Монечка глянул и... зажмурился. Нет, «Сплетникъ» имел определенную репутацию и случалось ему писывать о всяком, но вот... подобное случалось редко.
- И за какие грехи мне это? - поинтересовался Стрежницкий тихо. - А вот сейчас кликну кого, чтобы выставили...
- Крест ставила, - бабища кивнула важно. - Он велел, я и поставила...
Однако к преогромному Лисаветы удивлению ее пригласили.
- Здравомыслящие, может, и не поверят, - Соломон Вихстахович положил руку на грудь. Бьется, окаянное, беспокойничает. И диету блюсти бы надобно, но как, чтоб Софочку не обидеть? - Только сколько их, здравомыслящих...
- Тетушка, - Лизавета тетушку обняла. - Мы уже говорили. Нехороший он человек, недобрый. И мысли у него поганые, и устремления от светлых далеки. И не надобно нам такого счастья, сами справимся.