– Так возьмите эту Рутт, – говорил барон всё ещё раздражённо. – И спросите у неё.
– Ну и чёрт с ними,– вдруг произнёс Волков.
– Да просто, – отвечал отец Иоганн, – бабёнка смазлива, узнайте, кто из женатых мужей к ней хаживал. Как узнаете, так жену его берите, не ошибётесь. У нас три четверти доносов бабьих рук дело. А ежели нет, так писаря ищите, – он указал на лист бумаги, – этот навет писарь хороший писал, не староста сельский.
Агнес едва заметно улыбалась. Жизнь такая ей нравилась.
Ульрика, ничего не сказала, воткнула иглу себе в шов рукава платья, а Бьянка и подавно молчала, ничего не понимала, но чувствовала, что дело серьёзное, раз Анхен так просит.
– Ну, чего вылупилась, скажи уже что-нибудь, – улыбался Фриц Ламме.