— Чего это он? — повернулся я к конвоиру, но тот только плечами качнул.
Брата, разумеется, никто не травил, но сонное зелье было составлено по всем правилам, смешано исходя из массы Максима и гарантировало как легкую потерю минуты-другой памяти, так и не совсем приятные постэффекты. Все для того, чтобы их версию поутру посчитали истинной — и, разумеется, порция не предполагала пробуждение посреди ночи!
— Приветствую! — Был он само обаяние, словно встречал долгожданного родственника, которого не видел долгие годы.
«Две минуты», — нервно дернулся взгляд Ферзена к циферблату часов.
— Ладно, — неохотно произнес Шуйский, поняв, что за этой строчкой скрывается неизбежная плата за беспокойство. — Но — плитка! Да я не то чтобы на нее кого-то кидать с высоты — дышать боялся на эту плитку! Честью клянусь! — задохнулся он от возмущения.
Первый раз — в шесть лет, когда строгий мужчина с аурой могущества впервые появился в их доме. Он довольно болезненно ощупал мальчишку, обращая внимание на суставы и кости, но напоследок потрепал его по волосам, одобрительно кивнув отцу. Этот момент запомнился особо, но воспринимался Артемом слегка иначе — просто все это время он купался в ощущении силы и величия, что пробирало его искренним восторгом, а боль от пальпации чувствовалась как-то отстраненно. Тем более ему не запомнилось искреннее облегчение во взгляде отца после одобрительного кивка деда…