В доме сразу вой, переполох, крики. Дети заскулили с перепугу. Прислуга металась бестолково. Один из слуг думал в дверь выскочить, так солдаты его угомонили беспощадно. У двери упал, лицо в крови. Не велено никого выпускать было.
– Не волнуйтесь, господин, – отвечал тот, – не уйдут, сейчас на быстрину выйдем и вмиг догоним, и парус им не поможет.
Он теперь глянул на Агнес, у неё профиль точёный, холодный, платье – парча, рукав золотом пошит, из окна кареты свисает, точно графиня.
А через час прибежал молодой монах из писарей и сообщил ему, что отец Иона почил.
– Она в навете уличена!– Заорал кавалер.– Какая же она достойная?
– Нет, ничего такого, – медленно отвечал кавалер, он, если честно и позабыл, зачем он тут.