Останавливаюсь примерно на полпути к двери. Мне слегка не по себе, даже не понять, почему.
Упер ладони в стену, губы его все время шевелились в некой бесшумной литании, а по щекам текли слезы и талый снег, оседавший на сплетенных в косички волосах.
Мы глядели на притаившиеся между скалами дома, но среди кустов и странных, похожих на пучки перистых листьев деревьев ничего не двигалось.
Чувствовал лишь, как на всем его теле встают дыбом волосы, как вихрится вокруг него, словно безумная, туча бриллиантовой пыли.
Страх постепенно воцарился во всем кольце осады. Змеи теперь разводили костры побольше и зажигали все факелы.
Бондсвиф, сражаясь за каждый вдох, лежал на столе, одной рукой массируя передавленное горло, а второй отчаянно жестикулируя.