Я рос в спокойствии и достатке Дома Стали.
– Спать будешь в бане, – бурчит. – И отдай мне свой меч. Разве в твоей стороне в гостях сидят с оружием?
Я взглянул на преграждающие мост боевые фургоны, обвешанные щитами, и снова почувствовал себя так, будто в глотке моей свернулась змея.
– Ну, все понятно, – заявил Крюк. – Был себе мелкий купчишка. Эти места живут с караванов и ничем больше не кормятся, потому что здесь и растет немного. Он построил себе небольшой дом, в нескольких часах пешего хода от города, где все дорого и шумно и где крутятся странные типчики. Может, была у него красивая дочь, как знать. Выкопал себе колодец, а в этих местах это искусство. И этого хватило. Колодец, хороший дом, немного богатств. Мать за такое не хвалит. Все дети суть едины. Не может быть так, что кто-то выкопает себе колодец, а у другого его нет. Да и что ему было делать? Взять колодец под мышку и отнести в город? Вот воду у него и забрали. Методом Деющих. А может, колодец сам пересох.
Но иного способа, кроме как идти трактом, не было. Дорога вела между пустошами и стенами ущелий, потом – руслом мелкого, ощетинившегося камнями потока. Идя ночами, мы не встречали никого, порой перед нами разбегались дикие козы, однажды мы видели трех огромных скальных волков – к счастью, на другом берегу реки.
– Я выбрал, – сказал Сноп, – в покинутом доме в Нахильгиле. Когда произнес агиру кано. И мои люди тоже, тохимон. Не о чем говорить. Мы кирененцы. Мы решили.