Я сказал, что это забавно. Сказал, что я за любую замуту.
— Короче, вот положи под доску. Видишь доску?
Ищу там себя, тороплюсь, вожу пальцем по бумаге.
Через день я включил ноут, нашёл то письмо, быстро набрал текст: «Помню о каждом своём бойце». (Соврал, у половины не запомнил даже позывные.) «Чем смогу помочь?»
Эмир улыбнулся, я клянусь, совершенно восхитительной улыбкой. Эта улыбка всё расставила на его лице по местам.
Мне проще было не обращать внимания на эту суету — прыгнул в «круизёр», уехал, и вот уже сижу с Батей: никто не подступится, только облизываются, и запоминают на потом, — а Томич оставался с этим наедине; на нём была вся полевая работа: грязная и повседневная, с отягощающими обстоятельствами.