Девушка вздохнула и прижалась головой к моей груди. Я заметил, что ее «раныпенная», немного детская стыдливость уступила место уверенности и той женской силе, которая легко берет верх над любым верзилой мужеска рода.
Взрыв был оглушительным, ударило по ушам, но вот ни один осколок не попортил человеческую плоть, вылетая из клубов дыма и пламени.
– А я не для того все тебе раскрыл, чтобы стать послушным орудием Совета, – спокойно сказал я. – Там в Президиуме сидят такие же люди, что и в Директорате, и я не собираюсь бить одних ради других. Разве Архипыч всю жизнь старался для того, чтобы первопоселенцев ублажить? Нет же! Мы просто были первыми, а за нами должны были прийти миллионы – строить, открывать, работать! Верно? Так чем же тебе не нравятся те, кого привели «папы-основатели»? Или ты думал, что Политбюро ЦК КПСС, когда Архипыч открыл бы тайну на пленарном заседании, послало бы сюда избранных? А разве есть такие? Нам нужны люди – рабочие, геологи, инженеры, ученые! Народ!
Когда бабосов нехватка, совестливость притупляется.
Иные прослойки темнели чернотой с лиловым отливом, а кое-где тускло отсвечивали натеки вулканического стекла, желтого с темно-коричневым.
– Живем! – обрадовался я. Ну, что? Пошли дальше наших собирать. Терминатор знает, где их найти.