– Ну, чего вы тяните, – спросил Волков, – или вам всё это нравится?
– Как увидала вас у себя в приюте, так всё забыть не могу.– Колокольчик чистого серебра звенел, да и только. Она так говорила, что от голоса одного можно было с ума сойти.– Дай думаю, зайду, мне, женщине одинокой, авось не в укор к мужчине зайти да поговорить.
– Истинно, нет,– кланялся купец, – клянусь вам. Разве я такое допустил бы?
Сундук открыть было непросто, петли внутренние, замки, а их было даже два. Приволокли с большими усилиями сундук к нему в покои. Старуху, баб и привратника Брюнхвальд повёз в тюрьму. Коров и лошадей, что были в приюте, привели на двор гостиницы.
Каждый вопрос он повторял дважды. И все они были об одном и том же. Волков перестал слушать вопросы, и стал думать о своих делах. Он хотел написать банкиру в Ланн, чтобы тот узнал, всё ещё настаивает ли на его поимке папский нунций. Так же ему хотелось знать, как там живёт его Брунхильда, расстались они с ней не очень ласково. Как она себя ведёт без него. И не стал ли кто к ней ходить. Но об этом он у банкира справиться не мог. Сколько он так размышлял, кавалер не знал. Время потерял.
В комнате его встретили все, И Ёган и Сыч и Максимилиан.