В комнате его встретили все, И Ёган и Сыч и Максимилиан.
Сыч полез в дымоход, малость перепачкался, но вытащил оттуда грязную жестяную коробку, потряс её, прислушиваясь. Там что-то звенело, немного, но была деньга. Тут же он своим страшным ножом всковырнул крышку коробки и высыпал на стол деньги. Улов был неплох, совсем неплох. Два гульдена, одна крона и тяжёлый, толстый цехин. Доброе всё золото. Да ещё семь с лишним талеров серебра.
А святые отцы позвали палача. Фриц Ламме выглядел неважно, болел ещё после того, как кавалер избил его палкой. Но, несмотря на это он почти бегом прибежал к святым отцам.
– Об этих бумагах не должен знать никто, кроме вас. Никто.
– Убейте вы его, – шипела озверевшая баб,– шваль, олухи, слепого убить не можете что ли?
– Так-то не к спеху, я думаю, – говорил бургомистр поникшим голосом.