— Значит, этот — не справляется, — покачал я головой.
Я же наблюдал со стороны, как зарождается вокруг Ники, присевшей рядом с медвежьей мордой, яркое сияние — второе солнце, ослепительное, но согревающее целебным светом только вниз. Коричневая туша содрогнулась и протяжно застонала, когда первые золотистые пылинки коснулись ее шерсти — на этот раз они были крупнее и грубее, опускаясь скорее лепестками взрослого дерева, чем еле заметной пыльцой.
Старшая выразительно посмотрела вниз, на диван. Где фигура их брата за все это время будто не сдвинулась ни на миллиметр.
— Он ведь у тебя в неоплатном долгу! — всплеснула Ника руками.
— От чего прячешься? — Я вырулил на трассу.
Подождав пять минут, включил свет и, обреченно вздохнув, посмотрел на таймер — двадцать минут мне оставили на завершение экзамена. Ужас.