– Налево, Вячеслав Викторович! Там еще раз наверх.
– Доброго вечера, господин поручик! Простите, спешу… – Демчинский делает шаг к трапу.
Сказать, что я удивлен, – не сказать ничего. Внутри я в полном шоке: да что с тобой сегодня? Ты Рожественский или кто?! Что случилось? Неужели скорая кончина Фелькерзама так подействовала?.. К сентиментальным тебя вроде никогда не относили…
Задумываюсь, глядя на большой палец ноги. Сгибаю – получается вроде улыбки. Распрямляю – серьезная морда.
Встряхивая головой, с трудом поднимаюсь, опираясь на плечо помощника. Тут же чуть не падаю, поскальзываясь на красной жидкости. Матрос ловко меня подхватывает.
– Что, простите? – Матавкин удивленно смотрит на меня.