Ворвавшийся в комнату Петька затормозил на пороге, окинул мою понурую фигуру цепким взглядом, нахмурился и, стремительно пройдя к дивану, опустился рядом. Вздохнул, порывисто прижал к себе, поглаживая по спине. Он не стал спрашивать, что случилось, как обычно поняв все без слов.
— Бывало сидишь, думаешь… думаешь… — тут неуклюжая на первый взгляд громадина снова удивила меня, изогнувшись в позе Роденовского мыслителя. — «Чем бы заняться на досуге?» Делать-то нечего. Человечки трусливые нынче пошли, редко границы нарушают. Вот так, от нечего делать и тащишься… то туда… то сюда. Порой в такую реальность забредешь, что только диву даешься. Людишек как тараканов, немеряно. На земле живут, под землей ездят, под водой передвигаются, по воздуху летают. А вместо магии тех-ни-ка.
— Пшшш-хшсс, — раздраженно сверкнул глазищами один из пауков.
Представила себе сцену — ошарашенные лица Вильма и Дильфора, Рэм, заявляющий: «Спасибо, друзья, но я и сам справлюсь», — нервно хихикнула.
— Очень… — Я бросила взгляд за окно. Скоро… Совсем скоро… Сердце замерло в груди, сладко и немного больно. — Все-таки это первая моя свадьба, кто бы что ни думал. И последняя, надеюсь… Мы перенесемся в обитель?
Большой зал приемов медленно наполнялся людьми. Из-за того, что Петька меня торопил, мы прибыли одними из первых, и теперь маялись в ожидании продолжения, вернее начала «банкета». Брату это быстро надоело, его деятельная натура требовала действий или, по крайней мере, зрелищ. Он покрутил головой, выцепил взглядом какого-то придворного, шепнул: «Я сейчас вернусь», ободряюще сжал мою руку и ловко ввинтился в разряженную толпу, оставив меня наедине с Истель и ее тетушкой.