– Купец, – медленно повторил Беллони. – Человек, возглавляющий ячейку. Ведущий все финансовые дела.
– И что же с ним не так? Почему его уговаривать нужно?
Перед отъездом я дал знак своей команде садиться в «москвич» и ехать за княжеской машиной. Дядя Ваня порывался что-то сказать, но я взмахом руки сообщил – не сейчас! Уселся на заднее сиденье «Ладоги» и прикрыл глаза. Поярков сел рядом, а берсы заняли передние кресла.
Я же тут почти равный, да? Вот и будем себя так вести! Борзо.
Настроение моментально вернулось к привычному «все плохо». Сползающему понемногу к отметке «мы все умрем».
Он принял голубое лезвие черным кинжалом. Ну ладно, не кинжалом, а какой-то черной фиговиной, появившейся в его руке в тот миг, когда я нанес удар. Палач чуть прогнулся от удара, но напрягся и отбросил мой клинок. Что-то пробормотал на своем языке – очередную колкость? – и следующим движением швырнул кинжал мне в лицо. Я едва успел отбить его верхом щита. Краем глаза заметив, как по мерцающей голубой поверхности стала расползаться чернь гниения.