– Да помилуй Бог. – Только и смог ответить Клаус Венкшоффер, глядя, как трактирщик к воротам уже бегом бежит.
– Ах, ты ж, вот крыса, – орал Сыч раздосадовано и прыгнул бы, да плавать не умел. Смотрел, свесившись с борта.
Удивлённый такой настойчивостью слуги Волков встал и пошёл в свою спальню, куда звали его. Там Ёган откинул верхнюю перину, а затем и нижнюю, а под ней, на досках кровати…
А Максимилиан тем временем залез на эшафот и начал громко читать приговор, так началась экзекуция.
– По-доброму, по-доброму,– заверял его Фриц Ламме,– ты иди, скажи этому Ёзефу, что на задний двор телега заехала. И мужики тут стоят, уходить не хотят, лошадей надумали прямо тут кормить. Выйдет он к нам, как думаешь?
– Не убьёт,– заверил толстуху отец Николас,– то грех, а вот поучить тебя, пускай поучит, чтобы урок был.