– Это честь, – отвечаю я. – Помни об этом до того времени, как станешь взрослым.
– Ты сидишь в моей голове. Он тебя не увидит. Тебя никто не видит, piczku materinu, лишь я. Свали, а потом не говори со мной, я сконцентрирован.
Я уперся кулаками в землю и прикоснулся лбом к полу.
Мне все еще выкручивали руки, кто-то дергал меня за воротник, и если бы я не перебирал ногами, плечи мои вывихнули бы, как выламывают ножки у печеного цыпленка.
Вуко некоторое время стоял с мечом в руке, ощущая себя сжатой пружиной.
Он же открывает рот, закрывает глаза и отрицательно покачивает головой. Бормочет что-то вроде: «Нет… Нет, изыди!» – и бережно обнимает рог ладонями.