Поцеловав родительскую руку и медленно зашагав к Успенскому собору, царевич вспоминал думных бояр и праздновал свой первый маленький успех. Даже несколько: во-первых, отец весьма рационально назначил основных воевод, опираясь в своем выборе не на знатность оных (хотя и про нее не забывал), а на умение воевать с тем или иным противником. Вроде князя Воротынского, поседевшего на порубежной службе и до малейших тонкостей познавшего все повадки да уловки степняков, — отчего и гонял их в хвост и в гриву или малыми силами давал достойный отпор. А поставь его против шведов или поляков? Нет, он, конечно, и там справится… Наверное. Но людишек служилых все же в землю поляжет заметно больше. Или вот князья Горбатый-Шуйский и Хворостинин — если против крымчаков да ногаев они показали себя просто хорошо, то супротив европейских вояк ну прямо выше всех и всяческих похвал, причем последний проявил себя не только хитроумным тактиком, но и выдающимся стратегом.