– Да-да, неплохие, ровные, струганые, писарям будет удобно. – Соглашались монахи.
И взгляда его девушка не выдержала, посидела чуть и вскочила, быстро пошла из покоев в коридор, шурша платьем, раскраснелась вся, злая.
– Нет, – твёрдо сказал барон, – сначала бумаги. Но подумайте, может быть, вы отпустите бургомистра.
– Идите, – он завалился на кровать,– Максимилиан, узнай, когда ужин. А ты, монах, сходи к солдатам, там двое прихворали.
– Ко мне ступай,– сказала та, что держала лампу.
– По глазам вижу, помнишь,– продолжал кавалер, доставая меч. – Архиепископ Ланна сам меня по шее ударил, когда рыцарским званием облекал, и сказал: Пусть мой удар будет последним, на который ты не ответишь. А ты, при людях моих, меня палкой как пса бил. Куражился. Дурак спесивый. Думал, я на такое не отвечу?