За последнюю неделю я настолько привык к пальбе, что даже не просыпаюсь, слушая грохочущие звуки сквозь сон. Ну стреляют, ну и что?.. Переворачиваясь на другой бок, подтягиваю к себе подушку. Снова маневры… Чуть приоткрываю глаза. Темно – ни черта не видать. Еще выстрел… Вспышка на короткий миг освещает пустую каюту. Череда хлопков – явно подключились мелкие орудия.
Прислушиваюсь к шуму моря, храпу кочегара и редким крикам с верхней палубы. От утреннего состояния муравейника на военном корабле не остается и следа. Сейчас броненосец по звукам не отличить от прогулочного лайнера. Разве гул машинного отделения да редкое загибистое словцо снаружи.
– Скоро утро… – нарушает тишину Аполлоний. Странно: в звонком всегда голосе врача откуда-то взялись нотки хрипотцы…
– Другим разнеси, дурень… – сквозь зубы шепчу ему. – Все просят…
– Довольно предсказуемо они себя поведут… – Чей-то басовитый голос явно недоволен. – А после полудня запланированы стрельбы, и когда станем их проводить – неясно!..
– Пока же мы ждем, как поведут себя условные японцы! – уже громче продолжает лейтенант, одобрительно подмигивая.