– Ты, наверное, голодный, – полуутвердительно-полувопросительно сказала Марина, – сейчас я тебя буду кормить!
Но оно было! И что это за солнце? Малюсенькое, белое… А эти прочерки белесые в высоте? Метеориты? Я где, вообще?
Я порубил ящик из-под взрывчатки, а Тука запалил костерок, ловко орудуя огнивом. Потом Эдик притащил целую стопку сухих, омертвевших моховищ – костер загудел, а в его оранжевых языках проявились красивые зеленые «прожилки».
Сделав знак Лахину, я повернулся к порталу. Вроде бы никто не видит. Вложив правую руку в отпечаток пятипалой ладони, я коснулся трех ромбических выпуклостей подряд.
– Значит, все правда… – протянул Кузьмич. – И это хорошо, что ты свой…
…Мы долго болтали, поздравляя Саула с «капремонтом», досталось и Терминатору, а потом как-то сразу угомонились.