Ульрика, ничего не сказала, воткнула иглу себе в шов рукава платья, а Бьянка и подавно молчала, ничего не понимала, но чувствовала, что дело серьёзное, раз Анхен так просит.
– Ну, чего вылупилась, скажи уже что-нибудь, – улыбался Фриц Ламме.
– Тридцать монет? А не много ли? – Спросил кавалер.
– Если умные – уйдут, я бы ушёл, а нет, значит, обязательно сыщем их. Для начал кабатчика возьмём, и всё прояснится. Сегодня брать нужно. Ежели у вас силы ещё нет, я сам возьму, с Ёганом.
– Сержант сказал, что вы вчера дрались в «Безногом псе» и побили там кого-то?
– Нет, Господи, нет,– стонала вдова.– Никогда такого не делала.