Надо всем этим время от времени разносился ужасный звук, напоминавший рев трубы, а заканчивавшийся звуком, что бывает от тяжелого фургона, едущего по бревнам.
– Поспешность. Это важно. Отвори блокаду, хон-пахан.
Наконец почти незаметно кивнул и, выпив весь кубок, бросил его мне под ноги.
– С его-то строением? Да ни в жизнь. Ты когда-нибудь видела цыплят, лазающих по стенам?
– Да. Я показал тебе путь. Дал в руки силу урочища. Но ты туп и неловок. Входишь в недра горы. Видишь худшего своего врага и что делаешь? Тянешься за мечом. Он слишком силен. Ты думаешь, что сумеешь убить его железом?
– Сегодня нет, завтра – будут. Храм, да хранит его Мать, говорит: кто не работает во славу Матери, тот и не ест. Нынче записывают на досточках, кто работает – и царит беспорядок. Но если тот, кто работает, будет получать медяк, и за него сумеет получить на своей улице еду из общей кухни.