— Сколько можно?! — взревел я через пару минут мучений и потянулся когтями к шарахнувшемуся прочь пацану.
— Догоняют, гады! — проинформировала Точка таким безразличным тоном, будто сообщала, что завтра будет дождь. И снова упихнула своего неугомонного белка за пазуху.
— Понял. Дальше сам разберусь. Скажи лучше, с чего вдруг только шестеро? Седьмой?
Самое смешное, что мысли эти пришли не только ко мне, более того, в мою голову они вообще завернули с изрядным опозданием.
Это я про свою развратность была преувеличенно-высокого мнения. Ибо на шкуре в свете камина этот чокнутый медоед устроил мне оргию, каких я даже в контрабандной немецкой порнографии не видела.
Мы влетели в вестибюль. Оу, что-то слишком всё быстро. Я ещё убавил скорость. Мы пролетели над эскалатором. Станция.