– Вся информация о сражении должна оставаться в строгом секрете. – Рожественский пристально смотрит на меня. – Особенно от младших чинов! Вы понимаете почему?
– Здравствуйте! Отец Назарий! – представляется наконец тот.
Вместе со всеми я удивленно поднимаю голову. Что такое?..
Матавкин останавливается, напряженно морща лоб. Массирует виски. Лицо отражает внутреннюю борьбу. Между долгом и здравым смыслом. Побеждает последнее.
Бинт. Марля… Кусок бумаги… Бинт… Пакеты превращаются в десятки, те – в сотни… Минуты в часы. Часы сливаются в вечность… Встряхиваю головой. Только не хватало заснуть!..
Перед глазами отчетливая картина гибели. «Гибели чего? Крики, стоны, повисшая башня… Искалеченное тело офицера… Время на часах шесть пятьдесят. Восемнадцать пятьдесят то есть. Когда погиб «Суворовъ»?»