Они даже не знали, что убит Захарченко. Имени его не слышали.
Потом у нас пошли трёхсотые — один другого тяжелей, много, я начал считать, сбился; потом один умер в больнице.
Мою машину все, кому надо, в Донецке знали: многие месяцы на одних номерах.
Он, видимо, хотел пойти рядом с Арабом, докладывая по пути, — но тот его услал: сам посмотрю.
В образовавшееся затишье мы решили отправиться до дому. Извиняться за причинённые неудобства не стали: ушли, не прощаясь, — все здесь, вроде бы, оставались целы…
За это время понаехавшие размародёрили в нашем батальоне всё, что я три года таскал туда на горбу, — шакальё явилось. Всё, что мне Батя подарил, — исчезло: где искать? Мне мало что жалко, но вы ж у него воруете, а не у меня.