яковлев снова присел к столу. – МВД проверяло по своей линии, мы – по своей. Доказано, что это была автокатастрофа.
– Но ведь нет еще 19 часов! Девушка, милая, ну очень надо!
– Все в порядке, бойцы, вот мои документы. Скажите лейтенанту, что его ищет лейтенант Котов. Я звонил часа полтора назад.
– Итак, герр майор, на настоящий момент мы имеем следующее положение вещей…
Стоп! Шарфюрер сказал: «…управление по охране тыла…». Отпал концлагерь. А что осталось? Что я знаю по «Тотенкопфу»? В 1939 году его переформировали. В дивизию СС. И входили туда собственно «Тотенкопф…
– Бойся! – Я только и успел открыть рот, чтобы не глушануло.
– А вот так! Уметь надо! Вы, шарфюрер, похоже, так и не поняли, с кем имеете дело?
Во как? Как это он так сразу помолодел? Ему же лет сорок пять и голос хрипловатый, с одышкой. Чего это он сюда приперся? Да еще так быстро? От опорного пункта сюда метров пятьсот, не меньше. Он что, …
Пока, правда, не ползут, так, может, Кройцера навестим? Небось сидит в яме и переживает. Надо его успокоить.
– Аксель, восемнадцатого августа твои ребята подобрали около дота номер шестнадцать раненого русского. Мне хотелось бы его допросить.
– Что, у него там с собой и адвокат был? – удивился я. – Где ж он, падла, прятался?
– Короче, когда он ко мне заявился и принялся требовать всю информацию о тебе, я, естественно, задал вопрос: зачем управлению МТО оперативная информация?
– Боюсь, что туда вы не скоро попадете. Я вынужден задержать вас.
– Что-то я вас, Александр Яковлевич, не понимаю. Вы мне тут рассказываете, а я ни уха, ни рыла в данной теме.
– Т-т-ты… пожалеешь об этом… не надо было этого делать…
– Считаем. Лагерь умолк минут двадцать назад. Сколько там народу могло быть? Человек двадцать-тридцать? Десяток там останется, обыщут, трофеи подберут.
– Денег бы хватило, а то там задешево не погуляешь.
– Эта еврейская наука не смогла оценить его гениальные исследования! Ну, ничего рейхсфюрер вовремя заметил профессора и теперь…
– Одна целая и три десятых секунды. И это – все!
– Ну, если с этими считать, то только убитых почти полсотни человек набралось. Да еще и раненые… В общем, покосили их изрядно.
В дверь постучали, и вошла Машенька. Перед собой она прикатила столик с провизией. Пока накрывала на стол, Травников молчал. Мне тоже говорить было нечего.
Севергин убежал вниз. Начали подтягиваться бойцы с тропы, пока в небольшом количестве.
Наш кортеж зарулил на уже знакомую площадку в «госпитале». Невидимая, как и прежде, охрана закрыла ворота. На площадке уже стояли два автомобиля. Генеральская «Волга» и черный «Шевроле»-фургон. Я уже…
– Но эти сведения так и остались неподтвержденными!
Положив манипулятор, я обернулся к дежурному.
– Начинайте разваливать штабеля с горящим лесом. Воды не жалейте, пусть немцы видят наше старание. Козицин, с трофеями у нас что?