Почему-то я просто-таки уверен в том, что она с самого начала знала, что в Фольдштейн никто не отправится.
А тем временем, Гарольду становилось все хуже.
– Что, совсем плохо? – присел я на корточки рядом с ним.
– Да уж, ему по роже просто так не съездишь, – подтвердил я, потирая щеку.
– Скажи об этом вон Гарольду, – посоветовал ему я. – Ты же умеешь хорошо говорить. Как там? «Я испытаю давно ожидаемую огромную радость, глядя на то, как тебя четвертуют на Судной площади». Ничего не перепутал, так ведь ты говорил? Ну так теперь моя очередь испытывать давно ожидаемую радость. Пошел.
– Ваше величество, – обратился к нему Гарольд, затягивая ремень, на который он повесил дагу. – Вы позволите мне кое-что вам напомнить?