Я проваливаюсь в глубокий бархатный сон, в котором ничего не происходит. Паскудное ощущение, словно тут что-то отвратительным образом не так, оказывается в папке с надписью «позже».
Молнии продолжали лупить в землю и скалы, камни свистели вокруг, но торнадо остался позади.
– Не говори так, – шипят шепотом. – Не зови ее, пока не зови. Сейчас ты наш… Сейчас спокойно и тихо. Есть крыша и огонь. Есть еда. Не зови ее. За ней идут кровь и боль. Не зови. Она бродит где-то в горах… Это дурное время, война богов… Много крови и слез… Она такое любит. Это ее время.
– Ты выживешь, сын Бондаря, – сказал я сквозь слезы. – Я запрещаю тебе умирать!
Огонь тысяч факелов бьется на горячем ветру, с гулом пылает высокий костер, на который люди в кожаных полупанцирях и рваных туниках швыряют тела.
– Садись, парень! – он внимательно посмотрел на меня. – Святые стихии… Сколько тебе лет? Шестнадцать?