– Невежливо с вашей стороны оставить меня без кавалера, – высказала я после его ухода ректору.
Я улыбнулась спросонья, потянулась к букету и лишь затем вспомнила, где нахожусь и как сюда попала. За окном по-прежнему лил дождь, небо было затянуто тяжелыми тучами, и оттого в палате царил полумрак, но сейчас все это уже не имело значения: настроение у меня было не в пример лучше погоды.
– И цветы, – говорю, потягиваясь. – Голубенькие такие. Бродиэя, кажется.
– Простите, доктор, – перебила лектора какая-то девица, – вам не кажется, что нельзя сводить проблему формирования чувств к физиологии?
Вмешиваться поздно, оставалось наблюдать за поединком. Зная, кто скрывается под масками, это было занятно: ректор дерется с одним из преподавателей – на ученом совете такого не увидишь.
– Подружек вашего Кинкина, – ответил Рысь, согнав с лица дурашливую улыбку. – Тамила с архитектурного, Лилиан с артефакторного.