– Значит, все правда… – протянул Кузьмич. – И это хорошо, что ты свой…
…Мы долго болтали, поздравляя Саула с «капремонтом», досталось и Терминатору, а потом как-то сразу угомонились.
За неделю я многих узнал, друзей не обрел, да я и не стремился особо.
Я тут же вспомнил, как прошлой зимой бродил по вечерним московским улицам, как повсюду светились окна, приоткрывая чьи-то жития, а я шел один, без дома, без семьи, без имени даже, и мне было тоскливо и холодно.
– А тебя никто и не спрашивает, – хладнокровно сказал сержант. – Не пойдешь сам, твою тушку отволокут и закинут в кузов! Дошло?
– Твою-то ма-ать… – выдавил потрясенный Кузьмич.