Драку я продолжал со счасливой лыбой во всю ширь зверской пасти. Сейчас, девочка, еще немного и я уйду к тебе… только подожди чуть-чуть, я должен убедиться, что твоя ненормальная семья в безопасности.
Нельзя было отвлекаться, нельзя было позволять себе воспоминания, боль и слабость. Секундная заминка, и я пропустил сильнейший удар по рёбрам, такой что дыхание перехватило, а внутри что-то затрещало и оборвалось.
— Да не она это, — протянул хозяин. — Не могла. Ну вы что, всерьёз хотите убедить меня, что эта пигалица научилась обращаться, выбралась из колодца, а потом ещё и вернулась добровольно? Да чушь это! Десятки наших ту падлу видели и чуть ли не до самой сельвы гнали. Вы ещё скажите, что она разделилась! Человек — взаперти, звериная часть — на свободе. Бред это. Не может быть она.
Мечты, как водится, разбились о суровую реальность. Когда наверху закончили с клетками и взялись за нас, приказали выбираться по одному. Я расчетливо смешалась с толпой клановых таракашек. Вперёд не полезла, но в хвосте плестись не стала. Серединка — самое то. Когда пришла моя очередь — ухватилась за спущенную верёвку.
Я одним глотком прикончил четвёртую кружку, за ней сразу пятую. Возня с мелкой посудиной меня взбесила. Я таки метнул кружку в сторону барной стойки, вмазал бугаю точнёхонько в правую бровь. Открутил в персональной бочке краник и присосался. Нет, ну правда, зачем что-то, когда можно пить прям так?
Повторил, наверное, чтобы ни у кого сомнений не осталось. И челюсть выпятил.