Кузина задрала подбородок ещё выше. Этак она шею себе вывихнет от старания-то… с другой стороны, ее шея – исключительно ее проблема.
– Лет каторги, – также шепотом произнес он. – Это если я не при исполнении…
– Значит, – Вильгельм оторвал задумчивый взгляд от тарелки с овсянкой, – эта ваша родственница тоже участвовала?
– Все равно это глупо, торчать здесь семь дней, – проворчала тетушка.
Пара пощечин и купание в ближайшей луже – дождь шел всю ночь и в лужах недостатка не было – привели горе-горничную в чувство.
– Простите великодушно мою бабушку… она никогда не отличалась добротой, но с возрастом некоторые черты ее характера стали воистину невыносимы. Теперь ей всюду чудится сговор… она вас пригласила? На вашем месте я нашел бы предлог отказаться от визита…