Да, мы, разведовательно-штурмовой батальон, мало разведывали и точно ничего не штурмовали: не было приказа; сидели на месте, там, где скажут. Зарывались, ждали, стреляли по сторонам, ждали, стреляли, зверели, тупели от ожидания.
У комкора было интеллигентное лицо инженера или учителя старших классов, по совместительству директора школы: седеющий блондин с тонкими пальцами человека, в юности неплохо игравшего на пианино.
Он был самый известный серб в мире, звали его Эмир.
Ещё через несколько дней: открывает дверь в подъезд — нет, не кетчуп, — семечек нагрызли; причём такое количество шелухи, словно тут тридцать человек лузгали подсолнухи; что это символизировало, до сих пор не могу понять; ещё подумаю.
Спустя полчаса на вверенные позиции отправились наши, в количестве половины отделения — обживаться.
(На окраине Троицкого, в отдалении от него, стоял бывший интернат: огромное, укреплённое здание.)