То, что случилось позже, было лишь размазанным мигом, лихорадочным бредом. Казалось, все длилось лишь секунду и случилось почти месяц назад.
Я выхожу из леса и бреду вверх, через луг, поросший острой серо-голубой травкой. Опираюсь на посох, упираюсь в колени ладонями и бреду вверх по склону, к вершине, которая, кажется, лишь отдаляется, словно гора растет по мере того, как я на нее поднимаюсь.
Тишина. Слышно лишь, как рядом, царапая сапогами каменистую почву и впиваясь пальцами в сухой осенний дерн, умирает тонущий в собственной крови человек.
– Нет. Там был другой Песенник, который хотел умереть. Притянул Копье на себя.
– Сесть! Сесть! – кричал Сноп, пробегая вдоль сбивающихся в круг животных. – Пусть они пока не видят орнипантов!
Плод разбрызгивается о поверхность коры, оставив пятно яркого сока и разбросав тучку желтых спор. Воронова Тень хихикает, встряхивает вожжами и сходит тропинкой вниз, за границу мира, пытаясь удержать свою тележку.