Мы улыбаемся. Мы довольны. И это длится долго,до самого возвращения… мы успеваем увидеть, как деревню охватывает зарево пожара. Частокол занимается с нескольких углов, раздаются выстрелы, но они быстро глохнут.
– Я отговаривал ее, – виновато произнес он. – Был бы магом, усыпил бы…
Кузина задрала подбородок ещё выше. Этак она шею себе вывихнет от старания-то… с другой стороны, ее шея – исключительно ее проблема.
– Лет каторги, – также шепотом произнес он. – Это если я не при исполнении…
– Значит, – Вильгельм оторвал задумчивый взгляд от тарелки с овсянкой, – эта ваша родственница тоже участвовала?
– Все равно это глупо, торчать здесь семь дней, – проворчала тетушка.