– Ступайте все,– зло сказал он,– спать буду.
– Не понравилось? Совсем? – Спросил Ёган, делая жалостливое лицо.
– Не говорит, только всё о вас знать желает.
Кровь заливала уже не только подушку, но и её платье. Рукава так все в крови чёрной были. Брызги горячие и на Ульрику летели, и на подушки, и на перины, и даже на детей, что лежали рядом.
– А вы мне милы были, что ж вы меня не отыскали? Может, я не тут была бы, а с вами! Уж я бы вас любила, я бы ласкала.
Волков опять поклонился, и монахи с шумом стали вылезать из-за столов, отодвигая лавки.